Ключ к искуплению - 1

— Хороша благодарность, — поморщился Сергей.

— Но так случилось. Со временем города отстроили вновь, воспоминания о море остались лишь на страницах летописей. Многие теперь даже не знают, кто такие и откуда пошли Сборщики. Относятся к ним как к неизбежному злу — до сих пор каждый труп либо сжигается, либо проходит специальную обработку в Доме Жизни. А трупы надо собирать и перевозить. Кроме того — Сборщики чувствуют смерть. Не знаю, как. Но любой из них без ошибки отыщет свежего покойника в огромном доме или лабиринте. Они ходят вслед за смертью и убирают за ней.

— Я понял, — Сергей протяжно выдохнул. — Вроде понял.

Между тем амфитеатр заполнился зрителями. Странное дело, если за пределами этих стен люди вели себя развязно и даже агрессивно, то сейчас притихли, переговаривались лишь шепотом. Над ареной царила почти мертвая тишина.

— Сейчас начнется, — сказала Дарина.

Двери внизу отворились — и на песок вышел старик. Толпа взревела. Старик степенно прошествовал к центру арены, осмотрелся. Ростом он был под добрых два метра, широкий в плечах, с множеством шрамов на обнаженной коже. Одетый лишь в набедренную повязку и легкий плащ до земли, он мог сойти за полубога, прошедшего сотни войн. Мышцы все еще бугрились под уже не столь упругой кожей, лицо рассекали глубокие морщины.

Старик поднял руки — и рев толпы моментально стих.

— Испокон веков заведено в земле Славского княжества, — раздался сильный раскатистый голос, — быть его сынам сильными и отважными. Мужчине негоже показывать врагу спину, негоже дрожать в страхе. Ты можешь упасть, можешь выть от боли — но никогда не сдавайся! — последние слова он выкрикнул — и толпа снова взорвалась одобрительным ревом. — Наши сыны растут и превосходят нас в силе и ловкости, — продолжил старик, когда гул голосов стих. — Дадим же им шанс показать свою удаль. Дадим им право называться мужчинами!

— Это что, вроде процедуры инициации? — спросил Сергей, повысив голос, чтобы перекричать толпу.

— Да. Каждый отец вправе выставить своего сына на поединок, когда тому исполнится шестнадцать лет. Если отрок заслужит овации (независимо — выиграет он поединок или нет), Родослав Беспалый нарекает его мужчиной.

— Родослав — это тот старик?

— Да — один из самых прославленных воинов Славско-Сульманской войны.

— Ты сказала: имеет право. То есть обряд необязателен?

— Нет. Сразу после мора каждый отрок был обязан пройти Буй Тур. Со временем необходимость в умении каждого мужчины держать меч отпала. Теперь инициация — больше дань традиции. Способ показать себя. Иногда лучших поединщиков забирают на обучение княжеские вербовщики. Далеко не все из отобранных в будущем удостаиваются чести служить в личной дружине князя, но упустить такой шанс решаются немногие.

Родослав представил первых бойцов, но за объяснениями Дарины Сергей прослушал их имена. Вскоре на песке появились двое юношей. Довольно крепкие, хотя один явно плотнее. Сергею почему-то сразу представился сын кузнеца. Одетые лишь в легкие штаны, они сошлись в центре арены. Лица сосредоточены.

Над амфитеатром разнесся пронзительный звон — и двое пустились в "пляс". Никакой разведки, никаких сложных комбинаций. Сила на силу, кулак против кулака. В неверном свете факелов схватка казалась размытой, будто неведомая сила исказила на арене течение времени.

