Маг Семи долин

— Ты не одинок Брис, у тебя есть семья, Барсы приняли тебя и ты полноправный член нашего клана. Я не удивлюсь, если рядом с твоей Рысью появится знак Ирбиса.

— Ты не понял Алекс, я говорю об одиночестве внутри себя. Брат был рад, когда я настиг его. Когда мой меч пронзил его грудь, он заулыбался: — Ты избавил меня от мучений Брис, позаботься о моей семье, они должны вернуться домой. Отвези им мою голову. Ты представляешь,— он радовался своей смерти....

А я думал о том, что здесь что-то не так. Если Тол так тяготился своей жизнью и действительно был одинок, то почему он не кинулся на острие своего меча? И что это за странная просьба с отрубленной головой? Надо бы взглянуть на неё.

— Я распоряжусь, что бы тебе принесли ещё один кувшин, а сам займусь лошадьми. Не засиживайся Брис.

Рассчитавшись с хозяином трактира и отправив наверх кувшин крепкого эля, я прошёл в конюшню. Кожаный мешок был приторочен к седлу, так что я вначале оседлал и взнуздал наших лошадей и только после этого взглянул на страшный груз. Тол действительно улыбался, или правильнее сказать, скалился. В его открытых глазах не было ни горя, ни печали, только дикая радость и ярость. У меня в голове всплыли последние мысли, что хаотичной толпой роились в голове брата Бриса. — Ты не надолго переживёшь меня брат, она была права, ты найдёшь меня и сам попадёшь в западню... Ненавижу, после меня пусть сдохнут все!... Она поклялась и не посмеет обмануть....

Уложив голову на её место, я вывел лошадей во двор. Мне пришлось немного подождать, пока наставник выйдет из трактира.

— Ну что, познакомился с моим братцем?

— Это ловушка.

— Я знаю, но я дал слово..., — спорить с Брисом на эту тему было бесполезно, я уже ни один раз в этом убеждался. Если он дал слово, то пусть хоть небо треснет над головой, но он его исполнит....

.... Уже третьи сутки мы прятались в насквозь продуваемом гроте, а буря и не думала прекращаться. Продукты у нас кончились ещё вчера, ведь мы шли на дневную охоту за горными козлами и не собирались задерживаться надолго. Буря застала нас в середине пути и заставила искать укрытие. Ветер был настолько силен, что сбивал с ног и мог сбросить в пропасть, именно поэтому мы спрятались в первой попавшейся выемке. Спрятались неудачно— ветер продувал её насквозь, врываясь с одного конца, совершал круг и вырывался с другого. Дров, что бы развести небольшой костерок уже не было, так как даже моих сил не хватило на то, что бы не дать погаснуть костерку прежде, чем мы согреем хоть немного снега для питья.

Я злился на себя — если я маг, то почему ничего не могу сделать? Я представлял, каково сейчас тем, кого стихия застала в дороге между нами и Орлами, где очень мало укрытий и они находятся далеко друг от друга. Учитель успокаивал меня, — злость и магия несовместимы и мне надо просто успокоиться, обрести равновесие и всё у меня получится. Однако я злился только ещё сильнее и сильнее чувствуя свою беспомощность перед силой бури. Вот тогда-то Брис и сказал,— Когда мы вернёмся, я буду учить тебя сдерживать и обуздывать свои чувства, клянусь Рысью, я сделаю из тебя настоящего воина, а не замухрышку, который рассчитывает только на свой дар и не умеет толком держать меч в руках.

Тогда мне было одиннадцать лет, и я действительно только начал по-настоящему осваивать воинское умение. Буря прекратилась только на пятый день, и наставник на руках принёс меня в тёплые пещеры, так как я полностью обессилел и не мог даже пошевелить рукой. А родичи шептались о том, что боги гор спасли детей Ирбиса от неминуемой смерти, так как странным образом буря бушевала вокруг тропы, сверху и снизу, а саму тропу не задевала. Только отец, глянув на меня, понял в чем дело и собственноручно надел мне на руку браслет воина, правда запретив его показывать кому либо до его особого разрешения. После этого наставник словно сорвался с цепи и для меня начались мучительные дни, месяцы и годы одной, непрерывной тренировки и учёбы. Я выполнял в клане всю самую грязную работу, я помогал нашим женщинам на кухне и учился у них готовить различные блюда, я чистил пещеры и при этом Брис заставлял меня ещё петь весёлые баллады о героях древности.

