— В том то и дело, что уверенности нет,— ответил Маркус,— мы полагаем, что магическая атака была наведенной и осуществлялась из другого места, а башня использовалась просто как передаточное звено или отражатель.

— А вот откуда велась сама атака, нам установить не удалось,— мессир развел виновато руками,— пока мы настраивали "зеркало" и запускали его механизм, время было упущено. Остается надеяться, что наш ответный удар пришелся в цель и доставил немало неприятных мгновений или даже часов неизвестным недоброжелателям. Надо будет пособирать слухи о всех необычных событиях и случаях в ближайших землях наших соседей, может быть таким образом мы выйдем на след. Но займется этим леди Франческа,— её кипучая энергия требует выхода, а возиться с сыном ей уже немного надоело. К тому же это мальчик и ему не повяжешь бантиков и не придумаешь кучу фасонов новых платьев....

К сожалению проведенное в последствии расследование результатов не принесло, и для нас так и осталось тайной, кто и зачем организовал на нас это магическое нападение.

За месяц до предполагаемой даты моего отъезда мессир и леди Мила стали меня готовить. Подготовка заключалась в том, что с их помощью я учился владеть той силой, что сосредоточилась во мне благодаря короне Мебиуса и перстня Ланкастеров с жезлами четырех великих магов.

Я научился мгновенно переключать свое зрение с "дневного" на "ночное или сумеречное". Мне удалось, после долгих тренировок, научиться контролировать расход своей энергии в тех случаях, когда я пользовался огненными шарами или молниями. У меня даже стали получаться мгновенные перемещения с одного места на другое, но только пока на небольшие расстояния — метров 15 — 20. Путешествие в королевство Азория таким способом для меня по прежнему было недоступно. Я освоил технику "концентрации или вложения силы" в один удар. Теперь моя энергия под моим контролем вливалась в мой Вангорт , (и не только в меч,) и в зависимости от её мощности он становился то багрово красным, то ярко голубым.

Леди Мила передала мне несколько секретных старинных заклятий направленных на обеспечение собственной безопасности: — заклятие медленного падения в пропасть; заклятие саркофага, когда вокруг меня образовывалась защитная магическая сфера; заклятие предосторожности и охранное заклятие, а также заклятие невидимого луча, которое позволяло смотреть метров на 5 — 7 в глубь земли или камня, или иного препятствия, будь то дерево, вода или металл. Особенно она уделила внимание ранозаживляющим заклятиям и остановке крови после магических ударов....

Эти занятия и тренировки отнимали у меня много сил и ещё больше времени, так как мои учителя заставляли меня все повторять бесчисленное количество раз, в разных местах и в разных жизненных ситуациях. В последние десять дней к моему обучению присоединился и сэр Акелл, правда учил он меня из своей башни и это обучение носило так сказать тайный характер. Мы общались с ним во время моего сна. Для меня так и осталось загадкой, как он определял когда я сплю, а когда занимаюсь в постели некими другими делами,— наверное подглядывал.

Перед самым моим отъездом леди Милослава, таинственно улыбаясь, поведала мне что через некоторое количество месяцев я стану отцом. Я резонно возразил:

— А почему я сам ничего такого не заметил? Ведь у других я замечаю самые маленькие сроки, а у тебя ничего не вижу?

— Так и должно быть,— успокоила меня она. — Многие маги с легкостью лечат других, а на свое лечение тратят неимоверное количество энергии, так что в этом ничего удивительного нет, ты просто повнимательней присмотрись ко мне, но не как к желанной женщине, а как к пациенту.

И действительно, стоило мне отринуть от своего взора её несомненные прелести и заглянуть чуть глубже, как я тут же обнаружил два очага новой жизни. — У нас будет двойня,— порадовал я её,— вот только пол детей я пока определить не могу.

— И это хорошо, будет для чего тебе торопиться с возвращением домой....

Последние дни и ночи моего пребывания в замке Мила была сама нежность. Пользуясь тем, что занятия и соответственно мои мучения прекратились, все свободное время мы проводили вдвоем и большей частью в нашей спальне. По прежнему, даже не смотря на свою пока ещё незаметную беременность, она каждый день становилась девственницей и каждый день стойко терпела боль первого соития. Правда надо сказать что и я уже не был зверем и весьма осторожно и"ласково" занимался с ней "первой любовью".

Провожать я себя запретил. В новеньких доспехах, которые специально для меня выковал дядька Витор, которого я переманил в свою замковую кузню и назначил главным мастером — кузнецом, поскрипывая новыми ремнями и позванивая новыми шпорами, ранним утром за пять дней до осеннего равноденствия я выехал из ворот своего замка. Сопровождали меня пять стражников и два рыцаря, на чем настоял барон и моя жена. И не для обеспечения моей безопасности, теперь я мог об этом побеспокоиться и сам, а для поддержания моего престижа драконоборца и знатного сеньора.

Выбирая самые короткие дороги на четвертый день своего путешествия я прибыл в замок сэра Марта, где тепло распрощался со своим эскортом и отправил их восвояси.

