Ключ к искуплению - 1

— Ты кто? — прохрипел Сергей, продолжая держать Искру на руках.

Удивительным образом одна бровь незнакомца сдвинулась к переносице, а вторая приподнялась. Он склонил голову набок, окинул Сергея недоуменным взглядом.

— Я Сборщик. И я помогу ее телу завершить земной путь.

— В виде безмозглого зомби? — зло спросил Сергей. После того что он успел увидеть в Доме Жизни и позже, на улицах города, судьба тела Искры представлялась ему весьма однозначной.

— Зомби? — Сборщик пригладил редкие волосы толстыми пальцами. — На все воля распорядителя Дома Жизни. Только он решает — как использовать новоприбывшее тело бездыханное.

— Ее надо похоронить, — упорствовал Сергей. — У вас есть Могильник. Я знаю.

— Есть, — кивнул Сборщик. — Но это тело кажется мне здоровым и весьма подходящим для дарования ему второй жизни.

Его глаза оценивающе пробежались по Искре.

— Она и без того пережила многое, чтобы страдать и после смерти.

— Страдать? — толстяк засмеялся, отчего румяные щеки запрыгали, будто пара бурдюков с вином. — Ее душа далеко отсюда. В краю предков. А тело — лишь оболочка, ничего более. Скажи мне, добрый человек, кто ты? Я чувствую смерть на тебе. Много смертей, но не ее.

— Побывали в старом городе. Познакомились со Смехачами. Я выжил, она — нет.

Сборщик резко посерьезнел.

— Открылся ход? Где?

— Нет. Нас сбросили в старый город. Выбрались через какую-то нору. За нами не пройти.

— Ай-ай-ай, — поцокал языком толстяк. — Я провожу тело женщины в последний путь, а ты, добрый человек, сходи к Золотым башням. Подай прошение Большому Собранию. Им будет полезно напомнить о людоедах проклятых.

— Обязательно схожу, — кивнул Сергей. — Могу я проводить мою спутницу до Дома Жизни?

— С чего желание такое?

— Хочу поговорить с распорядителем насчет судьбы ее тела.

— Возражать не могу, — пожал плечами Сборщик. — Располагай ее в повозке, и в путь двинемся.

Сергей осторожно уложил тело Искры на дно повозки. Самые простые доски, даже немного подгнившие, но испещренные мельчайшими, аккуратно вырезанными письменами. Непонятными письменами. Сборщик, видя интерес неожиданного попутчика, пояснил:

— Дабы тела сохранить в виде надлежащем.

— Прошу прощения за несдержанность, — проговорил Сергей спустя несколько минут безмолвной поездки. — День выдался трудный.

— Поверь, добрый человек, сегодня ты доказал себе и всему миру, что предки еще не ждут тебя за своим столом. Их кубки не поднимутся в твою честь. Немногие спускались в старый город и возвращались на своих ногах. Подумай об этом.

— Подумаю, — поморщился Сергей. — Скажи, а как ты оказался рядом? Это не случайность, ведь так?

— Это провидение, — важно сообщил Сборщик, наставительно подняв указательный палец.

— А что будет с телами людоедов и их жертв? Там, внизу, очень много останков тел. Это не опасно?

— Это риск, на который мы вынуждены пойти. Мор в лету канул. Нет прежней надобности в обработке всех тел. Москвия еще не забыла тот ужас, что поднимался к ней из старого города. Смехачи — зло. Они должны быть уничтожены, а их жилища выжжены пламенем. Но не сейчас. Не сейчас.

— А вы уверены, что потом будет время?

— На все воля предков. Только им ведомы пути дня завтрашнего.

Сергей надеялся на другой ответ. Надеялся, что зацепит Сборщика, но тот, похоже, не терял бдительности и не собирался вступать в споры.

— Дивлюсь на тебя, добрый человек, — неожиданно продолжил толстяк. — Странно говоришь, странные вопросы задаешь. По моему разумению, нужно тебя сдать городской страже. Потолкуют с тобой по-свойски. Предки мне в свидетели, вроде и наш, а чужой.

