Стремянка в небо

— Ты пей, хороший напиток.

— А? Что?

Только сейчас Петя заметил, что лафитник с самогоном так и остался у него в руке. Помотав головой, он привычным жестом опрокинул его в глотку. Выдохнул, проморгался от выступивших слез и зашарил по столику глазами в поисках закуски. Антон Павлович пододвинул ему тарелку с вареной колбасой. "Хороший самогон, — про себя оценил парень, — но у Шотика Арменовича лучше".

— Давайте знакомиться, друзья мои, — улыбнулся пришелец. — Хотя ваши имена я знаю. Меня же зовут Рустем.

— Татарин, что ль? — вслух удивился Петя. В голове приятно звенело.

Антон Павлович снова пихнул его в бок. Вышло на этот раз очень больно.

— Нет, — снова улыбнулся пришелец (Как Петя успел заметить, улыбался тот часто и охотно). — Это наиболее приближенное звучание. Настоящее мое имя сложновыговариваемо для вашей расы. Прошу простить.

— Вы находитесь на исследовательском звездолете "Эро-Уран", который приземлился здесь много веков тому назад. Если быть точнее, то веков этих девять. Мы хотим...

Пришелец Рустем говорил, а Петя мучился дежавю. Чудилось ему, что находится он на уроке в школе. По стеклу барабанит ледяной дождь, учительница рассказывает о восстании луддитов, до перемены ровно 25 минут, и стрелка часов намертво прилипла к циферблату. Подданные короля Лудда крушат станки, но какое Пете дело до ярости оживших картинок? Пришелец Рустем был такой вот картинкой, а звонок на перемену все не звенел и не звенел.

Парень встряхнулся. Ему пришлось напомнить себе, что, в отличие от луддитов, инопланетянин находился прямо перед ним и выглядел донельзя реальным. Игнорировать этот факт было бы странно. Подумав, он налил себе еще стопочку. Опрокинул в рот. Зажевал.

Между тем Рустем делал такие предложения, какие не снились землянам в самых радужных снах. Новые технологии и социальные системы, лекарства от болезней, на Земле пока не излечимых, багаж знаний, накопленный звездным народом за миллион лет развития. Нет, никто не собирался класть к ногам человечества этакое богатство прямо сейчас. Человечество получило бы его постепенно, по мере взросления.

— Что? Мы лишим человечество собственного пути? Как вы себе это представляете? — Рустем откинулся на спинку кресла, закинул ногу за ногу.

— Представьте, вы получили новые технологии. Сейчас. Сразу. Я не сомневаюсь, что на этом этапе развития, вы сразу постараетесь приспособить их под военные нужды. И? Те же войны на новые лад. Ничего не изменится, кроме вооружения.

— У человечества опустятся руки, если ничего не надо будет изобретать, поскольку все изобретено до него? Ерунда. Информацию вы переварите и приспособите под себя. На этой почве вырастут такие диковинные цветы, что Галактика просто ахнет. Вы не представляете, насколько высок творческий потенциал разумного существа.

— Сколько во Вселенной существует разумных рас? Мало. А тех, которые вышли в космос и продолжили существовать дальше, еще меньше. Дело в том, что на определенном этапе развития цивилизация проходит через кризис взросления. Этакий подростковый период в масштабах планеты. Тело уже большое, а мозги еще маленькие. Аналогия понятна, да? В такой момент планета запросто может разлететься на куски от излишнего любопытства своих обитателей, а также от их неразумной жадности, нетерпимости или воинственности. Вам это должно напоминать собственное положение дел. Напоминает, я прав?

Он сделал паузу и торжественно произнес:

— Мы просим вашего разрешения идти рядом и подставить плечо, когда вам будет тяжело.