Я психовал, злился, цепенел от ненависти к наставнику, но продолжал делать всё, что он требовал от меня. Я терпеливо ждал момента, когда смогу как полноправный воин вызвать его на поединок и победить в честном бою. Годы шли, я давно уже перестал скрывать свой браслет воина, но по-прежнему продолжал работать на кухне и это ни у кого уже не вызывало удивления и скрытых насмешек. Иногда ко мне присоединялся Юрген или даже сам Витольд. Закончилось моё обучение терпению и умению контролировать свои чувства и эмоции когда какой-то сопливый барсёныш, хлюпая простуженным носом, выгнал меня с кухни, заявив, что такому лоботрясу не гоже торчать здесь и что у женщин есть более достойные помощники...

С небольшого пригорка открылась очень красивая картина,— большой сад или роща, и в середине нарядный, аккуратный дом — усадьба, дорога, не петляя, прямиков выходила к его крыльцу....

Я спешился и попросил знаком спешиться наставника, он удивлённо посмотрел на меня,— Мы что, дальше пойдём пешком? Что ты задумал Алекс?

Вместо ответа я спросил,— Что ты видишь Брис? Он удивлённо пожал плечами,— Я вижу усадьбу своего брата.

— И это всё? — А что я ещё должен увидеть?

— Брис, а тебя не подменили? Уж больно ты не похож на себя.

— Это скорее ты не похож на себя,— стал мелочным и подозрительным.

— А тебя не насторожило, что зажиточная усадьба беззащитна? И это в землях, где по-прежнему правит твёрдая рука и длинный меч, а всегда прав тот, у кого больше сил и крепче дружина? Почему не видно людей вокруг усадьбы, какой-нибудь живности? Ты же сам говорил, что здесь до сих пор бродят вольные дружины, а их вожди ищут земли, где они могут утвердиться. Почему эту усадьбу не взял кто-то по праву силы? Это западня Брис, западня для простаков, и ты хочешь что бы мы сами сунули туда свои головы?

— Ты что-то чувствуешь Алекс?

И хотя я ничего не ощущал, я утвердительно кивнул головой. — Возьми мешок с головой и будь во всё оружие, я пойду первым.

Наши кони, привычные к такому обращению, тут же выбрали себе местечко, где травы было побольше и погуще. Метров через двести неспешного хода я почувствовал сначала мурашки на коже, а потом и опасность.

— Стой Брис, садись прямо на дорогу и достань голову Тола, положи её в трёх шагах от себя, нет,— чуть дальше. Да, вот так, хорошо. А теперь садись и чтобы не произошло, за круг, который я сейчас очерчу, без моего разрешения не выходи.

Своим мечом я прочертил круг сначала вокруг отрубленной головы, потом вокруг Бриса, потом общий круг, в который включил его и голову брата, потом большой круг в который включил и себя и потом очертил то место, которое выбрал для себя.

Минут через пять всё вокруг нас затихло, даже птицы перестали чирикать и порхать с ветки на ветку. Закрыв глаза, я отдался своим чувствам и они меня не подвели. Я увидел, как черные языки двигались в нашу строну,— это было что то наподобие тумана или дыма, иногда в нем мелькали какие-то расплывчатые фигуры. Вот эти языки смрадного воздуха достигли моих кругов, обогнули их и остановились. Мне представилось, что этот магический туман пытается продавить мою защиту, ищет слабое место. Потом в этом тумане возникли три женские фигуры, надо сказать странные фигуры. Они имели крылья за спиной, длинные тонкие пальцы рук оканчивались острыми когтями, имеющими металлический оттенок, босые ноги, голая грудь с синими сосками, рот, усеянный мелкими острыми зубами, был открыт и из него вываливался раздвоенный язык. Женщины были отвратительно, но и прекрасны одновременно.

— Бриз, твой брат тебе не об этой своей семье говорил? — я открыл глаза, но фигуры никуда не исчезли. Наставник как зачарованный смотрел на женщин, но следуя моему приказу — не шевелился, зато зашевелилась голова его брата. Она стала подпрыгивать на месте, щелкать зубами, но за пределы круга выбраться не могла.

— Что вы стоите крылатые твари, убейте их и тогда я вселюсь в тело Бриса, а этого молодого вы заберёте себя для потехи, а потом сожрёте. Почему вы медлите?

Видя, что у них ничего не получается, все три фигуры почти одновременно превратились в молоденьких девушек в белых платьях, которые стали кружиться вокруг моих кругов в танце, зазывая нас принять в нем участие, причём то одна, то другая как бы невзначай оголяла своё плеч или показывала стройную ножку. Одна, самая смелая, улыбаясь и облизывая свои ярко красные губы обычным языком, показала мне свою молоденькую, маленькую и упругую грудь. Я сделал вид, что дрогнул и даже сделал шаг вперёд к ней, но за пределы своего круга не вышел. Так прошло достаточно много времени, и я решил заканчивать танцы. Выйдя из своего круга, я открыл и внешний, проведя ногой по черте и стирая её небольшой участок. Тут же с воем три крылатые тени ринулись в открывшийся проход, а я присев на землю, тут же восстановил круг. Птички попали в западню. Одна из них кинулась со смехом на меня, вторая пыталась прорваться к Брису, а третья к голове Тола. Движение моего меча застало крылатую тварь врасплох, она дико закричала, а её косая рана на груди вспыхнула ярким огнём, мгновение и она превратилась в пепел. Две оставшиеся заметались внутри круга, не зная как его покинуть, так что мне не представляло особого труда достать их своим мечом. Они тоже превратились в небольшие кучки пепла и тут же тёмные клубы тумана растаяли и дорога очистилась. Появился небольшой ветерок, который разогнал смрад и в ветвях вновь послышался птичий свист.

Жестом я разрешил наставнику покинуть свой круг, а сам подошёл к голове его брата. — Как ты уже понял Тол, у меня в руках не простой меч, достаточно просто им дотронуться до тебя и ты последуешь за своими девицами. Что ты мне можешь предложить за свою жизнь?

Брис, сходи приведи лошадей, пока какой-нибудь хитрован не увёл их у нас,— дождавшись, когда наставник удалиться, я повторил свой вопрос,— Что ты мне можешь предложить за свою жизнь? -Ответом мне было молчание. — Что ж разговора не получилось.

— Кто тебя прислал маг? — я назвал первое пришедшее на ум имя — Флери.

— Вот тварь, ведь граф обещал не вмешиваться. Ему что, было тяжело подождать всего год и дождаться пока кланы и племена не изведут себя в распрях?

— Граф зол за поражение что ему нанесли, и винит тебя в этом.

— Он дурак твой граф, маг, сохрани мне жизнь и позволь вселиться в тело этого старика и я тебя не только озолочу, но раз в месяц в течение пяти лет, ты будешь получать для своих опытов девственницу, я знаю, вы их очень цените.

— Прости Тол, но у меня нет веры твоим словам. Что передать графу?

— Передай ему моё посмертное проклятие,— пусть он в течении года сгорит в пламени своих колдовских опытов вместе со всей своей проклятой семейкой! — он ещё что-то пытался сказать, но мой меч прервал его словесный поток. Голова пыхнула огнём и превратилась в кучку пепла. Я услышал треск и ощутил дрожь земли, которая бывает обычно при сходе лавины или камнепаде. Вместо нарядной и аккуратной усадьбы перед нами стоял разрушенный и сожжённый остов башни, в которую мне очень захотелось попасть....

