Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сборщик на негнущихся ногах обошел тела, постоял рядом с каждым, вытягивая перед собой руки.
— Что он делает? — шепотом спросил Сергей.
— Работает. Думаю, эманации смерти здесь очень сильны. Помолчи.
Сборщик присел на корточки возле крайнего тела. Покрывало на мертвеце пестрело многочисленными темными пятнами. Резкое движение рукой — и ткань отлетела в сторону. Сергей закрыл глаза — и снова открыл. Ничего не изменилось, тело не исчезло. А жаль. Сказать, что тело несчастного разделали, — не сказать ничего. У мужчины отсутствовали обе ноги. Одна отсечена по колено — удар явно нанесен острым предметом. Больше того, сама рана и края кожи обуглились. Вторую ногу будто долго грызли: плоть на костях либо отсутствовала вовсе, либо вырвана большими кусками. Сама кость раздроблена в нескольких местах, стопа отсутствует. Та же самая участь постигла правую руку и шею, где сквозь запекшуюся рану видны белеющие позвонки. Живот и грудная клетка рассечены крест-накрест несколькими длинными разрезами, точно били пятерней, оснащенной бритвенно-острыми когтями. С головы содран скальп, вместо глаз — черные провалы.
— Брат, — прошептал Сборщик.
Его рука скользила над изуродованным телом, не касаясь кожи. Сам Сборщик закрыл глаза, к чему-то прислушивался. Сергей передернул плечами, затем нахмурился и, преодолевая брезгливость, подошел к телу.
— Разреши... — сказал, пристально глядя на Сборщика.
Тот вздрогнул, уставился на него пустым взором.
— Что тебе? — проговорил медленно, через силу.
— Он оставил послание.
— Что?
Сергей потер сухие ладони, сглотнул горький ком, затем коснулся пальцами уцелевшей руки покойника. Кожа на ощупь холодная и склизкая, плоть точно камень. Осторожно, палец за пальцем, он разжал стиснутый кулак мертвого Сборщика.
— Это еще что? — раздался из-за спины удивленный возглас Дарины.
На раскрытой ладони мертвеца лежал кусок темного зуба или когтя.
Взгляды Сергея и Сборщика встретились. В черных глазах последнего играли алые блики.
— Смерть, — прошептал он одними губами.
В коридоре раздался шум голосов, топот. Сергей поднялся на ноги, спрятал руку с зажатым в ней когтем за спину. Через секунду в импровизированном морге показался Санко, за ним ковылял тощий старик с длинными седыми волосами, наспех расчесанными по плешивому черепу. Длинный нос старика беспрестанно двигался, руки дрожали. Одет он был в свободную, грязного цвета хламиду, доходящую ему почти до щиколоток. Ноги босы, в руках деревянный посох с узловатым набалдашником. Но не похоже, чтобы старик нуждался в опоре. Скорее, посох служил неким статусным элементом.
— А мы-то думали, куда вы делись? — сказал Санко. — Милости прошу знакомиться: отец Мешко, наш волхв.
Старик сильно сутулился, но даже так умудрялся смотреть на присутствующих свысока, с вызовом.
— Здравствуйте, отец, — проговорил Сборщик. Он поднялся, но на старика если и посмотрел, то мельком. Взгляд устремлен в пол.
— Здравствуйте, — сказала Дарина и тоже опустила глаза.
Сергей поздоровался, но взгляда не отвел. Напротив — пристально уставился на вошедшего.
Губы старика вытянулись в трубочку, брови сошлись к переносице. Будто нехотя он взглянул на Сергея — и тот чуть не отшатнулся. Глаза Мешко сияли внутренним светом: светло-голубые, с серебристыми росчерками, расходящимися от радужки. За немощным телом явно крылась если не физическая сила, то некая мощь, сейчас выплеснувшаяся лишь вскользь.
Наконец, старик кивнул и заговорил. Голос оказался вкрадчивым, приятным, без старческого скрипа.
— Благодарю, добрые люди, за то, что отозвались на наше прошение. Позвольте, расскажу все, что ведомо мне.
Дарина и Сборщик, как по команде, подняли головы.