Ещё на второй день нашего путешествия, я на самой тонкой грани своего восприятия почувствовал, что за нами следят. Сначала я подумал, что это Мила или Фрей так проявляют заботу обо мне и провожают, но на всякий случай ночью связался с Акеллом и попросил его уточнить, кто так осторожно за мной наблюдает. Его ответ поразил меня. Слежка за мной, такая тонкая и можно даже сказать мастерская, велась из.... королевства Азория. Акелл нехотя мне рассказал, что великий маг Дрон, захваченный в плен, так ничего и не успел рассказать, так как умер до того, как ему был задан хоть один вопрос, вернее сказать был убит в надежно охраняемой камере. Не помогли ни какие магические предосторожности. У Дрона остановилось сердце, а это под силу только магу очень высокой квалификации, не каждый великий маг способен на это, не говоря уж об архимагах и магах первой степени.

Мы с сэром Акелл пришли к выводу, что у сэра Дориана был или сообщник, или напарник, которого пока обнаружить так и не удалось, а значит весьма высока вероятность, что он попытается любым способом помешать мне восстановить покой и сон Великого змея. С вот такими невеселыми мыслями я встретился с сэром Мартом и леди Фионой.

За ужином я поинтересовался как обстоят дела в замке, на что мне ответили, что в последнее время вокруг замка стало наблюдаться какое то непонятное оживление. Какие то люди то появляются, то исчезают. По дороге стали ходить большие обозы, но куда и откуда они идут, никто не знает. В общем много непоняток. Я не подал виду что насторожился и попросил леди Фиону показать мне дверь в подземный мир. Она рассмеялась:— Сэр Франк, да дверь у вас на виду, вы каждый день, когда бывали в нашем замке проходили мимо неё.

Я пытался припомнить и начал гадать, но ни одно мое предположение не оказалась верным, пока сэр Март не сжалился надо мной и не сказал, что дверь или проход,— это картина с изменяющимся рисунком. На заднем плане в ней неизменно присутствуют горы, вот там то и находится дверь в подземный мир. А для того, что бы попасть в картину, надо иметь допуск на каком то там генетическом уровне. Жалко только что ни леди Фиона ни сэр Март не знали что это такое. А к картине надо будет просто подойти, внимательно посмотреть на неё, обязательно надо сосредоточиться и если человек соответствует требованиям, то картина сама его втянет в себя.

Мой день наступал сегодня в полночь и я на всякий случай предупредил сэра Марта, что бы он приготовился к возможному нападению, привел в готовность свою небольшую дружину и вообще был готов ко всяким неожиданностям.

У леди Фионы я поинтересовался, а есть ли ещё двери в подземный мир и где они находятся? Я узнал, что всего известно три прохода, из них пользовались за всю известную историю только двумя. Один в королевстве Азория, второй в развалинах Армавира и ими уже пользовались и третий в этом замке. О нем пока толком никому не известно....

Сэр Март как рачительный хозяин приказал всем своим слугам эту ночь провести в его замке, в готовности к отражению нападения. К моим словам и он и его супруга отнеслись очень серьезно и как показали последующие события — не напрасно.

Около десяти часов вечера, когда почти все свечи и светильники в замке были потушены, я почувствовал проникновение в замок посторонних. То же самое почувствовали и леди Фиона и сэр Март. Их слуги и дружина спали беспробудным сном, но магия того, кто её применил не подействовала на нас. Более того, ламия приняла свой истинный вид и запела песню без слов. В результате которой все те, кто проникал в замок с помощью магии, тоже мгновенно засыпали, стоило им коснуться пола. А сэр Март деловито ходил по коридору, где скопились заснувшие нападавшие и наносил им по одному удару в сердце или горло.

Я передвинулся ближе к картине и возвел вокруг себя невидимый барьер, который никто не смог бы пройти без риска для своей жизни...

Как только часы пробили полночь и начался день осеннего равноденствия я повернулся к картине и стал внимательно в неё всматриваться, пытаясь сосредоточиться на том пути, что мне предстояло пройти. А картина менялась на моих глазах. Вместо опушки леса, где паслась отара овец, появился дикий и почти непроходимый лес, который сменился хорошо укатанной дорогой, которая вела куда то в даль в сторону высившихся вдалеке гор, вскоре на фоне дороги появился оседланный конь и я к своему удивлению узнал в нем Черныша. Я потянулся к нему, краем уха я услышал у себя за спиной звон мечей...

... Черныш то же признал меня и потянулся за привычным лакомством. Я достал из кармана камзола морковку и скормил её. В голове мелькнула смутная мысль,— я же должен быть в доспехах, и где мой меч, а также любое оружие, которое я привык носить у себя на поясе? Ничего не было, даже моей кольчуги под рубашкой. Я чувствовал себя почти что голым. Немного успокоился только после того, как увидел, что и доспехи и все мое оружие приторочено к Чернышу. Я немедленно переоделся: шерстяная безрукавка, кольчуга, рубашка, свитер, доспехи,— все заняло свои привычные места. Меч, кинжал, мизекардия разместились на поясе, щит под левую руку, секира под правую, там же взведенный арбалет. Все вроде на месте, можно трогаться.

