Наконец то дошла очередь и до меня. Мне предстояло провести три схватки, при условии, что в каждом поединке я буду выходить победителем. Копья, которые мне предложил граф действительно оказались выше всяких похвал, и ещё я заметил, что очень многие пользуются своими копьями и лишь немногие берут копья любезно представленные графом Флобером. Во всех трех сшибках я победил чисто. Один мой соперник был выбит из седла, а два других потеряли стремена. Мой новый конь вел себя превосходно и даже после трех схваток выглядел свежим.
Ко мне подъехал сэр Ольдером: — Не увлекайтесь молодой человек, не увлекайтесь. Сейчас у вас ещё не было настоящего соперника, а вот после обеда, когда отсеются наиболее слабые и неподготовленные, будет значительно труднее, а уж во второй день останутся только настоящие турнирные бойцы, там и придется показывать все свое мастерство.
Во время разговора ко мне приблизился человек в черной одежде. — Ваша милость,— обратился он ко мне,— у меня для вас сообщение на словах от мессира: " В нарисованном городе ждет засада, предатель и убийца действуют заодно, опасайся белоголовых. Некто знает или догадывается кто ты. Берегись, охота началась"
Я подождал немного, надеясь если не на продолжение, то хотя бы на некоторое разъяснение. Увы их не последовало. А черный от себя уже добавил: — Наемных убийц по вашу душу прислала молодая леди, которая сейчас находится на турнире. О том, что вы здесь, она уже знает, только под какой личиной вы скрываетесь — нет. Однако при ней есть хороший маг, который может вас вычислить. Будьте осторожны. Не покупайте еду у незнакомых торговцев и не пейте ничего из новых нераспечатанных кувшинов.... Он поклонился и так же незаметно для окружающих удалился от нас.
— Да, видимо не зря сэр Эбергард просил меня присмотреть за вами сэр. Сэр Ольдером и не скрывал, что очень внимательно слушал весь наш разговор. — Только мне не очень понятно, к чему такая таинственность в отношении молодой леди, ведь даже коню ясно, что эта ваша бывшая невеста, которая ненавидит вас.
— Не все так просто граф. Здесь есть ещё одна молодая леди, чья роль в смерти моего брата не совсем ясна. К тому же она недавно стала герцогиней и женой герцога Дориана.
— Вы о леди Флора, урожденной графине Гоуфирстбург?
— Именно о ней. Я чувствую, что она как то связана с гибелью Лаэрта. Но пока эта тайна мне не по зубам. К тому же она могла меня видеть, когда я неосмотрительно пошел в замок ужинать. А после этого и появились те белоголовые убийцы.
— Молодой человек, какая же интересная у вас жизнь. Наемные убийцы, любовь и ненависть, могущественные враги... Наш разговор прервал сигнал на обеденный перерыв, после которого схватки и поединки должны будут продолжиться пока солнце не сядет за деревья.
16.
Обедал я в гордом одиночестве в своем шатре тем, что мне прислал со своим, все таким же молчаливым слугой граф Цеппел. Вскоре слуга вернулся и нарушил свое молчание: — Ваша милость, мой господин настоятельно просит вас перебраться в его шатер на ночь, так как он все равно ночует в замке, а наши люди обеспечат вам надежную охрану. Что мне ему ответить?
Думал я не долго. Уж если наемные убийцы так легко меня вычислили, то велика вероятность что и тот, кто их нанял, знает где я располагаюсь: — Передай своему господину, что я благодарю его и обязательно воспользуюсь его приглашением, но чуть позже, ближе к вечеру. А где кстати мой Черныш?
— Мой господин распорядился его отвести в конюшню замка...
А что, неплохая мысль. Пусть думают, что и я в замке. Вскоре прозвучал сигнал возвещающий о начале новых поединков. Нас, поединщиков, действительно осталось не так уж и много. Распорядитель и герольды огласили новые условия — победителем будет объявлен тот, кто дважды победит своего соперника или одержит одну, но чистую победу. Мне в соперники достался рыцарь, на щите которого красовалась голова дракона изрыгающего огонь. Точно такой же знак был выбит у него на нагрудной пластине. И вообще, при взгляде на него мене немного становилось не по себе. И не только от того, что он был значительно массивнее и шире в плечах чем я, от него исходило нечто, что заставляло заранее трепетать перед ним. Но что то было в нем несомненно странным. Не сразу, но я обратил внимание на несоответствие веса рыцаря стати его коня. Уж больно он был тонконог для такого великана. Не знаю по чему, но я снял свою латную перчатку и перевернул свой перстень вверх. В тот же миг мне показалось что маленькая, едва заметная для меня искорка сорвалась с него и понеслась в сторону моего противника. А буквально через мгновение я с удивлением заметил, что от великана не осталось и следа. Передо мной сидел обыкновенный поединщик, который ни в чем и ни как не превосходил меня. Магия? А куда смотрят священники или этот рыцарь имеет возможность обходить обязательную проверку перед поединками?
Не кстати вспомнились слова черного о том, что кто то из моих врагов в своем окружении имеет сильного мага, который может не только меня опознать, но и наверняка помочь моему сопернику. Я повнимательней пригляделся, что то в манере держать копье, сидеть в седле немного наклонив голову в сторону напоминало мне. Неужели Микст? Надо непременно заставить его снять шлем, убедиться что это он, а потом убить. И плевать на последствия. Предатель должен быть наказан.
А распорядитель и герольды не спешили давать нам знак для начала поединка. Явно что они кого то или что то ждали. Вскоре на центральном помосте появились принц Эдуард, принцесса Лаура и граф Флобер. Как только они заняли свои места, прозвучал сигнал и флаги резко опустились вниз. Мы понеслись навстречу друг другу и встретились где то на середине ристалища. Мое копье направленное вначале в центр щита моего соперника, как поступают обычно в схватках, перед самым столкновением резко поднялось вверх и нацелилось ему в забрало. Не даром я все время своего путешествия отрабатывал этот прием. Наконечник моего турнирного копья попал точно в цель, в то время как копье моего соперника даже не попало мне в щит, куда он явно целил.
Мой удар был настолько силен, что лопнули специальные ремешки, которыми шлем цеплялся за подбородок и он слетел с головы, а сам седок как куль с мукой свалился с лошади. Я поднял своего коня на дыбы и заставил развернуться практически на месте. Это был не Микст. Какой то прыщавый юнец растерянно крутил головой, явно не понимая что с ним произошло и пытался подняться с песка. А к нему уже спешили не только герольды, но и два священника.
Наступила заминка, в ходе которой моему поверженному сопернику позволили и помогли сесть на его коня, а потом распорядитель турнира громко во все услышанье заявил: — Рыцарский кодекс чести гласит, что суровому наказанию подвергаются участники турнира в следующих случаях: Первый случай и самый серьёзный, когда дворянин уличён во лжи и нарушении клятвы, особенно в вопросе чести. Данный рыцарь сражался бесчестно, используя магию.
Второй: когда дворянин-ростовщик, и явно одалживает ради выгоды.
Третий случай, когда дворянин женится на женщине, которая ниже его по происхождению и неблагородна.
Касательно этих трёх случаев, первые два не могут быть прощены, поскольку должны строго осуждаться на турнире, и они настолько бесчестны и возмутительны, что если кого-нибудь уличают в совершении этого, то после того, как вина его будет доказана, его шлем бросают на землю.
Наказание для двух основных серьёзных проступка, описанных выше, следующее:
А именно остальные сеньоры, рыцари и дворяне на турнире должны схватить и бить провинившегося, пока тот не согласится уступить своего коня, это всё равно, что он скажет: "Я сдаюсь." И когда он сдастся, остальные участники турнира должны приказать своим пешим и конным слугам обрезать подпругу с его седла и пронести негодяя на седле к ограде ристалища и установить его там, как будто верхового, и держать его в таком положении, чтобы он не смог слезть или незаметно удрать до самого конца турнира; а конь его дарится трубачам или менестрелям. (Википедия)
Моего соперника на седле понесли и усадили на столб ограды, а несколько вооруженных рыцарей графа Флобера встали у него по бокам. Я был признан победителем и прошел в следующий круг турнира. Мой благодетель сэр Ольдером тоже одержал довольно легкую чистую победу сбив шлем со своего соперника. Мы отошли с ним немного в сторону и не поднимая забрала стали внимательно наблюдать за своими будущими соперниками, что продолжали мерятся силами на ристалище. Со стороны это наверное выглядело странным. Стоят два рыцаря с цветными поясами на доспехах и о чем то в полголоса беседуют. Вокруг них разместились полукругом угрюмого вида несколько слуг вооруженных большими дубинками. На щитах и доспехах рыцарей нет особых отличительных знаков. У одного вообще все чисто, а у второго непонятный знак — маленький шестопер и девиз — "Честь дороже жизни".
— Ну готовьтесь мой юный друг, теперь к вам будет приковано особое внимание. Этот негодяй до обеда не потерпел ни одного поражения, а он провел шесть схваток. Теперь между его соперниками будут проведены дополнительные схватки, что бы определить сильнейшего и он будет допущен к завтрашнему состязанию.
— Да и вы сэр, я уверен, не будете обделены вниманием. Та легкость с которой вы одерживаете победы и таинственность, которой вы окружили себя, наверняка привлечет не меньшее, а я готов поспорить, даже большее внимание именно к вам.
— Да нет, сэр, меня скоро вычислят, а вот вы останетесь пока неразгаданной тайной. Дело в том, что хороших турнирных мечников в королевстве можно по пальцам пересчитать, к счастью вы пока в их число не входите, иначе и вас бы очень быстро узнали по манере ведения схваток. Правда и тут мы пускаем всем любопытным пыль в глаза. Ведь со стороны мы больше похожи на сына и отца, которые желают остаться неузнанными, но принимают участие в турнире. Так что домыслов будет очень много, начнут всех перебирать, сравнивать.... А вот и первые любопытные.
К нам бочком пробирался невысокого роста богато одетый дворянин. Толстая золотая цепь на груди подчеркивала его высокий статус. Он ловко протиснулся сквозь нашу охрану и приблизился с независимым видом, словно нашел местечко, откуда ему будет лучше всего наблюдать за турнирными схватками.
— Лорд Волох, чем мы обязаны вашему визиту? — проговорил граф Цеппел.
— Вы знаете меня? — оживился лорд.
— Да кто же не знает отца очаровательной леди Цара?
— Вы действительно граф считаете её очаровательной? И все эти поклонники вьются вокруг неё не из за её приданного, не скрою довольно большого, а из за того, что она привлекательна?
— Ах барон, вы так быстро назвали меня графом, что это мне даже несколько льстит. А в отношении своей дочери будьте уверены,— она первая красавица на этом турнире и если мне выпадет честь быть победителем, то именно её я выберу королевой турнира, и несомненно мой сын поступит так же. Не правда ли граф,— обратился он ко мне. — Несомненно сэр, только я ещё не видел леди Цару и не представляю себе как она выглядит.
— О, это легко исправить,— вмешался лорд Волох,— завтра моя дочь будет на турнире одета в ваши цвета достойные рыцари — васильковый и зеленый,— и довольный собой барон Волох отправился на свое место на трибуну для знати.
Сэр Ольдером рассмеялся: — Ну и задачку мы им подкинули,... мой сын, — и он рассмеялся снова. — Теперь будут гадать, кто же я и вы, если вы граф, а лорда Волоха я узнал сразу, так как он хоть и не частый, но гость его королевского величества....
До самого захода солнца продолжались поединки, некоторые из них носили упорный и я бы даже сказал ожесточенный характер. Дело доходило и до схваток на мечах, когда копейные сшибки не могли определить победителя. Несколько рыцарей получили даже ранения, а уж ушибов было не счесть....
Незаметно для меня граф Цеппел исчез не попрощавшись, а его слуги, приставленные ко мне для охраны, проводили меня в его шатер. Там меня уже ждал полный таз теплой воды, обильный ужин и мягкая лежанка на широкой лавке. Мои вещи лежали тут же. Я вымылся и переоделся, с сожалением посмотрев на большой ворох грязной и потной одежды. На скамье я нашел странную рубаху. Её странность заключалась в том, что у неё был большой капюшон, который позволял закрыть лицо. Не раздумывая я одел её и накинул капюшон на голову. Как только я это сделал, раздалось покашливание и в шатер вошел один из молчаливых слуг. Он собрал грязную одежду и передал её за полог шатра, потом он также поступил и с остатками моей трапезы, молча поклонился и тихо вышел. А у меня появилось время немного поразмышлять, а подумать было о чем:
— Во первых я так и не знаю, кто этот человек, которого я называю графом Цеппел. А если я ошибаюсь? — Во вторых,— он назвал меня графом, а об этом кроме моих родителей, покойного Лаэрта, моего деда и леди Лауры никто не знает. Конечно это могла быть и оговорка, что бы запутать любопытных, но почему сразу же граф, а не барон например? И в третьих, — он весьма осведомлен как о дворцовых делах, так и о жизни наследника престола, а насколько мне известно, граф Цеппел не часто появляется при дворе, предпочитая проводить свое время в своем замке... А вдруг слуги графа приставлены ко мне не для моей охраны, а для того, что бы я не сбежал?....
Да и настала пора призадуматься над посланием мессира — " В нарисованном городе ждет засада, предатель и убийца действуют заодно, опасайся белоголовых. Некто знает или догадывается кто ты. Берегись, охота началась" Если с нарисованным городом мне все понятно, речь идет о Армавире, где меня ждет засада, то вот кто предатель , а кто убийца? Если предположить, что Микст убийца, то кто тогда предатель? А если он предатель, то кто убийца? И кто этот некто, который знает или догадывается кто я такой?
В голову лезла всякая чепуха, а перед глазами нет, нет да и возникало лицо Лауры. В сердце вновь поселилась щемящая боль, которая в последнее время ушла куда то внутрь и была запрятана так глубоко, что я уж было подумал, что все забыто и пережито, ан нет. За стенами шатра слышались ничего не значимые разговоры моей охраны, которые вскоре подозрительно быстро затихли.
Это меня насторожило и я, подчиняясь внутреннему голосу, быстро надел на себя доспехи, обнажил меч и затушил светильник. Мой перстень в темноте засветился багрово красным светом и стал нагреваться. Он чувствовал опасность, что угрожала мне. Я надел перчатки, шлем, но забрало не опускал, а перстень продолжал нагреваться. Внезапно яркая вспышка осветила внутренности шатра, запахло паленым мясом, а у своих ног я обнаружил обгорелое странное существо. Ростом как ребенок, оно имело тело взрослого мужчины и маленькие короткие ножки, что позволило ему незаметно пробраться в шатер, приподняв одну из стенок. В тот же самый момент в шатер сквозь треск распариваемой ткани ворвались два воина в полных рыцарских доспехах и молча, не произнося ни слова напали на меня.
Вернее они напали сначала на мою лежанку, нанеся по ней несколько рубящих и колющих ударов и только после этого меня. Этой их заминки мне хватило, что бы нанести одному из них сильный и резкий удар своим Вангортом в голову. Он рухнул как подкошенный, а мне с трудом удалось освободить свой застрявший меч и встретить второго нападавшего. Сражаться на мечах в замкнутом пространстве шатра было не очень удобно и я вскоре перешел на защиту, выискивая момент для нанесения колющего удара в сочленение пластин на плече. Этот удар в свое время мы изучали с отцом. Вскоре мне представилась такая возможность и мой соперник с проклятием выронил свой меч и не заботясь о своем товарище опрометью выбежал из шатра. Я зажег светильник и наклонился над поверженным противником. Мой меч раскроил не только его шлем, но и его голову. Он был мертв. Этого человека я ни когда прежде не встречал, но наличие доспехов и неплохого оружия говорило о том, что он благородного происхождения. Я вышел из шатра, чуть не споткнувшись о спящих в нелепой позе слуг графа и неторопливо пошел к своему шатру. Он был в целости и сохранности. В нем все было на своих местах и ничто не говорило, что в нем побывали нежелательные гости.
