| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А... это да, — согласился Илья, — есть у мине такой тухес.
— Мне сны снились, — продолжил Анвар, — что я волк. Думал, от родных привет... Я оборотэн, да?
— Точно, — согласился Илья, озорно заблестев глазами, — и тебя покусал братуха-борцуха жи эсть! Будешь теперь в полнолуние обувать красные мокасины и садиться в заниженную приору с наглухо затонированными стёклами!
— Бля... — Анвар аж головой мотанул, — тебя, братуха, какой-то поэт по ходу покусал! Хреновый!
— А на светофоре ты будешь выходить, — вдохновенно продолжил Илья, не обращая внимания на критику, — и танцевать лезгинку под "Чёрные глаза"!
Анвар зафыркал, давя смешок, и отмахнулся рукой.
— Да ну тебя!
Посмеялись, но Славка отмалчивался, хотя ему точно хотелось что-то сказать...
— Пока не забыл, Слав. С домом... ну с Судом этим, куда нас поселили, нечисто. Не знаю, какие они там мутки мутят, но что прослушка есть — на все сто уверен! Это как минимум.
— Аналогично, — кивнул тот, — я навскидку ещё пару причин могу назвать — от желания устроить ловушку диверсантам Педералиссимуса, до попытки держать наш отряд под контролем. От Совета вообще не факт, но от отдельных его членов — сто пудово.
— Да! Поэтому обсуждать что-то серьёзно там не стоит, — киваю я, и поворачиваю голову...
— Илюх! Чтоб не было недопонимания — я видел, какую ты рожу скорчил, когда мы на Опытной найм взяли.
— Ну... — замялся тот, присаживаясь на рюкзак, — есть чутка! Как-то некрасиво это всё.
— А... понял тебя. Нет, Илюх. Не в жадности дело, а в самоуважении и инстинкте самосохранения. Даровое не цениться, понимаешь? Мы не местные, и стали бы ими в лучшем случае через несколько месяцев, пройдя через десятки совместных приключений. Совместных с ними, Илюх! Только вот именно потому, что не местные — не факт, что именно мы дожили бы. Понимаешь?
— Н-не очень, — дёрнул плечом Илья, не забывая поглядывать на лесок с кабанами.
— Снабжение по остаточному принципу, в пекло первыми, — меланхолично дополнил Славка, — Не потому даже, что они козлы, а потому что мы — чужие! Если у человека будет выбор — отдать какой-то ништяк человеку чужому, пусть этот ништяк ему и полезней, или своему близкому, которому этот ништяк в общем-то не нужен... Угадай, кому отдаст?
— Ясно, — вздохнул Илья, — своему.
— Верно, — кивнул Славка, — и подсознание сюда добавь. Даже если человек пытается быть справедливым, то хоть по мелочи, он сто пудово будет своим подыгрывать. А если так везде, от начальников всех рангов, до кладовщиков и поварих, то вот оно и будет — в пекло нас первыми, а к кормушке — последними.
— Да и не факт, что сработаемся, — добавил Анвар, на этот раз без акцента, — Не-не! Я не говорю, что они плохие! Просто... много там начальства получается, брат. И у каждого свой отряд, свои люди, своя родня. Нам если отдельно держаться, то мы ничьи, а значит — расходный материал, ресурс. А к кому-то прилепиться, так тоже не факт, что нормально прилепимся! Тут ещё сторону выбрать правильно нужно, понимаешь?
— И человека правильного, — кивнул Илья, кусая губы и вздыхая, — понял, понял... Но всё равно, скверно это как-то.
— Это жизнь, — пожал плечами Анвар, — не в городе Солнца живём, а в городе Липецк. Притом, сука, в постапокалиптическом! Мы в этом сценарии очень даже человечными выходим!
— Это да, — усмехнулся Илья кривовато.
— А потом, — решил я добавить свои пять копеек, — если ты лично или мы все решим перейти в ряды бойцов Опытной, то лучше будет переходить не с репутацией "ну возьмите нас к себе, дяденьки", а репутацией дорогих и потому — ценных бойцов!
— Ф-фу... — пробую привстать, — оклемался малость, вроде начало в голове укладываться.
— Кабаны с места снялись, — доложил Анвар, вглядываясь в лесок, и кажется даже — принюхиваясь. А нет... не кажется! Заметив мой интерес, он смутился мимолётно, но почти тут же пожал плечами и улыбнулся.
" — Газоанализатор ходячий, — мелькает озорное, — будет теперь по пуку состояние здоровья определять!" Давлю неуместный смешок и желание сказать это вслух.
— Ок! Ждём минут несколько, и идём по краю леса, — командую и встаю на ноги, тестируя организм.
— Вроде нормально, — пожимаю плечами на вопросительные взгляды ребят, — а дальше видно будет.
Речушка прозрачная, с галечным дном из бликующих на солнце красивых цветных камушков и не слишком сильным течением. С ног, по крайней мере, не сбивает. По обоим берегам местами камыши и рогоз, берега не топкие, пологие. Всё очень живописно, так и просится на картину кого-нибудь из Великих.
В голове даже проскользнуло сожаление, что забросил в своё время живопись, а ведь преподаватели не то чтобы хвалили, но и бездарностью не называли. Увы... в юности я безапелляционно решил, что если мне не суждено быть Великим Художником, то лучше сделать карьеру в бизнесе. Не сложилось в итоге ни с живописью, ни с карьерой...
Без особого труда нашли брод и переправились, сохранив оружие и рюкзаки сухими, ценой мокрых жоп и поджавшихся от ледяной воды гениталий. На другом берегу снова оделись, подождали прикрывающего нас Славку и потопали по краю леса, который даже вот так, с краю, внушал опасливое уважение.
Здесь он не фентэзийный, как ближе к озеру, а почти земной, разве что размеры несколько пугающие. Столь величественная природа прекрасно смотрится на холсте, ну или из окна собственного замка. А когда ты вот с этой природой нос к носу, и понимаешь собственную букашечность...
... а заодно и далёких предков, которые вырубали нахер такие леса!
Даже на краю леса попадаются деревья, обхватить которые не смогли бы мы вчетвером, но по сравнению с некоторыми великанами, кроны которых высятся над лесом, это так... молодая поросль.
А трава местами не то что по пояс — с головой скроет, причём несколько раз! Но мы в эти джунгли не лезем, на фиг...
" — А какие здесь могут водиться насекомые!" — подбрасывает паранойя, и прежде, чем я выбросил из головы пугающие мысли о пауках размером с собаку, альтер-эго услужливо, едва ли не виляя хвостиком, подбросило картинки из сказочно-виртуального детства кендера-полукровки.
Оказалось что — да, водятся... и ещё какие! Одна часть меня начала паниковать, а вторая не видела ничего особенного в существовании муравьёв размером с хомяка и пауков, на которых ходят с арбалетами и рогатинами. Ну да, есть такие зверушки... ничего особенного.
Резко, одуряюще пахнет прелой листвой, травой, цветущими растениями, гниющими плодами и следами жизнедеятельности кабана. Кучи, равно как и запахи от них, под стать следам, а следы... я прикинул то и другое, и честно слово — поплохело! Свинки за три центнера, и это, сука, не рекорд! Норма!
— ... сдаётся мне, здесь и зверушки соответствующих габаритов, — вторил моим мыслям Анвар, и я симпатией покосился на кавказца. Приятно знать, что кто-то разделяет твои фобии!
— Что?! — он возмущённо уставился на хихикнувшего Илью, — Да, боюсь! Умирать вообще неохота, а окончить жизнь в желудке свиньи, это что, достойное окончание жизненного пути?!
Несколько раз нам по пути попадалось такое зверьё, что у Анвара вновь прорезались клыки и кавказский акцент. Страх смерти у него уже прошёл, и как я понял, это был именно страх "свинской" смерти.
— Вот это трофэй... — вздыхал он, провожая взглядом охотника-маньяка саблезубую рысь килограмм этак в пятьдесят весом. Рысь, в свою очередь, проводила взглядом нас, и сморщив пренебрежительно нос, скрылась в зарослях лещины, отряхнув напоследок огромные лапищи.
— Нет, ты видел?! — повернулся ко мне возмущённый Анвар, — Лапами в нашу сторону, как говно в лотке закопала... падла саблезубая!
Он ещё несколько минут кипел, возмущаясь поступком рыси.
— Тебя так волнует, что думает о нас кошка? — ехидно поинтересовался Илья у друга, выбросив наконец майского жука размером с предплечье, которого тащил последние минут пять. Парень, оказывается, в детстве жуков собирал, и сейчас у него не вовремя проснулся энтомолог-пятиклашка, решивший было начать новую коллекцию.
— Да! То есть нет... — поправился Анвар, осторожно (и вовсе он не трусит!) переступая через колонну рыжих муравьёв, деловито тащащих в муравейник дохлого барсука почти обычных размеров, — а чего она?!
— А-а... — он наконец въехал в ситуацию и ругнулся на своём, выдохнул несколько раз и пробурчал:
— Ладно, понял...
У меня свои проблемы, и тоже с башкой. Воспоминания альтер-эго о его житие в смешанной деревушке хоббитов и человеков ещё не распаковались, а были скорее давно читанной книгой, притом читанной по диагонали. А знания, ЧТО может обитать в таком лесу — уже плотно сидели в голове, и это чес-слово — страшно!
Гигантские пауки...
" — Да какие они гигантские?! — возмутилось альтер-эго, — Обычные!"
... и муравьи размером с суслика, это так — мелочь. Есть гадость похуже, вроде Камуфляжного Хищнеца, который, падел такой, не только очень ловко маскируется, но и переваривает свою добычу заживо, причём безо всякой анестезии и долго-долго...
Тварюшек-подлюшек подобного рода в окрестностях хоббитянско-человеческой деревушки хватало, и это притом, что леса вокруг считались условно-безопасными и регулярно зачищались ополчением деревни. Встречались и залётные виверны, и...
Сознание альтер-эго принялось подкидывать мне список гадостей из окрестностей родной деревушки, и куда как более внушительный — из гадостей, которые могут водиться в здешнем лесу. Список всё рос и рос, разматываясь рулоном туалетной бумаги и устремляясь куда-то в мультяшную бесконечность.
А мне...
... надо иметь в виду не только возможный пиздец с живностью и необходимостью провести парней по этому минному полю, но не допустить возникновения паники.
" — Подождать бы деньков несколько, пока информация не распакуется..." — выкидываю нахер пораженческие мысли, и снова взрыв сомнений... А какие мысли — действительно мои?!
— Дымом пахнет... — повёл носом Анвар, — и кровью!
— Бля... — выдыхаю, — а ведь придётся! Разведка, ёпта! Ну, потопали!
Шли мы сторожко, а точнее — ещё более сторожко, чем раньше, опасаясь всего на свете и чувствуя себя (лично я) скорее отважным и больным на всю голову космонавтом, высадившимся на новой планете. Пытаюсь использовать кендерско-хоббитянское чутьё, но получается криво.
Если удаётся сосредоточиться хоть на несколько секунд, в башке откладывается полная картина происходящего, вплоть до последнего жука-бронзовки в пяти метрах от меня. Потом откат к обычному состоянию и понимание, что голова от такой стробоскопии будет бо-бо... но потом!
— Скоро, — выдохнул Анвар, останавливаясь и скидывая рюкзак.
— Не лезем, — предупреждаю ребят, — мы разведка, помним!
— Мы помним, — отозвался Слава, — а они, походу, нет!
... и я только сейчас сообразил, что можно было идти не на запах дыма и крови, а на крик птиц, устроивших форменное безумие на краю леса. По спине пробежал холодок... не факт, что мы сумели бы прокрасться так, чтобы не потревожить птиц! Благо, крылатые сейчас в таком переполохе и раздрае, что по краю леса может промаршировать полк урук-хаев в полной броне, а не осторожные мы.
— Наблюдаем, — повторяю ещё раз, выглядывая сквозь ветки и старательно щурясь.
— Стойбище... — сдавленно шепнул Славка, озвучивая очевидное, — индейцы натуральные!
— Гоблины, — поправил Анвар, не отрываясь от наблюдения.
