Слуга деликатно кашлянул и мы продолжили свой путь. Внезапно в коридоре раздался нечеловеческий вопль и дверь, до которой мы не дошли несколько шагов с грохотом упала на пол и от туда выскочило странное и страшное животное. Я выхватил меч и приготовился к защите. Однако слуга не обратил на него ни какого внимания и так же спокойно продолжил свой путь. Более того, он подошел к этому существу и потрепал его по холке. Зверь коротко рыкнул и вернулся в свою комнату и в тот же миг дверь сама, без чьих либо усилий вернулась на место. Убирая меч в ножны я поинтересовался: — Что это было?
— Вы имеете в виду морок? Да кто его знает. Мы к нему привыкли. Вреда от него ни какого и пользы тоже нет. Так напугает кого из гостей, а заглянешь в комнату, а там никого нет. Можете сами убедиться. Мы и священников приглашали и святой водой кропили и молебен заказывали, да все без толку. Так и живем.
В трапезной меня ждал молодой юноша почти моего возраста, что никак не вязалось с образом сэра Марта, о котором мне поведали его крестьяне. Словно догадавшись о чем я думаю, он произнес хриплым голосом:
— Не обманывайтесь моей внешностью дорогой гость, мне уже далеко за сорок, а если мне суждено будет дожить до шестидесяти, то я в одночасье состарюсь, и предстану перед господом богом в нормальном обличии.
Я представился и сел напротив хозяина. Слуги тут же стали подавать на стол и мы приступили к трапезе. Узнав, что я просто путешествую, что бы посмотреть мир и принять участие в некоторых турнирах, сэр Март оживился.
— Вскоре состоится турнир в Ричине. Вам как раз следует принять в нем участие. Там соберутся в основном молодые рыцари, которые только постигают сложную науку турнирных боев, но будет и несколько опытных воинов, так сказать зачинщиков, которые и будут эту науку преподносить.
— Сэр Март, а нельзя ли поподробнее об этом, а то я к своему стыду участвовал только в одном турнире да и то претендентов на рыцарское звание.
— Ну судя по тому, сэр Франк, что на вас золотые шпоры, экзамен вы сдали успешно. А подробности,— пожалуйста. Зачинщики вносят призовой фонд скажем двадцать золотых монет. Каждый, кому удастся ссадить или победить по баллам одного из них получает четыре золотых монеты, ну а если проигрыш, то за коня и доспехи назначается небольшой выкуп, ну там одна, две золотых монеты. Больше не берут, иначе рыцари перестанут ездить на этот турнир. Так что некоторые молодые рыцари по несколько раз бьются с зачинщиками и почти все время проигрывают. Правда иногда кто то из зачинщиков поддается, что бы сохранить интерес к турниру.
— А почему они все время выигрывают? — поинтересовался я.
— Да все очень просто. По правилам турнира, если один зачинщик проиграл, то надо вызвать другого и так далее пока не победишь всех, или если кто нибудь из них откажется участвовать в поединке. Победить одного опытного воина, или даже двух некоторым удавалось, но победить всех пятерых,— ещё ни разу.
— Так зачем тогда рыцари принимают участие в этом турнире, если шансов на победу у них нет?
— Ну во первых что бы набраться турнирного опыта, ведь после каждой схватки зачинщик объясняет ошибки побежденного, а во вторых каждый надеется стать первым и выиграть все схватки. Самые хитрые специально ждут конца турнира, когда по их мнению и зачинщики и их кони уже устанут. Но увы, все бесполезно. К тому же в этот раз среди зачинщиков будет сам "медведь",— сэр Эбергард, граф Гогенлорц, а он вообще слывет непобедимым бойцом. Кстати я тоже собираюсь на этот турнир, так что можете мне составить компанию. Нет, нет, я уже стар, что бы участвовать как молодой рыцарь, да и знают меня тут все в округе, так что я еду как зритель, ну и поддержать кое кого, кое с кем встретится, а главное,— он понизил голос,— моя жена хочет немного походить по лавкам, посетить ярмарку ну и прикупить себе некоторые обновки. Завтра я вас с ней познакомлю, а сейчас она занимается с детьми, да и поужинали мы уже ещё до вашего приезда. Мы ранние пташки, рано ложимся, рано встаем.
