Все одновременно начали креститься и шептать охранительные молитвы. И только я стоял как истукан с нетерпением ожидая продолжения, не выдержав сердито спросил:— Да расскажет мне кто нибудь, что это за Драмадрил и с чем его едят?

— Это бессмертный старик,— дрожащим голосом проговорила Василиса, — за то что он в свое время сотворил, господь бог покарал его бессмертием. И теперь каждые сто лет он ищет свою жертву и утаскивает её в свое логово. — А что он такое сделал? — поинтересовался я.

— Он сожительствовал со своими четырьмя дочерьми, — продолжила Василиса,— а детей рожденных от них варил и съедал. Теперь раз в сто лет он ищет себе новых четырех дочерей и забирает их к себе в пещеру. Все они должны быть девственницами, ибо от них он получает свои силы.

Я заинтересовался:— А где находится его пещера или логово?

— Что вы ваша милость,— идти туда верная смерть. Уж кто только не пытался справиться с ним, и рыцари и священники и монахи, да только никто из пещеры назад не вернулся,— Василиса мелко крестилась, а Скром уже поднявшийся с пола растеряно произнес: — Да тут не далеко, в Ведьмином овраге, я могу проводить, но в сам овраг не пойду, мне боязно. — Пошли, — решительно сказал я.....

Полная луна равнодушно смотрела на нас с высоты и своим тусклым светом освещала сначала хорошо утоптанную дорогу, потом небольшую тропинку а потом и просто болотистый луг, на котором то тут, то там лежали коровы и быки и лениво жевали свою жвачку.

— Вот здесь,— Скром остановился у обрывистого откоса. Я вгляделся в темноту оврага и действительно увидел темное пятно входа в пещеру.

— Все, возвращайся, дальше я сам,— и я решительно шагнул вниз. Однако героического шага у меня не получилось, песок под моими каблуками посыпался вниз и я на задней точке съехал на дно оврага. Обнажив меч я пошел к пещере. Мой перстень слегка нагрелся, словно предупреждая меня о некой не очень опасной опасности. В пещере было сухо и не пахло ничем необычным. Однако хруст под моими ногами очень напоминал мне хруст если не костей, то по крайней мере сухих веток, хотя откуда здесь веткам взяться? Странно, но в кромешной темноте я неплохо видел. Правда для этого мне пришлось немного постоять и привыкнуть. Я видел все в светло-зеленом свете, а живые существа — мыши и крысы были ярко красными точками, что разбегались от моих шагов в разные щели и трещины. Под ногами у меня действительно лежали кости, причем и человеческие и животных, но чем дальше я углублялся в пещеру, тем меньше их становилось.

А вскоре на стенах пещеры я заметил блики от огня. В большой пещере освещенной ярким костром, который горел ровным пламенем, на лежанке укрытой многочисленными шкурами лежал тот самый Драмадрил. Я видел как он беззвучно шепчет и перебирает разные заклятия и заговоры, но его рана на груди не только не уменьшалась, а наоборот увеличивалась в размерах, открывая все новые и новые участки его ребер и внутренностей. Зрелище было крайне неприятным.

— Я знал что ты придешь, рано или поздно но свое слово ты сдержишь. Только почему ты выбрал облик этого юнца, а не примешь свой истинный облик?

Я решил промолчать и с интересом наблюдал за вечным старцем.

— Твой взгляд жжет меня, не смотри на меня так. Да, я предал тебя и обрек на костер, но я ведь знал, что ты, в отличии от меня обладаешь настоящим бессмертием и тебе не нужна кровь этих девок, которые истошно вопят на ложе, когда я вхожу в них и дарю им свое семя. Вот уже несколько сот лет ни одна не родила от меня, так что твое проклятие действует. Ведь я был там на площади, когда тебя сжигали и слышал твои слова обращенные ко мне,— он застонал. — Добей меня Волондир, не заставляй меня мучиться на твоих глазах, не будь так жестокосердечен.

А я продолжал молчать. Драмадрил привстал на локтях и вперил в меня свой взгляд:

— Нет, этого не может быть. Мебиус умер тысячу тысяч лет назад, если только.... Ох какой я дурак, ну почему я раньше, ещё при твоей прежней жизни не заглянул в твою душу, я бы уже тогда узнал тебя великий и ужасный архимаг и повелитель всего сущего на земле. Мебиус, пощади и я стану твоим самым преданным рабом, клянусь.

И опять я промолчал. А он продолжал:— Ну да, теперь ты единый и всемогущий, вездесущий и всезнающий бог — отец, сын и святой дух. Будь милосерден, добей меня и не смотри на меня так,— его голос сорвался на визг. Когда он отдышался, я видел как муки боли искажают его лицо.

— Аз воздам вам по делам вашим,— произнес я,— каждый получит то, что он заслужил. Затем я нравоучительно произнес все десять заповедей божьих, которые в свое время меня заставил выучить мессир Фрей:

— Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.

— Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого [рода], ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

— Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

— Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его.

— Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

— Не убивай.

— Не прелюбодействуй.

— Не кради.

— Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

— Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.

— Да знаю я все это, ты это простому люду долдонь, пусть они верят в жизнь после смерти, а я не верю.

— У тебя Драмадрил будет возможность убедиться в этом и очень скоро.

— Да не смотри ты на меня так снисходительно, да я убивал, насиловал, лжесвидетельствовал. Я жил полной жизнью, а чем славен ты? Огненные драконы? Так я разгадал их тайну. Жаль что у меня нет всех трех твоих жезлов власти а только один, а то бы мир содрогнулся от моего правления и того моря крови что я пролил бы.

— А где жезл то?— полюбопытствовал я.

— Скажу, если пообещаешь что прекратишь мои мучения. Боль терпеть нет больше сил.

— Обещаю, что ускорю твою смерть доступными мне средствами.

— Он в вечном огне, что ты зажег в последний раз, когда прятался от преследователей в образе Волондира. Правда здорово я его спрятал? Огонь то вечный и тебе этот жезл не по рукам. Помнишь что ты писал в своих откровениях? — " Лишь то меня может убить, что я создал сам и своими руками..." Вот и попробуй достать. Ненавижу тебя такого молодого и довольного жизнью. А теперь давай, кончай меня.

Я подошел к "вечному огню" и протянул к нему свой меч. Огонь послушно стал угасать и перемещаться в мой клинок до тех пор пока весь не исчез, а мой меч не запылал ярко красным пламенным светом. Резко развернувшись я ударил огненным мечом по телу Драмадрила и рассек его на две части.

Он вновь завыл как какой то зверь да так громко, что посыпались мелкие камни с потолка пещеры, а я спокойно наклонился и поднял из очага третий жезл, который тут же претерпел те же самые изменения как и предыдущие и растворился в моем перстне. Драмадрил медленно горел, вернее горело его тело, а он раскрыл свой рот в беззвучном крике. Через некоторое время сгорело все, кроме головы. Остекленевшие глаза смотрели на меня и по этому я взял какую то тряпку и завернул в неё голову, а потом после некоторых раздумий взял этот сверток с собой и пошел на выход из пещеры.

К моему удивлению выход встретил меня ярким солнцем и безоблачным небом. Это сколько же я провел в этой пещере? Когда я поднялся по крутому откосу на верх, на встречу мне радостно бросился Скром: — Я знал, что вы вернетесь ваша милость, да и как вам не вернуться если и точильню мы не доделали и все свои секреты мастерства вы мне не передали, да и Она вас ждет.

Вместо ответа я протянул ему свой сверток: — Возьми и отнеси его в главный храм. Скажешь, что рыцарь, пожелавший остаться неизвестным покончил с Дамадрилом и в доказательство этого передал голову мерзкого колдуна. Да смотри не проболтайся и поскорее возвращайся, у нас дел невпроворот, а мне скоро уже уезжать.

Уже в спину я ему крикнул:— Сколько я пробыл в пещере

— Сегодня четвертый день пошел ваша милость, — крикнул он и со всех ног бросился бежать в сторону города. А я неторопливо и устало пошел в направлении слободы оружейников, что бы отдохнуть, а главное как следует поесть, потому что мысль о том, что я пробыл почти четверо суток в этой пещере вызвала у меня сильное чувство голода.

Увидав меня Василиса выбежала из лавки и всплеснула руками: — Ваша милость,— её голос сорвался на шепот,— вы его убили?

— Убил, убил колдуна. Сейчас Скром должен отдать его голову священникам, что бы они выставили её на всеобщий показ. Василиса, дома что нибудь поесть есть? А то я почти четыре дня пока мы сражались ничего не ел.

— Конечно есть ваша милость, я сейчас, токмо крикну Василине чтоб она срочно баньку затопила, — и она исчезла в лавке. А я все также неторопливо пошел в обход, заранее представляя себе как сейчас вопьюсь зубами в сочный кусок мяса и наемся до отвала, а потом завалюсь спать...

В зале меня ждал неожиданный сюрприз. Там вместе с Василисой хозяйничала леди Алиса, которая сноровисто расставляла тарелки, резала хлеб и сыр. Пораженный я остановился в дверях:— Чем обязан леди Алиса столь неожиданному визиту?

— Да перестань, Франк. Я уже не один раз пожалела, что уговорила деда разозлить тебя. Теперь то мы понимаем, что были неправы, а ты действительно наследный принц Грегори — Уэстфорд и прямой потомок не только легендарного императора Весполиана, но и прямой потомок более легендарного и великого мага Мебиуса. Кстати Тиберий, что бы избежать голодной смерти все рассказал деду и теперь его тело болтается на виселице. К сожалению он так и не смог снять твое заклятие с моста и решетки. А дед теперь думает, согласишься ли ты принять его извинения и вернуть все на свои места, или ему придется ломать крепостную стену и обустраивать новый проход. Кстати Инесс и Ричард сбежали по настоящему и твою угрозу он воспринял на вполне серьезно.

