Маг Семи долин

— Эй, призрак,— обратился я к нему,— я пришел вернуть тебе твой браслет воина клана Ирбис. Спасибо, что одолжил мне его ненадолго, он мне весьма пригодился.

Я снял браслет с правой руки и положил его на крышку саркофага, но ответа не услышал.

— Я к тебе не один, встречай гостей,— и опять тишина и отсутствие какой-либо реакции.

— Пошли Анна, твоему возвращению здесь не рады. А ты — он мой родственник, он мой родственник, я его люблю. Плевать ему на тебя, пусть так и гниёт в своём закутке,— договорить я не успел, так как появился призрак во всей своей красе. Он сначала открыл рот и хотел что то сказать, но потом увидев Анну, обхватил её своими прозрачными руками и затрясся в плаче,— Девочка моя, живая, счастье то какое. Этот гад тебя не обижал? Ты как? Всё в порядке?

— Пошли Рина отсюда, пусть они пообщаются между собой наедине. Я знаю тут одно неплохое местечко, где можно будет отдохнуть, к тому же кто-то мне обещал компенсировать мои энергозатраты, а заодно ответишь на некоторые вопросы, которые касаются так называемых первых и вторых.

Хорошо, что на ней было надето клановое платье,— оно легко снималось и одевалось через голову, так что проблем с этим мы не испытывали...

— Первые, — так называли тех, кто первыми заселил эти земли. Не только те, что сейчас спрятаны под куполом, но и всю планету. Ты не поверишь, Алекс, но на всей территории был умеренный климат, а люди достигли значительных высот в своём развитии. Первых считали богами, да они и были ими в том понимании, что присуще нам. Они могли всё,— остановить вращение планеты, сменить её полюса, переместить её к другому светилу, более тёплому и надёжному. Люди не умирали и не болели. Нет, от несчастных случаев гибли конечно, но это были единичные случаи. И вот наступил момент, когда люди остановились в своём развитии, стали довольствоваться достигнутым, их перестали манить дали космоса и неизведанные земли и миры. Так появились вторые. Они восстали против первых и попытались их всех физически уничтожить. Готовились они к этому долго и основательно и, в конечном счёте, победили. Тот небольшой участок, что удалось закрыть куполом, это всё, что осталось от некогда процветающего мира, да и то, от того мира остались незначительные осколки в виде разлитой в воздухе магии или энергии созидания, как её называли первые, а так же двух источников, которые поддерживали купол и не позволяли вторым уничтожить то, что осталось от этого мира.

В какой-то момент вторые повинились, согласились с тем, что они стали вырождаться и обратились к богам за помощью. Это был дьявольский план и он почти удался. Вторые заселили уцелевшие земли своими последователями и предприняли попытку уничтожения этого мира изнутри, так как винили во всех своих бедах не себя, а внешнего врага — первых, которые якобы фактом своего существования не дают им развиваться и мешают жить. Эта попытка продолжается и сейчас. Только и первые стали не такими наивными, и у них появилось чувство недоверия как к пришлым людям так и ко вторым. Защиту первые закрыли полностью. Сами вторые купол пройти или преодолеть не смогли и внутреннее противостояние растянулось на тысячелетия. За это время многие миры деградировали и самоуничтожились, многие пошли по пути вырождения человечества, превращаясь в некоторые аморфные тела, не способные ни к мыслительным, ни к иным процессам и попали в полную зависимость от созданных ими когда то умных механизмов, третьи, как тот, из которого прибыла Марийка пытаются ещё что то сделать, но и они обречены, так как в них отсутствует естественный отбор и они перестали самостоятельно размножаться, а это тупик, который приведет их к аморфным телам и зависимости от механизмов.

Наш мир,— это надежда первых на возрождение человечества и его дальнейшее развитие. Сам понимаешь, процесс этот длительный и не простой и особое место в нём занимает некий воин маг из клана Ирбис, чьи дети должны будут продолжить борьбу и повести человечество дальше вперёд.