Сергей напрягся. Он только немного пришел в себя — и что, снова драка? Благодушный толстяк не выглядел опасным, но полагаться на одну внешность глупо. Вряд ли, шатаясь по самым злачным местам и темным подворотням, Сборщики оставались всего лишь учтивыми собирателями трупов.

— Смерть на тебе, и смерть идет за тобой, — его голос звучал задумчиво.

— С удовольствием бы отвязался от нее, — буркнул Сергей. — Смерть не та подруга, с которой хочется идти об руку.

— Не всегда дано нам выбирать проводников наших.

— Так что со стражей? — хотелось поскорее расставить все точки над "i" и не коситься на каждое движение Сборщика, ожидая какой пакости.

Толстяк самодовольно усмехнулся:

— Не мне судить тебя, добрый человек. Предки рассудят, а я, если на то будет их воля, помогу твоему телу завершить земной путь. Но дам совет: не каждый станет выслушивать вопросы, не каждый после них займется своими делами. Люди не доверяют незнакомцам. А незнакомца, задающего глупые вопросы, проще на помост возвести. Ума ради.

— Видел уже такое, — поморщился Сергей. — Только на помосте была своя. Не очень ей это помогло.

— Знамо дело — знаний возжелала запретных. Вот и ты не желай большего, чем можешь съесть.

— Почему ты мне все это говоришь?

Сборщик сокрушенно помотал головой:

— Беда с тобой, добрый человек. Голосу разума не внемлешь...

Они обменялись еще несколькими ни к чему не обязывающими репликами и всю оставшуюся дорогу провели в молчании.

К Дому Жизни повозка подъехала довольно узкими, хотя и чистыми переулками. Здесь не было людей, редкие окна плотно закрыты ставнями и вроде бы даже заколочены. В просторном дворе, где с легкостью могло разместиться десять таких повозок, на какой приехали Сергей и Сборщик, царила тишина. Солнце уже покраснело и наполовину скрылось за домами, отчего по камню двора поползли длинные тени. Почти полная тишина. Звуки будто обходили это место стороной.

Сборщик слез с козел, кряхтя и охая, потянулся. Он настолько сильно отличался от того человека, с которым Сергей разговаривал во внутренних помещениях арены, что причислять их к владеющим одним ремеслом казалось совершенной глупостью. Между тем толстяк прошествовал к широким двустворчатым дверям, возле которых, внутри полукруглой арки, на веревочных растяжках висел гонг. Идеально начищенный металл отливал оранжевым. Почти зеркало, разве что сильно искажающее. Сборщик подхватил висящую тут же колотушку и от души ударил в блестящую тарелку. По двору раскатился низкий, насыщенный гул.

Вскоре двери отворились, и в них появился высокий человек в черно-сером, ниспадающем до пят одеянии. Сергей сощурился. И чего они все на одно лицо? Как их отбирают? Такое ощущение, что людоеды из старого города питаются примерно так же, как и эти ходячие скелеты. Те же обтянутые кожей черепа.

Сборщик показал что-то на пальцах, адепт Дома Жизни кивнул — и тут же из-за его спины высыпало четверо коротконогих уродцев в грязных фартуках и сапогах. Они деловито просеменили к телеге, невнятно переругиваясь, попытались достать из нее тело Искры.

— Подождите! — крикнул Сергей. Уродцы остановились, уставились на него. — Я бы хотел попросить вас не воскрешать эту женщину, — Сергей подошел к адепту Дома Жизни.

— Кто вы?

— Меня зовут Здебор Вятич. Я был у вас... несколько дней назад. Меня доставили по ошибке, но все разрешилось благополучно.

— Здебор Вятич, — медленно произнес адепт. — Да, я помню это имя. Вы не посетили Дом Исцеления?

— Не довелось, — поморщился Сергей.

— Напрасно. Скверно выглядите.

— Я знаю.

— Судьбу каждого тела решает распорядитель, но вы можете выкупить право распоряжаться телом по собственному усмотрению.

— Сколько это стоит? Мне положена компенсация. Должен забрать на днях. Ее хватит?

— Пожалуй, — кивнул адепт.

— Вы похороните ее, как полагается?

