Ключ к искуплению - 1

На полу лежали два свертка с какой-то черной одеждой. Рядом — кусок мела и части кожаных доспехов. Сергей узнал только нагрудник и поножи. О назначении полукруглых накладок, прошитых металлическими клепками, можно только догадываться. Два мотка тонкой веревки, крючья черного металла, несколько факелов. Дальше — сложнее. Несколько пузырьков, плотно обмотанных бечевой. И пара клинков в простых потертых ножнах. Сергей аккуратно вытащил один клинок — длиной в предплечье, с широким лезвием, отливающим алым. Причем алые всполохи рождались внутри самих клинков, а не падали на них из камина. Будто держишь не кусок стали, а застывший лепесток огня. Легкий. Удобная теплая рукоять, но рука не потеет и не скользит. По балансировке и прочему сказать сложно, но ощущение от оружия такое, будто только что нашел нечто, давно утерянное, но не позабытое. Напротив — долгожданное и родное.

— Что это? — спросил Сергей, с восхищением всматриваясь в алые переливы. Клинок горел.

— Взяла на всякий случай. Вещь смертельно опасная. Для обеих сторон. Если не умеешь пользоваться — лучше и не браться. Эти клинки зачарованы в кузнях Золотых башен.

— Откуда они у тебя?

Девушка неопределенно повела плечами.

— Достались в счет оплаты...

— Дорогие?

— Они стоят своих денег. Будь уверен.

Сергей нехотя убрал оружие обратно в ножны.

— Зачем два?

— Один для тебя. Мало ли что. Страховка.

— Сама же сказала: не умеешь пользоваться — не бери. К тому же... думаешь, все может обернуться настолько плохо?

— С тобой возможно все... Смотри.

Дарина отошла к нагромождению всевозможного мусора, вернулась, неся в руке толстый металлический прут. Темный металл покрывала ржавчина, но вряд ли она сильно умаляла прочностные качества прута. Подняв огненный клинок, девушка резко взмахнула им и рубанула по пруту. Кусок темного металла с глухим звуком упал к ее ногам. Гладкий срез алел ярко-красным. Вслед за куском прута упали капли раскаленного металла.

— Ничего себе, — с уважением проговорил Сергей. — Так для них нужны и ножны специальные.

— Конечно. Ножны тоже зачарованы. Я не применяла эти клинки без особой нужды. Каждый удар ослабляет наложенное на них заклятие. Когда-нибудь оно исчезнет, и тогда металл распадется прахом.

— Я буду иметь в виду, — кивнул Сергей. Осматривая диковинное оружие, он немного проснулся, но теперь вновь неотвратимо погружался в сон. — Посплю немного, — сказал он, присаживаясь у камина. Он попытался стащить с себя одежду — и провалился в беспамятство.

Весь следующий день прошел в непривычном безделье. Отдых разбавлялся лишь попытками Дарины преподать Сергею базовые уроки, как следует держать в руке меч и что с ним делать. Простые и внешне легкие движения девушки давались Сергею с большим трудом. Он ощущал себя беременной коровой, которую жестокий хозяин выгнал на лед. Тело мага оказалось настолько закостенелым, что, в конце концов, все обучение вылилось в ту часть, где рассказывается не о том, как поразить противника или защитить себя, а как не поранить себя своим же клинком.

Дарина явно сильно сомневалась в целесообразности доверять такому неуклюжему типу столь ценное оружие, но от первоначальной задумки так и не отступила.

Вечером, после того как Сергей нацепил на себя кожаные доспехи, а сверху напялил нечто вроде черного маскировочного халата, он понял: учиться в этом мире предстоит многому. На одной магии далеко не уедешь, если не знаешь элементарных вещей. А даже самостоятельно зафиксировать нагрудник оказалось делом довольно утомительным. Зато результат превзошел все ожидания. Сергей почувствовал себя настоящим средневековым рыцарем. Правда, быстро выбросил такие мысли из головы. Его все еще сопровождает относительная удача, но не стоит ею злоупотреблять. Все может легко измениться в любой момент.

