Маг Семи долин

Наше безмолвное общение свелось к следующему: — Три года назад, якобы бешеный волк задрал в этом лесу женщину и девушку со светлыми волосами. Выдайте мне его, и я не трону вашу стаю, в противном случае я убью всех.

Волки рассмеялись мне в лицо: — Человек, ты слаб, какую бы личину на себя не надел, ты так и останешься двуногим существом, слабым и беззащитным, твоё железо не спасёт тебя от наших острых зубов и когтей. Подставь своё горло, и ты умрёшь быстро и без мучений.

Я так быстро их всех троих зарубил мечом, что они ничего не успели понять. И вот тут со всех сторон ко мне направились не менее пяти десятков серых хищников, однако это были в основном переярки, матерых волков среди них было не больше десятка. Огненный вал сжёг их всех без остатка, а потом я пустил с десяток искр, которые полетели в разные стороны, настигали оставшихся волков и сжигали их. — Если я не получу желаемого, мои огненные стрелы уничтожат всех. Учтите, я знаю, как отличить убийцу от простого волка....

Ещё десяток искр нырнули в чащу и десять огненных вспышек показали, что они все достигли цели.

Из зарослей на поляну вышла старая волчица,— глава стаи. Я остановил её: — Старуха, мне не нужна твоя никчёмная жизнь, мне нужен тот, кто убил девушку со светлыми волосами и её мать.

— Мы отдадим тебе его, это мой непутёвый сын. Сохранишь ли ты жизни остальным?

— Я уже говорил,— выдайте мне его, и я не трону оставшуюся стаю.

— Тогда возьми его и выполни своё обещание.

Поджав хвост и завывая, из густых кустов появился матёрый волк. Он отчаянно трусил, хотя и пытался не показывать вида. Я рявкнул на него,— Что трусливый щенок, это тебе не расправляться с беззащитными женщинами. Вздёрнув его в воздух, прямо с живого, я стал снимать с него шкуру. Страшный вой разнёсся по всей округе. Может быть у кого то он и вызывал трепет и дрожь, а во мне только радостное чувство справедливой мести.

— Старая, пусть это послужит для стаи хорошим уроком и напоминанием, кто тут хозяин.

— Мы всё поняли хозяин, позволь нам проводить тебя, хозяин,— волчица подползла к мне и подставила своё брюхо, высказывая полную покорность. Не оборачиваясь, я пошёл вон из леса, а сзади слышался легкий шаг нескольких самых крупных волков, что сопровождали меня. Уже на опушке я обратился к волчице,— Следи за своими детьми и тогда между вами и людьми вновь наступит мир.

Кони тревожно прядали ушами и перебирали копытами. К ногам молодой волчицы я бросил шкуру освежёванного мною волка,— Твоя мать и сестра отомщены, покажи мне их могилу.

К шкуре девушка не притронулась, только брезгливо отодвинула её от себя, а я подумал,— Почему Сторожевые псы позволили стае безнаказанно убить? Что-то здесь не так.

— К сестре сватался кто-то из близкого окружения фрей псов и получил отказ? — девушка сердито посмотрела на меня, а потом нехотя кивнула головой.

— К тебе он тоже уже сватался и пугал участью сестры и матери если ты откажешься?

В глазах девушки застыли слезы и она часто, часто закивала головой, а я продолжал расспрашивать: — Это сын вождя клана? — отрицательный знак, — Его племянник? — лёгкий кивок головы.

Вот теперь всё встало на свои места. Подняв шкуру волка, я прикрепил её к своему седлу. В глазах девушки застыл невысказанный вопрос. — В наказание он станет волком и не сбросит эту шкуру до скончания своей жизни. За зло — злом, за добро — добром. А теперь возвращаемся, скоро стемнеет и я сильно проголодался.

Проезжая мимо дома фрей я просто закинул волчью шкуру во двор, и не усели мы доехать до дома молодой волчицы, как над городом раздался полный боли и тоски вой, который сменился громким собачьим лаем. У дома девушки я помог ей спешиться: — Где мне найти твоего отца?

Она взяла меня за руку и повела вовнутрь, но не через центральный вход, а через боковую дверь. Мы оказались на кухне, она усадила меня за стол и сноровисто стала накрывать на стол. Ждать особого приглашения я не стал, и сразу же накинулся на еду, особенно напирая на мясо. Волчица села за стол и подперев подбородок рукой, стала смотреть, как я ем. Вот так же моя мать любила смотреть, как ест отец, когда он посещал её половину. Это напомнило мне дом, и я взгрустнул. Видимо поняв моё состояние, волчица погладила мою руку. Вскоре на кухне появился её отец. Девушка встретила его появлением жестом перерезающим горло.

— Значит ты всё таки нашёл его и убил?

— Не я. Волк пробрался в дом фрея и там его загрызли собаки. Завтра об этом будет говорить весь город, а ещё они будут говорить, что куда-то исчез племянник вождя клана Сторожевых псов и его так и не удалось разыскать.

— Оника, приготовь комнату для гостя, он спит на ходу, в таком состоянии его нельзя никуда отпускать,— а я особо и не сопротивлялся, так как глаза действительно начали слипаться. Потом я чувствовал, как меня под руки повели на второй этаж, а дальше всё утонуло в крепком сне. Проснулся я от того, что рядом со мной кто-то тихо посапывал, уткнувшись мне в плечо. Молодая волчица — Оника спала, крепко прижавшись ко мне. Мне стало как-то легко и я вновь заснул.

Когда я проснулся, Оника сидела перед зеркалом и расчёсывала свои густые, черные как сажа волосы. Но меня больше всего поразили её глаза, они были точно такими же ярко-синими и я тонул в них. Заметив, что я проснулся, она, в длиннополой сорочке, легла ко мне под бок, обняла и пристроила свою голову у меня на груди, словно слушала, как бьётся моё сердце: — Расскажи Алекс, как ты встретился с Андреа? Я вздрогнул, так как не ожидал, что она заговорит.

— Я виделся с ней только один раз, мне было тогда десять лет, и я показал ей своего коня, а потом мы там поцеловались, первый раз, по-взрослому.

— Я знаю, сестра мне рассказывала и говорила, что память о первом поцелуе остаётся на всю жизнь. Алекс, поцелуй меня, я сама бы тебя поцеловала, но не знаю, как это делается. Меня некому было этому учить, и мне никто не рассказывал о взрослой жизни, поэтому я такая неумеха.

— Из меня не получится учителя Оника, я сам целовался только один раз в жизни.

— Ты что, не встречался с девушками? Я усмехнулся,— Видишь ли, у нас в клане ещё ни разу не рождались девчонки, только мальчики, а клан я покинул всего четыре месяца назад, что бы присоединиться к войску Себастьяна, так что ты первая.

— Это хорошо, что я первая. Ты тоже у меня первый, жаль только что я не выйду за тебя замуж,— она подняла голову и пристально посмотрела в глаза,— Отца я не оставлю, а ты не сможешь жить здесь.

Она тряхнула своими черными, как смоль волосами,— И всё равно, я хочу родить от тебя мальчика. Я буду хранить тебе верность два года, через год я стану взрослой и смогу уже иметь детей. Постарайся через год вернуться, я буду ждать тебя, а сейчас мне пора вставать и идти заниматься хозяйством, наверняка мои мужчины утром захотят поесть,— она склонилась надо мной так, что её волосы закрыли моё лицо, и неумело поцеловала в губы. Я не успел ей ответить, как она порывисто вскочила и выбежала из гостевой комнаты.

За завтраком она спокойно сказала отцу, что эту ночь провела со мной и все ставшиеся время до моего отъезда, будет делить со мной ложе. Волка удивил не сам факт того, что она была с мужчиной, а то, что она заговорила.

— Не волнуйся отец,— продолжала Оника,— я предупредила Алекса, что не стану его женой и не оставлю тебя. А если боги гор смилостивятся, то через три года я рожу от него ребёнка и мы воспитаем настоящего Волка. Отец, я видела как матёрые волчары ползали перед ним на брюхе и лизали ему сапоги, но увы, на его груди нет знака нашего клана, там Ирбис и Орёл.

А затем произошло то, что наверное происходит в каждой семье,— она стала распоряжаться...— вещи перевезти в нашу комнату, коня в стойло, нарубить дров для очага а потом помочь отцу в кузнице, а то он в последнее время совсем работу забросил...

Было странным видеть, как быстро преобразилась эта девчонка во взрослую волчицу,— хранительницу очага. В принципе меня уже ничто не удерживало в Финаре, но я решил задержаться на пару дней, что бы в спокойной обстановке разобраться с приобретёнными странными книгами и привести в порядок свою кольчугу.

Уже около часа мы с Гароном колдовали над моей кольчугой в его кузнице,— ржа не отчищалась, что бы мы ни делали. Мы тёрли её песком, золой, шкрябали железом, даже пытались раскалить в горне,— всё бесполезно. Кольчуга по-прежнему имела такой зачуханный вид, словно столетие провалялась в грязном чулане без всякого ухода, а теперь её вытащили на свет.

— Это не ржа Алекс,— кузнец тяжело вздохнул, признавая своё поражение, — я не знаю что это такое, но это не ржа. Ты одевал её?

— Такую грязную? Конечно нет.

— Попробуй одень её, только на голое тело, иначе рубашку потом не отстирать.

Я быстро скинул с себя одежду и натянул кольчугу. Странно, но она была тёплой, и только сейчас я заметил, что она совсем не пачкалась. Заметив, как округлились глаза у Гарона, я посмотрел на кольчугу. Только этого мне ещё не хватало, — кольчуга на моих глазах исчезала, растворялась в моей коже. Я попытался содрать её с себя, но не тут то было. Вскоре она совсем исчезла, но я чувствовал её небольшую тяжесть на своих плечах.

— Эта вещь нашла своего хозяина и признала тебя, наверное она когда то принадлежала славному герою Батыру, что был неуязвим в бою, хотя никогда не носил доспехов. Алекс, ты наверняка станешь великим воином,... — а я подумал, что магическое притягивается к магическому и видимо не случайно боги гор привели меня в долину Диких роз,— книги, а теперь и кольчуга...

За обедом Оника молчала, чем изрядно встревожила отца: — С тобой всё в порядке дочка? Почему ты молчишь?

— Знаешь отец, я ходила к провидице и она сказала, что счастье надо брать тогда, когда оно само падает в руки, а не ждать, когда оно созреет,— девушка опять замолчала и больше не проронила ни слова.

Пришла очередь книг. Расстелив чистую тряпицу на столе, я открыл ту первую, что купил у старьёвщика. Без начала и конца, она представляла собой весьма ветхое и печальное зрелище, а текст был набором бессмысленных слов типа 'ха лал, ра бак'. Добросовестно прочитав все немногочисленные страницы, я так и не уловил ни смысла, ни закономерностей, но странным образом все прочитанное отложилось в моей памяти, и я мог без запинки повторить весь текст с любой страницы. Тоже самое произошло и с двумя другими странными книгами, которые попали мне в руки. Оставалась надежда, что разгадка или подсказка придёт ко мне во сне, правда в последнее время особые сны перестали меня посещать.

Время пролетело незаметно и быстрые сумерки опустились на город, а я так и не приблизился к разгадке тайн непонятных текстов, хотя нутром чувствовал в себе нечто такое, что вот-вот поможет мне разобраться. Оника позвала меня на ужин и там пересказала последние городские новости, которые она узнала посетив лавку мясника и зеленщика. Подробности блистательной победы вайфрей Себастьяна меня не интересовали, хотя и весьма позабавили, а вот о происшествии в доме фрей Сторожевых псов я выслушал очень внимательно. Оказывается под покровом сумерек в дом, по словам мясника, пробрался матёрый волк, а, по словам зеленщика, волком-оборотнем из легенд оказался племянник фрей. Как бы там не было, он напал на фрей и даже успел нанести ему несколько ран, но вовремя вмешались сторожевые псы, которые живут в доме. Они то и порвали волка, только волк был вовсе не волком, а племянником фрей, который на глазах у многих превратился в человека в шкуре волка. Здесь мнения мясника и зеленщика разделились,— мясник считает, что волк принял обличие племянника, а самого племянника сожрал, а зеленщик считает, что это племянник принял обличие волка, что бы расправиться с дядей, занять его место и бросить тень на дружественный клан.

В общем, тело сожгли, а пепел смешали с конским навозом и вывезли за стены города, где и закопали в неприметном месте, а провидица, к которой обратились, сказала, что это была месть богов гор племяннику фрей за смерть людей из клана Волка, в которых он повинен.

Я корил себя за вчерашнюю болтовню за ужином, когда предсказал примерно такое развитие событий, но вскоре успокоился, так как Гарон заметил,— У тебя, Алекс наверняка есть способность провидца, только очень слабая, иначе бы ты заранее знал об опасности, что угрожала Андреа, и не позволил бы ей погибнуть, — он тяжело вздохнул, встал из-за стола и ушёл в свою комнату.

Оника очень быстро навела порядок на кухне и буквально потащила меня в мою спальню.

— Ты скоро уедешь, и, возможно, мы больше не встретимся, поэтому я дорожу каждой минутой, что мы можем провести вместе. Не волнуйся, у нас нравы не такие суровые, как у вас в горах, и клан с удовольствием примет волчонка с примесью крови снежного леопарда.

— Оника, ты не понимаешь,... — она закрыла мой рот своей ладошкой.

— Я просто выполняю свой долг и хочу дать тебе то, что должна была дать Андреа, я просто обязана поступить так в память о ней, так что не надо ничего придумывать и усложнять. Договорились?

Мне надо бы было проявить твёрдость духа, показать себя выше, но я не смог. Моё тело впервые ласкали девичьи руки, и это я вздрагивал от каждого её поцелуя. Мне было очень хорошо, и мне это очень нравилось.

— Всё, хватит, теперь моя очередь целовать тебя и изучать твоё тело,— я ловко вывернулся из под Оники и прижал её к топчану. Теперь она вздрагивала от моих поцелуев, выгибалась от прикосновений, прижимала мою голову к своей груди, когда я начинал целовать её тёмно-коричневые точки. Её тело было для меня в новинку, и я очень внимательно его 'изучал и ощупывал'. Её грудь, была размером с мой кулак и я спокойно накрывал её своей ладонью, чувствуя приятную упругость, она вскрикивала, когда её отвердевшие соски попадали между моими пальцами и я их немного сжимал.

Мы не стеснялись друг друга, с жадностью изучая особенности строения наших тел. Мне всё было интересно и я не очень понимал, почему Оника ни как не хотела раздвинуть пошире ноги, что бы я мог как следует рассмотреть, что и как там у неё устроено. В конце концов, она устала сопротивляться и со словами,— Делай всё что хочешь,— позволила мне заглянуть туда. Мне сразу же удалось найти точку от прикосновения к которой она начинала прерывисто дышать, негромко вскрикивать, а её тело сотрясала дрожь и судороги, которые она не контролировала. Через некоторое время она мне громким шёпотом заявила, что больше не может терпеть и контролировать себя, а поэтому я должен прекратить издеваться над ней и войти в неё, сделав её женщиной. Однако сразу войти в неё у меня не получилось, я тыкался всё время не туда до тех пор, пока она не согнула ноги и не помогла мне своей рукой, а потом я отдался новому, неизведанному мне чувству....

Пелена с глаз спала, и я встряхнул головой. Распластанная волчица тихо стонала подо мной, из глаз катились крупные слезинки, а её глаза выражали только боль и страдания.

— Я сделал тебе больно?

— Урод, скотина, гад.... Я умоляла тебя остановиться, дать мне хоть возможность просто перевести дух и немного отдохнуть, но ты ничего не слышал и ни как не реагировал ни на мои слова ни на то, что я тебя била, царапала и даже кусала. Семь раз, слышишь ты, зверь, семь раз без перерыва ты кончил в меня, по крайней мере, именно столько раз тебя била крупная дрожь и судороги, ты стонал, и на несколько мгновений останавливался, а потом опять начинались мои мучения. Посмотри, что ты сделал со мной, я вся липкая, гадкая и у меня всё внутри болит. Я не могу даже пошевелиться без боли...