Маг Семи долин

— Да, две, почти твои ровесницы. Но ты меня не убедил Алекс, я ещё на некоторое время хочу остаться в этих краях и навести справки о брате и его семье,— я дал слово позаботься о них.

Ох уж это мне — 'я дал слово',— но вслух произнёс,— Я тоже хочу здесь немного задержаться для того, что бы разобраться со своими последними приобретениями, а заодно пощипать местных фрей, а то они привыкли безнаказанно нападать на нас и ответного удара не ожидают.

— Ты хочешь объявить им войну?

— Скорее я хочу потребовать у них возмещение причинённого нашей стране ущерба в виде скота и золота. Если на нас нападать не будут, то и я никого убивать не буду.

В полном молчании мы продолжили свой путь вглубь земель чужаков. А я с тревогой думал о том, где нам остановиться, узнать обстановку в округе, а самое главное — не привлекать к себе внимание, наверняка мы отличаемся от местных жителей и не только одеждой.

Первую ночь мы провели под открытым небом, попеременно охраняя нашу стоянку. Когда пришло время мне нести стражу, я удобно устроился чуть в стороне от багровой россыпи углей и принялся вспоминать заклятия, которые выучил из тех трёх странных книг, без начала и конца. Каково же было моё удивление, когда желая освежить свою память, я открыл одну из них и увидел только чистые листы. Все тексты пропали, а книги стали как новенькие. Вот ещё одна загадка, с которой мне предстояло ещё разобраться. И таких загадок у меня набралось уже полным полно,— меч с магической печатью, к тому же напитанный дополнительной силой от медальона; странная кольчуга, которую, если о ней не вспоминать, я не ощущаю на своих плечах, и судя по всему Оника её тоже не ощущала; три странные книги, тексты которых отложились у меня в голове и являлись заклинаниями для каких-то случаев и нужд, теперь вот этот странный медальон, в котором я чувствую очень мощный источник силы, но как им воспользоваться, а главное, как его спрятать от посторонних глаз — я не знал.

На следующий день, я предложил Брису сделать днёвку. Я нашёл хороший, сухой и глубокий овраг, в котором собирался использовать выученные заклинания, а наставника отправить на разведку в поисках жилья и сведений. Оставшись один, я тут же приступил к действию. Оказалось, что все заклинания, которые я выучил из второй книги, предназначались для заживления ран, лечения болезней и хворей, к тому же все они начинались на одно и то же слово — медикус. По — крайней мере, так оно звучало в моих устах.

Первая книга, из которой я уже пользовался заклинанием возврата к первоначальному состоянию, позволяла управлять вещами, призывая или убирая их, видеть истинную сущность, или влиять на человека и его тело. Передо мной то появлялась посуда, то снедь, при чем, если она откуда то появлялась, то я предполагал, что где то она исчезала, так как один раз появился котелок с горячей кашей, а второй раз начатый кувшин крепкого эля. Всё это я отправил назад. Потом передо мной появился маленький мальчик весь в болячках, чисто машинально болячки я убрал, а мальчишку отправил восвояси. В общем, с первой книгой ещё предстояло разбираться и разбираться.

Заклятия третьей книги я назвал боевыми и воинскими. Я мог из воздуха выудить любое оружие, будь то меч, копьё или арбалет, вот только мой собственный в руки мне ни как не давался и не реагировал на мои призывы. С медальоном, а теперь, вернее, с клановым знаком я разобраться не успел, так как услышал топот копыт. Возвращался Брис, возвращался значительно раньше, чем я его ожидал.

— Алекс, нам надо срочно уходить и прятаться, на нас объявлена настоящая охота. Тут недалеко я нашёл постоялый двор и решил посетить его, что бы промочить горло и разузнать, что здесь и как. Там-то я и услышал, что Тиберий и Флери объявили большую награду за голову двух горцев, которые ограбили королевский обоз, и сейчас с большим количеством золота уходя к себе в горы. Правда про золото — это предположение посетителей.

— Успокойся Брис, мы похожи с тобой на грабителей? И где наше золото?

— Боюсь, ты не понял Алекс, никто не будет разбираться,— грабители мы или нет. Нас сначала убьют, потом обыщут и если ничего не найдут, то бросят. Золото здесь любят все, и оно решает многие вопросы.

— Брис, да мне этого только и надо, пусть на нас нападают, а мы будем защищаться и, поверь моему слову, скоро от любителей поживиться чужим добром останется только пепел. Так что не торопись, отдохни и мы отправимся к твоему постоялому двору, что так кстати ты нашёл.

Однако Брис не успокоился, а продолжал мерить шагами нашу стоянку, видимо его что-то ещё сильно взволновало, но об этом он особо распространяться не захотел. Только когда мы поехали в сторону постоялого двора он нехотя признался, что в некоторых отрядах преследующих воров имеются, якобы, настоящие королевские маги.

— Это вряд ли наставник, не ты ли говорил, что маги штучный товар и королевскими становятся единицы? Скорее всего — это их ученики или те, кто имеет хоть какие магические способности и поступил на службу сильным мира сего.

— И всё равно Алекс, тебе ведь ещё не приходилось вступать в магическую схватку а если они объединят свои усилия?

— Брис, ты меня удивляешь, что с тобой случилось? Куда делся бесстрашный рысь, который с малолетства учил меня — зверей бояться — на охоту не ходить? А у нас сейчас с тобой самая настоящая охота,— я хочу преподать наглядный урок этим захватчикам...

С первыми любителями лёгкой наживы мы столкнулись, когда до постоялого двора осталось менее получаса езды. Человек пятнадцать, гикая и размахивая мечами, понеслись в нашу сторону, выскочив из небольшого перелеска.

— Как думаешь наставник,— они нас приветствуют или собираются напасть?

— Думаю, они хотят проверить наши седельные сумки.

— Не дам, у меня там ещё кусок сыра остался....

Отряд скакал в нашу сторону компактной группой, и я просто уплотнил перед нами воздух и потом толкнул его в сторону всадников. Невидимая волна понеслась, набирая скорость, и встреча состоялась. Только две лошади, ошалевшие от происшедшего, без всадников поскакали в сторону, смешно взбрыкивая крупом. Все остальные лежали неподвижно и не шевелились. Брис хотел подъехать к ним, но я его остановил,— Не стоит, пусть чужие глаза видят, что для нас это обыденное дело. Может быть другие не сунутся.

На постоялом дворе было непривычно тихо и малолюдно, даже в трапезной сидело всего два человека и нехотя тянули светлый эль. Мы сняли две комнаты расположенные на втором этаже в самом углу, перенесли в них свои седельные сумки и после этого вернулись в общий зал. На сумки я наложил заклятие укуса гадюки, — незваных гостей и любопытствующих ждал неприятный сюрприз. Уж больно мне не понравились бегающие глазки хозяина и чрезмерная угодливость слуги.

Ожидая свой обед или ранний ужин мы с Брисом немного поговорили о том, о сем. — Знаешь наставник, что меня больше всего поражает в этих землях и жителях,— это то, что чуть ли не каждый имеет в собственности или оберег или амулет напитанный магией. Я это чувствую кожей. А вот в наших землях гости отсюда, никакой магии не имеют, если только это не сильный или королевский маг, и то его возможности значительно уступают моим. С одним таким мне недавно пришлось встретиться у врат.

— Ты мне не рассказывал.

— А там и рассказывать нечего,— это были шпионы короля, которые мутили воду в кланах. Я перехватил сообщение мага какому-то Крайслеру, он возглавляет совет, а маг имел важные сведения, которые позволяли практически без борьбы захватить наши земли в течение года-двух. Я вот подумал, а не было ли это как то связано с твоим братцем? Ведь его голова сказала почти то же самое. Якобы он обещал помощь Флери в захвате страны семи долин в течение года и почти без сопротивления. Ты хоть знаешь, что он планировал вселиться в твоё тело и со своими девицами, которые играли роль его семьи, вернуться в племя?

Брис промолчал, а потом спросил,— А что стало с тем магом?

— Мне пришлось убить его и его охрану, которая нацепила на себя знаки нашей клановой принадлежности, к тому же, это как нельзя кстати, играет на руку слухам, что пришлое войско разгромил один из королевских магов. В своём сообщении старик говорил именно об этом.

5.

К хозяину подошёл один из его служек и что-то зашептал на ухо, тревожно посматривая в нашу сторону. Я понял так, что заклятие сработало и, возможно, не один раз. Виду мы не подали, а продолжали наш неспешный разговор за обедом Так как мы никуда не торопились, а комнаты сняли на три дня, то я планировал сидеть в трапезной до самого позднего вечера и послушать о чем будут говорить посетители. И хотя постоялый двор стоял как бы вне ближайшего жилья, к вечеру трапезная почти заполнилась. Судя по виду, в основном здесь собирались лихие люди, которые или отдыхали после дневной 'работы' или готовились к ночной. На нас старались не смотреть, но я чувствовал, как некие осторожные щупальца пытались проникнуть мне в голову, что бы прочитать мои мысли. А мысли у меня были самые простые,— я вспоминал упругую грудь и девичье тело Оники, а когда мне надоело всё это, то я просто отгородился от влияния извне так же, как перед этим огородил от него Бриса.

Мы ещё раз плотно поели, хорошо отдохнули и собрали массу сведений, которые предстояло ещё пропустить через сито, что бы отделить правду от вымысла. Несомненными были только те сведения, которые повторялись по нескольку раз в разных компаниях, за разными столами. Обоз, или караван действительно был ограблен, предназначался он для Тиберия и Флери и шёл из столицы королевства в замок Тиберия. Что было в нем,— никто толком не знал, но судя по приличной охране и секретности, что сопровождало его передвижение,— там было что-то весьма ценное. Здесь мнения разделились,— кто то утверждал, что это плата за нападение на варваров, а кто то,— что это золото предназначено для набора новых охочих людей, дескать, сейчас варвары не ждут повторного нападения и пары отрядов вполне хватит, что бы захватить и удерживать ворота в долины до подхода основных королевских сил, которые якобы уже начали движение сюда. В любом случае всё крутилось вкруг золота. Мне было только непонятно, как два человека могли ограбить хорошо охранявшийся обоз, да и наставник высказал сомнение. Он предположил, что руку запустил кто то из охраны, а свалить всё решили на горцев.

Только за одним столом обсуждалось,— стоит ли навестить проклятое место, что недавно снова приняло свой прежний вид, а обманка для простаков исчезла. Однако компания, что сидела там пришла к выводу, что делать там нечего, так как яма вновь заполнилась водой и не факт, что там на дне есть что-нибудь ценное. Всё услышанное я пересказывал Брису, так как в отличие от него мог слушать разговоры на значительном расстоянии. Я даже услышал, как хозяин постоялого двора тихим голосом говорил кому то за дверью, что два варвара, что остановились у него, скорее всего находятся на службе у короля и сейчас возвращаются от варваров и, вполне возможно, что один среди нас — маг. Ещё полчаса мы слушали всевозможные разговоры, но больше ничего нового не узнали.

Следов визита гостей в наши комнаты почти что не было, правда некоторые мелочи говорили о том, что кто-то всё таки пытался проверить содержимое наших сумок. Ну что ж,— любопытство не порок, а возможность скорой и быстрой смерти. Сидя в комнате у Бриса, мы обсудили планы на завтра,— было решено, что мы оба попробуем навести справки о проклятом месте и для очистки совести поищем следы семьи Тола. Я поинтересовался, нет ли у него какой вещицы, которая раньше принадлежала его брату, так как был уверен, что он так и не нашёл источник силы и в руках его не держал, а мне нужна была метка, что бы проследить, где в последнее время он бывал. Брис сказал, что у него есть знак Рыси, который он срезал с одежды погибшего.

— Думаю, что этого будет достаточно. Предлагаю эту ночь провести охраняя друг друга, только чур, первая смена моя, а под утро я тебя разбужу. Хочу посмотреть на ночных гостей, если ни конечно будут,— я не доверяю хозяину и уверен, что он связан с разбойниками и лихими людьми.

Брис возражать не стал и сразу же завалился спать, а я стал тихонько работать с новыми заклятиями, преобразуя их в простые фразы и знаки. Работа достаточно сложная и трудная, но она того стоила. Одно дело произносить ' ашен бал тырдун гефсит бургач, семтор захир цивик ульхан', и совсем другое просто дотронуться указательным и безымянным пальцами левой руки друг до друга. Время летело незаметно и я решил не будить наставника, дав ему возможность как следует выспаться и набраться сил. Дошла очередь и до фигурки Ирбиса. Я снял её у себя с груди и положил на стол перед собой. Придирчивый осмотр не выявил ничего особенного,— фигурка была сделана из какого-то странного металла, из которого была сделана и цепочка. Чем-то этот металл напоминал мне мою кольчугу, такой же ржаво грязный и прочный. Достав кинжал, я проколол палец и капнул свою кровь на морду фигурки. Я знал, что в некоторых случаях, что бы оживить амулет, с ним надо установить кровную связь. Здесь произошло то же самое. Повалил густой дым и передо мной предстал самый настоящий снежный леопард. Он слегка подрагивал своим длинным хвостом и внимательно смотрел на меня. Наши взгляды встретились, и я нутром почувствовал, что могу общаться с ним.

— Ирбис, я твой сын.

— Я знаю это, видел свой знак у тебя на груди. Чего ты хочешь, мой сын?

— Научи меня пользоваться силой, что заключена в твоей фигуре.

— Ты уже пользуешься ей.

— Разве? А я этого не чувствую, — барс оскалился, но ничего не сказал, и я понял, что он так улыбается.

— Ирбис, я вообще толком ничего не умею, я чувствую в себе силу, но применять её у меня получается не всегда. Я не умею её экономно расходовать, быстро слабею и постоянно хочу есть.

— Теперь всё это в прошлом, у тебя практически бесконечный источник силы, только не забывай изредка подпитывать его.

— Как это — подпитывать, научи.

— С Оникой у тебя хорошо получилось.

Я покраснел и даже опустил глаза.

— Я должен заниматься любовью с женщинами?

— Только девственницы, во всех остальных случаях женщины будут черпать твою силу. Некоторые, обученные могут хорошо тебя ослабить, так что будь разборчив. Больше прислушивайся к голосу своего разума и своим чувствам, особенно чувству опасности. Сын мой, я тебя не оставлю, а теперь мне пора, твоя капля крови, что меня пробудила — кончилась. В следующий раз я откликнусь на твой зов только через десять дней, но не злоупотребляй этой возможностью, каждый мой вызов старит тебя на месяц.

Дым рассеялся, и я повесил фигурку себе на грудь. Она ярко полыхнула и исчезла, а я почувствовал боль в груди и, распахнув рубашку, успел заметить, как моя татуировка немного изменилась, словно Ирбис занял более удобное положение и, даже, подмигнул мне.

Гости пожаловали под самое утро. Я услышал тихий шорох и заметил, как узкое лезвие медленно приподнимает щеколду нашего замка. За дверью было четыре человека, от них пахло элем, чесноком и немытыми телами. Их силуэты были хорошо видны мне. Вооружены они были длинными ножами, более приспособленными для схваток в помещения, чем длинные мечи. Я взял свой кинжал в руку и стал ждать. Дверь тихонько открылась, без скрипа и звука и четыре тени скользнули в комнату. По моей команде комната озарилась мягким светом, и разбойники застыли как истуканы. О том, что они живы, говорили только их глаза, которые беспокойно бегали в разные стороны, да капельки пота, что появились у них на лбах.