— Откуда ты всё это знаешь Рина? Странно.

— Ничего странного нет. Я из первых. Надо было внимательно слушать то, что тебе говорили стражи, а они проговорились — один раз назвав меня принцессой из первых. Только с тобой Алекс я могу быть сама собой и я очень рада, что именно тебя я выбрала в свои мужья и женила на себе, несмотря на всё твоё внутреннее сопротивление.

— Да уж, от такого напора я устоять не смог.

— А ведь тебе придётся жениться или взять в жены, как тебе будет годно — Марию. Она должна быть всегда на виду, всё-таки она из мира вторых и какой бы простушкой и наивной девушкой не прикидывалась, веры ей пока нет и ещё долго не будет. Вторые коварны и умеют ждать.

— А давай мы ей устроим проверку? Я отведу её к нижнему источнику, мне всё равно туда надо будет спуститься, что бы расчистить его от небольшого обвала, а заодно проверить, как там поживает Старик. По-моему он единственный второй, кто каким — то образом проник в наш мир, хотя я может быть и ошибаюсь.

— Не знаю Алекс, мне надо взглянуть на него, что бы определить кто он и что он. Проверку можно будет попытаться устроить. Но ты уверен, что Мария не скрывает внутри такую мощь, что твоей и даже моей силы, что бы остановить её не хватит? Ведь я теле простого человека, женщины, и хотя каждую ночь, проведённую со мной ты получаешь свою порцию силы, её может оказаться недостаточно.

— Рина, мы этого никогда не узнаем, если не попробуем сами вершить свою судьбу.

— Ты прав Алекс. Анна и Флонтек направляются сюда, жаль, что мне вечно достаются только остатки наших ночей. У меня с платьем всё в порядке?

Анна вошла в мою коморку через дверь, а призрак, как обычно просочился сквозь стену.

— Вижу, вижу Рина, что вы тут времени даром не теряли, вон у тебя какой довольный вид. Алекс, у меня не очень приятное известие, — Брис в пьяном угаре бросился вниз с крепостной стены и разбился насмерть. Его уже похоронили.

— Туда ему и дорога, — буркнул я,— не могу простить ему твою смерть.

— Будь хоть после смерти снисходителен к нему, всё-таки он многое сделал для тебя. Флонтек готов перенести наш замок к тебе в крепость и взять все сооружения под свой присмотр и охрану. К тому же ты прав,— У Рины будет свой замок, у меня свой и уже ночи нам делить не придётся и они будут полноценными для одной из нас. Вот только вопрос с Марией остается нерешённым. Девчушка запала на тебя, а тут ещё некоторые ей вскружили голову своими рассказами о твоих подвигах и похождениях, несколько преувеличив твои достоинства и приуменьшив недостатки.

— Анна, а разве у меня есть недостатки?— с наигранным негодованием спросил я.

— Есть, есть и главные из них,— ты любишь вкусно поесть и сладко поспать.

— Причем поспать не один,— тут же добавила Рина и почему-то тяжело вздохнула.

Замок ощутимо тряхнуло и Флонтек ворчливо проговорил,— Ладно, бегите к себе, а мне надо тут ещё многое обустроить, проверить, подновить и восстановить. Вы молодёжь такая безалаберная.

В наших покоях мы оказались ранним утром, и со спокойной совестью я направился в спальню к Анне, а Рина показала нам язык и ушла к себе, вполне довольная прошедшей ночью.

За завтраком я не обращаясь ни к кому сообщил, что собираюсь спуститься вниз и навестить прах отца и матери. Анна отказалась сопровождать меня, заявив, что её очередь дежурить на кухне, а то некоторые мои жены совсем совесть потеряли, взвалив все дежурства на хрупкие плечи некой молодой девчонки.

— А ей нравится,— тут же отреагировала Рина,— впрочем она может пойти с нами, так как одного Алекса я никуда не отпущу, а то опять вляпается в какую-нибудь неприятную историю, а меня рядом не будет.