Видя, что я уже наелся и тоже не против отправиться отдыхать, он вызвал слугу и тот проводил меня обратно в отведенные покои. И вновь я остановился возле той картины, на которой была изображена ламия, только в этот раз дева змея не расчесывала волосы молодому человеку, а собиралась поцеловать его. Это было странным, рисунок самопроизвольно менялся. И это было удивительным.
Не то что бы я боялся, но и замок и его хозяин и картины вызывали во мне некоторое чувство беспокойства и я лег спать в кольчуге, разместив свое оружие как обычно под рукой.
Заснуть я долго не мог и все ворочался, ворочался. Где то ближе к полночи я обратил внимание, что моя поясная сумка вдруг засветилась неярким светом. Я подошел, открыл её. Так и есть, светится жезл. Я взял его в руку и стал разглядывать. На жезле стали появляться какие то символы и знаки, но разобраться в них я не мог. А свечение все усиливалось и усиливалось, потом жезл внезапно вырвался из моей руки, а потом опять в неё буквально впился, стал, по моим ощущениям тягучим, мягким, а потом резко уменьшился в размерах и когда я разжал ладонь, что бы посмотреть что у меня осталось в руке, он плавно перетек в перстень — печать Ланкастера. Причем ни размер, ни объем, ни вес перстня не изменился, только на печати появилось такое же изображение шестопера, как и у меня на доспехах и на моем щите. Фамильный герб Ланкастеров теперь выглядел так: крепостная башня с тремя звездочками над ней, а ещё выше в горизонтальной плоскости разместился жезл. Подумать, что бы это значило, мне не пришлось, так как раздался очень приятный, я бы сказал чарующий голос:
— А почему молодой герой не спит и не витает в грезах?
В душе его полно печали, он думает о слезах?
Но не тревожься господин, растают все печали,
Как только встретишь ты врага на поле брани.
Я в удивлении огляделся и увидел, как из темного угла в мою сторону ползет та самая дева — змея, которую я видел на картине. Меч тут же оказался в моей руке, а его острие было направлено в её сторону. Она превратилась полностью в обнаженную деву и мелодично засмеялась. Разве я такая страшная, что стоит от меня обороняться этим смертоносным оружием? Не лучше ли победить меня своими объятиями и жаркими поцелуями? Человеческая жизнь коротка, а ты сильно опечален. Приди в мои объятия и я развею твою печаль и подарю неземное наслаждение.
— Кто ты?— спросил я не опуская меч. Она рассмеялась,— Я та, кого вы называете Ламией, а ваши церковники — Ишет Зенуним. Они почему то считают меня демоницей блуда, а я всего лишь Дева Любви.
Откинь своё железо, приди ко мне,
Мы вместе растворимся в любовном том огне,
Что дарит людям счастье, что дарит им покой.
Приди ко мне мой милый, побудь хоть час со мной.
Её голос опять наполнился чарующими нотками, но на меня он не действовал. — Ишет, на меня твои чары не действуют. Уходи, я не воюю и не убиваю женщин,...
— Я их насилую,— продолжила она за меня. — Так возьми меня силой, я на все согласна. Внезапно из моего меча выскочила искорка и ударила Ишет прямо в обнаженную грудь. Она вздрогнула, в миг обернулась в деву — змею и уже уползая в свой темный угол, откуда появилась, проговорила:
Ещё не знаешь ты о мощи, что прячется в тебе,
Корону и жену найдешь себе в огне.
Но берегись, коль силу используешь во вред,
Ты превратишься в зверя, что принесет сто бед.