Первым же удачным ударом парнишка, что был поплотнее, угодил своему противнику в область солнечного сплетения. Тот согнулся пополам, припал руками к песку, но сумел уйти от уже неминуемого удара коленом в лицо. Перекатился через бок, снова оказался на ногах. Толпа встретила его маневр одобрительными криками. Еще некоторое время они кружили по арене, обмениваясь несильными ударами, когда оправившийся от тычка в грудь юноша умудрился четким, резким ударом отправить своего обидчика в легкий нокдаун: его кулак с глухим стуком врезался в челюсть "кузнеца", отчего голова последнего дернулась назад. Развивая успех, юноша дважды ударил противника по корпусу, затем попытался перехватить за шею, тем самым закончив бой удушающим приемом. Не вышло. "Кузнец" хоть и нетвердо стоял на ногах, но сил сохранил достаточно, чтобы разорвать замок, так и не успевший сомкнуться на его горле.

Они бились еще несколько минут. То падая, свиваясь ожесточенным клубком, то снова вставая в попытке закончить поединок на кулаках. Наконец звон повторился — и бойцов словно ударной волной оттолкнуло друг от друга. Они с трудом держались на ногах, но не падали. Тела, покрытые каплями пота, напряжены до предела, дыхание вырывается со слышимым хрипом. Лица опухли, покрылись сильными кровоподтеками. И все же даже сквозь боль и усталость виднелся триумф — каждый из них выстоял, каждый сумел показать максимум того, на что способен.

Зрители аплодировали бойцам стоя. А те, немного отдышавшись, обнялись, что-то говоря друг другу. Сергей невольно вспомнил произошедшее недавней ночью на неизвестной ему площади — вспомнил деревянный помост и людей, собравшихся полюбоваться на жестокую казнь женщины. Что он думал тогда? Что испытывал? Смешение чувств, но надо быть честным перед собой — он бежал потому что в том смешении преобладало отвращение ко всему увиденному. Но теперь, при взгляде на измученных, побитых, но от души поздравляющих друг друга бойцов, новый мир казался не столь мрачным. Честность перед лицом достойного противника — качество, достойное уважения. Качество, достойное человека.

На арене появился Родослав Беспалый.

— Мне отрадно видеть, — заговорил он, — что земля Славская продолжает дарить нам достойных сынов. Достойных славного прошлого наших предков. Нажир и Стоум, ваши дети показали себя отличными воинами. Гордитесь ими, — стрик говорил, обращаясь куда-то в толпу, словно среди множества лиц видел родителей недавних противников. — Посмотрите на них еще раз, — властный жест рукой. — Отныне они мужчины.

Под одобрительный шум зрителей счастливые ребята покинули арену. Родослав Беспалый объявил новых участников.

Сергей и Дарина стали свидетелями еще трех поединков. В двух из которых противники снова оказались достойны друг друга, будто опытный промоутер с особенным тщанием отбирал тех, кто сможет биться на равных. А вот третья схватка завершилась быстро. Низколобый парень с копной вьющихся рыжих волос не то споткнулся, не то оступился, но мгновенной потери ориентации в пространстве хватило, чтобы пропустить сокрушительный боковой удар в челюсть. Даже в неверном свете факелов было видно, как веером разлетелись капли крови. Парень взмахнул руками — и мешком повалился на песок. Бросившийся было его добивать противник, остановился с занесенным кулаком. Рыжий еще пытался подняться, что-то выкрикивал, но ноги его подгибались, а голова безвольно моталась из стороны в сторону.

— Нокаут, — проговорил Сергей.

Зрители, примолкшие в ожидании продолжения, взорвались. Победитель поднял руки, а затем подошел к противнику, похлопал того по плечу. В ответ же рыжий выбросил навстречу подошедшему руку — с раскрытой ладони сорвалась горсть песка. Впрочем, воспользоваться своей подлостью он так и не сумел. Собственные ноги по-прежнему подкашивались, а победитель успел отвернуться.

В следующее мгновение Сергей подумал, что оглохнет. Люди вокруг кричали и свистели. В сторону рыжего неудачника летели десятки оскорблений. Гвалт прекратился только после того, как на песке появился Родослав, да и то ему пришлось выждать несколько минут, прежде чем самые недовольные, наконец, заткнулись.

Рыжий, который более-менее пришел в себя, рванулся было восстанавливать утраченные позиции, но был остановлен одни только взглядом старика. Парень аж дрожал от негодования, но всего, что сделал — развернулся и торопливо покинул арену.

Оставшегося участника скорой схватки зрители приветствовали победителем.

— Где Сборщик? — спросил Сергей.

— Пока нет трупов или подозрения на серьезную травму, он не появится. Не беспокойся. Вторая часть схваток редко заканчивается без жертв.

Сергей нахмурился. Вторая часть?

Некоторое время внутри амфитеатра царил неравномерный гул. На самой арене ничего не происходило, зато люди с воодушевлением обсуждали увиденное только что. Как и следовало ожидать, наибольшие споры вызвал последний поединок. Рыжего бойца кляли на все лады, кое-кто даже похвалялся отыскать его в городе и отделать так, чтобы не то что ходить не мог, а из дому не показывался.

Когда на арене появился человек, Сергей заметил не сразу. Его выход не сопровождался никакими звуковыми эффектами. Подобно размытой тени он скользнул по песку. В дрожащем свете факелов его очертания дрогнули, расплылись. Постепенно, словно кто-то плавно уменьшил громкость на огромных колонках, зрители стихли. Глаза всех пришедших следили за человеком. А тот, сделав круг по арене, вышел в ее центр — и только теперь стал виден отчетливо.

Сергей сморгнул. Что на наваждение? Пора бы уже начать привыкать к магии.

Человек был невысок, сух и жилист. Гладко выбритая голова татуирована парой змей. Кожа на лице будто восковая — натянутая. Черты лица сглажены. Словно после сильного ожога. Глаза глубоко посажены, пронзительные. Даже стоя на трибунах, Сергей чувствовал тяжелый взгляд, которым человек обводил собравшихся. Таким взглядом впору обладать хорошему гипнотизеру или... колдуну... глаз, что называется, "нехороший".

Рука Дарины коснулась ладони Сергея.

— Блуд, — проговорила она шепотом.

— Его так зовут?

Девушка кивнула.

— Странная и таинственная личность. Бывший маг средней руки. Говорят, был пленен во время Славско-Сульманской войны. Его долго и жестоко пытали, а потом почему-то отпустили. Но магические способности ушли безвозвратно.

— Так бывает?

— Очень редко. Из-за сильного шока — болевого или эмоционального.

— По тому, как он смотрит, не скажешь, что что-то утратил.

— Взгляд — все, что у него осталось...

Человек в освещенном круге арены поднял руку, хотя все внимание собравшихся и так приковано к нему.

— Игры закончились, — проговорил он. Слова будто давались ему с трудом, а голос напоминал шелест сухих листьев. — Вы знаете, зачем пришли сюда, — он указал тонким пальцем на кого-то в толпе. — Вы все знаете. Время детских забав минуло. Кровь и ярость — вот чего вы ждете. Я прав?

Люди на трибунах взорвались согласными воплями.

— Я прав?! — шелестящий голос поднялся над шумом толпы.

— Да! — раскатилось по амфитеатру.

Сергей передернул плечами. Кем бы этот Блуд ни был, какими бы силами ни обладал, но управлять толпой явно умел.

— Встречайте, Двуликий и Полруки!

Блуд развел руки в стороны, ожидая, пока из раскрывшихся дверей появятся названные им люди.

В то, что схватка не обойдется без жертв, Сергей поверил, как только получше рассмотрел бойцов. Полруки был одет в короткие, порядком потрепанные, рваные штаны и нечто вроде кожаной перевязи, от живота и ниже превращающейся в широкий кожаный же фартук. Одну половину его лица рассекал длинный шрам, отчего верхняя губа была приподнята в постоянном оскале. В руках Полруки держал парные короткие мечи.

— Это тоже какая-то проверка? — спросил Дарину Сергей.

— Нет, — усмехнулась девушка. — Это необходимое зло...

Двуликий оказался полноватым крепышом со странным лицом. Сергей присматривался, напрягая глаза, пока не понял, что боец скрывается за маской. Но маской необычной и вряд ли способной спасти от ранения. Собственное лицо Двуликого пряталось за маской из человеческой кожи, натянутой на плешивый череп с помощью пары тугих веревок.