Я вскочил на коня и мы начали свой долгий путь к виднеющимся вдалеке горам. Дорога была хорошо накатана, по всему было видно, что ей часто пользуются, но вот ни впереди, ни сзади я не заметил ни одной телеги, всадника или путника. Так мы и скакали то рысью, то переходили на шаг. Постепенно горы приблизились так, что уже занимали почти полнеба перед нами. До меня наконец то дошло — каждый скок моего коня равнялся по земным меркам нескольким километрам. Именно по этому то горы и приближались так быстро. Ещё немного времени и мы оказались у подножия первой горы. Дорога вела ещё дальше, в обход её и я продолжил свой путь. Наконец дорога привела к небольшому холму, уперлась в него и там оборвалась. Как только я спешился и снял с Черныша все, что мне могло пригодиться в моем подземном путешествии, мой конь исчез. Именно исчез, а не растворился в воздухе, а передо мной появились кованные ворота, возле которых стояли два железных истукана с огромными железными топорами. Не успел я сделать и пару шагов, как они одновременно подняли свои топоры и раздался трубный голос: — Кто и зачем?

Я сделал шаг назад и истуканы тут же опустили свои топоры и безмолвно застыли. Обойдя холм я не заметил других дверей или прохода, а это означало, что мне придется отвечать на вопрос и пытаться пройти этих железных воинов.

Трижды я пытался их пройти и трижды топоры норовили меня рассечь на несколько частей. Я устал повторять в разных вариантах кто я такой, чей я сын и чей потомок. Ссылки на Мебиуса, Весполиана, короля Геога ни к чему не привели. Я уже отчаялся и был готов предпринять попытку прорваться с боем, хотя и не представлял как это можно будет сделать, ведь моя магия на эти железяки не действовала, а близкое знакомство с их топорами уже оставило на моем щите глубокие борозды, в то время как мой меч не оставил даже на них царапин.

Я сделал очередной шаг вперед и вновь все повторилось:— Кто и зачем?

— Да хранитель я, мать вашу так, а зачем,— не вашего тупого ума дела....

Подействовало и ворота со страшным скрипом медленно открылись, а в спину мне донеслось,— Сам чурбан, только на четвертый раз вспомнил, что он хранитель. Присылают тупых, а мы тут отдувайся за них... Когда за мной захлопнулись ворота я сообразил, что стража не железные истуканы, а скорее всего железные люди, о которых сохранилось только то, что они когда то жили на нашей земле, но потом после то ли потопа, то ли изменения самой земли куда то исчезли.

Я пошел по каменным плитам, которые наклонно вели вниз. Воздух был чист и свеж, не было каких то особых запахов, которые так присущи подземельям. Я оглянулся и в растерянности остановился. Ворот, через которые я прошел не было видно, у меня за спиной была длинная дорога из серых плит, которая терялась где то вдали. Опять какие то магические штучки этого места. Я продолжил свой путь, а вскоре стало светать и я подошел к резным воротам из светлого материала, который я ни разу не видел. Через них пробивался яркий свет. Я протянул руку и двери сами раскрылись передо мной.

Ковровая дорожка вела теперь вверх. Я прошел немного и оказался в большом зале, где пировали и танцевали маленькие человечки,— мне по пояс. Увидав меня они засмеялись и громко заголосили:

— Ещё один, ещё один, Наш пир уже в разгаре, Садись за стол наш господин, Отведай наше гаре.

Ко мне подбежала молодая женщина, по росту соответствующая нашему пяти — семилетнему ребенку, схватил меня за руку и потащила к столу. У меня хватило ума не проходить в центр зала, куда она меня вела, а сесть за крайний стол. Мне тут же принесли большую миску каши и полный кувшин чистой воды. Перестав обращать на меня внимание человечки под бравурную музыку вновь стали танцевать и пировать. Я попробовал кашу, немного солоновато, но есть можно. Возникло чувство голода и я с удовольствием съел всю кашу и запил её холодной ключевой водой, такой вкусной....

Мои мысли стали путаться, веки налились тяжестью, глаза стали сами по себе закрываться и подспудно возникла мысль — надо немного отдохнуть, здесь так хорошо, надо поспать хотя бы часок... В моей голове звучала тягучая музыка и я уже было совсем заснул, как вдруг мой перстень стал жечь меня нестерпимым жаром. Сквозь тугую пелену сна я стал карабкаться наверх. С грохотом вскочил из за стола, опрокидывая скамейку... Все маленькие человечки вооруженные кто чем — ножами, топорами, большими вилками и даже поварешками приближались ко мне и хором скандировали — спи, спи, спи. Я выхватил свой меч, он тут же засверкал багрово огненным светом и я окончательно сбросил с себя наваждение.