— Начались безобразия аккурат прошлым новолунием. Батяшка, — Мешко указал на одно из укрытых тел, — ушел по дрова, да так и не вернулся. Годов-то мальцу много, да умишкой предки обделили. Веселый был, все мечтал. Бывало, пойдет по воду — и пропадет на весь день. Братья ищут его, ноги бьют, а он, болезный, вдоль берега уйдет да встанет, смотрит на какую букашку. Улыбается. Но не сидел в доме, все чем-то помочь хотел. Маялся без дела. Вот родители и позволяли ему в лес ходить — все тропинки знал, паршивец. Все гнезда и норы. А вот не вернулся. Братья-то его посообразительней народились, — кивок на следующие два тела. — Да и те сплоховали. Захотели отомстить за родную кровь. Нашли они Батяшку аккурат возле погоста нашего — покусал кто-то мальца, порасцарапал. Принесли его в деревню, а сами, обалдуи здоровые, все тайком в лес бегали. Отомстить, значит, зверя выследить. Говорили, видели какие-то следы. Какие? Неведомо нам. В то утро дождь прошел, все следы и смыл. Но братья не отступились, выследили-таки супостата. Не сразу, конечно...
Сергей почувствовал, как холод обнимает ноги. Еще немного — и он пустится в пляс, чтобы согреться. Стыдно перед остальными, но тело Вятича бунтовало, взывало к милости своего нового обладателя.
— На свои головы выследили — однажды и они не вернулись. Тут уж мужики собрались кучно, да и пошли целой ватагой на поиски. Нашли. Оба на погосте. Белояру-то несильно досталось — всего горло перегрызли. А вот Чилигу обидели.
— Следы видели? — спросил Сборщик.
— Да, мужики говаривали, натоптано там, аки сборище прошло. Следы все больше человечьи, но видели и вовсе странные. Но напуганы были дюже. Один другого переврать спешил. Обратно чуть не бегом примчались. Глаза бешеные. А ведь не последние работяги. Да и повидали многое.
— Больше жертв не было?
— Окромя брата вашего — никого. Да и его отговаривали, бедолагу. Не ходи, мол. Ан нет, не послушал. Почувствовал что-то, сказал. А что — не сказал. Хотел сам проверить. На тот уж раз мужики не сразу на поиски вышли. Но не оставлять же в лесу. Вооружились кто чем, пошли. Вернулись скоро. Страху еще больше, чем в первый раз. Говорят, зараза по деревьям да травам раскинулась. Черная, будто сажа, но живая. Брата вашего на подходе к погосту нашли. Следов вокруг — тьма. Земля кровью забрызгана. Дальше не ходили. Страх, говорят, взял, точно следит кто из-за деревьев. Мы, знаете, в этом лесу родились и всю жизнь прожили, благодетелем его считали, защитником. Оборонит от лиходейства, ежели что. А тут такое. Одним словом — беда.
Сборщик по очереди подошел к телу каждого из братьев, сдернул с тел покрывало. Сергей уже не чувствовал рук, отчаянно хотелось на поверхность, но он заставил себя смотреть на мертвецов. Батяшке повезло больше всех, если так можно сказать. Вряд ли парень мучился — один порез рассек ему горло, второй — живот. Разрезы ровные и, похоже, глубокие. Несколько небольших укусов на руках и теле, но неглубокие, чуть прокушена кожа. Того же, кого старик назвал Чилигой, рвали почти столь же жестко, как и собрата Сборщика. В теле несчастного зияли глубокие рваные раны, отсутствовали целые куски мяса. И все же и у него повреждения не столь многочисленны, как на теле мертвого Сборщика.
— Такое ощущение, что на первой жертве они только пробовали силы, — проговорила Дарина.
— Кто они? — спросил волхв.
— Не знаю. Волки... может, одинокий секач появился.
— Мужики говорили, что в первый раз видели человечьи следы. Неужто кто волками али секачом правит? Да и не похоже на них. Не те раны, сама посмотри, девонька.
— Но с пробой сил права, — согласился Сборщик. — Смерть от тела к телу все отчетливее. Она обжигает и уже не остановится.
