Возвращение Листика. Рыжая некромантка.

— Волею светлого Ирхи, объявляю королевой праздника...

— Фислу, — подсказала довольная Листвяна, довольная тем, что ей не надо изворачиваться, чтоб не соврать. Карт подмигнул девочке и благодарно кивнул:

— ... объявляю королевой праздника Фислу!

И словно подтверждая волю светлого Ирхи, объявленную жрецом, чудесные разноцветные бабочки вспорхнули с цветов и закружились вокруг девочек. Цветы от этого не стали хуже, они оставались столь же прекрасными! Вздох восхищения вырвался у присутствующих, такого они ещё не видели! А хоровод бабочек кружил над головами девочек, словно подтверждая то, что сказал жрец о благословении Ирхи! Карт подвёл обеих девочек к большому соломенному кругу, обмазанному смолой, тут же стоял факел, которым этот круг и надо было поджечь. Но Листвяна засмеялась и вытянула вперёд руку, на её ладошке заплясал такой же рыжий, как и она сама, огонёк. Фисла восхищённо смотрела на подругу и вдруг тоже вытянула перед собой руку, огонёк заплясал и у неё.

— Огневушка! Огневушки! — прокатился шёпот по толпе селян. Огоньки с ладошек девочек перепрыгнули на солому, измазанную смолой, и стремительно там стали увеличиваться. Жар от пылающего круга, символизирующего начало нового года и нового солнечного цикла, был таким, что не может дать простая солома, даже обильно политая смолой. Огонь тоже был не обычным в таких случаях оранжевым, а ослепительно белым, словно в деревню, действительно, опустился кусочек солнца!

— Светлый Ирха услышал наши молитвы! — торжественно провозгласил Карт, закрывая официальную часть. Потом были песни, танцы, конечно же, угощение. Когда огненный круг догорел, превратившись в обычный костёр, через него прыгали, вокруг него водили хороводы. Листвяна и Фисла принимали в этом самое активное участие, а мать Фислы, Гурта, смотрела на свою дочку счастливыми глазами: её дочурка, постоянно оказывающаяся позади всех (вследствие своего малолетства и робости характера), не просто стала королевой праздника, завоевав его приз, но и оказалась отмеченной лесом! Хотя никто из её семьи не имел дела с лесным народом. Фисла, точно была дочерью своих матери и отца. Но может кто-то из бабок... Но об этом можно будет порасспросить Магду потом.

День уже клонился к вечеру, а костёр и не думал догорать, хотя основное его топливо была солома. Это могло говорить только об одном — светлый Ирха позаботился, чтоб у людей как можно дольше был праздник. Такое поведение костра можно было ещё отнести к магическому на него воздействию, но в деревне не было магов такой силы, да и вообще магов не было, не считать же магом знахарку-травницу? Ну а Листвяна... Да, огонь в печи может сделать, но не такой же большой и так долго горящий костёр?

Праздник подходил к концу, все уже, напрыгавшись и натанцевавшись, утомились и водили медленные хороводы, под такие же медленные песни, костёр хоть и продолжал гореть таким же большим огнём, но уже не был в центре внимания. Этим воспользовалась Листвяна, увлекая к огню Фислу. Закатав рукав своей широкой рубашки-платья, рыжая девочка сунула руку в огонь, объяснив подруге свои действия:

— Если не убрать рукав, то может всё платье загореться! Мама, да и Фирта ругаться будут.

Фисла с интересом и страхом наблюдала, как её рыжая подружка шевелит голой рукой в костре, что-то там выискивая. Листвяна вынула руку из костра, на ладошке извивался маленький огонёк, у Фислы стали от удивления круглыми глаза. Листвяна спросила:

— Чего ты так удивляешься, у тебя же тоже так получилось! Когда костёр поджигали!

— Я думала, это ты мне так сделала, — пискнула Фисла. А Листвяна предложила подруге подержать огонёк, сказав, что тот жечься не будет. Фисла несмело подставила ладошку, и огонёк, как маленький зверёк, перебежал туда. Девочка замерла, испугавшись, что почувствует боль от ожога, но ничего не происходило, от пляшущего на её руке пламени исходила приятная теплота и только. Повинуясь какому-то порыву, Фисла засунула вторую руку в костёр и вытащила оттуда ещё одного огненного зверька. Огоньки, обрадованные, что теперь их двое, перепрыгивали с руки на руку. Девочка счастливо засмеялась, совсем не обратив внимания на то, что загорелось её платье. Пламя, бегущее по её телу, нисколько Фислу не занимало, она его просто не замечала, увлечённая игрой с огненными зверьками. Но происходящее с девочкой не осталось без внимания окружающих, послышались испуганные крики, кто-то кричал, чтоб принесли воды — погасить девочку.

— Тебе надо воды, вот ты за ней и сбегай! — обратилась Листвяна к доброхоту. Потом, ухватив Фислу, нырнула с ней в пламя. Гурта испуганно вскрикнула. Но стоящие с ней рядом Магда и Сурима обняли испуганную женщину и стали утешать.

— Ничего с Фислой не случится, разве что платье сгорит, как и у Листвяны, говорила я ей — когда лезешь в огонь, снимай! Так не всегда получается, увлечётся и забывает о том, что вещи беречь надо! — немного сварливо говорила Сурима, но при этом в её голосе чувствовалась гордость за дочь. Магда тоже старалась подбодрить испуганную Гурту:

— Не бойся, твоя Фисла — огневушка и, похоже, уже инициированная, когда это случилось, я и не заметила, может, когда соломенный круг поджигали? Да и то, что костёр так долго горит и не гаснет, неспроста! Не иначе, как там саламандра, а может, и настоящая огневушка из леса. С Листвяны станется, такую внутрь круга провести, у неё в лесу знакомцев много.

Фисла не успела испугаться, внутри костра ничего не жгло, даже не было жарко! Смущало только догорающее на плечах платье. А Листвяна поздоровалась с девочкой, неизвестно как тут оказавшейся, та тоже была без платья, видно, сгорело раньше. Эту девочку Фисла не знала, хотя была знакома со всеми сверстниками из деревни. Девочка, по возрасту, такая же как Фисла и Листвяна, выглядела немного странно — она была покрыта мелкими светящимися чешуйками. Эта девочка с интересом разглядывала Фислу. А потом, засмеявшись, сказала:

— Вот здорово! Я и не знала, что у меня здесь есть сестричка! Пока Листвяна не появилась было совсем грустно, а теперь нас трое!

— Кого трое? — не поняла Фисла. Пояснила Листвяна:

— Альен, огневушка, самая настоящая, из леса! Их там очень мало, и они не могут вместе собираться.

— А почему? — тут же поинтересовалась Фисла, её подруга, засмеявшись, продолжила объяснения:

— Ухря говорит, что лес не пускает. Огневушки если втроём соберутся, или даже вдвоём, то обязательно пожар устроят.

— Ой-ой-ой! — испугалась Фисла. — Мы сейчас пожар устроим?

— Чего ты так решила? — удивилась Листвяна, теперь засмеялась Альен:

— Она думает, что если нас трое, то мы обязательно начнём всё вокруг жечь! Но вы же не настоящие огневушки...

— Ага! Притворяемся, а то, что к тебе в гости пришли, так это тебе только кажется! — засмеялась Листвяна и поправилась: — Даже не мы у тебя, а ты у нас в гостях, костёр-то у нас в деревне!

— Ну... — надулась попытавшаяся обидеться огневушка и тут же предложила: — А давайте в огоньки поиграем? Кто их больше удержит?

— А мы пожар не устроим, — продолжала беспокоиться Фисла, Альен отрицательно покачала головой:

— Не-а! Листвяна не позволит, она огонь держит лучше, чем его лес унимает! Вот!

Рыжая девочка, её рыжина не пропадала даже среди окружающего огня, делавшего рыжим всё, заулыбалась и вытянула перед собой руки, этому примеру последовали её подруги, тоже вытянув руки. По ним начали перебегать огненные зверьки. Девочки их ловили и складывали в кулачок. Огненные зверьки не возражали против такого самоуправства и словно ластились к девочкам, но при первой же возможности стремились сбежать из плена. Фисла сумела удержать только три огонька, Альен — почти десять, а у Листвяны было больше полусотни, огоньки и не думали от неё убегать, сами лезли на руки.

— Вот так всегда! — вроде снова обиделась огневушка и тут же весело засмеялась: — Огоньки тебя, Листвянка, любят, потому и ластятся. Убежать не пытаются! Но у меня всё равно больше, чем у Фислы!

— Ага, — сказала Листвяна, Фисла повторила:

— Ага, но я же не знала, как в эту игру играть!

Девочка погладила один огонёк, как котёнка, и тот час же к ней на руки прыгнуло ещё несколько. Не прошло и нескольких мгновений, как на руках у каждой весело прыгали не меньше двух десятков огоньков. Поиграв так ещё некоторое время, Альен сообщила:

— Домой пойду, тут у вас хорошо, весело, но надо смотреть, чтоб моя гнилушка не погасла. Погаснет и не будет у меня домика!

Огневушка исчезла, а Фисла поинтересовалась у Листвяны:

— Куда это она? И что за гнилушка?

— Гнилушка — это тлеющий пень, в лесу, среди болота. Болото не даёт пню как следует загореться и пожар устроить. А пень погаснуть не может, потому что в нём огневушка живёт. Поняла? Нет? Лес так не даёт огневушкам разгуляться, а то они как начнут огоньками играть. У нас в болоте только Альен живёт, а когда к ней гости приходят...

— А как они ходят, если кругом болото? — удивилась Фисла, Листвяна ответила:

— Вот так и ходят, через огонь. Где огонь горит, там огневушка может появиться. Когда мы праздничный круг подожгли, так я Альен и позвала.

— А как же защитный круг? — ещё больше удивилась Фисла. — Он же не должен нечисть пропускать!

— А кто тебе сказал, что огневушки нечисть? Огневушка — это огонь! А огонь — это не нечисть! Да и остальные жители леса не все нечисть, они тоже, как и люди, дети Ирхи, а нечисть — это дети Тофоса, но и они не всегда плохие. Они добро тоже помнят и зла не сделают тому, кто к ним с добром.

— А жрец говорит, что все, кто в лесу — нечисть! Дети Тофоса! — возразила Листвяне Фисла. Та улыбнулась:

— Карт хороший, только он не всё знает, думает, что они все дети тёмного, но это не так, я же вижу! Я как-нибудь познакомлю его с Альен и он увидит, что она не нечисть!

— А кто она? — с любопытством спросила Фисла и получила исчерпывающий ответ:

— Она огневушка! Ты тоже огневушка! Раз можешь в костре сидеть. Только живёшь среди людей, а не в лесу, на болоте. Надо будет к Альен в гости сходить, а то ей там скучно!

Сказав это, Листвяна взяла Фислу за руку, и они вышли из костра, который тут же начал гаснуть — солома плохое топливо, тем более что она уже давно прогорела.

Глава шестая. Тайны проклятого леса.

Всё было почти как в прошлый раз — рыцарь Мариит стоял у окна и наблюдал за перебранкой женщин у колодца: что они там не поделили, разобрать было трудно. За столом под сверкающей и ощутимо греющей камилястрой сидел жрец Карт, но на этот раз он предоставил вести беседу магу Нариму, приехавшему вместо магистра Иратона, не было и старшего жреца Гудыма. Собственно говоря, инициатором этого захода в Больщие Травы патрульной орты Мариита и был Нарим. Нарим был магом, но не магистром, для степени магистра у него не хватало силы, пусть он и окончил с отличием Магическую академию. Нарим занимал должность мага-селекционера при эролтском королевском отделении магической службы. Его главной задачей был поиск талантливых в магическом плане детей, а таких у опушки проклятого леса было довольно много. Трудность заключалась не в том, чтоб найти, а чтоб уговорить ехать на учёбу, сначала в эролтскую магическую школу, а потом если были успехи в освоении магических наук, то и в Магическую академию Азорды.

