Радиус поражения

Реакция танка оказалась молниеносной и парадоксальной. Взревев двигателем, он резко рванул вперед — вот уж Тоха не ожидал, что такие тяжелые громадины могут так резво прыгать. Набирая скорость, бронированный монстр чуть подвернул в сторону, ударил по кабине грузовика уголком своей туши, потащил "Камаз" вперед с такой легкостью, будто это пустая коробка из-под фирменных тапочек.

Грузовик был потерян безвозвратно — изломанную машину танк злобно спихнул с обрыва в заполненный водой карьер. Сам, остановившись на краю, осторожно попятился назад, проворно развернулся на месте, снова замер.

Тоха, нервно хохотнув, предложил:

— Пошлем еще кого-нибудь постучать по броне? Только я сразу отказываюсь — не пойду.

Синего посылать не пришлось. Выскочив из леса, он встал в десяти шагах перед танком, и первым делом показал ему неприличный жест. Смелое деяние. На такую тупость даже Лысый побоялся бы сподобиться. Но Синий на этом не остановился — раздувая конфликт, обматерил танк по полной программе, сопровождая свою речь разнообразнейшими вульгарными жестами.

Танк не стал его давить. Под башней раскрылся люк, из него высунулась голова в шлемофоне, сонным голосом недоуменно вопросила:

— Ты кто?!

— А ты, б... как думаешь?! — продолжал кипятиться Синий. — Я что — похож на твою бабушку?! Или с кем ты там меня попутал?!

— А чего орешь?

— Ору?! Я ору?! Да я тебя, паразита кишечного, сейчас сосать заставлю! Ты же, опарыш гнойный, нашу машину угробил!!!

Танкист, видимо, слышал не все — двигатель мешал. Но, видимо, понимал достаточно:

— Так это ваш "Камаз" был?

— Ну ты блин гений — хоть бери да Нобелевскую премию вручай! А ты что — видел здесь другую машину? Или топил сегодня что-то еще в этом карьере? Или спросонья привык давить все, что перед бампером?! Какого?!!! А?!!! Я же тебе как человеку постучал, а ты?! Взял и оставил нас без колес!

На башне танка открылся другой люк — оттуда показалась еще одна голова, тоже в шлемофоне:

— Что здесь за скандал? — сурово вопросил новый участник событий.

Синий пояснил охотно:

— Да козлы рогатые лучше водят, чем вы! Вы нам грузовик разнесли, да еще и утопили! Прелестно!

— Миш, что там? — уточнила "верхняя голова" бронированного чудовища.

— Да я задремал случайно, на минутку, — затараторила "нижняя голова". — Устал ведь тоже — не удержался. А тут по броне стук какой-то непонятный. Спросонья подумал что обстрел, гляжу, а "Камаз" перед носом. Под тентом желтым. Ну я и не разглядывал больше — рванул на него, чтобы вырваться на ту полянку у карьера. А потом развернулся, и вижу — мужик вон ругается.

— Два наряда тебе. За сон на посту, — вздохнула "верхняя голова" и, глядя на сползающийся к танку народ, уточнила: — А вы кто такие?

— Полковник Рощин, двенадцатое ГУМО. А это майор Синельников. Запаса майор. Артиллерист. Ну и наши бойцы... разные партизаны...

— Полковник?! Да еще и двенадцатое ГУМО?! Ух ты! А почему без формы?!

— А ты что — патруль комендатуры?

— А что, сильно похож? Ребятки — вылезайте! Пообщаемся с пострадавшими — будем решать вопрос по поводу ДТП.

Из танка полез народ. Всего в его недрах скрывалось четверо. Все на одно лицо — усталые, потухшие, грязные мужики лет под сорок. Будто родные братья. Один из них, тот самый, что общался с высоты башни, подойдя к Рощину, протянул начатую пачку сигарет. Универсальное средство для завязывания серьезного мужского разговора.

Рощин, закурив, сразу начал проявлять любопытство:

— А что российский танк делает на украинской территории?