— Мария, ты что такая сумрачная? — поинтересовалась Анна,— Не заболела ли случаем?

— Не знаю. Я просто смотрю на вас, вижу как вы лучитесь от счастья и отчаянно завидую. Я никогда не испытывала таких чувств,— у нас никогда не завидуют другим, только радуются за них.

— А вот и зря, что не завидуют. Зависть может послужить побудительным мотивом достигнуть чего-нибудь большего в жизни. Вот ты завидуешь нашему счастью с Анной, а что ты сделала, что бы и самой вкусить этого восхитительного чувства? Ты пробовала прижаться ненароком к Алексу, невзначай коснуться его руки, сделать вид, что ты оступилась и подвернула ногу, что бы он взял тебя на руки немного понёс?

— Но это же будет нечестно,— покраснев возмутилась Мария.

— Милая моя, если б я поступала честно по отношению к этому мужчине, то до сих пор ходила бы в девках, как впрочем и Анна. Ведь она тоже женила на себе Алекса. Не ждать милости от мужчины, а взять его штурмом, или осадой — вот задача настоящей женщины. А ты мямля, дождешься, что какая-нибудь перехватит у тебя его и станет третьей женой. Хочешь дам тебе совет, за так дам, почти за бесплатно? Сегодня, когда мы вернёмся с нижних ярусов и когда настанет моя очередь на Барса, мы поменяемся с тобой местами. Ты ляжешь с ним в постель, а мне всё равно нельзя будет заниматься с ним несколько дней. Станешь его женщиной, он обязательно женится на тебе.

— Рина, что ты такое говоришь? А я разве не женщина?

— Уууу, как всё запущено. Пойдем ка милая уединимся с тобой в твоей комнате, я расскажу тебе, как вышивают эти узоры на платьях, пока некоторые добровольцы разберут со стола, — ведь они сегодня дежурят на кухне,— и Рина увела зардевшую девушку в её комнату.

Анна усмехнулась,— А ведь у неё ума хватит и она действительно подсунет тебе девчонку.

Я ничего не ответил, так как ещё не принял окончательного решения и многое будет зависеть от поведения девушки там, внизу, где всё и решиться.

Сразу же после завтрака, предупредив Витольда, что мы втроём спустимся вниз, правда не уточнив на какой ярус и куда, мы отправились в путь. Мария с интересом смотрела на наши переходы, вырубленные в камне лестницы, кладовые и хранилища, а потом вдруг сказала очень интересную вещь,— У вас тут тепло даже на самых верхних ярусах, а что если наносить земли и в тех местах, которые достаточно освещаются солнцем попробовать посадить хотя бы зелень. У меня есть некоторый опыт работы по выращиванию овощей в теплицах и на кораблях, я могла бы этим заняться.

— А что, мысль весьма здравая и хорошая,— поддержал девушку я. — Рина, ты как себя чувствуешь?

— Милый, я же сказала, что болеть начну ночью, а сейчас только утро, так что за меня не волнуйся.

Возле постамента, на который мы укладывали умерших я остановился и рассказал Марии о ритуале похорон, потом мы прошли несколько комнат, но ни кого из стариков не встретил, наверное они ещё спали, и продолжили свой путь дальше.

Чем ниже мы опускались, тем теплее становился воздух, вскоре он стал нестерпимо жарким, мы обливались потом, я уже подумывал о возвращении, когда через несколько десятков метров повеяло ощутимой прохладой. Завесу горячего воздуха мы успешно прошли. А потом началось вообще что то непонятное. Ну не может быть такого холода внизу. Стены покрылись изморосью, мне пришлось укрыть нас своей защитой, что хоть чуть-чуть оберегала нас от мороза, а я заметил замерзшие капли воды на стенах и даже целые ручейки льда. Было светло и часть факелов, которые я брал с собой, были использованы нами для обогрева внутри моей защиты. Было терпимо, а я пожалел, что мы, после того как прошли завесу горячего воздуха, не остановились, что бы немного обсохнуть и высушить нашу одежду. Правда, вскоре такая возможность нам представилась, так как холод внезапно сменился сильной жарой. И опять моя защита нам пригодилась и хоть немного но предохраняла от нестерпимого жара.