— Здесь есть несколько потайных карманов, — рассказывала Дарина.

Карманы действительно нашлись. Не потайные — скорее, удобно расположенные в нагруднике, на руках и ногах. Ничего крупного в них не положить, но для мелочевки вполне сгодятся — драгоценностей каких, к примеру.

В дверь постучали. Дарина взвилась с пола ощеренной кошкой. В руках пара метательных ножей. Сергей распустил уже привычные огненные нити.

— Открою, — сказал он.

Несколько осторожных шагов — толкнуть дверь.

— Вас нелегко найти, — сказал Сборщик. — Все готово?

— Вот тебе и тайное убежище, — усмехнулся Сергей. — Пора менять лежку, — обернулся к Дарине.

— Давно пора, — кивнул та. — Все в силе?

— Да, — сказал Сборщик.

— Надеюсь, нам повезет, — Сергей вышел на улицу.

— Везения не существует. Если ты не все предусмотрел — я позабочусь о твоем теле.

— Тогда я спокоен.

До Могильника добирались каждый своей дорогой. Как намеревались преодолеть свою часть Сборщик и Дарина — Сергей не знал. Сам он отправился на повозке, запряженной зомби. Но вплотную подъезжать к Могильникам не стал. Оставил повозку в квартале от места назначения, остальной путь проделал пешком.

Как ни странно, но никакой охраны адепты Дома Жизни не выставляли. Похоже, полностью полагались на магическую систему защиты. С одной стороны — это и хорошо, не придется скрываться в тенях, боясь быть обнаруженным проходящим патрулем. Но, с другой стороны, настораживала уверенность адептов, позволяющая им обходиться без живой охраны. Как бы то ни было, но продвигался Сергей осторожно, держась в стороне от освещенных пятен улицы.

Сами Могильники не освещались. Даже центральный, хотя Сергей отлично помнил: возле самой большой пирамиды светильники были. И снова экзамен на ориентирование на местности. Только вместо леса — город каменных склепов. Каждый из которых — точная копия соседа. Место довольно жуткое. Особенно если представить, что под твоими ногами лежат тысячи захороненных тел, каждое из которых вовсе не обязательно обрело вечный покой.

До искомого Могильника Сергей добрался. Его уже ждали.

— Долго, — прошептала Дарина.

— Как смог.

— И что здесь? — спросил Сборщик. Он стоял у самого портала и пристально всматривался в письмена на каменной плите.

— Трещины по всему периметру. По буквам.

— Это руны.

— Плевать. Пусть по рунам, — Сергей поморщился. В ушах появился далекий шум.

Сборщик покачал головой.

— Хорошо. Что будет, если я попытаюсь отодвинуть плиту? — спросил Сергей.

— Сработает сторожевая система, а затем здесь появятся адепты Дома Жизни, — сказала Дарина.

— Как быстро они появятся?

— Почти мгновенно, — сказал Сборщик. — По Могильникам разбросаны выходные колодцы. Где? Не знаю. Но возле центрального Могильника такой наверняка есть.

— Отлично! То есть, если у меня ничего не получится, результат мы узнаем сразу?

— Да.

— Тогда отойдите. Я попробую открыть его. Если не получится, вас здесь не было.

Дарина усмехнулась.

— Если у тебя не получится — отсюда не уйти. Так что давай, действуй, раз уверен.

— Если бы был уверен... — пробурчал Сергей.

Он сглотнул наполнившую рот слюну. Потер ладони. Шум хоть и тихий, но давит на нервы. Еще и в голове нарастает давление. Отличное состояние, чтобы сосредоточиться!

Сергей прикрыл глаза, попытался максимально освободить разум. Затем сосредоточил все внимание на плите. Он почти не видел ее и уж тем более не мог различить ни единой руны или трещины. Но он чувствовал камень, чувствовал его неоднородность, его напряжение. Он проник в него, сквозь него — и вернулся обратно. Не монолит, но все же реальная преграда. Плита состояла из множества мельчайших фрагментов — пазлов. Тронь один — и рассыплется вся конструкция.