Тот не остался в долгу:

— А что российский полковник делает здесь же, да еще и на "Камазе" под желтым тентом. Эти грузовики, я вам скажу, сейчас в народе очень непопулярны — мы таких немало на гусеницы намотали.

— Верю, — кивнул Рощин. — Кстати — в грузовике добра много было. Одних автоматов пара десятков. А уж патронов... гранат... Газовую плитку тоже жалко — на чем нам теперь яичницу подогревать? Чайку опять же хочется иной раз... Глубина там, как я вижу, приличная — не знаю теперь, каким способом доставать будем. Ну да ладно — это всего лишь "Камаз". И все же — откуда вы здесь взялись? Вы одни, или поблизости есть еще танки?

— Одни мы. Вчера не одни были, да... Нашу часть в самом начале расколошматили. В пух и прах. Неожиданно же все было — со всех сторон эти... налетели... Ну и гарнизонному городку досталось... Полковник — у нас там семьи были. Теперь семей у нас нет... Вообще нет... Там... Там дома огнеметами выжигали и из гаубиц в упор почти... Хана там всем... Собрались мы в лесочке, кто уцелел и не убежал далеко, и пошли свою часть отбивать назад. Сперва к танкам пробрались, завели несколько. Патронов нет, снарядов нет — гусеницами давили все что видели. На танки тараном перли. Побили нас там здорово, но и мы их накрошили. А пока отвлекали, одна наша машина смогла к складам добраться. Вот этот танк весь бой и сделал — вылетел от складов, и давай их поливать из всего что было. Без него хана уже подступала. В общем, осталось у нас в итоге три машины с экипажами. Терять нам нечего уже было — додавили тех, кто по части бегал, и по городку ударили. Веришь ли, полковник — в три танка уделали там вообще всех. Гусеницы мокрые от намотанных внутренностей были. Их там было раз в двадцать больше, а толку ноль — как детей их делали. Кто из наших там выжил, повылезали изо всех щелей. Посовещались — решили загрузиться боеприпасами под завязку и, используя часть как базу, начать очищать окрестности от этой мрази. Ну и очистили... Нас полковник поставил на холмик, со стороны дороги часть прикрывать. Вот сверху мы все и увидели — засверкало над расположением, а потом все разом взорвалось. Будто на каждый метр по фугаске угодило. Дым рассеялся — лунный пейзаж. И от городка тоже ничего не осталось. Вот — только мы уцелели. С тех пор едем куда глаза глядят, и когда на этих натыкаемся... Повезло вам мужики, что спали мы — раскатали бы вас вообще без разговоров. Плохой у вас грузовик — не нравятся нам такие. А насчет нарушения границы Украины извиняйте — нам сейчас на все границы класть с высоты птичьего полета, а то и выше.

Тоху в рассказе танкиста удивило только одно — это как же надо умотаться, чтобы спать в грохочущем танке? Похоже, мужики давненько не отдыхали... Это все равно, что внутри барабана уснуть. На концерте отмороженной рок-группы...

Рощин, видимо приняв какое-то мудрое решение, приказал:

— Вниз сходите — посмотрите, может получится из грузовика достать оружие. А мы пока тут с Синим постоим... с мужиками пообщаемся...

Тоха готов был на собственную задницу поспорить — хитромудрый полковник сильно мечтает заполучить танкистов в свой отряд. Вместе с танком.

Было бы неплохо — танк Тоху впечатлил. Ловко он "Камаз" отфутболил.

* * *

Автоматы эвакуировать из затонувшего грузовика не удалось. Глубина в карьере оказалась действительно приличной. Тоха, забравшись в не по-летнему ледяную воду, ногами сумел нашарить тент, но нырять под него отказался категорически. Даже в изолирующем противогазе, предложенном танкистами — в воде, мутной после аварии, нос свой разглядеть трудно. Да и остальные на это не решились — водолазов среди присутствующих не имелось. Пришлось смириться с потерей. Единственное, что посчастливилось спасти — пакет с продуктами. Сам всплыл. Правда, кроме пачек с чаем и печеньем в нем ничего не оказалось.

На Юльку смотреть было больно — сильно расстроилась деваха. Да и пацан выглядел еще угрюмее, чем обычно. Столько цацок потеряли...

Оружейные маньяки...

Пока народ внизу делал вид, что пытается спасти затонувшие сокровища "Камаза", Рощин уболтал танкистов и с радостью сверху прокричал:

— Все! Давайте сюда бегом! Дальше на танке поедем!

Тоха в полковнике не сомневался — умеет уговаривать. Да и от танкистов другого ожидать трудно было — мужики явно искали красивую смерть, и отказаться от предложенного самоубийственного мероприятия были неспособны.

Поехали не сразу. Из присутствующих никто с утра ничего еще не ел — а хотелось всем. У танкистов вообще съестного ни крошки не было — эти озлобленные мстители, похоже, решили, что не нуждаются ни в пище, ни во сне. Вот и дошли до ручки — попадали с ног прямо в грохочущей машине.

В общем, Тохе опять пришлось поработать — бродить по опушке сосняка, собирая палые ветви под прикрытием автоматов Юльки и Лысого. На костерке Тарас организовал чай, вскипятив воду из карьера в эмалированном ведре — в хозяйстве у танкистов нашлось. Пить пришлось по очереди — пустых пластиковых бутылок по округе не наблюдалось, так что посуды хватило не всем.

Тоха, закусив свою порцию невкусным печеньем, особой сытости не ощутил. Проклятые танкисты — там же столько добра было! Одной тушенки банок двадцать. Он бы сейчас навернул ее с удовольствием, не придираясь к качеству.

За завтраком Тоха помалкивал, но уши держал в активированном состоянии — усиленно прислушивался к протекающим разговорам. Выяснил некоторые подробности о боях танкистов с отрядами свинок и с сожалением узнал, что снарядов у них больше не осталось вообще — имеются только патроны к пулеметам. Танк, оказывается, не настолько грозен как кажется — зубы подрастерял.

Майор Никитин — командир новоприбывших, пояснил:

— Мы в Украину не просто так заехали — в Подоскольк направлялись. Там думали на складах загрузиться снарядами.

Тарас покачал головой:

— Это кто вам сказал, что в Подоскольске снаряды на каждом углу лежат?

— Ну так там целая дивизия стояла. Должно быть все.

— Да врет ваша карта. Может при Союзе и стояла, а сейчас давно уж нет. Разоружение, мать его... Дивизию расформировали, хотя она и без того кадрированная вроде была — некого особо разгонять. Что не увезли по другим местам, то разворовали. Зря вы туда поехали.

— Да уже не едут, — включился в обсуждение Рощин. — Сейчас рванем прямым ходом к полигону. Если все хорошо будет, может ночью доберемся. Ехать не особо далеко, и городов больших по пути больше не будет. Простора для объездов хватает.

— Сутки на броне трястись? — Тарас сокрушенно покачал головой.

— Да нет: сейчас по пути заглянем в одно место, ребятки там видели много брошенных машин. Присмотрим себе какую-нибудь и дальше пойдем с комфортом.

— Ну так гораздо лучше будет. А то бы нас до темноты еще встречным ветерком посдувало.

— Ладно — допиваем, да погнали. По пути, надеюсь, что-нибудь пожрать найдем еще.

* * *

Тохе езда на танке не понравилась. Во-первых, здесь не было полноценных бортиков — держаться приходилось за какие-то скобы и непонятные фигнюшки. Во-вторых, танкисты будто на пожар торопились — гнали хорошо. В-третьих, в лесу приходилось постоянно уворачиваться от веток, или получать ими по различным частям организма. Добавить ко всему ветер, рычание мощного двигателя, рывки на колдобинах, тряску и полное ощущение незащищенности от превратностей бытия в форме автоматной очереди из кустов...

Танк должен воевать, а не пассажиров катать.

Один плюс — обзор хороший и вообще, как-то приятно с такой высоты наблюдать за окрестностями. Душе приятно. Нечто похожее Тоха ощущал лишь однажды — когда ему довелось проехаться верхом на смирном мерине. Но у танка высота побольше будет.

Ехать старались лесами, но, увы — Украина, ими небогата. Сосняки стали встречаться все реже и реже, затем и вовсе пропали. Дальше шли вдоль лесополос, полями и степями. В одном месте, проезжая мимо дачного поселка, наткнулись на большую группу людей. Те, издалека углядев на броне обычных людей, повыскакивали, размахивая руками. Пришлось остановиться. Быстро пообщавшись, убедились, что это простые беженцы из ближайшего городка — четвертый день здесь укрываются. Они понятия не имели о том, что происходит в окрестностях, и сильно жаловались на крыс — твари повадились ночью устраивать набеги на дачи. Узнав, что танкисты по сути такие же беженцы, и никакого освобождения от всего этого кошмара не принесли, народ сильно приуныл. Рощин чуток их подбодрил, выделив автомат из запасов танкистов. Те, в свою очередь, отдарились парой пакетов набитых овощами и зеленью, плюс подогнали ведро свежайшей черешни.

Дальше ехать стало веселее — пассажиры безостановочно плевались косточками, экипаж занимался тем же самым, действуя из всех люков. Веселье, правда, быстро закончилось — вместе с черешней. Ведро, конечно, большое, но на такую толпу несерьезно.

За дачным поселком выбрались на скромную асфальтовую дорогу. Здесь наткнулись на многочисленные следы зверств — у обочины то и дело попадались расстрелянные или раздавленные машины. Иногда возле них лежали трупы. Точнее остатки трупов — крысы ночами время не теряли. Один раз увидели, как над человеческими костями работают зубами несколько бродячих псов. Рощин, не удержавшись, пульнул по ним одиночным. Псов будто ветром сдуло — исчезли в зарослях молодой кукурузы. Но не успел танк удалиться, как вылезли вновь — обнаглели твари до потери страха.

Через несколько километров дорога привела к широкому шоссе. На перекрестке стояла заправка, у обочины и возле колонок замерло немало автомобилей. Некоторые расстрелянные, парочка изувечена гусеницами, но осталось немало целых — на вид неповрежденных.

Танк, подкатив к заправке, смял остатки сетчатого заборчика, окружавшего вкопанные цистерны. Из люка высунулся Никитин:

— Вот про это место я и говорил. Среди этих машин посмотреть надо — может что подберем.

— Хорошо, — согласился Рощин. — Только быстрее шевелиться надо — шоссе капитальное, здесь они часто должны показываться.

— Мы тогда танк заправляем, а вы поищите машину нормальную.

Рощин обернулся к Тарасу:

— Бери Антона и Юлю — сходите в магазин. Может там из еды что найдете — овощами сыт не будешь. А мы осмотрим машины.

Тоха заданием был доволен — все равно ведь припашут, так что надо радоваться, если работа выпадает непыльная. Не придется возиться с вонючей соляркой, или чем там они свой танк заправляют; лазить по машинам, переступая через обглоданные тела их хозяев, тоже занятие не из элитных. Смердело, кстати, вовсе не весенними фиалками — хоть противогаз ищи. Лето, жара, трупы — не лучшее сочетание для услаждения органов обоняния.

В местном магазине тушенкой не торговали. И вообще — тут явно кто-то успел побывать раньше. Причем за товары вряд ли этот кто-то заплатил. Пол усыпан рассыпавшимися пластиковыми бутылками с водой и разными шипучками, под ногами хрустит битое стекло, касса раскурочена. Деньги искали, что ли? Если да, то вывод ясен — ограбление совершили дебилы.

Тоха, порывшись на полках, нашел несколько шоколадных батончиков и упаковок жевательной резинки. Предъявил небогатые трофеи Тарасу:

— Вот — пища спортсменов. Походу, больше тут ничего не найдем.

— Печально, — огорчился мужик, — Я бы сейчас банки три консервов навернул бы охотно.

— Аналогично.

— Ладно — может с машинами повезет больше.

— Странно, что машины вообще здесь побросали, — заметил Тоха. — Многие на вид целые — в них не стреляли. Зачем тогда бросали?