Стремянка в небо

— Тьфу ты, черт!

Парень мягко вскочил на ноги, огляделся. Находился он на небольшом островке, со всех сторон окруженном топями, зыбучими и бездонными даже на взгляд горожанина, если бы тот каким-то образом здесь оказался. Над топями нависало серое осеннее небо, а вот над островком небо было пронзительно синее. По нему плыли уже виденные Петей облака-каравеллы, которые, достигнув границы серой осенней пелены, величаво уплывали куда-то поверх нее. Прямо над островком ярко сияло солнце.

Новый Петя не удивлялся. Не то чтобы удивление было ему уже не свойственно, просто картина являлась для него привычной. Он откуда-то знал, что все должно быть так и никак иначе, что чудной островок, так же как и все остальное на Земле, подчиняются законам физики — просто кто-то могучий поиграл с пространством и временем, создав сам островок и царившее на нем вечное лето. Он, если поднапряжется, может сделать то же самое. Только ему сейчас не надо.

Островок охраняли четыре идола со скрещенными на груди руками. Они мрачно смотрели на не менее мрачные топи, как будто готовились отражать нападение сразу с четырех сторон света. Удивительно, марево золотистых бликов, которым одевало их тела яркое солнце, делало исходившую от истуканов угрозу еще весомее.

Петя прищурился, вглядываясь в ближайшего истукана. Вроде человек... Но было что-то в нем неуловимо змеиное, возможно, широко расставленные рубиновые глаза, плоский нос или чешуйчатая поверхность истуканова тела, изображавшая нечто вроде одежды. Она-то, кстати, и пускала яркие солнечные зайчики.

В самом центре чудес припала к земле избушка из почернелых бревен, до того неказистая, что парень не сразу обратил на нее внимание. Была она срублена словно наспех и походила на взъерошенную ворону, летящую против ветра. Судя по месторасположению, главные чудеса и сокровища находились именно там. Петя задумался, не пойти ли посмотреть, потом плюнул, и решил не утруждаться. В нынешней его ипостаси сокровища его не интересовали. К тому же, он откуда-то знал, что именно находится в неказистой избушке: свитки, хранящие накопленную волхвами мудрость веков. Огромная ценность для археологов и безнадежно опоздавший наказ предков потомкам для всех остальных.

Парень смотрел в ту сторону, на краешке сознания ли, интуиции ли или других данным человеку орудий познания мира возникло ощущение, что внутри кто-то есть. Ощущение было сначала слабым, а потом он резко усилились, сигнализируя о присутствии могущественного живого существа. Например, хозяина острова и, возможно, не одного. Петя потянулся было внутрь избушку своими вновь приобретенными способностями, но ничего не получилось. Зато в мозгу оформилось ехидное "ножками, ножками попробуй". Петя отвернулся: не сейчас.

— А что там поделывает Рустем?

Перед глазами встал старый погост, его сменили коридоры корабля, по которым Петя, не заметив как, зашагал уже во плоти. Куда идти, он знал. К тому же, на скитания по кораблю времени не было, да и скучно это — если знаешь, что перед тобой и как работает. Вы же не будете с восторгом рассматривать старый будильник, благоговейно прислушиваясь к исходящему изнутри тиканью. Вот и Петя не стал, пусть перед ним был не будильник, а космический корабль. Через некоторое время шагать по коридорам ему надоело, и он сразу возник перед пришельцем. Вернее, за ним. За его спиной. Тот визита не ждал, поэтому находился в своем привычном облике. Нет, ничего сверхординарного во внешности инопланетянина не наблюдалось: обычный усталый человек. Длинное костистое лицо выдавало в нем натуру властную. Серо-синие глаза смотрели высокомерно. А может, дело было и не в нем, а в окружающей обстановке. Она сочетала в себе спартанскую простоту и военную функциональность. Никаких каминов, туманных стен или, упаси господи, окон в осень. Ну еще бы, на имперском-то крейсере! Петя откуда-то знал, что этот корабль — имперский крейсер, а находившийся перед ним Рустем — высококлассный ксенодипломат, в профессиональные обязанности которого входят переговоры там, где военную силу применять нецелесообразно или просто опасно, а также решение проблем, где положительный результат обуславливался такими качествами личности, как пронырливость, ум и добродетельность. Добродетельность, естественно, с учетом менталитета цивилизации Дарута. Надо ли говорить, что Рустем, обладал всеми этими качествами в избытке.