— Разумеется. Через три дня. Северо-западная часть Могильников. Дом Жизни будет проводить плановое захоронение. Можете прийти в полдень. Как ее имя?

— Искра. Спасибо, — чуть склонил голову Сергей.

Он вернулся к повозке. Постоял, глядя, как уродцы осторожно извлекают тело Искры. Больше никакой ругани, действия строгие и отработанные. А всего-то надо было заплатить. Как это знакомо...

Сергей разжал кулак, в котором все это время покоился амулет в виде половинки четырехлистного клевера. Он обещал его сохранить — и уж это обещание выполнит. Завязать кожаный ремешок на шее — дело нескольких секунд. Больше здесь делать нечего. Можно уходить.

Глава 11.

В конце концов, что такое смерть? Смерть, дорогие товарищи, это самое интересное приключение, которое мы испытаем в жизни. (с) Аркадий Стругацкий

Сначала Сергей хотел вернуться в убежище Дарины. Очень уж странным у них вышло расставание. Знала она, куда Госпожа планировала выбросить его, не знала? А если не знала, то какую участь хозяйка Наслаждения Болью уготовила его спутнице? Вопросы, которые требуют ответа. Но не немедленного. Краснощекий Сборщик оказался столь любезен, что угостил Сергея глотком терпкого вина и хлебом с куском вяленого мяса. Поступок странный, но толстяк не пожелал его объяснить. Мысли отказаться не возникло, а потому, немного перекусив и восстановив силы, Сергей шел туда, куда разум настойчиво идти запрещал, — в имение господина Вятича.

Выбор, мягко сказать, не самый разумный. Если где его и ждут желтоглазые твари, то именно там. И все же какая-то сила не то чтобы тянула туда — звала. Будто в имении осталось нечто крайне важное. Странное чувство, но противиться ему Сергей не стал. Как бы то ни было, но дорогу к убежищу Дарины он мог найти только от имения господина Вятича. В конце концов, если ощущение важности исчезнет, на само пепелище можно просто не заходить.

Ощущение не исчезло. Напротив, оно росло, звало, позволяло почти безошибочно ориентироваться на городских улицах. Нет необходимости в точности повторять тот, самый первый путь сквозь зловонную каменную кишку, куда его завела любезная Видана.

Людей на улицах почти нет. Редкие прохожие жмутся к домам, стараясь не выходить из тени. Зато во всевозможных питейных и едальных заведениях шумно — слышится смех, громкие выкрики и иногда звуки потасовки. Все как всегда — нормальный ритм жизни. Уж лучше проводить время за кружкой пива, чем с факелом в руке плясать возле столба назначенной ведьмы.

Один раз мимо, сверкая босыми пятками и что-то прижимая к груди, пролетел парнишка лет десяти. Спустя полминуты, задыхаясь и матерясь, протопали стражники. Сергей благоразумно встал в тень, и потому его не заметили. Стражники так шумели, что было ясно: вряд ли надеялись поймать воришку в полумраке засыпающего города. Но свой хлеб отрабатывали честно, хотя бы созданием видимости погони.

Лишь на подходе к имению господина Вятича Сергея посетила мысль: а что, если маги Золотых башен засекли его схватку с мертвяком? Что, если выставила охрану? Хочет ли он встречаться с собратьями по цеху? Хочет ли объясняться насчет всего произошедшего в имении и собственного состояния? Собственной смерти?

Может, развернуться и уйти, пока не поздно?

И все же время сомнений ушло. Таинственная сила манила, сулила ценную информацию. Уйти сейчас — потом наверняка жалеть. Сергей остановился за каменной оградой, прислушался. Кроме стрекота сверчков — никаких звуков. Стих даже ветер. Отсюда, в свете выкатившейся на небо луны, остов двухэтажного особняка выглядел темной кляксой на фоне ночного неба. Там, в неизвестности, мог поджидать хоть десяток голодных мертвяков, а он все равно бы ничего не увидел и не заподозрил. Ну и плевать!

Осторожно ступая, Сергей двинулся к главному дому. Все та же развороченная центральная часть, те же останки стен, стоящих на одном честном слове. Запах гари выветрился.

Сергей сощурился, до боли в глазах всматриваясь в темноту развалин. Он выискивал не столько тени, сколько блеск желтых глаз. Но полагаться на одно зрение глупо. В тот раз в подвале он ощутил холод. Именно он стал предупреждающим звонком к появлению призрачных тварей. Но сейчас ничего подобного нет. Остается надеяться, что холод — это обязательный атрибут появления желтоглазых. Жаль, Сборщик на арене ничего определенного по этому поводу не сказал. Хорош источник информации. Впрочем, как и Госпожа. От воспоминания о хозяйке Наслаждения Болью Сергея передернуло. Жестокая стерва!

Он переступил порог дома. Зажечь бы огонь, да его только слепой не увидит. Осторожно, не провалиться бы в дыры в полу. Где же они были?

— Я знал, что ты придешь... — прошептала темнота.

Сергей вздрогнул, замер, пытаясь определить направление источника голоса.

— Ты чуть было не опоздал, — голос доносился сразу отовсюду. Тихий, шелестящий, будто ветер поднимает сухие листья. — Не бойся. Здесь никого нет.

— А ты?

Отрывистый смешок.

— Меня тоже нет. Я умер.

— Очень жаль, — Сергей немного пришел в себя. — А что, в Доме Жизни не приняли?

— Как же — приняли. Только не меня. Тебя.

— Вятич?! — выдохнул Сергей.

— Да. Я Здебор Вятич — хозяин этого поместья, адепт Золотых башен и кандидат на вхождение в Малое Собрание.

— Докажи, — ухмыльнулся Сергей. Отчего-то все напряжение вмиг слетело.

— Доказать?

— Да. Откуда я знаю, что за вон той кучей мусора не спрятался какой-нибудь бродяга, нашедший себе кров на ночь?

— Ты нашел это место, не зная дороги. Я позвал тебя. Мне неизвестно твое имя, но ты занимаешь мое тело. Занимаешь его непозволительно долго.

— Я никуда не спешу, — посерьезнел Сергей.

— Даже обратно, в родной мир?

Удар не в бровь, а в глаз. Такого предложения Сергей не ожидал.

— Это возможно?

— Да, если поторопиться. У нас есть два дня. Может быть, три. Потом уже ничего не исправить.

— Я весь внимание.

Темнота дома дрогнула, поплыла, сгущаясь в очертания человеческой фигуры. Сергей отпрянул на шаг. Нет — это не желтоглазая тварь. Нечто иное. Очертания набухли, будто выдавились из общего полумрака, а затем слабо засветились белым.

— Наверняка тебя мучают вопросы, — сказала тень.

— Сотни вопросов. Это твое тело?

— Мое тело у тебя, — на лице призрака проступили неясные черты. — Это всего лишь иллюзия. Так проще говорить.

— Хорошо. Как я оказался в этом мире, в этом теле?

— Случайно, — развела руками тень. — Я ошибся. Поторопился.

— Хочется подробностей. Только прежде вопрос: в прошлый раз, когда я тут был, меня встретили не очень радушно. Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Знаю, — шелест превратился в змеиное шипение. — Но все по порядку. Сейчас их здесь нет. Ты в безопасности.

Сергей с недоверием осмотрел темную комнату. Втянул носом воздух.

— А где мертвяк? Должен вонять. Разве нет?

— Ты всегда задаешь столько вопросов?

— Да. Хочется быть в курсе дел.

— Получается?

— Нет.

Призрак усмехнулся.

— А ты дерзок... — сказано это не то с издевкой, не то с большим недовольством.

— Окружение располагает. Зазеваешься — головы уже нет. Ну, так я слушаю.

— Да-да, — снова зашуршал призрак. — Признаюсь, я не знаю, кто ты и откуда. Тебя здесь вообще не должно быть, — очертания человеческой фигуры расплылись, почти слившись с полумглой, снова собрались воедино. — Я действительно Здебор Вятич. Вернее — его ментальное тело. Сознание, если хочешь. Некоторое время назад я случайно наткнулся на странную аномалию в одном из пустынных районов Москвии. Аномалия оказалась нестабильной и вскоре рассеялась. Мне не удалось установить ее природу, но вот назначение... оно было очевидно.