Сергей перестал дышать.

— Нашел, — проговорил одними губами.

Он вновь потянулся к плите — переплетение множества тончайших нитей, удерживающих всю конструкцию в равновесии. Уцепиться за узел... потянуть на себя...

— Ничего себе! — услышал он голос Дарины.

Плита распадалась в мельчайшее крошево буквально на глазах. Массивный монолит, что казался незыблемым, стекал на мостовую горой жесткого песка.

— А теперь ждем гостей, — проговорил Сергей. Шум в ушах усилился, в лицо пахнуло спертым сухим воздухом. А ведь там, внизу, вполне может оказаться какая-нибудь зараза, вроде древнего вируса. Но что сделано, то сделано.

Время текло напряженно-медленно, но тишину Могильников не нарушил ни единый посторонний звук.

— Похоже, ты оказался прав, — тихо проговорила Дарина. — По крайней мере, в том, что Могильник открывали.

— Не будем медлить, — сказал Сборщик и первым вошел в затхлую темноту портала.

Сергей последовал за ним, засветил осторожные нити. Сборщик обернулся, на его лице проскользнуло недовольное выражение. Но ничего не сказал. Еще бы — не все видят в темноте, как он.

Они оказались в замкнутой камере, в центре которой, в полу, зияло отверстие с уходящей вниз каменной лестницей. В самой камере нет ничего примечательного: стены песочного цвета кое-где украшены резьбой, но большей частью — голые. Потолок низкий, с какими-то пирамидальными выступами по всей поверхности.

— Смотрите, — ровным голосом проговорил Сборщик, указывая на ступени.

Их припорошило мельчайшей пылью, в которой отчетливо просматривались следы человеческих ног.

— Тоже мне! — фыркнула Дарина. — Вскрыть центральный Могильник — и так глупо наследить.

— Возможно, они торопились, — предположил Сергей. — Вряд ли Вятич планировал, чтобы его тело нашли возле места, где он спрятал свое главное сокровище.

— В этом есть резон, — согласился Сборщик. — Но продолжим, — он было начал спускаться, когда Сергей остановил его уверенным окликом.

— Стой. Первым пойду я.

Сборщик обернулся, его брови еле заметно сошлись к переносице.

— Ты не знаешь, куда идти, — сказал Сергей.

— А ты? — спросила Дарина.

— Я — знаю.

Не совсем правдивый ответ. Сергей понятия не имел, куда следует поворачивать на очередном повороте и на какой уровень придется спуститься. Зато он чувствовал зов, исходящий из глубин Могильника. В нем нет слов, нет смысла. Он — набор шелестящих звуков в ушах, распирающее голову давление. Идти можно даже с закрытыми глазами, положившись только на ощущения.

Сияющие алым нити рассекали темноту. Первый же уровень захоронений встретил путников десятками ниш, заполненных истлевшими телами. Ниши располагались прямо в стенах, вдоль длинных коридоров, в несколько ярусов. За долгие годы многие останки успели превратиться в пыль. Многие, но не все. В некоторых нишах сквозь прорехи пыльных саванов просматривались очертания усохших до состояния мумий тел.

— Почему они выглядят по-разному? — спросил тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Разная обработка, — отозвался Сборщик. — Первый Могильник — несовершенство методик.

Сергей кивнул. Говорить тяжело. В горле першит. Кажется, что мрак коридоров заполнен мельчайшей взвесью. Не то пыли, не то какого-то газа. Взвесь забивает носоглотку, впитывается в слизистую, оставляет после себя стойкий приторный запах. Сколько ни сморкайся, сколько ни пытайся откашляться — ничего не помогает. Ощущение, будто в области носа и еще глубже застыл огромный ком слизи.

Тихие шаги разносятся по Могильнику. Уже и не понять: то ли ступаешь сам или твои спутники, а то ли коридоры вовсе не так пусты, как кажется. Что это? Игры собственного воображения или причуды эха, вырвавшегося на свободу спустя сотни лет со дня заточения? Сотни ли? Сергей не знал.