В это раз, пройдя границу жары и холода мы остановились. Рина и Мария нисколько меня не стесняясь сбросили свои платья, оставшись в чем мать родила и стали сушиться. Я же снял только рубашку, припомнив, что девушка говорила, что у них не стесняются наготы. А вот мне было неудобно, словно я подсматривал.

— Да ладно тебе Алекс, меня и мое тело ты уже видел и успел изучить, а Мария тебя нисколько не стесняется,— у них это не принято, так что можешь не краснеть и повернуться. Тем более что и мне самой любопытно взглянуть, чем она отличается от меня....

Когда мы обсохли, то продолжили свой спуск. Ещё дважды нам приходилось преодолевать жуткий холод и жару, пока мы не вышли в огромный зал. Там посредине в огромном по размерам очаге горел вечный и негасимый огонь, только его языки пламени еле-еле пробивались сквозь завалы камней. Ни Рина, ни Мария близко к очагу подойти не смогли из-за нестерпимого жара, а у этой настырной девчонки даже пузыри от ожогов образовались, и мне пришлось возвращаться и лечить её кожу.

— Рина, и когда ты поумнеешь и поймешь, что не всегда следует лезть за мной? С некоторыми неприятностями я должен разбираться сам.

— Я хотела тебе помочь. А почему ты не чувствуешь жар от этого костра, а там, вверху, потел вместе с нами?

— Я потом тебе расскажу о своём посещении одного городка, в котором есть такой же костерок, как ты его назвала.

Камни я разбирал долго, их оказалось очень много и некоторые из них были буквально неподъемные для простого человека, и мне приходилось применять свою силу и магию. Я отдыхал несколько раз, а девушки вытирали с меня пот и всячески подбадривали. Рина даже предложила, пока есть ещё немного времени, подзарядить меня своей энергией. Я естественно отказался, а потом, когда продолжил разбор завала, краем зрения наблюдал, как моя непоседа о чем-то с жаром рассказывает Марии, а та с восторгом и изумлением смотрит на неё.

Чем больше камней я извлекал из очага, тем выше поднимался огонь, вскоре он уже с рёвом устремился в верх, а камни стали легче, причем некоторые из них огонь легко поднимал вверх и отбрасывал в сторону. Наконец всё было закончено. Правда, в очаге ещё оставались камни, но они не препятствовали свободному истечению весёлого пламени, да и плавиться они стали от жара огня.

Мы присели отдохнуть на внушительную рукотворную гору и я, используя заклинание, снабдил нас хлебом, сыром и даже горячим варёным мясом и водой. Подкрепившись и немного передохнув, мы отправились дальше, в противоположенный конец зала, где темнел проход в каменном своде.

На всякий случай я всем вручил по факелу, а Рина нашла мгновение, демонстративно прижалась ко мне, заставив Марию в смущении отвернуться, и тихо прошептала,— На огонь она ни как не отреагировала, хотя и не удивилась ему и твоей способности не чувствовать его жар.

Вся моя подозрительность и настороженность тут же вернулись ко мне.

Этот коридор действительно был несколько темнее, чем все те, через которые мы уже прошли, но факелы вновь не понадобились. Второй зал встретил нас блеском разноцветных камней. Он был значительно меньше чем тот, первый, но пересекать его было труднее. Блеск слепил глаза, вызывал резь и слёзы. В какой-то момент мне пришлось остановить девушек, а потом по одной их перенести на руках к следующему входу или выходу. Причем передвигался я с закрытыми глазами и у меня сложилось впечатление, что Марии этот блеск нисколько не мешал и она так же как и я может смотреть "другим" зрением. Я ошибся. Оказывается её спокойствие объяснялось довольно прозаической причиной, — Рина, как здорово быть у Алекса на руках, так спокойно и приятно. Я даже боялась пошевелиться.