Затем встал, заходил взад-вперед, запахивая полы халата и продолжая говорить:

— Мы наблюдаем за вами давно. Станция находится здесь с тех пор, когда Владимирско-Суздальское княжество было обильно населено. Мы наблюдали и не вмешивались, но время настало. Человечество подошло к черте, к тому самому кризису взросления. Мы поможем вам пройти через него — Разум во Вселенной слишком редкая штука, чтобы позволить вам совершить самоубийство. Точечное воздействие. Оно никак на вас не повлияет. Дальнейшее зависит от вас. Мы можем улететь, предоставив вас своей судьбе, а может остаться. Все зависит о вас.

— Какова же цена? — поинтересовался Антон Павлович. Он культурно, с помощью ножа и вилки (и где только добыл? Не заметил Петя на столе орудий еды, хотя глазами и искал), кушал куриный окорочок, запеченный во впечатляющем количестве майонеза.

— Бесплатно. Высшее наслаждение для нашей цивилизации — помощь ближнему своему. Да, мы такие хорошие, — предвосхитил он следующий вопрос начальника Специального отдела, — но дело не только в этом. Лет через пятьсот вы тоже поймете, что технологии — не есть самое главное. Они костыли разума и тела на определенном этапе, и когда вы сможете гасить солнца движением руки, вы спросите себя: что дальше? Вы начнете задавать вопросы о смысле жизни в масштабах человечества. Что важнее: хаос или порядок? Добро или зло? Помощь или разрушение? От правильности ответа будет зависеть судьба цивилизации... Впрочем, это уже следующий кризис, который поджидает разумных. Вам до него еще дожить надо.

Пришелец пукнул и деликатно прикрыл обтянутый халатом зад рукой. Петя выронил огурец. Антон же Павлович склонился над тарелкой, и парень показалось, что тот изо всех сил давит в себе смех.

Повисло молчание и облако вони.

— Я что-то сделал не так? — забеспокоился пришелец.

— Нет, нет, все нормально, — успокоил его Петя, стараясь не дышать. Манеры Рустема выглядели несколько непривычно, да и запах шокировал, однако парень среди землян встречал экземпляры покруче. И они совсем не были пришельцами. Разве что принадлежали к тайному и почетному ордену Хрюшек.

— А..., — снова открыл рот Антон Павлович.

Пришелец выставил вперед ладонь:

— Я ответил на достаточное количество ваших вопросов. Уступите место Избранному.

Вопрос напрашивался, и Петя его задал:

— Что значит избранный? Зачем и кто меня избрал?

— Ты проявил милосердие, когда милосердию не было места, поэтому достоин решать.

— Чего решать?

— Как чего? — пожал плечами Рустем. — Принимать ли помощь от нашей цивилизации.

— Опа, — только и произнес Петя и посмотрел на Антона Павловича.

Тот понял его правильно.

— Конечно, он не останется без поддержки..., — начал он.

— Нет, — прервал его Рустем.

Это "нет" прозвучало решительно.

— Решать должен он и только он — простой житель Земли, человек доброго нрава и высокой нравственности. Он, пройдя испытание, доказал, что достоин принять Решение.

Антон Павлович еле заметно поморщился.

— Если мы узнаем (а мы узнаем), что вы и ваша организация пытаетесь на него влиять, контакта не будет. Вы думаете, пройти испытание просто? Нет и нет! Так, как Избранный, поступили единицы!

Петя кашлянул:

— Меня Петя зовут.

Пришелец не обратил внимания.

— Мы проверяли многих, очень многих.

— Извините, я не совсем понимаю, — осторожно перебил его Антон Павлович, — проверка нужна была только для того, чтобы доказать высокие моральные качества Избранного?

— Разве этого мало? — вопросил Рустем. — Среди многих и многих цивилизаций, которые шагнули гораздо дальше вашей, может не оказаться Избранного, существа, которое бы поступило как он.

Пришелец кивнул в сторону Пети.

— Поверьте, я видел, я знаю. И это очень грустно, поскольку служит признаком того, что данная цивилизация выбрала, выражаясь вашим языком "путь тьмы" и в дальнейшем может принести много неприятностей. Таких мы стараемся в космос не выпускать.

— Вы берете на себя право судить?

— Да, — Рустем умостил подбородок на скрещенные руки. — Мы имеем на это право. Несколько раз разумные Галактики оказывалась на грани исчезновения из-за войн, которые начинали как раз те цивилизации, где не было Избранных. Мы достаточно гуманны: не дуем них "Дыханием Смерти", а просто запираем на планете прописки. Рано или поздно они все равно себя уничтожат, а вот принести разрушение другим не смогут.

— Что такое "Дыхание Смерти"? — полюбопытствовал Антон Павлович.

— Что-то вроде вашей атомной бомбы, только другого принципа устройства и более разрушительное для материи.

Пришелец Рустем заерзал в кресле, закинул ногу на ногу. Голые волосатые ноги, обнажившиеся после этого действия, выглядели вызывающе. Петя отвел глаза.

— Последний вопрос, — заторопился шеф Специального отдела.

— Задавайте уж.

— Что за странные существа были в саркофагах?

— О, это биороботы. Чтобы их создать такими, какие они есть, понадобился тщательный анализ земной мифологии. Выбор был большой, но я остановился на готических мотивах. Правда, удачный выбор?

— Очень удачный, — подтвердил Антон Павлович. Парень мог поклясться, что тот с трудом сдерживает смех. — Красная Шапочка-вампир была бы проявлением дурновкусия и нарушением всяческих канонов. Хотя на мой взгляд вы не до конца проработали образ.

Петя покосился на чекиста, но тот выглядел предельно серьезным.

— Да? — огорчился Рустем. — И в чем моя ошибка?

— Ну как же? Где замок графа Дракулы? Где, наконец, сам граф Дракула? Он и только он должен быть основой сюжета!

— Вы полагаете?

— Я уверен, — кивнул Антон Павлович.

— Ну и ладно, — махнул рукой пришелец. — Это всего лишь биороботы, созданные с определенной целью.

— Можно узнать с какой? — полюбопытствовал чекист.

— Ничего опасного для вас, но полезное для нас. Наблюдение, сбор информации и биологического материла.

— Крови, — ответил он на невысказанный вопрос. — Опасности действительно нет, не думайте! За полстаканчика крови они платили полновесным здоровьем. Это честный обмен.

— У них что, разведка боем была? — Петя по-хозяйски налил себе еще один лафитничек. — Шухеру в деревне навели! И покойники эти... Зачем они?

Пришелец принялся сконфуженно мять кисть от пояса халата.

— Простите, я перепутал функции. В результате, биороботы не просто наблюдали и собирали, но и охраняли. Ну, знаете, чтобы у местных не появлялось желания близко подходить к кораблю и вообще, далеко отходить от дома. Простите меня. А насчет покойников... Чем они вам не угодили? Я думал, что земляне любят своих близких и будут рады их возвращению. Чтобы случайно не нанести оскорбления, я хорошо изучил земные религии. Оживить человека невозможно, но возвратившиеся являются точными копиями ушедших, точными до последней молекулы. Воспоминания, привычки, мысли — тоже один в один. Если не придираться, то никакой разницы нет.

Он вопросительно уставился на гостей.

Петя кивнул и уткнулся в тарелку, притворившись, что насаживает на вилку кусок картошки. Извивания пришельца ему не нравились. Было в них что-то неприятное, унизительное. Причем, унизительное не только для извиняющегося, но и для того, перед кем извиняются, то есть для Пети лично. Есть не хотелось — хотелось на свежий воздух, где не будет этих чертовых пришельцев Рустемов с их извинениями, помощью и отвратительным гостеприимством, когда вместо застольной беседы — а богатый стол предполагал именно беседу! Не кормежку же голодающих, в самом деле, — предлагается рассказ о том, что такое хорошо и что такое плохо. Это бы и ничего, но Рустем предлагал блага, не имея даже мысли, что земляне откажутся. При этом колбаса, щедро выложенная на тарелку оказалась из дешевых. И ладно бы хозяин был бедным, но нет, пришелец Рустем явно мог позволить себе покупать (или как он там добывает себе продукты) продукты покачественнее.

Не подумайте, что Петя был жлобом, оценивающим содержимое чужих тарелок, или безголовым существом, которое не видит дальше своего носа. Он отдавал себе отчет в важности первого контакта, гордился тем, что выдержал экзамен на Избранность. Но вот не нравился ему рустемов подход, не нравился категорически. Может, конечно, так он себе разговор и представляет, но было в этом что-то неправильное, фальшивое. Почудилось вдруг парню, что разложенное на столе угощение растает сейчас дымом, и покажутся на всеобщее обозрение склизкие каракатицы и толстые белые черви. Стоит только закрыть глаза. Он сглотнул и, не доверяя себе, раскрыл глаза пошире.

Однажды, лет этак несколько назад, когда они с Шотиком Арменовичем в очередной раз заговорили о бытие, его границах для отдельно взятого человека и их прозрачности, старик в запале аргументировал какое-то свое утверждение словами философа Рассела о том, что мы не знаем, вдруг стул за нашей спиной превращается в кенгуру. Петя философию не любил, Рассела не осилил, но слова эти запали ему в душу. Он даже несколько раз резко поворачивался, чтобы засечь данное диковинное превращение. Никакого превращения, конечно, не замечал, конфузился и ругал себя за ребячество. Рустем, по мнению Пети, тоже был готов превратиться в незнамо чего. Понятно, что при первой встрече, особенно с неизбалованным контактами разумом, не будешь демонстрировать щупальца или зубищи с палец длиной, пусть они даже приспособлены исключительно для защиты или поедания травяной пищи. Все равно это нервировало, а тем более парень подозревал, что Рустем ни в коем случае не является травоядным.

Такие примерно мысли бродили в петиной голове. Оформить их по полочкам он не мог, крутилась только в мозгу фраза о стуле, который превращается в кенгуру.

— Мы не просим сразу сказать "да", — вклинился в его мысли звучный голос Рустема. — Пусть Избранный как следует взвесит свой ответ. Мы хотели бы узнать о его Решении через семь дней.

— Не советую ему мешать.

Последние слова вроде бы были произнесены тем же торжественным тоном, но вот скользнула в нем некая нотка, которая заставляла внимательно отнестись к предупреждению.

Антон Павлович машинально кивнул.

Петя же принялся выбираться из кресла. Он так торопился, что позабыл спросить о том, а как, собственно, с пришельцем связаться.

Оплошность исправил шеф Специального отдела.

— Каким образом он должен с вами связаться? — деловито вопросил он.

— Разве я не сказал? — спохватился Рустем. — Вот голова дырявая!

— Это просто. Вместе с приглашением Избранный получил и ключ от моего звездолета. Помните печать, которая стекла вам в руку? — обратился он к парню.

Тот кивнул, ощупав укушенную печатью ладонь, носившую теперь внутри ключи от инопланетного звездолета.

Между тем, Рустем продолжал:

— Приняв Решение, он должен будет прийти сюда, на корабль. Вход, в отличие от сегодняшнего дня, будет открыт только для него.

— Это что же, у меня теперь в руке инопланетная штука находится? — дошло, наконец, до парня. — Не хочу! Вытащите ее! Немедленно вытащите!

Антон Павлович снова пихнул его в бок.

— Не волнуйтесь, — всплеснул руками Рустем. — Это всего лишь ключ. По нему корабль вас опознает и пустит на борт. Поверьте, вам так самому будет проще!

— Ладно, — буркнул Петя, потирая бок.

Рустем забеспокоился:

— Извините, если я что-то сделал не так. Я не думал... Это обычная практика. Очень удобно и практично носить ключ от дома и в ладони.

— Давайте выберем другой способ связи, — заискивающе предложил Рустем.