Ключ к искуплению - 1

— Я Торчин, — проговорил мужчина ровным, даже равнодушным голосом. — Рад, что вы живы, господин Вятич. Дарина все верно рассказала. Мы наняты Малым Собранием. Ваше исчезновение было столь внезапным и окружено столь неприглядными обстоятельствами, — он демонстративно кивнул наверх, — что Собрание забеспокоилось. Потерять мага вашего уровня — сами понимаете, дело из ряда вон выходящее.

— Понимаю, — поежился Сергей. По залу словно пронесся холодный сквозняк. — Что-нибудь уже удалось выяснить? Кто на меня напал?

— Простите... — Сергей мог поклясться, что на обезображенном лице Торчина промелькнула тень ухмылки. — Теперь, когда вы живы, расследование пойдет гораздо быстрее. Пока информации очень мало.

— Вряд ли я смогу чем-то помочь, — неотвратимо накатывало ощущение, что с каждым словом все больше загоняешь себя в угол.

— Господин Вятич, но почему? — Торчин изобразил почти натуральное удивление.

Сергей вновь поежился. Откуда взялся сквозняк?! Он перевел взгляд на девушку — та стояла, не шелохнувшись, но не похоже, что особенно напряжена. Точно не скажешь — в зале снова стало темнее. Сгустки белого света поднялись под самый потолок и кружились там, совершая хаотичные, дерганые движения.

— Я ничего не помню, — медленно проговорил Сергей. Рука непроизвольно с силой сжала рукоять рапиры.

— Господин, Вятич, вы что делаете?! — лицо Торчина побледнело. В голосе послышалась неуверенность. — Успокойтесь, прошу вас.

Холод поднялся по ногам. Ощущение, будто зимой ступил в студеную воду.

— Прекратить что?! — сквозь зубы спросил Сергей.

Дарина заозиралась, начала продвигаться к выходу. Все же напряжена: руки сжаты в кулаки, взгляд мечется по залу.

— Прекратите! — Торчин уже кричал. Он стоял, широко расставив ноги, держа в вытянутых руках странный скипетр с разгорающимся в навершии голубым шаром.

— Я ничего не делаю! — зло выплюнул в его сторону Сергей.

Пол под ногами заходил ходуном. Доски вспучивались и снова опадали, чтобы через секунду пойти новой волной. Словно по команде, сгустки света в зале померкли, превратились в едва различимые белые точки — звезды на высоком черном небе.

— Уходим! Быстро! — выкрикнул Торчин. Его скипетр служил неплохим фонарем. Разве что в синем свете и без того обезображенное лицо мужчины выглядело будто у утопленника.

Сергея подбросило на досках, толкнуло на стену. Дарина, только-только сорвавшаяся с места, споткнулась — и растянулась на полу. За ее спиной появилась пара больших желтых глаз с вертикальными зрачками. Не галлюцинация — истекающая злобой реальность.

Они все время следили за ним. Все время вели.

Под ногами раздался оглушительный треск. Дарина пронзительно закричала. Она так и не смогла подняться — пол под ней агонизировал. Доски крошились буквально на глазах. В стороны летела щепа. Поднялась густая пыль.

С трудом делая первые шаги, Сергей бросился к девушке. Он не испытывал к воровке жалости, но она далеко не все успела рассказать. Лишаться такого источника информации — непозволительная роскошь.

— Руку! — выкрикнул он.

За спиной полыхнуло голубым, раздались громкие, но непонятные слова.

Дарина протянула руки. Прямо под ней доска взорвалась десятками острых игл. Сергей успел ухватить одеревеневшие пальцы, резко дернул к себе. Она почти ничего не весила. Руки и лицо покрыты кровоточащими ссадинами, плотная безрукавка утыкана многочисленными занозами. Только бы не попали в глаза!

— Быстро! Быстро! — голос Торчина сорвался.

Голубой свет ударил туда, где все еще маячили желтые глаза. Всего на мгновение глаза обрели хозяина — сгусток чернильного мрака, отдаленно напоминающего огромную горбатую собаку с загнутыми назад рогами. Тварь беззвучно оскалилась — и снова растворилась в полумраке.