Наступила звенящая тишина. Я даже слышал, как шумят листья за окнами моей комнаты. Спать мне не хотелось и я стал рассматривать перстень, в который влился жезл, пытаясь определить, как же мне теперь им пользоваться. Я и вертел его итак и сяк, я его снимал и вновь одевал, я направлял его на разные предметы и хотел, что бы они исчезли или переместились ко мне. Я пытался мысленно услышать о чем говорят мои родители, или узнать, что они сейчас делают,— но все напрасно. У меня ничего не получалось. С этими мыслями я незаметно заснул.
Проснулся я от того, что в дверь ко мне постучали:
— Ваша милость, пора вставать, завтрак через полчаса, а потом вы с сэром Мартом выезжаете в Рачин. Поторопитесь, мой господин не любит ждать.
Я быстро встал, вызвал слугу и прямо в своей комнате над тазом умылся, потом оделся по походному, собрал все свои вещи, распорядился, что бы их приторочили к Чернышу и уже знакомой мне дорогой пошел в трапезную. Проходя мимо картины я заметил, что ламии уже там нет, а мертвый юноша, очень похожий на Лаэрта лежал под деревом с двумя стрелами в груди. Я тряхнул головой, словно отгоняя от себя наваждение...
В трапезной меня уже ждал сэр Март и его жена, леди Фиона, как две капли воды похожая на ту деву — змею, что навещала меня ночью. Это не случайно, мелькнула у меня мысль, но я не подал виду, что узнал её. Она же внимательно посмотрела на меня и слегка наклонив голову произнесла:
— Как вам спалось сэр Франк на новом месте? Кошмары не снились? А то некоторые гости, что бывали у нас, жаловались, что их ночью посещает какая то дева — змея и высасывает из них жизненную силу.
— Ну что вы леди, я спал сном хорошо уставшего человека и ничего не помню и вообще мне редко снятся сны....
Сразу же после завтрака мы выехали вместе с сэром Мартом, а леди Фиона должна была последовать за нами , но уже в карете и в сопровождении нескольких стражей.
— У нас тут в последнее время стало неспокойно,— пояснил мне такие меры предосторожности хозяин замка. — Появились разбойники. Причем нападать предпочитают на отдельные кареты и неохраняемые обозы. С вооруженными предпочитают не связываться. Ограбят и исчезают.
Я задумался: — А в окрестных деревнях искать их не пробовали? Пройтись по подворьям, глядишь и найдется что из награбленного, а там и ниточка потянется.
Сэр Март ничего не сказал, но внимательно посмотрел на меня, словно я сказал нечто такое мудрое, что мне и не по возрасту и не по уму.
Я ещё пока не знаю как реагировать на то или иное явление моего перстня. Вот сейчас он вдруг у меня резко нагрелся так, что стал жечь руку.
— Сэр Мартин, не знаю что, но мне кажется нам следует быть осторожным. Мой внутренний голос что то шепчет мне, а вот что, я пока разобрать не могу.
— Впереди балка и через неё небольшой мосток. Очень удачное место для засады, особенно если спрятаться под мостом. На всякий случай проверим свое оружие сэр Франк.
И действительно, стоило нам приблизится к мостику, как из под него выскочило несколько человек в тулупах одетых мехом наружу и вооруженных с самодельными копьями и топорами на длинных ручках. Два человека сразу же повисли на удилах наших коней, а остальные попытались сбросить нас или хотя бы нанести удар. Самодельные копья со страшным скрежетом "гладили" наши доспехи.