Я прошел к столу и уселся, устало вытянув ноги: — А я и не шутил, когда говорил что при первом же удобном случае убью его на поединке. Предательство, в какие бы одежды оно не рядилось, всегда остается предательством.

Алиса села напротив меня за стол, этакая прямая и неприступная королева и уставилась на меня своими синими глазищами. Я почувствовал себя неуютно под её взглядом, словно она меня прилюдно раздевает.

— Знаете леди, я не воспитывался при королевском дворе, так что непорочность моей невесты и будущей жены для меня не просто важны, а являются непременным условием. Я ясно выразился?

— Вполне мой лорд. Смею вас заверить я девственница и до недавнего времени не целовалась ни с одним мужчиной и готова поклясться в этом, если вам недостаточно моего слова.

— Мне достаточно вашего слова леди.

— Значит можно считать, что вы сэр Франк только что официально предложили мне стать вашей невестой?

Я мстительно проговорил: — Нет миледи, вы неправильно поняли меня. Я просто готов поучаствовать в процессе снятия вашего родового проклятия, как на этом настаивал ваш дед, лорд Стоун.

Ни один мускул не дрогнул на лице леди Алисы, а я продолжил: — А моей женой вы станете только тогда, когда я буду уверен полностью, что вы не бесплодны моя леди. Видите ли я люблю детей. Хотя до разрешенного для меня возраста женитьбы ещё должно пройти некоторое количество лет и мне вполне должно хватить времени, что бы убедиться в этом.

— Я согласна мой лорд,— только и ответила она.

— Леди, а где негодование, вспышка гнева на мои слова?— я был обескуражен. — Все это ещё будет мой лорд, но только после того, как я официально стану вашей женой, тогда то я и отыграюсь на вас и ваших детях по полной.

— Василиса, -крикнул я,— я сейчас умру от голода, ты будешь кормить своего кузнеца? — Да у меня все готово, но у вас там такой серьезный разговор, что я боялась к вам заходить. — Разговор закончен, неси мясо и много....

Пока я насыщался, Алиса все также сидела напротив меня и смотрела на меня точно таким же любяще снисходительным взглядом каким обычно на меня смотрела моя матушка — леди Ингиз. Из за стола я встал с трудом переставляя ноги. Они налились свинцом и усталость накатила на меня непереносимой тяжестью, но я пересилил себя:

— Если баня готова, то я тоже готов. Если она не готова, то я просто ополоснусь даже холодной водой и спать. У меня закрываются глаза. Я сделал несколько шагов в сторону двери и меня повело так в сторону, что леди Алиса опрометью выскочила из за стола и поддержала меня, иначе бы я точно врезался в деревянную стену дома. Вот так поддерживаемый я добрался до бани. Силы почти полностью оставили меня и Алиса помогла даже мне раздеться. Я пытался протестовать и сопротивляться, но все было бесполезно. Потом я все помню очень смутно и какими то урывками. Меня уложили на полку, терли и скоблили, обливали горячей и теплой водой, а на последок окатили и холодной. Потом меня также насухо вытерли, накинули на меня какую то мохнатую шубу и вот так повели в дом, уложили в кровать и я провалился в глубокий сон.

Мне снилось, что я сражаюсь с какими то чудовищами, которые пытаются убить именно меня, но на помощь ко мне приходят драконы мести и все чудовища бесследно сгорают в их огне. Я чувствовал, как меня гладят, пытаются успокоить, я немного начинал просыпаться, но потом опять проваливался в этот странный сон и опять мой меч рубил чудовищ без всякой жалости и опять ко мне на помощь приходили огненные драконы....

Наконец мне удалось вырваться из плена сна, я открыл глаза и даже сел на кровать. Рядом лежала Алиса и тревожно смотрела на меня. Я потряс головой отгоняя кошмарные сновидения.

— Франк, ты всю ночь с кем то воевал и кого то убивал, а ещё, — она перешла на шепот,— ты вызывал драконов мести и судя по всему они приходили к тебе на зов.

Я лег и откинулся на подушку: — Где мой меч, почему его нет в моем изголовье?

— Он был там, но я побоялась, что во сне ты его схватишь и начнешь по настоящему все рубить вокруг себя, поэтому я его поставила со своей стороны. Она взяла клинок и передала его мне и в тот же самый миг, как я дотронулся до него, лезвие вспыхнуло радостным ярко красным светом. Я ласково погладил его и поставил в свое изголовье, проверяя что бы мне было удобно до него достать и схватить. Убедившись, что все в порядке, я повернулся к молодой леди, которая тревожно смотрела на меня.