"И это было тут все время?!"

От осознания того, что какое-то призрачное создание все время следовало рядом, стало не по себе. Возможно, встреча с ворами — не такая уж неприятность. Что бы он делал, окажись с тварью один на один?

А что он станет делать теперь?

Дарине удалось встать. Держа ее за руку, Сергей ощущал бьющую девушку дрожь. Вряд ли от страха.

— Идем, — не особенно канителясь, он подставил плечо, потянул Дарину за собой. Сейчас не до манер.

— Уходите, я догоню, — бросил Торчин.

Свет от его скипетра резал глаза. Он, словно рентген, скользил по залу, проникал в самые потаенные закутки. Но глаз больше не видно. И, тем не менее, холод становился все ощутимее.

Сергей только-только вытолкнул Дарину в коридор, когда на зал опустилась мертвая тишина. После треска и шума раздираемого на части пола, падающих шкафов и заново перемешиваемого мусора тишина оглушала. Первое время Сергей даже думал, что оглох. Он посмотрел на Дарину. Девушка морщилась от боли — даже мимолетного взгляда хватило, чтобы приметить несколько длинных, глубоко засевших под кожей щепок.

— Это еще не конец, — прошептала она одними губами.

Словно в ответ на ее слова, центр зала взорвался. Толстые доски окончательно вскрылись, к потолку поднялся столб земли. Под каменными сводами раскатился нечеловеческий рев. Сергей остолбенел. Краем глаза он успел заметить неповоротливую фигуру, возникшую прямо из земляного фонтана. В нос ударил тошнотворный запах разложения. Здесь, практически в замкнутом помещении, он показался настолько насыщенным, словно его можно нарезать ломтями — и есть. Желудок подскочил к горлу.

Торчин снова что-то выкрикнул — цвет исходящего от скипетра сияния сменился на ядовито-зеленый. В тварь ударил насыщенный луч. Казалось, новый рев способен обрушить и потолок, и стены.

Сергей почувствовал, что его куда-то тянут.

— Уснул?! — Дарина что было сил тянула его прочь от зала.

Они побежали. На головы сыпалось каменное крошево, пыль поднялась до самого потолка. Повязка на лице оказалась как нельзя кстати. Рев раздался еще всего раз, а потом все стихло. Остались лишь звуки собственных шагов и тяжелое дыхание.

— Кто это? — выдохнул Сергей, когда они достигли колодца с убегающей наверх винтовой лестницей.

Дарина посмотрела на него не то с недоверием, не то со злобой:

— Не знаю...

Она провела дрожащей рукой по лицу, поморщилась.

— Не тронь, — одернул ее Сергей. — Занесешь заразу.

— Ты не Здебор, — словно случайно обронила она.

Сергей никак не отреагировал на услышанное.

— Надо выбираться отсюда, — проговорил, осматривая лестницу.

В коридоре послышался глухой топот. В неверном свете белых сгустков замаячила тень. Тень слишком большая, чтобы принадлежать Торчину.

— Быстро! — Сергей толкнул Дарину на лестницу вперед себя.

По спине словно процарапали металлической щеткой. Торопиться, бежать изо всех сил — ведь впереди морозный участок, который непонятно как преодолевать.

Сергей пытался заглянуть внутрь себя. Пытался уловить хотя бы крохи того тепла, которое рождает магию. Пусто. Но ведь раз как-то получилось?

Бегство становится единственным занятием, которое в новом мире дается ему с относительным успехом. Но сколько еще он будет бегать?!

Злость и раздражение схлынули под первым натиском будущего холода. Все повторялось — холод пронизывал до костей, выстуживал мысли. Но если во время спуска еще можно было повернуть назад, то теперь такой альтернативы нет.

С удивлением Сергей увидел, что скорость движения Дарины нисколько не упала. Девушка, как ни в чем не бывало, пробегала ступень за ступенью, будто холод ее и не касался. Как такое может быть?