— Подождите, — спохватился Сергей. — А могилы? Кто-нибудь видел могилы? Они разрыты?
— То мне неведомо, — развел руками Мешко. — На первый-то раз мужики особливо по сторонам не пялились. Не до того — больше за братьев переживали. А уж на второй раз и вовсе не до того — до погоста и не дошли.
— Ты же не думаешь на толстяка из имения, — быстро проговорила Дарина.
— На него — нет. На нечто похожее — да.
— О чем вы, ребятишки? — спросил волхв.
Странно, но больше Сергею не казалось, что старик смотрит свысока. Скорее — по-отечески.
— Боюсь, нам придется наведаться на ваш погост, — сказал Сергей.
Мешко вздохнул, покачал головой.
— Жалко мне вас. Сгинете ни за что. Но раз решили — догоняйте господ магов. С ними об руку все спокойнее будет.
Сборщик чуть заметно поморщился, но ничего не сказал.
— Вот только проводить вас некому, — снова заговорил волхв, когда все пятеро поднялись из холода наверх, к солнцу. — Староста выделил одного проводника. Да и тот ушел с магами.
— Почему одного? — насупилась Дарина.
Девушку явно бил озноб, но она старательно пыталась это скрыть.
— Люди напуганы. Но если им приказать — пойдут.
— Так в чем дело?
— Я не позволю им вступить в лес, — спокойно произнес Мешко.
— Батюшка, разрешите... — вступил было в разговор Санко.
— Ступай с миром, сынок, — сказал волхв.
Парнишка тут же сник и поплелся прочь.
— Дорогу покажу я, — добавил ему в спину Мешко. — На мне лежит ответственность за этих людей. Негоже перекладывать ее на других. Сам недосмотрел — самому теперь из горшка хлебать.
— Далеко идти? — спросил Сборщик.
— Недалече. Скоро обернемся.
Лишь в дороге Сергей почувствовал, что начал отогреваться. Теперь, на солнце, при хорошем освещении, можно рассмотреть находку, выуженную из руки мертвого Сборщика. Сергей раскрыл ладонь, все это время плотно сжатую.
— Отец Мешко, как, по-вашему, кому это принадлежит?
Волхв обернулся, с интересом посмотрел на кусок кости: коричневатого цвета, с отчетливыми, почти черными разводами. Определенно — зуб. И даже видны остатки не то корня, не то мяса — темно-красного цвета, со все теми же черными разводами.
— Похоже на клык... — задумчиво проговорил Мешко.
— Только гнилой, — добавила Дарина.
Вдруг поверхность коричневой кости вспучилась, пошла пузырями. Сергей инстинктивно дернул ладонью. Зуб упал в траву. Вверх тут же поднялась струйка удушливого дыма. Пузыри зашипели, но уже через мгновение опали густой, склизкой массой черного цвета.
— Что ты сделал? — спросил Сборщик.
Сергей перевел взгляд на него, затем, щурясь, посмотрел на солнце.
— Они здесь, — проговорил так глухо, что не узнал собственного голоса. — И они поднимают солдат.
В памяти тревожным набатом звучали слова Здебора Вятича: "Тело повторно убитого тобой мертвеца распалось под первыми лучами солнца". С зубом произошло то же самое. Исчез, как только на него упали солнечные лучи.
— Нам лучше успеть вернуться дотемна, — сказал Сергей.
— Чувствую себя лишним, но кто — они? — спросил Мешко.
— Те, с кем не стоит встречаться, — немного резко ответил Сборщик. — Поторопимся. Ты уверен? — повернулся к Сергею.
— Очень хочется сомневаться, но пока не могу, — усмехнулся тот. — Ты говорил о каком-то послании брата, которое он успел передать. Пора бы рассказать, нет?
— Нечего рассказывать. Он описал ощущения. Непосвященным их не понять. И... — он замялся. — Холод. В лесу, ближе к погосту. Сказал, что все проверит.
— Пока не стемнело, мы в безопасности, — сказал Сергей. — Ночью я туда не сунусь.