Самый верхний уровень захоронений сменился вторым, затем третьим. Чем ниже спускались путники, тем отчетливее просматривалась древность каменного сооружения. Если поначалу стены были выложены из плотно подогнанных друг к другу прямоугольных блоков, связанных тонким слоем какой-то смеси, то нижние уровни строились из камня необработанного — грубого и угловатого. Впрочем, крепость он сохранил до сих пор. Сколько Сергей ни вглядывался, но никаких трещин или подвижек кладки не заметил.

Следы, которые путники видели сначала, — исчезли. Либо Здебор Вятич левитировал, либо на нижних уровнях не забывал о маскировке своего маршрута.

Сухая, тяжелая темнота. Точно с каждым шагом на плечи наваливаются все новые груды камней, песка, пыли... черт те чего еще. А шум в ушах уже походит на завывание урагана. И в его стонах Сергей различил голоса. Неразборчивые, отчаянные, звучащие на самой границе слуха. Голоса о чем-то взывали... просили?

По спине пробежала колючая дрожь. А что, если убийство всех тех людей в лаборатории Вятича связано с изготовлением артефакта, который сейчас покоится в Могильнике? Что, если неупокоенные души томятся в недрах ключа к искуплению и оттуда взывают к своему мучителю? То ли прося о милости, то ли проклиная.

— Что с тобой? — сквозь шум до сознания Сергея добрался обеспокоенный возглас Дарины.

— А? — обронил он рассеянно.

— Ты еле на ногах держишься.

Сергей обернулся. Резче, чем следовало. В голове кольнуло так, что мир перед глазами поплыл.

— Мы уже близко. Думаю.

Он дышал ртом, отрывисто. Если поиски затянутся надолго — он просто не выдержит.

Ниши с останками захоронений слились в сплошную размытую пелену. Каждый поворот — ожидание того, что они пришли. Ожидание чуда.

Зал с несколькими массивными саркофагами открылся неожиданно. Привычные коридоры расступились, огибая небольшой двухуровневый зал. По верхнему уровню продолжали бежать открытые коридоры — на нижнем, в окружении каменных изгородей, стояли саркофаги.

Сергей перегнулся через невысокий парапет. Его прошиб холодный пот. Неужели они на месте? Вот только как спуститься на нижний уровень? Никаких лестниц не видно. Похоже, подход к саркофагам имеется, но располагается он где-то ниже.

— Это то место? — спросила Дарина, заметив интерес Сергея к саркофагам.

— Вроде того. Не уверен. Надо спуститься.

Девушка заозиралась.

— Если подержите веревку, я спущусь.

— Нет. Если там действительно лежит нечто спрятанное Вятичем, тебя оно может не принять. Так что спускаюсь я.

— Поможешь? — спросила девушка, обернувшись к Сборщику.

Тот недовольно поморщился. Но кивнул.

Несмотря на то что на взятой Дариной веревке имелись специальные узлы, держаться за нее оказалось очень непросто. Руки так и норовили разжаться. Сергей, стиснув зубы, завис метрах в трех над нижним уровнем зала. Но ощущение — точно висишь над бездонной пропастью. В голову волей-неволей лезут черви сомнения. А что, если не удержишься? Что, если сломаешь ноги и руки? Или позвоночник? Останешься в этих сухих затхлых стенах стонущим комком боли. Тебя же и не вытащить наружу — слишком далеко...

Медленно веревка поползла вниз. Слишком медленно, чтобы слабые руки нового тела смогли удержаться достаточно долго.

— Быстрее! — крикнул Сергей.

Пальцы дрожали. Отличное чувство, когда кусок веревки, твое единственное спасение, начинает скользить — и ты понимаешь, что от крайне болезненного падения тебя отделяют даже не секунды — мгновения.

Он все-таки упал. Но с высоты не больше метра. Ноги врезались в пол, подогнулись. Сергей рухнул на спину, приложился затылком о камень. Хорошо — не очень сильно. Перед глазами полыхнул сноп искр — и все стихло.