— Алекс, мы уже два часа роемся в этих головёшках и сами стали черными как они. Если ты мне подробнее расскажешь, что мы ищем, мне будет легче.

— Брис, я сам не знаю. Я просто чувствую в этом месте очень сильный источник силы и хочу его найти.

— Для чего?

— Хороший вопрос,— если смогу, то заберу его и навсегда очищу это место от различных тварей, а не смогу забрать, попробую разрушить. Твой братец каким-то образом использовал этот источник, что бы обеспечить себя мнимым бессмертием, он даже призвал этих крылатых девиц к себе на службу, которые, наверное, и были его семьёй, к которой ты так стремился.

— Как хоть может выглядеть этот твой источник? — Понятия не имею,— это может быть кристалл или обычный камень, медальон или перстень, браслет или статуэтка. Ищи что-нибудь необычное.

— А нагрудник от панциря, это обычное или необычное?

— Дай ка гляну, выкинь, обычная железяка.... О боги гор, какой же я тупой....

— Кто бы в этом сомневался,— тихо пробормотал себе под нос наставник.

— Я слышу. — И что? Ты сам себя так назвал, а я согласился....

Не говоря больше ни слова, я извлёк меч из ножен и стал водить им как посохом над развалинами, в одном месте меня потянуло вслед за лезвием, а оно само засветилось слабым зеленоватым огнём. Остриё воткнулось в кучу мусора и я стал торопливо её разгребать. Раздался громкий щелчок, и лезвие буквально присосалось к небольшому медальону на тонкой цепочке. Сам бы я его ни за что не заметил, такой он был неприметный и грязный, — спасибо клинку. Дрожащими руками я взял его и поднял к глазам. В центре появилась искорка слабого света, которая стала разрастаться, и вскоре весь медальон засиял белым светом, словно это был кристалл горного хрусталя, который попал в лучи солнечного света. Мой меч, напитавшись зелёным светом погас и вновь превратился в обычный клинок, вложив его в ножны я попытался снять медальон с хлипкой и ненадёжной цепочки, но не тут то было, порвать её не было никакой возможности. Медальон больше походил на женское украшение и я не очень хотел одевать его на себя, вот если б он был немного другим, — и моё воображение нарисовало фигурку снежного барса. Цепочка нагрелась в моей руке и на ней уже висела не женская безделушка, а приготовившийся к атаке Ирбис. Не раздумывая, я надел его себе на шею и спрятал за отворот рубашки.

— Брис, я нашёл его, нам здесь больше делать нечего.

— И что это было?

— Фигурка Ирбиса на цепочки. Думаю, нам надо поскорее покинуть это место, так как оно лишилось источника силы, и я не знаю, что здесь может произойти. Мы торопливо подошли к своим лошадям, что паслись среди деревьев, вскочили в седла и отъехали на приличное расстояние. Чувство тревоги гнало меня ещё дальше, оглянувшись, я увидел, как последние остовы башни бесшумно погружались в чрево земли и на месте пепелища стала появляться вода.

— Вот и всё. Не знаю, как так получилось, но первоначально эта башня служила женщине магу, которая умудрилась так спрятать источник силы, что его никто не мог найти, но которым пользовалось очень много народу. Вот и твой брат каким-то образом ухитрился его использовать, хотя, возможно, его использовали те крылатые твари, а твой брат был у них на побегушках.

— Мы этого уже никогда не узнаем,— печально произнёс Брис,— мне только непонятно, куда делась его настоящая семья?

— Ты человеческие кости видел на развалинах?

— Да, и много.

— Делай выводы и вспомни его слова о своей семье, что он конкретно сказал, только постарайся точно вспомнить его слова.

Брис наморщил лоб, припоминая слова брата.— Он сказал, что его семья ушла от него, но настанет время, когда он к ней вернётся и попросит за всё прощение. — Вот и ответ на твой вопрос — уверен, его семья мертва, или превратилась в монстров, с которыми мы имели честь познакомится. У него же были дочери?