Все это произошло так быстро, что я едва успел вытащить свой меч и принять на него первый удар топора, рукоять которого не выдержала встречи с Вангортом и с сухим треском переломилась. Мне этого вполне хватило, что бы нанести рубящий удар и сделать отмашку в лево, где к сэру Мартину подкрадывался ещё один разбойник с огромным тесаком, сделанным из мясного ножа. Я дал шпоры Чернышу и он, не смотря на повисшего разбойника сделал скачок вперед, давая мне возможность рубить направо и на лево. Поняв, что у них ничего не получается, разбойники бросились в рассыпную. Но куда пешему уйти от конного, к тому же склоны балки были весьма круты и им оставалось только бежать по дороге. Вскоре все было кончено. До спасительных кустов добежал только один, да и тот сильно прихрамывал. Мы спешились и осмотрели своих лошадей,— в суматохе боя их могли поранить, хотя и у меня и у сэра Марта конь был прикрыт плотной попоной, которая закрывала грудь и бока. После этого мы прошлись и добили разбойников, бросив их трупы прямо там у дороги.
— Действительно похоже крестьяне из ближайшей деревни,— проговорил сэр Март,— в такой одежде особо много в жару не находишься...
В Рачин мы прибыли к вечеру и не смотря на протест сэра Марта, я не принял его предложения остановиться у его друга сэра Макса, а сразу же проехал в гостиницу, где и снял номер. Судя по всему, желающих принять участие в турнире, что должен был состояться прямо на центральной площади городка, было ещё немного, что впрочем не помешало местным доброхотам уже сейчас поднять цены за постой. Я даже пожалел, что отказался от предложения радушного сэра Марта. Ужинал я в своем номере и пораньше лег спать, так как предыдущей ночью мне было не до сна. Интересно, сейчас перстень меня предупредил об опасности, что могла грозить мне, но вот во время визита Ламии он даже не нагрелся, это что получается, встреча с ней мне ничем не грозила? С этими мыслями я и заснул.
Утром первым делом я решил осмотреть турнирное поле. Вопреки устоявшемуся мнению ристалище было устроено прямо на центральной площади. Его просто огородили деревянным забором, соорудили высокий помост для знатных гостей и расставили простые лавки для горожан. Все пятеро зачинщиков располагались слева от судейского стола в большом шатре, возле которого установили коновязь и походную кузницу, а претендентам был выделен большой сарай с множеством окон, что служил складом и был очищен перед турниром. Рядом с ним тоже устроили коновязь и походную кузницу. За судейским столом уже сидело два человека, которые начали регистрировать в специальный турнирный список всех претендентов, одновременно разъясняя им правила турнира, которые к тому же были вывешены на столбе возле стола. На этом турнире ещё действовали старые правила, при котором к турниру допускались лишь только те рыцари, которые могли доказать, что по крайней мере их четыре предка были свободными людьми. Злые языки поговаривали, что это сделано специально, что бы не дать принять участие в этом турнире возведенным на поле брани, что были и храбрыми и опытными воинами и могли без труда победить всех зачинщиков, ну или почти всех.
Я подошел к столу и попросил меня зарегистрировать. Седоволосый судья просил меня уточнить кто я и откуда. Я представился:— Сэр Франк, граф Ланкастер, — и показал свой фамильный перстень. Этого оказалось достаточно, но я наклонился к судье и попросил записать меня как рыцаря без имени, так как я желаю сохранить свое инкогнито.
Моя просьба была удовлетворена и кроме судьи никто не знал кто я на самом деле. Мне разъяснили правила турнира и предупредили, что он начнется в два часа по полудню и что я имею право сам выбрать себе первого соперника из числа зачинщиков. Я остановился перед щитами с гербами и девизами, хотя уже принял для себя решение. На первый боя я собирался вызвать самого сэра Эбергарда, резонно рассуждая, что коль мне предстоит встретиться со всеми пятью, то лучше уж начать с наиболее сильного бойца, от которого не зазорно и потерпеть поражение. Я ударил своим копьем в его щит и тут же герольд внес меня под первым номером из числа претендентов, что желали сразиться с самим "медведем".
В гостинице я плотно позавтракал, решив, что обедать не буду. Проверил и сам оседлал Черныша, в общем занялся мелкими рутинными делами, что позволяли хоть как то убить время до начала состязания.