Девочка, держащаяся за мамину юбку, ничем примечательным от других детей, уже осмотренных магом-селекционером, не отличалась: растрёпанные тёмно-русые волосы, синие глаза, курносый нос, но то, что эта девочка недавно продемонстрировала, очень впечатляло! Огненный шар, почти боевой пульсар, и разовый выброс факела пламени говорили о немалой силе! Это была не просто талантливая одарённая, это была уже если не хорошо обученная, то вполне умело пользующаяся своей силой одарённая! Эту русоволосую малышку уже кто-то инициировал и обучил! И неплохо обучил! И этот кто-то был действительно самородок! Откуда он мог здесь взяться? Как узнал Нарим — это была подружка этой одарённой, такая же юная, как и эта девочка. Вот эта наставница Фислы, такое имя было у этой русоволосой девочки, как оказалось, тоже была девочка, что самое удивительное, едва ли на год старше своей ученицы. Но её изделие (Нарим посмотрел на магическую конструкцию под потолком, называемую местными странным именем — камилястра) произвело пусть на несильного, но очень хорошо теоретически подкованного мага неизгладимое впечатление! Для того чтоб разглядеть само плетение заклинания, сила не нужна, надо обладать минимальными способностями, но при этом глубокими знаниями, а это у Нарима было, но и он не смог до конца разобраться в этом сложном плетении. В начале, как только маг увидел камилястру, то испугался: под потолком жилища жреца висел боевой пульсар! Вот так себе спокойно висел и не думал взрываться! Потом, когда Нарим получил исчерпывающие объяснения — что это такое, его восхищению не было предела! Это был уровень не мага, магистра! Может даже мэтра! И это сделала маленькая девочка! Это не просто самородок, это уже ограненный бриллиант! Но, к разочарованию Нарима, девочки в деревне не оказалось, она с местной травницей ушла далеко в лес, собирать какие-то редкие растения. Маг-селекционер был готов ждать, но командир патрульной орты, рыцарь Мариит, возразил, мол, у него чёткий график движения и посещения деревень, что лежат у опушки проклятого леса. Если магу так надо дождаться эту рыжую девочку, то он может остаться в Больших Травах, здесь вполне можно пожить неделю-другую. А потом с кем-то из селян доберётся до ярмарки в ближайшем городке (туда всего день пути), а оттуда уже в Эролт. Но молодого мага совсем не прельщала такая перспектива — сначала жить несколько недель у самой кромки проклятого леса, а потом вдоль опушки двигаться с селянской телегой, совсем без охраны! Наблюдения издали нескольких коротов и стаи уралаков (довольно маленькой) магу вполне хватило, чтоб и не пытаться ввязываться в подобную авантюру (это с его точки зрения, а местные жители считали такие поездки обыденным делом). Маг тяжело вздохнул и посмотрел на девочку, стоящую перед ним, — это тоже был неплохой улов, а если считать, что за каждого найденного одаренного выплачивали премию, и неплохую (а за эту девочку могут и двойную дать), то результат этой поездки и так должен быть более чем впечатляющ! Ну а вторая девочка... За ней можно будет организовать отдельный поход, оно того стоило. А сейчас... Надо уговорить мать этой девочки переехать в Эролт и отправиться туда под охраной орты рыцаря Мариита. А уговорить селянку из глухой деревни, именно такой и представлялись Большие Травы выпускнику-отличнику столичной магической академии, этому выпускнику не должно было составить труда. Но селянка почему-то упиралась. Приводила совершенно смехотворные аргументы, дескать, у неё тут дом, хозяйство, корова! Женщина особенно упирала в факт наличия у неё коровы! Далась ей эта коровёнка! Маг уже готов был воспользоваться правилом третьего параграфа патрульной службы, но тут ему на помощь пришёл староста деревни, предложивший неожиданный выход: