Стремянка в небо

— Это все очень интересно, но вам не кажется, что обстоятельства не располагают к цветам, пусть даже и черным? — перебил его Антон Павлович.

— Это как посмотреть, — проворчал неугомонный Арменыч.

— Да, слушай, давай ближе к делу, — встал на сторону власти Петя. Мысль о том, что с ним рядом находится покойник, не давала ему покоя. — Не отвлекайся, в общем.

Федор осекся, лицо его резко помрачнело.

— А дальше и рассказывать нечего, — он пожал плечами. — Кликнул клич по факультету. Подумал: чем мы хуже? И обозвал нашу группу экспедицией. Мечталось еще, что мы тех зануд из "Галактики" обставим, кучу загадок разгадаем. Они потом локти искусают, нам завидуя. Я на физмате МГУ учусь, — пояснил он и грустно добавил:

— Хотя, наверное, об этом в прошедшем времени говорить надо.

— Ну, еще не вечер, — счел нужным ободрить его Антон Павлович.

— Так вот, нас таких дураков еще двенадцать человек набралось. Собирались мы на Казанском вокзале. Я на электричку опаздывал, проспал, поэтому эсэмэску послал, что опоздаю, мол, и чтоб ждали. Мы договорились, что ребята меня в деревне подождут. Честно говоря, в какой — не помню. Дальше... Что дальше? Торопился, решил немного срезать. Кто ж знал, что все настолько запущенно и что заблужусь? Совсем же немного срезал, оттуда даже дорогу должно было быть видно.

Федор помолчал:

— Потом темнота.

— Федор Анатольевич провалился в тлеющую торфяную яму, — негромко вставил специалист по аномальным явлениям.

Против воли всех передернуло, теперь на Федора смотрели с сочувствием.

— Понимаете, — тем временем продолжал он, — я это только недавно вспомнил, а так уверен был железно — догоняю ребят. И ведь ничего не стукнуло, когда рюкзаки увидел! Еще злился, что шутят так по-дурацки.

Его голос задребезжал.

— Первый звонок прозвенел во время поиска. Ощущение странное возникло, как будто все во сне вижу, хороший такой сон, где со мной ничего не случилось. И предчувствие мучает, что вот-вот проснусь, и ничего хорошего меня не ждет. Очень не хотелось просыпаться. Дальше больше: картинки пошли. Думал сначала, крыша поехала, испугался. Оказалось, ничуть не поехала — все взаправду случилось.

— Кстати, Шотик Арменыч, самые яркие картинки после вашего самогона случились. Зверский напиток!

Старик выглядел польщенным.

— Чего ж сразу-то не признался? — поинтересовался Степаныч.

— Как вы себе это представляете? По деревне мертвецы шастают, и тут я такой: Здрасти, я тоже умер.

— Мда, — глубокомысленно протянул Петя. — Ситуация.

— Постойте, что вы мне голову морочите? — опомнился Арменыч. — В болоте нашли останки, принадлежащие некоему Федору Анатольевичу. Но это совершенно не означает, что сидящий перед нами человек является тем самым Федором Анатольевичем! Извини, Федя, ничего личного.

— К сожалению, означает, — вздохнул Антон Павлович. — Во-первых, проверяли качественно, а во-вторых, он не первый.

— Не первый? — вопрос прозвучал слитным хором.

— Да. Вы должны помнить, ну, хотя бы по рассказам, что в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году здесь пропала экспедиция.

Петя со знанием дела кивнул. Честно говоря, ничего подобного он не помнил и в первый раз услышал эту информацию от Федора, когда они в темноте возвращались от участкового. В память она ему врезалась по причине все той же темноты и шока от известия о пропаже туристов.

— Это официальная версия. На самом деле, их тела нашли. Очень далеко от лагеря, где они встали, да еще с необычными повреждениями. Такие повреждения могла нанести только молния. Складывалось ощущение, что они бежали, бежали в ужасе. Самое интересное обнаружилось потом: умершие туристы, живые и невредимые пришли обратно в лагерь. Охранявших место предполагаемого преступления милиционеров чуть кондрат не хватил.

— Представляю, — пробормотал Петя.

— С них быстренько взяли подписку о неразглашении, а дело спустили на тормозах.

Точно, точно — встрепенулась Мария Семеновна. — Много слухов бродило, один другого чище. Ой, шумела деревня! Потом позабылось все, а я вот как сейчас все помню.

— Были проведены все необходимые исследования. Это оказались именно те самые туристы. Правда, они ни хрена не помнили о собственной смерти.

— А тела?

— А что тела? Они до сих пор хранятся в морозильнике нашего Отдела, символизируя собой будоражащую воображение загадку. У вас здесь, вообще, черт знает что творится.

— Угу. Аномальная зона и геологический разлом на месте инопланетного города, — пробормотал Петя. — Полный Шушмор, в общем.

— Не могу с вами не согласиться.

Петя его не слышал:

— А те ребята, которые позавчера пропали, с ними как же?

Антон Павлович пожал плечами:

— Скорее всего, тоже вернутся. Все, пропавшие таким образом возвращаются. Другой вопрос, почему они пропадают. Это и надо выяснить.

— Значит, наш Федор ошибся? Это не его ребята были?

— Совпадение, бывает. Их тоже оказалось двенадцать человек, и они тоже ждали опаздывающего товарища. Мы его, кстати, нашли.

— Вот, значит, почему та зубастая девка кусать парня не стала. Он мертвый уже был, — осенило Петю.

— Какая зубастая девка? — насторожился Антон Павлович. — Я что-то пропустил?

— Какая зубастая девка? — эхом повторил Арменыч. — Ты мне ничего не рассказал.

— Петяш, а кобчик? — вмешалась мать. Глаза ее горели. — Тот, шерстистый, которого ты в лесу встретил? Вдруг это важно?

Парень повернулся к Арменычу.

— Простите меня, — покаялся он. — Я беспокоить вас не хотел. Думал, попозже расскажу.

— А давайте вы потом разберетесь? — прервал их шеф Специального отдела. — Потом, когда я уйду.

— Ладно, — вздохнул парень и приступил к рассказу.

Наверное, это был его звездный час. Без всякой опаски, в красках и подробностях можно было рассказывать о том, что его беспокоило еще не так давно. Но не хотелось, вот хоть тресни, не хотелось! Неясно, что тому виной: последующие события ли, усталость или просто перегорел он, перехотел. Недаром говорят китайцы: Если сидеть на берегу реки, то можно дождаться, как мимо тебя проплывает труп твоего врага. Мудрая нация, ничего не скажешь. Вот и Петя, образно выражаясь, дождался, как мимо него проплывает исполненное желание. Эх, если бы это случилось чуть пораньше!

Степаныч вдруг нахмурился:

— Вы погодите со своими дымами и девками. Лучше скажите, что с этим делать. Вдруг буянить начнет?

Он кивнул в сторону Федора. Парень нахохлился.

— Не должен, — успокоил его Антон Павлович. Сам он заметно расслабился и уже не демонстрировал той опаски, которая была в нем ранее. — Те туристы не буянили и прожили вполне законопослушную жизнь. Даже окурки в урны бросали, — он подумал и добавил:

— Правда, не все.

— Не все буянили или не все окурки в урны бросали? — не желал успокоиться Степаныч. Ружье он держал так, как будто в любой момент был готов стрелять на поражение.

— Федор Анатольевич, вас не затруднит выйти на улицу? — раздраженно попросил представитель власти. Его раздражение, скорее, относилось, к старику, но вышло все равно грубовато. — Там стоит машина скорой помощи, в которой у вас возьмут необходимые анализы.

— Он спохватился:

— Надеюсь, вы не возражаете?

— А смысл? — Федор философски пожал плечами и затопал в сторону выхода.

— Ну, так что там? Я вас внимательно слушаю.

И Петя рассказал. Черная тварюшка на тропинке, бег через мокрые заросли ивняка — все вставало перед ним ярко и живо. Антон Павлович слушал внимательно, не забыв включить диктофон. Если парень замолкал, он подбодрял его наводящими вопросами. Наконец, когда Петя закончил, он откинулся на спинку стула, сцепил за головой руки и пробормотал:

— Оживленненько здесь у вас. К чему бы это? Ничего не понимаю.

Последняя фраза была Пете до боли знакома. В последнее время ее часто повторял Арменыч и в контексте все тех же событий.

— Только о болотных газах и галлюцинациях не надо, ладно? — на всякий случай попросил он.

— И не думал даже, — пожал плечами Антон Павлович.

— Что же у нас творится-то? — выдохнул Степаныч. Часть информации была новостью и для него. — Никакого житья от нежити! Скоро вампиры изо всех щелей полезут — придется чесноком запасаться да кольями.

— Хорошая мысль, — протянул Антон Павлович. — Надо ее обдумать.

Он вдруг заторопился:

— Спасибо за беседу. Если что вспомните, позвоните мне по этому телефону. Из дома выходить не рекомендуется для вашей же безопасности.

Поручкавшись со всеми, Антон Павлович откланялся. Петя смотрел ему вслед с сожалением. Шеф Специального отдела явно знал больше, чем сказал им, и как же парню хотелось узнать это "больше"! Аж зубы сводило. Однако ничего здесь не попишешь. Петя вздохнул и отвернулся.

После ухода гостя все стали укладываться спать. Говорить не хотелось, да и сил не было. Вскоре изба наполнилась сонным дыханием. Ночь прошла без происшествий. Видимо, события тоже выдохлись и решили устроить перерыв. Хотя бы до утра.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

О человеке, который спать в эту ночь не собирался, нужно сказать особо. Подполковник Антон Павлович Семашко, глава Специального, отдела Федеральной Службы Безопасности, работал на ниве аномальных явлений недавно и привыкнуть к ним не успел. Он старательно их отслеживал, реагировал согласно штатной инструкции (она насчитывала несколько томов и написана была весьма толково), но уютно, если можно так выразиться, рядом с ними себя не чувствовал.

Два года назад выпускник новосибирской школы ФСБ трудился особистом в одном из ракетных полков. Будучи по натуре человеком не подлым, усердствовал он по уму, за что был уважаем в вверенной ему части. Так бы и работать ему там до пенсии, если бы не удача, принявшая облик шпиона, работающего на одну из разведок гипотетического союзника. Шпион был матер, начальство милостиво. Не успел Антон Павлович оглянуться, как жизнь его изменилась кардинально. Из майоров он очутился в подполковниках, и предложили ему, ни много ни мало, должность в Москве. Да какую должность! Начальник Специального отдела ФСБ! Деньги, столица, карьерный рост! Он согласился не раздумывая. Смущала правда область, в которой придется работать, но Антон Павлович успокаивал себя, что не боги горшки обжигают, и вообще, начальству виднее, раз уж оно, начальство, поставило его на подобную должность. В воображении у него рисовались толпы подчиненных, что ни день, ловящих инопланетных диверсантов, направленные в космос тарелки радаров и другая техническая, совсем уж непонятная хрень. Действительность, как это за ней водится, получилась совершенно другой. Начать с того, что в подчиненных у него оказалось не более десятка человек, не считая обслуживающего персонала. Они ровным слоем были распределены по базе, настолько секретной, что, казалось, о ней забыли даже те, кому по службе полагалась знать, где она находится. Антон Павлович однажды побывал там с инспекцией, и повторять опыт не спешил. Самым большим впечатлением от нее были не обломки космического корабля пришельцев и не их замороженные трупы, а коридоры. Запутанные, полутемные, они давно не имели указателей. Дежурные лампы горели через одну, позволяя скрыть непотребный вид полов и потеки ржавчины на рядах стальных дверей по правую сторону коридора. Иногда в отдалении мелькали тени местных работников. Дополняя антураж, где-то зловеще журчала вода.