Между тем, тварь явно ступила на лестницу. Сможет ли она протиснуться в узкую спираль? Хотелось верить в лучшее, но полосующая спину звериная ярость гнала вперед.

Шаг, еще шаг. Не останавливаться! Не отдыхать! Ни одного лишнего движения. Шаг. Ноги тяжелеют, врастают в ступени. Шаг. Кожа покрывается инеем, трескается, трещит, словно швы и шрамы разрываются неведомой силой. Шаг — настырный, злой... Он не может остановиться, не может дать догнать себя. Тварь за спиной — не она хозяин дома. Не ей диктовать правила!

Холод отступил неожиданно. Ноги еще ворочались еле-еле, но Сергей уже чувствовал зарождающееся в груди пламя. Уже знакомый огонь. Только бы успеть разогнать его по венам.

Смрадный воздух ударил в ноздри, тугими жгутами свернулся в желудке. Но Сергей уже не обращал на него внимания. Перед внутренним взором сменяли друг друга неизвестные ему символы. Тело оживало, наливалось силой. Неведомый преследователь нагонял, но страха перед ним больше нет. Ярость затмевает сознание. Ярость диктует действия.

Последние ступени Сергей преодолел почти бегом. Выскочил в захламленную комнату. Дарина стояла тут, в руках пара коротких кинжалов. Осталась, а ведь могла убежать.

Сергей успел сделать всего пару шагов, когда камин за спиной взорвался каменным крошевом. Грохот перерос в почти нестерпимую боль. Сергея лицом вниз бросило на пол. Рапира выпала из разжавшихся пальцев, покатилась по полу. Спина, руки, ноги, голова — все горело. В ушах стоял тонкий писк. Подтягиваясь на окровавленных руках, он попытался отползти.

Где-то далеко что-то передвигалось, шагало. Тяжело, неторопливо. Нужно время, чтобы прийти в себя. Немного времени. Оглушительный рев пригвоздил к полу, а густой смрад выдавил из легких последние капли воздуха. Сергей дернулся, но тело отказывалось повиноваться. Руки бессильно скользили по полу. Он затылком ощущал приближение смерти. Еще мгновение, еще секунда — и удара не миновать.

Его подбросило на месте и тут же с силой вдавило в пол. Раздался треск ломающихся досок. Странно, но тело будто одеревенело, превратилось в кусок бездыханного камня — никакой боли, вообще ничего. Зато голова взорвалась яркой болезненной вспышкой. Ощущение, что не от удара. В сознание что-то или кто-то настойчиво лез. Чуждая сила будто расколола череп на части и теперь с медлительностью заплечных дел мастера раздирала их, отбрасывая куски в стороны. Липкие, истекающие вонючей слизью пальцы вонзились в мозг, сжались. Мир перед глазами померк. Сергей закричал что было сил.

Крик перешел в гортанный рык. Он вроде бы снова все видел, все слышал, но стал лишь сторонним наблюдателем. Тело повиновалось чьей-то чужой воле. Сергей чувствовал присутствие рядом даже не силы — мощи. Кто-то завладел его телом. Вот так просто, за несколько секунд.

Повинуясь чужой воле, он поднялся. В груди разгоралось пламя — настоящий пожар. Мельтешение непонятных образов перед глазами превратилось в бешеный калейдоскоп. И если Сергея оно сбивало с толку, то, похоже, новому неведомому хозяину тела Здебора Вятича нисколько не мешало.

Резкий разворот на пятках, руки вскидываются в странном жесте, будто описывают неровную окружность. Воздух перед самым лицом вспыхивает бледно-зеленым сиянием и стремительно расплывается кляксой, окутывая все тело.

Внутренние часы Сергея замедлили ход. Ему казалось, что со времени его падения под градом каменного крошева прошло, по меньшей мере, минут десять. На деле же — не более нескольких секунд. Тварь, разворотившая камин, только-только выбралась в комнату. Определенно, когда-то это было человеком. Очень большим и тучным человеком. Его кожа походила на жеваную, темно-коричневую бумагу, с множеством небольших трещин. Это была даже не кожа, а настоящий панцирь. При каждом движении твари он похрустывал, а из трещин сочилась зеленая сукровица с красными прожилками. И без того толстая, шея чудовища вспучилась парой тугих желваков, отчего голову будто заклинило. Она замерла в одном положении, немного под углом к телу, и больше не шевелилась. На расплющенных губах твари играла жестокая усмешка, а в налитых гноем глазах затаилась ярость и разум. Сергей не мог поверить, чтобы подобное создание осознавало себя и свои действия. Зомби, которых он успел увидеть, походили на живых кукол, но в их глазах не было ничего.

Одежды на чудовище почти не осталось. Жалкие грязные лохмотья, прогнившие и расползающиеся от малейшего движения, не могли прикрыть огромного живота.

Тварь взревела. Толстые, перевитые жгутами дряблых мышц руки сжались в кулаки. Изо рта к подбородку потянулась тягучая красная нитка.

Наверное, самое время испугаться, но Сергей словно выдохся. Он устал. Очень устал. Устал от всего этого мира с его магией и ходячими мертвецами. Но чтобы отдохнуть, чтобы получить хотя бы надежду на отдых, а не сдохнуть под ударом поднявшегося куска мертвой плоти, надо драться. И, похоже, не только с надвигающейся тварью.

Рядом раздался крик Дарины, но слов не разобрать. Девушка болезненно морщилась, ее одежда пропиталась кровью. Почему она не уходит? На что надеется?

Собственное тело, подчиняясь командам чужого сознания, начало действовать одновременно с первым шагом твари. Мертвый толстяк с силой ударил себя в грудь — и, оскалившись, направился к Сергею.

Вонь разлагающейся плоти забивала носоглотку, разъедала глаза. Руки Сергея снова взметнулись в неведомом жесте: основания раскрытых ладоней прижаты друг к другу, пальцы чуть согнуты. Резкий выдох, больше похожий на стон, — и в сторону твари протянулась огненная полоса — точно струя огнемета. Вонь разложения сменилась вонью горящей плоти. Но тварь будто ничего и не заметила. Шаг, другой. Массивный кулак невероятно быстро рассек воздух — и врезался в голову Сергея. Вопреки его ожиданиям, пол не поменялся местами с потолком, мир остался стоять в том же положении. Зато рука твари окуталась зеленым сиянием, перекинувшимся с тела Сергея, — корка коричневой кожи вскрылась, из разбегающихся трещин брызнула темная кровь. Мертвая плоть на глазах съеживалась, исчезала, словно под действием сильнейшей кислоты.

Тварь отступила на шаг, ее лицо исказилось злобой. Глаза затуманились. Подавшись вперед, чудовище широко раскрыло рот — и издало низкий утробный рык.

Сергей внутренне похолодел. Ощущение, будто со всего маху налетел на крепкую стену. Он не сразу заметил, что тварь не старается напугать противника или выразить свое раздражение — она исторгла изо рта бледное облако. Жар в груди тут же опал, а бледно-зеленое сияние, выдержавшее сильнейший удар, почти исчезло.

Яд! Это яд! Надо уходить! На свежий воздух!

Сергей готов был кричать, биться в клетке собственного тела, но ничего не мог поделать.

Тварь атаковала снова. Здоровая рука ударила в грудь. Мир раскололся на части и на мгновение погас. В спину что-то врезалось, прокатилось по телу болезненной судорогой. Но он все еще жив, все еще может встать. Наверное, может...

Мертвый толстяк навис над Сергеем и снова ударил. На этот раз в голову. Наверняка подобный удар способен расколоть череп, но выставленная в самом начале схватки защита свела повреждение к минимуму. Свела — и исчезла.

Тварь осклабилась, демонстрируя ряд гнилых зубов. Язык, покрытый большими нарывами, облизал губы. Сергея от омерзения чуть не вывернуло наизнанку. Но именно это дало ему стимул к дальнейшим действиям — он почувствовал рвотный позыв, почувствовал собственное тело. Чуждый разум все еще находился рядом, но его контроль заметно ослаб.