Возвращение Листика. Рыжая некромантка.

— Не обязательно радикально менять внешность, достаточно изменить то, на что обычно обращают внимание, например глаза. Сэльма, нет, выкалывать их мы не будем, поэтому не надо так испуганно таращиться! Представь, что ты идёшь на дело, и тебе надо остаться не узнанной. Правильно, изменить разрез глаз, для этого не надо их резать, — тут Альен не выдержала и громко засмеялась. А Листик с той же всезнающей невозмутимостью продолжала: — Ты делаешь имитацию этого с помощью косметики, вот и сейчас, представь, что ты её накладываешь. Какие бы ты хотела иметь глаза?

— Постой, постой, — остановила Листика уже не Сильва, но ещё не Сэльма, — изменения затронут все стороны личности, или только внешние признаки?

— Все, — очень серьёзно кивнула рыжая девочка и пояснила: — Иначе не стоило бы начинать. Внешние изменения будут не значительными, а вот внутренние... Должна измениться личность и аура, иначе тебя сразу раскроют. Можно внешность поменять и с помощью грима или другим подобным способом, но личность останется та же, да и аура... А по ней очень легко найти человека, если знать как и уметь искать.

Девушка выслушала и, обратившись к Сэму, попросила, чтоб тот принёс лист бумаги и перо, пояснив, что хочет написать, пока она это она, доверенность на Сэльму Вартану, предоставив той право распоряжаться всеми денежными средствами, ведь если изменится аура, то Сельма уже не будет Сильвой. На вопрос Сэма — кто подтвердит личность госпожи Вартаны, ещё Сильва ехидно ответила:

— Сэмуэль Клеренс, почтенный негоциант, совладелец пекарни, не простой, а поставляющей свою продукцию губернатору провинции, ещё и владелец солидного магазина, продающего магические диковинки, или тебе наши банкиры не поверят? Кстати, это неплохой способ легализоваться, ведь деньги кому попало не дадут, а раз дали значит всё в порядке. А я, Сэльма Вартана двоюродная сестра бедной Сильвы, имею полное право, согласно её доверенности, распорядиться имуществом бедной девушки.

— Двоюродная сестра сожжённой по обвинению в ведовстве, не боишься? — спросил Сэм, девушка отрицательно покачала головой и что-то тихо сказала Листику. Девочка захихикала, и изменения внешности и личности, теперь уже бывшей воровки, продолжились. Изменения были совсем незначительны: чуть поменялся разрез и цвет глаз, форма рта, совсем немного заострились ушки. И перед удивлённым Сэмом предстал совсем другой человек, бывший мастер-вор, указав на уши, спросил:

— Я понимаю глаза, нос и рот. А это зачем? Уши можно и под причёской спрятать, на них мало кто внимания обращает.

— Но если увидят именно такие уши, даже случайно (а так и надо делать, чтоб их именно случайно увидели), то обязательно обратят внимание. А такие уши можно принять за признак эльфийской крови, как у меня, — ответила Листик и, увидев, что почтенный негоциант всё же не понял, пояснила: — Этим можно объяснить магические способности. Большинство эльфов, в той или иной мере, обладают этим. Я имею в виду магию, пусть и на низком уровне, но для них вполне обыденное явление. А среди эльфиек ведьм не бывает, по крайней мере, среди молодых.

Пока Листик говорила, уже Сэльма разглядывала себя в зеркале. Все изменения, хотя Листик и говорила — как, она делала сама и теперь, оставшись довольна, прокомментировала сделанное, хихикнув при этом:

— Это как накладывать макияж, если это сделано удачно, то только улучшает внешность, до неузнаваемости улучшает!

Листик тоже удовлетворённо кивнула, ей тоже понравились изменения, сделанные во внешности девушки, а молчавшая во время всего этого процесса Альен спросила:

— Листик, а откуда ты это всё знаешь? И слова такие мудрёные говоришь, раньше я такого от тебя не слышала. Так откуда?

— Не знаю, как-то само появляется в нужный момент. Ну, когда нужно, вот так — раз и выскочило! А потом куда-то делось, и не могу вспомнить, как же это я сделала. Вот!