— Какое еще зло?

— Толпа должна выпустить пар. Они видят только работу. День ото дня. На протяжении всей своей жизни — одно и то же. Редко, когда сын выбирает себе иную дорогу, чем ту, по которой идет отец. Однообразие, спокойствие и отсутствие войны делает людей... опасными. Буй Тур позволяет им почувствовать вкус крови. Пусть и лишь в качестве зрителей.

— И не только Буй Тур, — пробурчал Сергей, вспомнив ночную казнь.

Двуликий огласил арену утробным рыком, взмахнул тяжелым двуручным топором. Полруки продолжал стоять спокойно, сверля противника ненавидящим взглядом и поминутно покачивая из стороны в сторону головой.

— Покажите, на что вы способны, или проваливайте к предкам, — прошелестел Блуд — и снова подернулся зыбким маревом, растворился в тенях.

Двуликий не ждал ни мгновения — бросился на противника, явно намереваясь разрубить его пополам. Топор на длинной ручке взвился в воздух, прочертил широкую дугу и обрушился на Полруки сверху. Но того на месте уже не было. Быстрым движением он ушел в сторону, тут же нанес прямой режущий удар. Сталь коснулась бока Двуликого, брызнула первая кровь.

Толпа охнула.

Полруки отпрянул, выгнувшись назад — и вовремя. Лезвие топора, выброшенное Двуликим, прошло в считанных сантиметрах от затянутой в перевязь груди. Работая будто мельница, обладатель кожаной маски теснил противника. Широкие, размашистые движения наверняка отбирали много сил. И Полруки, похоже, был того же мнения. Потому больше не пытался атаковать, а лишь парировал удары либо уходил от них, выгадывая момент, когда противник утомится. Но тот, напротив, удвоил напор.

Лезвие топора отбрасывало багряные блики. Взмах — и человек отскочил боком, минуя смертоносное лезвие. Еще взмах — Полруки вскользь принял его на собственные клинки, но сила удара отбросила его к стене. Глухой удар плоти о камень — и тут же искры и скрежет металла в том месте, где только что стоял человек. Снова мимо, но снова близко.

Видимо поняв, что долго так бегать не сможет, Полруки изменил тактику. На каждый взмах топора он начал отвечать короткими выпадами. Не все из них достигали цели, но несколько увенчались успехом, оставив на взмокшем теле Двуликого алые кровоточащие росчерки. Но боль только подстегнула крепыша. Раскрутив топор над головой, он ударил противника по ногам, потом, развернувшись вокруг своей оси и не теряя ускорения, ударил в грудь. Полруки привычно отклонился назад — и тут Двуликий разжал пальцы. Тяжелый топор подобно тарану сбил его с ног.

По рядам зрителей пронеслись волны одобрения.

Двуликий бросился на поверженного противника. Легко отбил вылетевшую было навстречу руку с коротким мечом. Дважды тяжелый кулак опустился на голову Полруки. Удивительно, но тот не только оставался жив и в сознании, но и пытался сопротивляться. Окровавленный, обезоруженный, он умудрился извернуться — и выбраться из-под нависшего над ним бойца. Но мало выбрался — с силой ударил того ногой под колено, а потом в кувырке метнулся к брошенному мечу. Двуликий дернулся, потянулся к живучему противнику, но неожиданно взмахнул руками — и повалился на песок. Подбитая только что нога выключилась. Он попытался подняться, но не смог.

Сергей сощурился. Похоже, боец одним точным ударом умудрился выбить Двуликому колено. Покачиваясь и держась за развороченную грудную клетку Полруки направился к противнику. Тот попытался подняться, опираясь лишь на руки и одну ногу, но не успел. В свете факелов блеснула сталь короткого меча — и одна рука Двуликого отделилась от тела. Брызнул фонтан крови. Полруки ощерился, смачно плюнул Двуликому в маску, а затем полоснул ему по второй руке.