Надо было что-то делать, и Антон Павлович засучил рукава, удивляясь в глубине души, каким образом его предшественник сумел довести Отдел до такой разрухи. Вскоре однако все разъяснилось: его должность всего лишь синекура. От того, будет ли он работать или пинать балду ничего не изменится. Желание трудиться, конечно, похвально, но с ним он опоздал минимум на двадцать лет. В конце двадцатого века в инопланетное нашествие верить перестали. Отдел висел на балансе мертвым грузом, его не расформировывали лишь потому, что на всех документах, касающихся данного отдела, стоял штамп "хранить вечно". Государственная тайна оставалась государственной тайной даже в безалаберном 21 веке. Спихнуть отдел на майора, вернее уже подполковника, Семашко показалось идеей удачной. Туповатый служака, верный и преданный. Место, на которое он попал, теплое, а потому потерять его майор побоится. Будет сидеть тихо, ловить намеки начальства налету, и, самое главное, не побежит продавать останки пришельцев оптом и в розницу. А большего от майора и не требуется. Так, или примерно так, размышляли те, кто отвечал за его назначение. Как же они ошибались! Антон Павлович оказался человеком деятельным. А еще честным и болеющим за свое дело. Просто сидеть, надувая щеки, он был не в состоянии.

В рамках выделяемых средств он попытался восстановить Отдел. Начал с базы. Ему не улыбалось, чтобы огромное подземное сооружение провалилось еще ниже или было залито грунтовыми водами. Государственная тайна государственной тайной, но работников со стороны нанимать пришлось. Антон Павлович отбирал их лично, используя свой немаленький опыт особиста. Они должны были быть дешевыми и молчаливыми. Как ни странно, проблемы возникли с первым требованием, а вот второе прошло как по маслу. Интернациональная бригада из сопределов бывшего Союза выполнила работу качественно. По-русски они говорили с трудом, а читать и писать не могли и на родном языке. Объяснения, что они ремонтируют декорации для фильмов ужасов, хватило им с лихвой. Худо-бедно, Отдел заработал. Удалось даже выбить финансирование под дополнительные штатные единицы. Работы оказалось море. Антон Павлович сильно удивлялся, как много странного происходит в России. Барабашки, полтергейсты, привидения, демоны и домовые шли косяком. Отсутствовали только пришельцы, ради которых, собственно, и работал Отдел. Не хотели они прилетать на Землю и все тут. Про завоевание чего-либо речи вообще не шло. Антон Павлович начинал нервничать — его телодвижения были замечены. Завистники донесли, что вышестоящее начальство начало хмуриться и подумывать, а не поторопилось ли оно с назначением.

Его бы сняли с должности как не оправдавшего надежд, благо предлогов и претендентов достаточно. Но! Это коварное но вмешалось в накатанную колею, где нет неожиданностей и нет чудес, и полностью поменяло планы начальства. Вышли на Антона Павловича некие люди с неким предложением. Предложение было тайное и хорошо оплачиваемое, однако, как мы уже знаем, Антон Павлович служил не за честь, а за совесть, поэтому о выгодном и — что уж греха таить! — переворачивающем все представления об обитаемом мире предложении узнали те, кому положено по должности. Узнали, и, если так можно выразиться, офигели. Офигение длилось недолго, его сменили размышления, результатом которых стала двойная игра подполковника Семашко и ожидание Шанса.

Эх, как хорошо было в прошлом! — иногда ностальгировал Антон Павлович. Выезды тревожных групп на места посадки, расследование катастроф космических кораблей... Все честно, живенько, наивно. А главное, никаких подковерных игр! Предавшись ненадолго подобным мыслям, Антон Павлович пролистывал некоторые из аналитических отчетов (их скопилась целая библиотека, под которую пришлось занять не самое маленькое помещение), смотрел в глаза пришельцу с фотографии на стене, вздыхал и вновь вгрызался в свежие сводки. Да, да, да, по всему выходило, что начальство сильно ошибалось в провинциальном майоре, пардон, теперь уже подполковнике. Антон Павлович был умен, обладал аналитическим складом ума и в придачу обладал носом и хваткой служебной собаки. Именно эти качества помогли Антону Павловичу разглядеть шпиона в человеке, которого все знали как недалекого милягу, и именно они заставляло его сейчас ждать пакостей и укреплять вверенный ему Отдел.