Огневушка, увидев, что её подружка опять прежняя и знакомая ей Листик, а не та магиня, что руководила изменениями внешности Сэльмы, обняла девочку и сказала:

— Прав Удург, ты совсем не та, кем кажешься, просто не показываешь кто. Не хочешь, а может, не можешь, пока не можешь, но это у тебя прорывается, независимо от твоих желаний.

— Ага! — кивнула рыжая девочка и обе подружки засмеялись. Глядя на них, заулыбались Сэм и Сэльма.

В город отправились втроём: Сэмуэль, Сэльма и Листик. Поехали на тележке, подобной той, на которой ездил маг Нарим. Сэм завёл себе это транспортное средство, заявив, что негоже почтенному негоцианту ходить пешком, подобно простому простолюдину. На что Листик, поддержанная Альен, спросила — если почтенные негоцианты ездят, простолюдины, которые простые, просто ходят, то не простые — ходят как? Не просто? И это как — ходить не просто? А Альен, начавшая осваивать сложные отношения между людьми (которая уже сказала о себе, что перестала быть дикой огневушкой), поинтересовалась — почему тележка с осликом, а не телега или карета с конём? Сэм ответил:

— Телега — чтоб грузы возить. Этим негоцианты (тем более почтенные — вставила Листик) лично не занимаются. Кроме того, на телеге селяне ездят, а они далеко не ровня даже мелким купцам! Карета — это роскошь, в ней дворяне катаются. Почтенные негоцианты, — Сэм укоризненно посмотрел на хихикнувшую и высунувшую язык Листика, после чего с прежним важным видом продолжил: — Пользуются маленькой, но добротной тележкой, такой, чтоб можно было что-то срочно привезти или взять нескольких пассажиров. Такая тележка, в которую запряжен ослик (а это тоже признак солидности и престижа, поскольку показывает, что хозяин тележки — человек экономный), самое то!

— Что-то в этом есть, — согласилась Сэльма и задумчиво добавила: — Ослик, в смысле — осёл, это очень правильный признак солидности и респектабельности!

Сэм ничего не ответил, только обиженно засопел. До банка доехали без приключений, там Сэма и раньше знали как солидного клиента, не догадываясь о его профессии. Ну если подумать — пояснил Сэм, где хранить честному вору свои сбережения, как не в солидном банке? А уж теперь, когда стал известен его нынешний род занятий, к бывшему специалисту в определённом виде коммерческой деятельности относились с должным почтением. Доверенность (истинность которой, подтверждена таким уважаемым человеком) на распоряжение денежными средствами, которую сожжённая ведьма выписала накануне своей смерти, тоже ни у кого подозрений не вызвала. Видно, ведьма чуяла свою близкую гибель и переписала всё на свою двоюродную сестру, а то, что у той были видны явные признаки эльфийской крови, никого не смутило — родственники всякие бывают. С банковскими делами разобрались быстро, оставалось ещё одно, совсем незначительное, но Сэльма очень волновалась, намного больше, чем при получении денег в банке.

Тележка Сэма остановилась у небольшого домика на окраине. Во двор заезжать не стали. Да и двора у этого домика как таково не было. Сэм постучал в дверь и сказал вышедшей пожилой женщине:

— Я назначен опекуном Рилта, сына Сильвы, вот решение городского магистрата.

По дороге из банка заехали и туда, пять дублонов не только решили дело, но и максимально ускорили выдачу нужного документа. Женщина долго читала предъявленный документ и позвала:

— Рилт, деточка, иди сюда!

Вышедший на зов мальчик, примерно ровесник Фислы, хмуро посмотрел на приехавших за ним, его взгляд остановился только на Листике, которая тут же скорчила рожицу и показала язык. Сэльма, у которой перехватило дыхание, когда она увидела ребёнка, схватилась за руку Сэма и растерянно замерла. Сэм тоже не знал что делать, ведь если этот мальчик упрётся, не тащить же его силой. Инициативу на себя взяла Листик, спросив у мальчика:

— Тебя Рилт зовут, да? А мы за тобой приехали. Давай не задерживайся, а то булочки, что Альен напекла, остынут. Вообще-то пекла не она, её мама, Альен помогала, но знаешь, как трудно огонь держать? Надо равномерно всю печку греть и пламя не очень сильным делать, а то булочки сгорят. А если слабым, то не пропекутся как следует, одна сторона сырой будет, клиенты будут недовольны, особенно господин губернатор! А он, знаешь, какой строгий! Правда, он так не ругается, как герцог, не умеет, наверное. Какой герцог? Ну, который Алиентэ, он ещё войсками командовать должен, но тоже булочки и пирожки матушки Милеты ест. Он ещё так на рынке ругается...

Девочка побольше набрала воздуха, явно собираясь на одном дыхании выпалить то, что услышала от герцога на рынке, но Сэм её успел одёрнуть. Листик обижено надулась, но при этом успела подмигнуть Рилту:

— Я тебе потом покажу.

Женщина жаловалась Сэму на то, какой Рилт непослушный ребёнок и что его мать, которая оказалась ведьмой, задолжала за то, что её сын живёт и воспитывается здесь. Краем уха услышав то, что рассказывала Листик о губернаторе провинции и о герцоге, командующем войсками юга, она сбилась. То, что эта девочка так запросто не то что общается, а просто видит таких знатных господ, о многом говорило! Ведь она не сама сюда пришла, а приехала с этим господином, значит, и к губернатору, и к командующему войсками юга она с ним же и ездила! Выходит, этот господин не такой уж простой, как сразу показался, хотя почему простой — приехал хоть не на карете, а на тележке, но такой тележке, на каких ездят богатые купцы! Словно подтверждая, что эта тележка не простое транспортное средство обычного купца, заревел ослик, привлекая к себе внимание и окончательно сбивая женщину с её первоначального настроя — стребовать с этого господина побольше денег. А то и вообще не отдавать ребёнка, ведь за него уже ей пообещали кругленькую сумму, заступиться-то за мальчика некому, а самое главное — спросить, куда он делся, ведь его мать сожгли как ведьму! Сэм, который всё это уже просчитал, чуть заметно улыбнулся — похоже, Листик, каким-то непостижимым образом, тоже это всё поняла и спровоцировала ослика на этот рёв. Сэм быстро спросил у женщины, не давая ей опомниться:

— Сколько вам должна была Сильва?

— Пятьдесят оро, — выпалила женщина, Сэльма хотела было возмутиться — она всегда платила наперёд, и такая выплата была совсем недавно, но Сэм, молча, протянул женщине золотую монету, в полдублона. Женщина схватила денежку и засуетилась, собираясь вынести вещи Рилта, а его самого Листик увлекла к тележке. Женщина скрылась в доме. А из-за угла вывернулся детина и подступил к Сэму, дохнув на того гнилостным запахом:

— Не так быстро, пацан никуда сейчас не поедет, за ним приедут вечером!

Сэльма напряглась, готовясь драться, а Сэм только примерялся, что бы ответить этому громиле, понимая, что слова это только начало, драться придется в любом случае. Чтоб выиграть время, бывший мастер-вор, сквозь зубы, демонстрируя презрение к противнику, процедил:

— И кто это сказал? А? Шестёрочка?

— Стурх велел... — начал громила, но тут до него дошло, что сказал Сэм. Детина подобрался и зашарил на поясе, где висели кинжал и внушительная дубина, видно, не зная, что выбрать, чтоб разобраться с этим тщедушным нахалом, при этом издавая нечленораздельный рык: — Аррр...

— Зубы почистил бы сначала, да и рот прополоскал, прежде чем разговаривать начинать! — недовольно произнесла рыжая девочка, забравшаяся на громилу, как на дерево, теперь сидевшая на нём уцепившись когтями одной руки и ног, с которых сбросила свои туфельки. Вторую руку, вернее её когти прижала к горлу бандита. Тот почувствовав что-то вроде острого лезвия у своей шеи, замер, затем, скосив глаза и увидев когти, попробовал хорохориться:

— Одну ведьму уже сожгли... Тебя тоже могут...

— Ага, — ответила Листик и надрезала кожу на шее верзилы, тот испуганно замолчал, почувствовав струйку крови. Девочка не шутила! Она ясно показала, что без колебаний пустит свои когти в ход! Листик, увидев страх бандита, добавила: — Сожгут, если поймают. Но ты этого не увидишь, твой труп тут и останется лежать.

Коротко ткнув пальцем в шею, Листик заставила упасть верзилу на землю и, соскочив с него, заняла своё место на тележке Сэма, тот, погоняя ослика, чтоб бежал быстрее, спросил у рядом сидящей девочки:

— Убила?

— Не-а, через несколько часов придёт в себя.

— Надо было убить, обязательно убить! Нельзя оставлять врагов за спиной! — попенял Листику Сэм. Сэльма ничего не сказала, она прижимала к себе Рилта, почувствовавшего какое-то необъяснимое доверие к этой незнакомой, но чем-то близкой, даже родной женщине.

Глава четырнадцатая. Маги и инквизиторы

— У нас тут не пекарня, а приют для малолетних, — заметил Сэм, сидевший на своей любимой скамейке, у внешней стены крытого двора пекарни, и смотревший на детишек, играющих в какую-то сложную, понятную им одним игру. Альен, Листик, Рилт и дети Гурты возились у высокой стены, уступом отделявшей широкую в этом месте набережную от остального города. Гарош, которому его солидный возраст не позволял присоединиться к малышне, с интересом и некоторой завистью тоже наблюдал за игрой ребятни. Всё-таки Гарошу уже шёл второй десяток лет, пусть только самое его начало, но он уже считал себя взрослым и солидным, поэтому в играх малышни не участвовал, хотя очень хотелось! Рядом с Сэмом сидела Сэльма и с беспокойством смотрела на играющих малышей, всё-таки они расположились вне защитного круга пекарни. Сэм, заметив беспокойство своей соседки по скамейке, улыбнулся:

— Не беспокойся, днём здесь безопасно. Нежить ночью выползает, да и то, последнее время что-то ни её, ни других хищников не видно, Альен с Листиком распугали.

— Но на детях Гурты защитные амулеты, вон, видишь...

— Они их и в пекарне не снимают, даже ночью, когда спать ложатся. Гурта тоже со своим амулетом не расстаётся, говорит — привычка. Она рассказывала, что там, где они раньше жили, без такой защиты шагу ступить нельзя, в общем, жуткое место!

— Но всё же... Если какой зверь подкрадётся... У Рилта, даже такой защиты нет! — продолжала беспокоиться Сэльма, Сэм, кивнув в сторону меланхолично что-то жующей Бурёны, которая из копны травы когтями выбирала особо лакомые куски (и похоже, совсем не морской травы, а каких-то рыб), попытался успокоить девушку:

— Вон, видишь? Если зверь будет меньше коровы Гурты, то думаю, она его сама съест. Ну а если больше... Магическая школа ещё одно чучело получит, Альен и Листик позаботятся. Тем более что Листик обещала шкуру следующего зверя мне отдать. Думаю, дублонов пять выторговать получится.

— Но всё же я хотела бы, чтоб защитный амулет был и у Рилта, — высказала своё желание Сэльма. Бывший мастер-вор, а ныне почтенный негоциант кивнул и посоветовал:

— Попроси Листика, возможно, она сможет помочь, если же нет (у неё как-то эти способности не всегда проявляются), то съездим в магическую школу, там заинтересованы в Листике и Альен, думаю им, если девочки попросят, не откажут.

Сэльма согласно кивнула, а Сэм, глядя на детей, что-то строивших из песка, озабоченно сказал:

— Меня другое волнует — тот детина-охранник, что сторожил твоего сына. Зачем он это делал? Ведь тебя же сожгли, то есть твой сын, как заложник, стал бесполезен. Да и сторожил не инквизитор, а один из людей Стурха. Один сторожил, то есть это была не засада, а просто подстраховка, чтоб мальчик не убежал или его не увела та женщина, хозяйка дома. Кстати, насколько ты ей доверяла? Потому что место, судя по тому, как быстро его нашли люди Стурха, было уже засвечено.