Стремянка в небо

— И что это может быть? — полюбопытствовал Петя.

— Неизвестно, — развел руками его собеседник. — Нашей задачей-максимум и является это выяснить.

— А минимумом?

— Найти сам мегалит или людей, которые его видели.

— Все равно не понимаю, — нахмурился Петя. — Сколько лет прошло, почему же ученые ничего так и не обнаружили?

— Я же говорю, болота, просто так не сунешься. Экспедиции, которые сюда приезжали, шли по пути наименьшего сопротивления: опрашивали местных, получали в ответ недоуменные взгляды, ставили галочку "не знают" и с чистой совестью уезжали.

— Странно только, что местные не знают, — помолчав, добавил он.

— Как раз не странно, — возразил Петя. — Может, камень тот давно в трясину ушел. К тому же случаи разные бывают. Было у меня однажды... — и он рассказал историю, как пять лет назад собирал клюкву и наткнулся на развалины какого-то древнего здания. — ... лето жаркое случилось, трясины отступили, оно и показалось. Никогда не забуду: тянусь за ягодой, поднимаю голову, а впереди развалины, жуткие такие, словно смотрят на меня. Сколько потом не ходил там, ничего подобного больше не видел, — закончил рассказ он.

— Мда, богатая земля. Кто здесь только не плутал. Даже Батый со своим войском отметился.

Петя почувствовал себе увереннее. Уфологи оказались вполне нормальными ребятами. Обычно приезжающие в деревню горожане смотрят на сельских жителей сверху вниз, как будто жизнь в большом или не очень городе делает их лучше или умнее. Эти же городской пропиской не чванились. Они были интересные и дружелюбные, а к тому же знали о его родном крае такие вещи, о которых он, коренной житель и не подозревал. На их фоне его история о белых дымах смотрелась бледно. Ерунда какая-то. И вот сейчас он об этой ерунде примется рассказывать. Стыдобища! Здесь и покруче вещи творятся! Одно капище чего стоит!

Идиллию прервала Варвара Андреевна, сунувшая в руки Пете позабытую цель прихода — стакан с песком.

Хотелось посидеть еще, но он давно выучил, что уходить надо вовремя. Перед ним находились в общем-то посторонние, с которыми его связал момент увлекательной беседы и приязни. Захлопнет он дверь, и их дороги разойдутся, о разговоре ребята и не вспомнят.

— Счастливо вам, — поднялся он со скрипнувшего табурета.

Ребята невнятно ответили, уже отвлекшись на что-то свое. Дверь хлопнула.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Петя видел кошмар. За ним гналась стая гигантских тараканов с металлически поблескивающими жалами. Вот он споткнулся, вскочил, но лавина коричневых тел накатывала, погребая его под собой. Петя ломал мерзкие суставчатые лапы, но все было бесполезно. В глазах потемнело... И тут он проснулся. Сердце отбивало сумасшедшую дробь, мокрое от пота тело увлажнило простыню до того состояния, когда в голову закрадываются самые неприличные подозрения.

— Хорошо, что не обкакался, — мрачно подумал Петя после того, как схлынуло облегчение от осознания того факта, что это был всего лишь сон.

Вставать почему-то не хотелось. Может, виной всему была гудящая голова, а может, серая мокресть за окном.

"Старею, вроде, с Арменычем вчера немного выпили". Кряхтя, как старый старик. Петя поднялся... И едва не упал обратно. Ноги казались чугунными, перед глазами прыгали черные точки. Все же он пересилил себя. Встал и, старательно держась за стену, прошагал на кухню.

Чай, восхитительно горячий, сладкий, с кружком лимончика, размыл муть перед глазами и вернул окружающей действительности недостающую часть красок. Докончил дело бутерброд с колбасой. Жизнь налаживалась, правда, оставался вопрос, почему утро повернулось к Пете такой хреновой стороной. Петя хоть и исповедовал трезвость, но трезвенником не был и все тонкости похмелья знал досконально. Утреннее же состояние ни капельки не походило на интоксикацию организма вследствие излишнего употребления горячительных напитков. Скорее на запредельную усталость на фоне плохой кормежки.

На улице заорали, и Петя поспешил наружу. Время на то, чтобы выглянуть в окно, он тратить не стал. А чего выглядывать? Единственной причиной воплей мог быть только Марс, терроризирующий очередную жертву, неосмотрительно сунувшуюся в незапертую калитку. Местные же тонкости визита к семейству Федоровых знали и всегда предварительно стучали. Когда он вывалился за дверь, первым ему в глаза бросился рюкзак. Высотой этак метра полтора, плотно набитый и тяжелый. К рюкзаку крепился тщедушный паренек лет двадцати пяти с редкими светлыми волосами. Именно его караулил пес. Марс порыкивал, демонстрирую влажные клыки и с интересом наблюдая, как цвет лица жертвы с просто бледного перетекает в откровенно зеленый.

— Марс, ко мне!

Энергичная вначале команда к концу прозвучала скомкано. И было почему. Парень, который до этого стоял, замерев, вдруг легко, как балерон, взвился вверх и сделал прыжок назад через двухметровый забор. С рюкзаком за плечами! Сразу же за забором раздался звук, как будто уронили какой-то тяжелый, но мягкий предмет. Что-то зазвенело.

— Твою мать! — Петя осторожно выглянул за калитку, ожидая, потока мата и обещаний разделаться с хозяином и его собакой самыми экзотическими способами. Марс безмятежно тусовался рядом — свою задачу он выполнил. Однако ругани не последовало. Парня больше занимал вопрос, как встать с земли или, по крайней мере, отцепиться от рюкзака.

— Фигасе, ты прыгаешь! — Петя помог ему подняться, придирчиво оглядел на предмет вызванных приземлением повреждений. На первый взгляд, он выглядел целым, легкая взъерошенность не в счет. Выжидательно посмотрел в глаза — вдруг все-таки будет ругаться?

— Сам не знал, что так умею, — признался тот. Он тяжело дышал, но ругаться не спешил, и у Пети отлегло от сердца.

— Зайди, — предложил он, чувствуя, как его угрызает вина. — Передохни, а то вон какой рюкзачище тащил.

Было видно, что парень хочет согласиться, но его что-то смущает.

— Марс не кусается, — по-своему истолковал его сомнения Петя. — Просто хулиганит. А если боишься, так я пса уберу.

— Не надо, — парень постоял, что-то прикидывая в уме, затем присел, накинул лямки рюкзака на плечи, рывком поднялся. — С удовольствием приму приглашение. Веди.

Пока они пересекали двор, Марс провожал гостя многообещающим взглядом, затем фыркнул и с достоинством протрусил в будку.

— Меня Федором зовут, — улыбка парня была мягкой, сразу становилось понятно, что ее обладатель — человек интеллигентный и симпатичный.

— Петр. Какими судьбами здесь?

— Группу догоняю. Они вчера у вас останавливались, обещали ждать здесь, в деревне.

— А, уфологи!

— Мы не уфологи, — поправил Федор. У Пети возникло ощущение, что тот почему-то обиделся — Мы научно-исследовательское объединение, занимающееся аномальными явлениями.

— И в чем разница? — полюбопытствовал Петя.

— Уфология гоняется за НЛО, мы же исследуем малоизученные явления, а также занимаемся пограничными и прорывными направлениями в науке для последующего прикладного применения на благо всего Человечества.

Он явно кого-то цитировал.

Петя разницы не заметил все равно, но смолчал. По его мнению, люди, которые занимаются поисками необычного, будь то камень или светящиеся объекты, должны быть готовы к тому, что все это проделки инопланетян. Впрочем, другая крайность тоже вредна. Знавал он одного человека, который любое проявление непознанного спешил объявить происками инопланетных сил.

— Морсу? — предложил он, когда они уселись за кухонный стол.

— Можно, — не стал отказываться Федор. Морс был холодным, с приятной клюквенной горчинкой. Гость выпил его с явным удовольствием. Петя сразу же налил еще.

— А то позавтракаем? Я, например, голодный, — соврал Петя. Неловкость за происшествие не проходила.

— Спасибо, но лучше не надо. Мне еще ребят догонять. Я и так припозднился.

— Ну, как хочешь.

Повисла неловкая пауза. Петя не относился к тем людям, которые счастливо заполняют молчание светской болтовней, и, судя по всему, нарвался на такого же молчуна.

— Пойду я, — Федор снова влез в лямки своего чудовища и затопал к двери.

— Да, а ты чего заходил-то? — вспомнил Петя.

Парень хлопнул себя по лбу:

— Вот черт, совсем забыл! Я же дорогу хотел узнать!

— Так ты спрашивай, объясню, — предложил Петя. — Я же местный, все знаю.

— Ага, это хорошо. Мне в сторону Гридиной Пустоши надо. Дорогу-то я, в принципе, знаю, я уточнить хотел....

— Ну, ну, — подбодрил его Петя.

Федор покопался в своем чудовищном рюкзаке и добыл оттуда потрепанную карту. На ней весьма подробно указывались местные населенные пункты, как существующие, так и прекратившие свое существование. Последние были отмечены веселеньким оранжевым цветом. Так же, что поразило Петю, карта имела обозначения топей.

Вслух он выказывать удивление не стал.

— Смотри, — повел Федор пальцем по коричневой жилке дороги, — мне где лучше свернуть, здесь или здесь?

Петя вгляделся. Извилистые жилки, сходившиеся на оранжевом кружочке, имели одинаковую длину и мало чем друг от друга отличались. Кроме одного: в реальности существовала только одна из них.

— Сюда, — ткнул пальцем Петя и пояснил:

— Другой дороги все равно нету. Привирает твоя карта.

— Да, — огорчился Федор. — Значит, ею пользоваться нельзя?

— Почему же нельзя? Просто осторожнее надо, вот и все. Особенно, где дело касается топей.

Федор знобко передернулся и провел рукой по глазам.

— Ты чего? — встревожился Петя.

— Так... Ерунда какая-то привиделась.

— Так, может, не пойдешь никуда, отдохнешь?

— Нет, надо идти. Спасибо тебе за все, — и вскинул свою огромную ношу на плечи, заторопился за калитку.

С уходом гостя делать стало совершенно нечего. Нет, Петя мог использовать выпавший выходной с толком, ибо, как известно, мало дел в деревне не бывает. Но ему не хотелось. Недавнее недомогание сказалось свинцовой истомой, внушавшей отвращение к любой работе. Петя вздохнул и решил избрать компромисс: перебрать яблоки. Лучше всего это делалось во дворе. Выглянувшее солнышко приятно грело, полные корзины издавали сладкий аромат. Петя улыбнулся. И солнце, и яблоки вдруг показались ему исполненными глубокого смысла. В них была жизненная энергия, которая делает окружающий мир теплым и осмысленным. Еще чуть-чуть и можно будет понять полет бабочки и прочитать слова, в которые складываются облака. Он улыбнулся еще раз и запустил руку в корзину. Каждое яблоко требовалось осмотреть на предмет червоточин, подгнивших бочков и прочих отметин. Некондиция предназначалась на варенье, абсолютно целым плодам предстояло стать зимним запасом живых витаминов. Петя даже прижмурился, представив, какое замечательно варенье сварит мама. Душистое, припахивающее апельсинами. Ибо какое яблочное варенье обходится без апельсинов? Благодаря им лакомство становится прозрачно-янтарным, приобретает чуть терпкий вкус. То, что надо.

Воображение работать совершенно не мешало. Наоборот, Петя даже увлекся. Видимо поэтому он не сразу заметил, что за ним наблюдает Степаныч, тот самый дед, к которому являлась покойница-жена.

— Бог в помощь!

— Спасибо, — откликнулся Петя. Ему совершенно не понравилось, как выглядит старик. Он казался серым и каким-то сдувшимся, похожим шарик, из которого выпустили воздух.

— Вы бы полежали, — сочувственно посоветовал он.

— Спал я плохо, — пожаловался Степаныч. — Встал, как с похмела. До сих пор голова кружится.

— Кошмары не снились? — словно по наитию, спросил Петя.

— Ты откуда знаешь? — прищурился старик.

— Сам всю ночь от тараканов бегал. Здоровых таких.

— Экология сейчас плохая, — глубокомысленно изрек Степаныч. — А все ученые. Летают и летают в космос, вот и навертели в небе дырок. Натворили делов, а мы отдуваемся. Вот скажи, зачем им это надо?

— Ну, научно-технический прогресс..., — опешил Петя. Иногда Степаныч высказывал весьма оригинальные суждения.

— Тебе это надо? Мне это надо? Как сидели в жопе, так и сидим. Пойду, правда, поваляюсь, — неожиданно закончил старик.

"Ответственность ученых перед обществом", всплыла в голове у Пети фраза, вычитанная в какой-то газете. Причем здесь она? Он разозлился и с удвоенным рвением продолжил работу. Однако настрой уже прошел.

— А не пойти ли мне тоже полежать? — яблоки больше не вызывали у Пети трудового энтузиазма, к тому же, неперебранной осталась только одна корзина, а она могла подождать и до завтра. Оттащив все обратно в сени, он прошел в горницу, полюбовался свежекупленным телевизором с плоским экраном. Сорок два дюйма, красота! Включил его и хлопнулся на диван. На экране представительный мужчина вещал о тонкостях экономики. Его заумные фразы подействовали на Петю не хуже снотворного, и он незаметно задремал. Сны Петю не беспокоили, если не считать какого-то назойливого жужжания и лая. Ему понадобилось целых десять минут, чтобы понять, что жужжание является дверным звонком, а лает — Марс.

— Кому там неймется? — с трудом разлепил глаза он. Ненавистный шум стихать не подумал.

— Иду, иду, — пробормотал он, жалея, что матери нет дома. Наверняка ведь решила заглянуть одна из ее подружек.

— Ну чего трезвонить то..., — начал Петя и осекся. За забором стоял Федор собственной персоной, только подрастерявший всю свою улыбчивую мягкость. От него так и веяло тревогой.

— Ребята пропали, — выпалил он.

— В смысле пропали? — не понял Петя. После сна в голове плавала тяжелая муть, избавиться от которой никак не удавалось.

— Совсем пропали, — в голосе Феди звучало отчаяние. — Только рюкзаки остались.

— Так, спокойно. Сейчас мы войдем в дом, сядем, нальем чаю, и ты мне все-все расскажешь.

— Какой чай! Надо бежать, что-то делать...

Дальше Петя слушать не стал. Он ухватил парня за локоть и подтолкнул по направлению к дому.

— Сначала чай.

Нервы этот напиток лечил замечательно, по крайней мере, так утверждала мама, а маме Петя верил. Уже в кухне, за столом, Федя немного успокоился. Ломающая его тревога переселилась в руки, теребящие край скатерти, да в голосе прорывалось дребезжание, когда он рассказывал то, чему стал свидетелем.

— Я по дороге шел, — говорил он. -Торопился, по сторонам особо не пялился. И так ведь опоздал. Дорога у вас ужасная, еще радовался, что сапоги резиновые догадался надеть.

Дорогу он живописал долго и пространно, в ней уместился и пышный хвост папоротника-орляка, примостившийся у промоины, и лезущая в глаза паутина и даже крупная стрекоза. Петя его не перебивал, знал, что испуганному человеку надо дать выговориться, тогда ему полегчает. В то, что случилось нечто действительно ужасное, он не верил, про себя полагая, что изнеженные горожане, несмотря на солидное название "экспедиция", заблудились в трех соснах и к вечеру обязательно доберутся до Гридиной Пустоши или еще куда. К тому же, нужно обладать особым талантом, чтобы с более-менее нахоженной дороги с сетью мелких тропинок по бокам забуриться в топи.

— ...Там еще ямина здоровая, прямо посередине, — продолжал пространно объяснять Федор. — Я ее обходить стал и немного заблудился...