Инопланетянин сидел за столом, перед ним светился монитор с непонятными закорючками чужой письменности. Рустем что-то быстро-быстро наговаривал в подобие микрофона, и строчки на мониторе двигались, складываясь в неведомую Пете информацию.

— Здравствуйте, — негромко поздоровался Петя с рустемовой спиной.

Спина вздрогнула.

— Ты?

Пришелец резко развернулся, едва не свалив стул.

— Я, — согласился парень.

— Как ты?...., — инопланетянин запнулся, к чему-то прислушался. — Понятно. Все-таки ты сумел воспользоваться силой Избранного.

— Вашими молитвами, — согласился Петя. — Я вот зачем зашел:

— Контакта не будет. Я как Избранный отказываюсь от него.

Помолчал, добавил:

— Без объяснения причин.

— Вы пожалеете, — сказал Рустем. Растерянности в нем уже не наблюдалось.

— Не уверен, — покачал головой парень.

— Неужели вам не нужен могучий союзник? Союзник, готовый подставить плечо? С нашей помощью Земля выйдет на другой уровень, вы...

— Я знаю, что представляет из себя цивилизация Дарута, — предупредил Петя дальнейший поток красноречия.

Дипломат не смутился:

— Ну и что? Когда нам выгодно, вернее нас союзников не найти. А нам выгодно. И вам выгодно. Некоторый путь мы сможет пройти вместе.

Петя улыбнулся. Новое существо, которым он сейчас был, видело Рустема насквозь. Он был такой смешной и жалкий со своими потугами соблазнить Избранного.

Рустем же не унимался. Видимо, он не до конца представлял себе способности Избранного.

-... через тысячу лет, когда война со Злом...

Он начинал надоедать.

— Врать нехорошо, — наставительно произнес парень.

Пришелец запнулся на полуслове. Сглотнул. Сжал губы. И заговорил. Только теперь в голосе его благостности поубавилось, да и произносил он другие вещи. Совсем другие. В глазах его горел ужас, но слова текли безостановочно.

— У каждой цивилизации есть свои начало, расцвет и конец. Однако некоторые из них способны перешагнуть некий порог и вместо конца, знаменующего смерть и забвение, уйти на другой виток, став сверхцивилизацией. Это происходит редко, очень редко.

Петя благожелательно кивал. Это все он уже слышал от Антона Павловича, но Рустему для признания нужен был хороший разбег.

— Нашей цивилизации перейти на этот этап не грозит. Мы находимся в зените, который через тысячу лет начнет нести признаки конца. И ничего с этим поделать нельзя — закон Вселенной непреложен. Мы смирились, все уходят, уйдем и мы. Но, оказывается, существует планета, где смерть отказывается совершать свою жатву! Заштатная, отсталая планетенка, населенная грязными дикарями! Почему Смерть решила обойти стороной именно вас? А? Мы строим могучие корабли, способные гасить звезды, мы восприняли всю мудрость предшествующих гуманоидных цивилизаций, мы построили самое совершенное общество, где нет места несправедливости и нищете, и тут обнаруживаем каких-то дикарей, которым дано уйти на следующий виток! Грязным дикарям, а не нам, умным и совершенным!! Среди них, а не среди нас появляются Избранные, которые и являются предтечами следующего витка! Они не знают, какая сила им дана, не умеют ею пользоваться, отчего рано умирают, но они появляются!!

Дипломат разгорячился, он уже не пытался заткнуть рот самому себе. Но лучше б он продолжал попытки, ибо льющаяся из него ненависть могла убить, будь она чуточку поматериальнее.

— Но мы придумали, как сцедить немножечко силы у дикарей, которые ее не достойны! Мало того, скоро у вас тоже прекратят рождаться Избранные. Вы не станете сверхцивилизацией, а мы получим могучего и преданного союзника, который позволит нашей цивилизации продержаться гораздо больше миллиона лет. А там, глядишь, догадаемся, как превратиться в сверхцивилизацию. Нет, не беспокойтесь, никто не собирается превращать вас в рабов. Вы будете равными среди равных, — Рустем довольно улыбнулся, — такими же, как мы.

— Тебе нас жалко? — зашипел он, хотя Петя слушал его молча. — Себя пожалей.

— Мы предоставим вам все технологии, средства от неизлечимых болезней, мы будем добры и мудры. Мы всегда будет рядом с человечеством, поддерживать его в трудную минуту и защищать от бед. Нет, конечно, мы будем понимать необходимость самостоятельного развития, уметь отходить в сторону, но всегда, всегда наша добрая тень станет человечеству Земли поддержкой и опорой. Как ты думаешь, во что превратится человечество через тридцать, сорок, пятьдесят поколений? Человечество, которое не прошло через огонь, воду и медные трубы, человечество, сильное, правильное и хорошее, способное на сильные поступки, но не способное идти вперед самостоятельно? Правильно, в нашего преданного вассала. Через тридцать, сорок, пятьдесят поколений в вас потухнет огонь, который может как погубить вас, так и перевести на следующий виток. Перестанут рождаться Избранные, признак будущей сверхцивилизации, и вы станете как все. Могучие, совершенные и короткоживущие.

— Мда, — глубокомысленно протянул парень. Не тронь гавно, оно и не завоняет, — и повел рукой:

— Хватит.

Рустем замолчал, тяжело дыша.

Петя смотрел на него с минуту, потом заговорил:

Ты прав, мне жаль вас. Я мог бы выкинуть твой корабль в космос прямо сейчас и приказать никогда не возвращаться обратно. Но я попытаюсь, хотя бы рассказать, что делает нас такими, какие мы есть. Возможно, вы поймете, хотя я уверен, что нет. Просто не захотите.

— Как ты думаешь, что делает землян такими, какие они есть?

— Творчество. Мысль. Воля сделать шаг вперед. Они первопричина, — ответил дипломат.

Мы детально изучили земную цивилизацию и выяснили, что у вас огромный творческий потенциал. Это указывает.....

— И кое-что еще, — негромко вставил Петя. — Это что-то и переведет нас в итоге на другой виток.

— Что? — воззарился на него Рустем. Его поза стала напряженной, взгляд — жадным.

— Нельзя быть злым на этой дороге. Понимаете, как только мы начинаем воображать, что несем окружающим Добро и Истину, а остальные козлы и представители Зла, так сразу превращаемся в крестоносцев.

Рустем недоуменно наморщил лоб.

— Извините, — спохватился Петя, — совсем забыл, что вы не отсюда. Я имел в виду, что Добро и Истина сразу переходят на сторону противника. И если человек или сообщество не спохватятся сразу, то у них все шансы стать теми самыми представителями Зла. Это означает, что впереди их ждет упадок и забвение. Граница очень зыбкая, перейти ее легко. Вот вы хотели как лучше, а вот уже вас ненавидят и желают смерти, но вы не спрашиваете, где же была ошибка, потому что переродились и не способны отличать черное от белого. Очень, кстати, похоже на ваш случай. Просто классика. Доброта — это та сила, которая помогает не ошибиться. Не путать ее с Милосердием, хотя они идут рядом. Милосердие глубже, но Доброта глобальнее. Доброта — это улыбка окружающему миру, на которую мир охотно отзывается. Подозреваю, отсюда и растут ноги у сверхспособностей Избранного. Знаете, мне кажется, наши предки-язычники о чем-то таком подозревали, на уровне своих верований. Все эти заговоры, разговоры с растениями и так далее. Жаль, они не пошли дальше. На бытовом уровне Доброта очень бы им пригодилась. Войн было бы меньше. Хотя о чем я? Сегодняшний день в этом плане ничем не отличается от вчерашнего. В нас, землянах, на самом деле очень мало доброты. Но у нас есть шанс. Это и отличает нас от, не будем говорить за всех, вашей цивилизации.

И не удержался от шпильки:

— Странно, что вы, такие боевитые, упустили из виду силу Доброты. Отдельный человек просто добр, а добрая цивилизация — страшная сила, покруче атомной бомбы будет. Для врагов.

— Хм, — Рустем откинулся на спинку стула и совсем человеческим жестом сложил пальцы в замок. — Доброта.... Я знаком с понятием Доброты. Она присутствует у всех цивилизаций в большей или меньшей степени. Доброта к своим членам социума...

— А к чужим?

Рустем смотрел на него, недоуменно нахмурив брови:

— Зачем? Быть добрым к своим — понятно, но Доброта по отношению к чужим? А тем более, к чуждым нам расам? Бред. Доброта никогда не была силой, быть добрым, когда выгодно, другое дело. Дурацкие философские разговоры. Я думал, что ты действительно, хочешь открыть нам тайну, но ошибся. Ты слабый дурак, который бормочет непонятно что, — объявил он.

Петя пожал плечами:

— Я был уверен, что не поймете.

— Ладно, хватит разговоров, — в Рустеме больше не было жадного внимания, теперь перед парнем стоял просто представитель другой расы, собирающийся без тени сомнения убрать мешающую ему (ну, или его планете) помеху. В руках у Рустема материализовалась здоровенная дура, похожая на бластер из фантастического фильма.

— А как же милосердие? — осведомился Петя. Он прикрыл глаза, вокруг его тела начало распространяться сияние. Незаметное, впрочем, для дипломата.

— Здесь мы обойдемся без тебя, — объяснил он. — Твоя точная копия не доставит нам проблем, которые доставил ты. А ты отправишься с нами. Твои способности требуют тщательного изучения.

Сияние исчезло также быстро, как появилось. Будто ничего и не было.

Загудело, пыхнуло, но парень остался стоять, как стоял. Позади него кристалликами льда рассыпалась обшивка стены.

Пришелец вытаращил глаза и опустил свое внушительное оружие. Видимо, он ожидал, какого-то другого эффекта.

Петя сморщился — у него ужасно защекотало в носу, и покачал головой:

— Не получится, даже не пытайтесь.

Ему было страшно и весело одновременно. Неожиданно приобретенная способность быть частью того, к чему он потянется мыслью, не покинула его. Сейчас он был частью инопланетного корабля, он вибрировал его двигателями, ощупывал пространство локаторами. И ему очень хотелось в космос. Еле заметно провернулась турбина начального цикла, сжимая воздух, сейчас заработают атмосферные двигатели, пожирая кислород, и он плавно поднимется вверх, а там, за атмосферой крейсерская скорость...

Петя потряс головой и любезно сообщил Рустему:

— У вас кабинное оборудование требует диагностики. Да, и вот здесь непорядок.

Пострадавшая обшивка на глазах принимала девственный вид, как будто ничего и не было.

Рустем плюхнулся обратно на стул. Выглядел он бледным.

Петя и сам офигел — не знал, что так может. Проявившиеся способности демонстрировали все новые грани. Впрочем, удивляться было некогда — корабль уже выходил из атмосферы, плазмогенераторы трепетали в предвкушении огромных температур, и пора было домой, на Землю. Рустемом Петя был сыт по горло.

— Счастливого пути, — пожелал он дипломату.

Остров ждал его.

Над островом солнце светило по-прежнему ярко. За то время, пока Петя находился на рустемовом крейсере, оно не сдвинулось в сторону ни на йоту, продолжая кидать лучи ровно из центра синего, с облаками-каравеллами, пятна.