— Они что... геноцидят их?! — прошипел Илья.
— Это гоблины, — наставительно сказал Славка, но в его голосе я заметил неуверенные нотки. В этот самый миг зрение подыграло мне, и я увидел происходящее так отчётливо, будто пришёл экскурсантом к Севастопольской панораме.
Здешние гоблины не выглядят мутантами, пережившими ядерную зиму. Если не вглядываться в детали, то один в один — потомственные пролетарии откуда-нибудь из рабочего гетто.
Невысокие, с короткими кривыми ногами и длинными руками, но в пределах человеческой нормы. Если, конечно, не обращать внимание на зеленоватую кожу и острые ухи-лопухи...
А дети, так вообще...
— С одного удара! Видел?! — донёсся до меня возбуждённый голос, а проклятое зрение во всех подробностях показало, как летит по воздуху голова гоблинёнка... Со всеми венами, жилками, сохраняя на зеленоватой мордашке неверящее выражение и... боль.
Сморгнув в последний раз, голова прокатилась по земле, вздымая облачка пыли и пятная эту пыль своей кровью. Мёртвые глаза ребёнка безучастно смотрят в нашу сторону...
— ... мы только наблюдатели, только наблюдатели, — забубнил Илья, до срываемых ногтей царапая пальцами землю и не отрывая глаз от происходящего в стойбище. А там... играют в футбол отрубленными головами. Весело!
— Фашисты... — выдохнул Славка, темнея лицом.
— Командир... — простонал Анвар, — да?!
— ... суки, — слышу собственный голос, — у меня деда двоюродного...
— Да? — вслед за Анваром повторил Славка.
— Рюкзаки оставляем здесь, — командую отрывисто, буквально выплёвывая слова, — С собой только оружие и... парни, умоляю, не переть в атаку! Ползком, как змеи, а потом — стрелять, а не врукопашную! Это игроки, ясно? Семь игроков, и хуй их маму знает, какое у них оружие и как они прокачаны!
Ползли мы так, как не ползали никогда в жизни. Память фиксирует происходящее, зачем-то записывая в подкорку валяющийся вокруг стойбища мусор и...
... а туалет они ходят не централизованно! Впрочем, об этом потом, а сейчас — ближе, ближе...
Слышу дикий женский вой и заставляю себя не кинуться вперёд, продвинувшись за это время ещё на полметра... А вот Славка — не смог!
Миг... и он замерцал, а потом из травы выметнулось огромное змеиное тело и за пару секунд достигло вигвамов. Змеиная башка молотом ударила в грудь одного из игроков, а толстый хвост хлестанул по ногам второго и...
... тяжёлое копьё огра пригвоздило к земле Славкино тело, а из пожухлой травы, бешено скалясь, уже летел огромный волк!
— Сука... — прорычал я, начиная стрелять — прежде времени, просто чтобы хоть как-то отвлечь игроков от ребят! В магазине картечь, а расстояние для неё предельное, скорее даже — запредельное.
Выстрел! Просто чтобы отвлечь. Ещё! И бегом, бегом, бегом вперёд... потом падаю, заметив нацеленный на меня арбалет, качусь колобком и снова встаю.
Выстрел! Арбалетчику, высокому красивому человеку в доспехах, разносит лицо, а я падаю и стреляю в падении, на этот раз в живот... и тут с левого фланга начинает стрелять Илья, а потом в стойбище врывается Анвар.
Прыжок... и он еле уворачивается от удара двуручным мечом в руках эльфа-паладина, но отвлекая на себя внимание. Гоблин-старик, невольно выпущенный мечником, ухитрился выхватить висящий на поясе паладина мизерикорд и вонзить в спину бывшему хозяину. Добил мечника Анвар, вцепившись в горло и вырвав одним движением.
Выстрел... подбежав к Славке, вырываю копьё из чешуйчатого туловища, и...
... игроки закончились. Гоблины, впрочем, тоже... почти. Остался тот самый боевитый старик, девчонка лет девяти на вид, да тётка под сорок. Всё, что осталось от стойбища. А вокруг трупы, трупы, трупы...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