Он ожидал презрительных слов или хотя бы взглядов. Но нет. Похоже, подтверждение версии собрата Сборщика сильно озадачило.
Шаг пришлось ускорить.
Что-то неуловимо странное появилось в воздухе за несколько минут, до того как стали видны очертания погоста. Не холод, не страх. Ощущение чьего-то присутствия. Ощущение слежки. Охоты.
Сергей резко остановился.
— Вы это слышите?
— Что? — спустя несколько секунд спросила Дарина.
— Тишину.
В лесу царила гробовая тишина. Легкий ветер колыхал кроны деревьев, но и они, казалось, не издают ни звука.
— Беда не приходит одна, — сказал волхв. — С того дня, как погиб Батяшка, скотина с ума сошла. Птица сидит по углам. Коровы и козы отказывают в молоке — мучаются, бедные, а хозяек чураются. Да что скотина — дети малые не спят, как следует. Плачут.
— Глупое предложение... — сказал Сергей. — А перенести деревню в другое место нельзя?
Мешко только усмехнулся, сверкнув глазами.
Погост располагался на просторной поляне, скорее всего искусственного происхождения. Лес резко обрывался, уступая место траве по пояс, но здесь и ей не позволяли расти в полную силу, периодически скашивая. Впрочем, в последнее время заниматься косьбой было явно некому. Трава набрала силу и начала наступление на многочисленные холмики, увенчанные деревянными крестами. Ни намека на изысканность или даже попытку придать крестам ухоженный вид. Вряд ли в мире волхвов и магии христианский знак имел свое былое значение. Больше похоже на то, что кресты ставили по традиции, нежели руководствуясь какими-то религиозными соображениями.
Наступление травы остановилось примерно на середине погоста. Здесь пролегла отчетливая граница, за которой живая и насыщенная зелень сменялась пожухлой растительностью, припорошенной какой-то пылью.
— Пепел, что ли? — Дарина опустилась перед границей на корточки, присмотрелась.
— Руками не трогай! — предупредил ее Сергей.
Чем дальше от границы в сторону, противоположной той, откуда пришли путники, тем крупнее становилась "пыль". Если под ногами она имела коричневатый цвет, то уже в нескольких метрах внутри пораженной зоны — насыщенный черный, матовый. Больше того, на месте иссохшей травы к небу тянулись тончайшие нити, покрытые все тем же странным налетом. Каждая нить колышется — но словно повинуясь своим внутренним потребностям, не обращая внимания на ветер, гуляющий по погосту.
— Это и есть зараза? — спросил Сборщик, обращаясь к волхву.
— Сам я не видел, — признался тот, — Но, судя по словам мужиков, — она. Только они сказывали — из леса она выбралась, только-только могилки затронула. А тут такое.
— Ползет...
Сборщик стоял, закрыв глаза, и во что-то вслушивался.
— Ты это уже видел? — Дарина встала и подошла к Сергею.
— Не уверен...
— Или не хочешь говорить?
Сергей указал рукой на покрытые черным налетом нити.
— Вот та дрянь. Что-то подобное встретил в старом городе. Но не так много.
Глаза девушки медленно расширились.
— Хочешь сказать...
— Нет. Говорю же: что-то подобное.
Сергей пробежал глазами могилы. На первый взгляд — все целые. Если какая-то тварь из них и вылезала, то делала это очень осторожно. Хотя за довольно густым ковром колышущихся нитей подробностей не разглядеть.
Дарина осмотрелась, затем отошла к деревьям, а когда вернулась, то несла в руках сухую палку.
— Попробуем? — спросила она.
— Давай.
Девушка размахнулась — и запустила палку в гущу черных нитей. В месте падения нити резко дернулись в стороны, будто хотели убежать. Но не прошло и десятка секунд, как все снова успокоилось.
— Ну, хоть не начали щупать деревяшку, и то ладно, — проговорил Сергей. Ему уже стало казаться, что это какие-то живые отростки, подчиняющиеся некому сознанию. Нет — просто противная дрянь, от которой гибнет обычная растительность.
— Ребятишки, — подал голос Мешко. — Что-то горит.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |