Тоха понял, что свалял дурака, и ситуация развивается как-то совсем уж непредсказуемо — он не успевал за ней следить. Да что говорить — он растерялся. А это с ним бывало нечасто.

И правда — не сидеть же ему здесь в кустах одному? Хотя почему одному — есть Лысый, Олег и Алла. Хотя, если честно, они и мизинца Юлькиного не стоят — не будь ее, эту ночь они могли не пережить.

Рощин, будто читая его мысли, обернулся к Олегу:

— А ты как? Тоже здесь остаешься?

— Я?! Я нет. Мне домой надо.

— Это куда?

— В Днепропетровск.

— Нет там больше твоего дома. Стадия "Сев" — массированная зачистка городов. Уничтожение большей части городского населения. Выжившие, в конце концов, должны их покинуть, или рассеяться по разным подвалам, откуда их будут выкуривать команды охотников. Да и про крыс не стоит забывать — против одиночек или мелких групп средство очень хорошее. Так что забудь.

Олег упрямо покачал головой:

— Вы не можете знать это точно. Может там все хорошо. Я поеду туда.

— На чем поедешь? На своих двоих?

— Ну... Тут в селе много машин брошено. С ключами надо поискать.

— До первой стаи свиной ты на ней доедешь... Давайте так: до Геническа едем вместе. Ну и дальше, пока по пути будет хоть немного. За это время подумаете и решите. А ты Антон — что решил?

— Да думаю с вами податься. Только не до Верхнеглинска. Нечего мне там делать. В Наранске у меня родители и сестра — это по пути. Если подвезете туда, я согласен дождаться, когда вы найдете карту и покажу на ней институт. И все подробности, что помню, тоже на карте укажу.

— Добро. Значит, я так понимаю, все решили. Синий — давай еще с часик подремлем и займемся машиной.

Тоха, присев на одеяло, ложиться не стал. Не хотелось. С одной стороны труп загрызенного Паши, с другой стороны застреленный Богданов. Мухи радостно жужжат, ворона где-то рядом предвкушающее покаркивает. Какой тут сон? Тоха не слишком слабонервный, но спать не станет. Не хочет, пробудившись, увидеть, что количество трупов увеличилось. А присоединиться к ним хочет еще меньше.

А вообще он к покойникам уже начал потихоньку привыкать...

Глава 12

2012 год. Декабрь.

Был полумрак. Мелкий дождь дробью

стучал по лужам и по крышам домов.

Света приблизилась ко мне вплотную

и произнесла: "Мне холодно".

Я почувствовал её тёплое дыхание и

сказал: "Погрей свои руки в моих карманах".

Она сунула руку в правый карман моих

брюк. Поскольку карманы были порваны,

а трусов на мне не было, то она коснулась

и принялась ощупывать что-то очень

горячее. Потом посмотрела на меня

и спросила:

— Что это?

Мне ничего не оставалось, как ответить:

— Это конец, Света.

Творчество неизвестного автора.

Синий копался в машине, выдирая из радиатора кусачками для ногтей какие-то пластинки — инструмента поэффективнее не нашлось. Рощин пошел на разведку в село, вместе с Олегом. Главной целью их похода был поиск клея, с помощью которого "механик" обещал залатать радиатор, и продуктов — жрать хотелось всем, а чипсы с йогуртом при этом никого не привлекали.

Алка, достав из своей сумки коробку с набором вещиц на все случаи жизни, вооружилась иголкой с ниткой и зашивала Синему порванные штаны — тот сейчас возился с грузовиком в одних трусах. Еще бы пуховик напялил сверху и противогаз — круто бы вышло. Лысый, притащив от птичника пару дряхлых досок, сооружал из них подобия крестов, тщательно выжигая непонятно откуда взявшимся увеличительным стеклом даты и фамилии. Юлька, засев в кустах у дороги, следила за окрестностями. Патронов у нее не прибавилось, но зато придурковатый и невероятно наивный Рощин выдал ей две гранаты.

Это не радовало.

Лишь Тоха предавался безделью — все были при делах. Но его это не смущало — каждый делает то, что у него хорошо получается. Синий умеет чинить машины, а Тоха умеет бездельничать. Все нормально.

Лысый, задумчиво наморщив лоб, вдруг поинтересовался:

— Тоха — а как правильно писать: "Сдох" или "Здох"?

— Эй! Ты че там такое сочиняешь интересное?

— Да ниче. Паше вон написал: "Был круто здоров, но его убила крыса", а этому пишу: "Здох как пидар — деваха вальнула". Правильно будет?

— Я все понимаю, но покойников положено хоть немного уважать. Хорошо бы, чтобы это никто не прочитал — от такой эпитафии можно тихо офонареть.

— От чего?! Че ты сказал за слово?!

— Ну, от надписи на могиле. Не надо было тебе нифига выдумывать — "Паша" и "Богданов" норм бы было.

— Не, ну так не катит — я ж ведь хотел, чтобы все как у людей было.

— Тогда сходи венки еще сплети и цветы посади, и про музыкантов не забудь. Успокойся.

— А может по пивку тяпнем — типа помянем.

— Не хочу.

— Пива не хочешь?! — невероятно поразился Лысый.

— Именно так.

— А чего?

— Вот пристал. У тебя мозги хоть какие-нибудь есть?! Спинной мозг тоже сойдет — на такую задачу его вычислительной мощности хватит. Ты прикинул, что вокруг происходит?! Нам ночью придется через весь этот карнавал ехать. У нас всего пара мужиков серьезных с путевыми волынами — Юльку я не считаю за бойца. Стрелять она может и умеет, но вот в голове ее не пойми что. Если нарвемся — хана нам. А если не нарвемся... У меня там родители и сестра... Я не знаю что с ними... Я даже думать боюсь про это...

— У меня тоже родаки. И брат старший. И сестра, тоже старшая.

— Ты к ним рванешь?

— Не... Я с мужиками этими поеду, в твой Нижнепупинск или как его там.

Тоха вытаращился на Лысого с великим изумлением:

— Тебе что — делать нечего?! Зачем?!

— А че? Им помочь надо — дело грамотное задумали. Вдвоем им такое не потянуть — Юлька ведь не в счет. Помогу, а там видно будет.

— Нда... Махатма Карамчанд Ганди...

— Че? Че вы все про какую-то махатму несете? Умничаете?! Да?!

— Да ничего. Я смотрю, мир на глазах меняется — вот че. Ты уже два раза упомянул имя девки, но при этом ни разу не произнес заветное слово "сосать". Крепко тебя видать все это приложило... Не знаю даже, к добру или к психушке...

— Ты про Юльку, че ли? Да я лучше крокодилу голодному дам, чем этой маньячке с автоматом — целее родимый агрегат будет.

Юлька, легкая на помине, выбралась из кустов, взмахнула рукой, показывая, что все в порядке и пугаться не стоит. Вслед за ней на тропинку выбрался Рощин с пулеметом наперевес, за ним с двумя здоровенными сумками в руках плелся Олег. Тоха, взглянув на его груз, почувствовал, как желудок предвкушающее заурчал. В урчании даже можно было различить слова: "Хозяин, а не пора ли нам хорошенечко пожрать?" Видимо, говорящий желудок был не только у Тохи — Синий тоже сильно оживился:

— О! Может сразу и порубаем?! У меня кишка кишке давно уже жалобы пишет!

— Добро, — согласился Рощин. — Мы клей нашли — четырех видов сразу. И понюхать можно, и поклеить. Сам выбирай.

— А кусачек или ножниц нормальных не притащили?

— Притащили.

— Зашибись — живем. Я этой голубизной уже запарился щипать — думал, неделю буду корячиться. С путевым инструментом я мигом.

— Ехать сможем?

— Ну, радиатор, сам понимаешь, за новенький выдать будет трудно — даже лоха на нем не развести. И потечь тоже может. Так что клей выбрасывать не будем — может в любой момент опять понадобиться.

Рощин к выбору продуктов питания отнесся ответственно. В сумках Олег дотащил несколько десятков банок рыбных консервов и паштетов, про тушенку тоже не забыли. Хлеб, сыр, свежие огурцы и помидоры, разная зелень огородная, кетчуп и горчица. Тоха, смертельно устав от чипсов и аналогичной ерунды, лопал все это чуть ли не с довольным урчанием. Его аппетит даже не поколебали брутальные рассказы Рощина — он описывал поход в село, не стесняясь сгущать краски.

— Трупы начали того — жара ведь. Уже на окраине в нос шибать начинает — хоть ватой затыкай. Везде козы бегают, коровы бродят, котов откуда-то видимо-невидимо набежало — шастают среди трупов и орут. А вот собак вообще не видели — ни одной. Воронья тоже хватает — отожрались так, что еле взлетают, когда подходишь. В магазин один заглянули — там хоть шаром покати. Все уже кто-то вынес — одни зубные щетки остались, да и клей там же нашли. Никому он не нужен. Народ время не теряет. Но в другом, что к морю ближе, почему-то все нетронуто. Думаю я, под Сивашом эти ребята засели, что из первого жратву утащили. Дальше от своего логова просто побоялись соваться. Видимо их много, или на машине подъезжали серьезной — парочке ребят столько и за тридцать ходок не унести.

— Этих не видел? — жуя, поинтересовался Синий.

Рощин не стал уточнять, кого он имел ввиду — даже баран бы понял:

— Нет. Тишина. Ни звуков моторов, ни стрельбы. Похоже, Богданов не врал. Он ведь говорил, что сельские районы просто пугать будут поначалу, не сильно на них отвлекаясь. В городах сейчас все дела.

— И как мы тогда через Геническ проедем?

— Как-как... Молча — как! Ночью же мимо них нормально ездили. И сейчас тоже проехать должны.

— Ну ездили. Но мы ведь города огибали — только через поселки иногда проскакивали, не самые крупные. Геническ, как ни крути, все же город.

— И что? Есть другие предложения?

— Лодку можно поискать. Тут ведь браконьеров полно, у некоторых не лодки, а ракеты — как идет, в воде только кончик винта, а остальное в небо рвется. Летит ошпаренной ласточкой. Хрен за нами какой бронекатер угонится. На северном берегу тихих мест полно, чтобы причалить. В тот же лиман Молочный, допустим, зайти. А оттуда уже дальше рванем.

— И на чем же мы рванем? "Камаз" в катер загоним тоже? Если его оставить здесь, где мы потом такой же найдем? У свинок попросим? Или найдем аналогичный, тент на него перетащим и номера? Как по мне — сложно и чревато проблемами.

— Как и вся твоя идея...

— Кстати — а что у вас за идея такая, — встрял Тоха. — Правда, что у вас в грузовике лежит атомная бомба? Я заглядывал — там какие-то ящики подозрительные.

— Ага... две бомбы и одна торпеда, — буркнул Синий. — Серега наш шутник. Мы с ним для начала едем куда-то под тихий Дон, если не ошибаюсь, и там берем атомный снаряд. Потом двигаемся дальше — за пушкой к этому снаряду. И уже после этого в этот твой Верхнеглинск.

— Офигеть — атомный снаряд! Круто — не знал про такие.

Олег, показывая какой он умный, с ленцой сообщил:

— Снаряд это фигня. Я вот читал, что и пули атомные есть. Начинены боевым изотопом калифорния. Стреляешь из снайперской винтовки и все — целой деревни нет.

— Голова у тебя калифорнием начинена — веришь во всякий бред, — резко опустил всезнайку Рощин. — Самый минимальный заряд, это килограмм под тридцать веса. Меньше просто смысла нет делать. Да и тот, что на тридцатник, ни к чему... Не зря ведь от такой тактической мелочи сейчас отказались. Международный договор заключен — все атомные снаряды Россия уж несколько лет как уничтожила.

— Я не понял? — удивился Тоха. — Если снаряды уже уничтожили все, то о чем тогда вообще идет речь?

— Это ведь Россия, — вздохнул Рощин. — Пока одно уничтожали, другое делали. Проект был один — долго его до ума доводили. Спецбоеприпасы на двести три миллиметра уже были на вооружении, но высокие шишки решили, что им нужны снаряды помощнее. Под существующий корпус подогнали уже опробованное плутониевое ядро с бериллиевым отражателем, скомпоновали дейтериево-тритиевый усилитель. Сам корпус, правда, изнутри кое-где пришлось утончить. В итоге заработали геморрой — чтобы снаряд не деформировало при контактном подрыве, пришлось менять материал корпуса и даже как-то ребрами жесткости армировать. Тут уж я сам не в курсе. В итоге работы затянулись, а полевые испытания начались, когда уже полным ходом шло разоружение. Смешно вышло — одни снаряды уничтожали, другие в это же время разрабатывали.

— Погоди, — встрепенулся Синий. — Какие испытания? Ядерные взрывы давно уже не проводят. Лет двадцать вроде.

— А я разве говорил о ядерных взрывах? Тем более, возле великой реки Дон ядерных полигонов отродясь не бывало. Там просто долго и упорно били имитаторами по разным целям и дистанциям, с разными пороховыми зарядами. Имитатор, это тот же ядерный снаряд, но без урана, плутония, без тория. В общем, без изотопной начинки. Даже обычная взрывчатка там имитационная. Свинец в них используют, или обедненный уран. Но сама навеска идентична настоящему спецбоеприпасу. Смотрели, как все это добро переносит разные стадии выстрела. В общем, когда заказчики спохватились, разоружение уже как бы прошло, а два снаряда уже было создано. Их как бы вроде и нет, но по факту имеются. И вообще — им существовать запрещено. Возникла некая гм... коллизия. Россия... Так и болтаются эти два снаряда до сих пор — не придумали еще, как бы с ними почетче поступить. Международному контролю за такиой мелочью уследить проблемно, да и волнуют это мало кого — не в мегатонну же подарок. Проект свернут, с полигона снаряды перевезли в хранилище. Надо признать, хранилище для этой цели не слишком удачное — я его на днях инспектировал, замечаний много было. Один снаряд полностью разобран — его детали выступали эталонами при сравнении с деталями отстрелянных имитаторов. Второй целехонек — подходи, привинчивай взрыватель и стреляй.

— А коды вы знаете, чтобы его запустить? — вежливо уточнил Олег.

— Все коды в твоей голове... калифорниевой...

— Не. ну у президента они. в чемоданчике черном. Как вы без них стрелять будете?

— Президенту делать нечего, как таскать чемодан с разным хламом, чтобы потом, уворачиваясь от пикирующих боеголовок, успеть передать по всем позициям шифры. Разной тактической мелочи до демонтажа у нас были десятки тысяч единиц. Случись чего, коды попросту можно не успеть получить — возле каждого снаряда или мины не поставишь секретчика с аппаратурой спецсвязи.

— А если у солдат крышу сорвет. Нельзя такие штуки просто так хранить, как колбасу в холодильнике, — заметил Тоха.

— Солдаты атомный взрыв устроить не могут. Боеприпасы хранятся в контейнерах, под замками. Взломай их, ничего не добьешься — взрыватели хранятся отдельно от снаряда. Сам взрыватель конструкционно может представлять часть ядерного устройства — повторить его конструкцию в кустарных условиях без доступа к редким материалам не получится. Ну и другие предохранители тоже иногда применяются. К примеру, вокруг снаряда застегивается поясок из легированной стали — не имея ключа или шифра к кодовому замку, попросту не засунешь его в казенник. Так что контроля хватает — на местном уровне. В случае необходимости боеприпас могут приготовить к стрельбе достаточно оперативно — подобные блокировки снимаются быстро. Не так шустро, как у ракетчиков с их межконтинентальными игрушками, но для тактического вооружения особая спешка и не нужна.

Синий, оторвавшись от пожирания тушенки, тоскливо заявил:

— Рощин — авантюра все это. Да и мало нас для такого дела.

— Ничего, — отмахнулся тот. — Мир не без добрых людей. Думаю, по пути еще кого-нибудь встретим. В таком деле нам сейчас любой помочь будет рад. Вот, ребят этих уже встретили. И красавица с ними имеется... помощница блин...