Плана "Крайние меры" как такового еще не существовало, а кто-то из исполнителей уже провел эту черту графитовым острием. Круг, радиусом в пятьсот пятьдесят километров по масштабу карты. Простым циркулем. Ножку инструмента при этом воткнув в ничем не примечательные координаты — по ним располагался институт. Все, что попало в пределы круга, впоследствии было названо "Зона Љ1".

"Зона Љ1" находилась на спецконтроле — все, что в ней происходит, прямо или косвенно может угрожать безопасности института. На первых стадиях он очень уязвим — его захват или уничтожение может привести к полному провалу плана "Крайние меры". Нагнетать в этот район значительные силы было рискованно — уцелевшие разведывательные спутники нельзя сбрасывать со счета. Вероятность, что где-то остались действующие аналитические отделы тоже далеко ненулевая. Если они зафиксируют аномальную плотность войск, то могут сделать правильные выводы. А учитывая наличие ядерного оружия на уцелевших надводных кораблях и субмаринах, а также истерическое состояние адмиралов и генералитета, нельзя исключать вероятность принятия решения о зачистке подозрительного района с помощью оружия массового поражения. Люди, загнанные в угол, способны на все. Не надо оставлять подсказки для их паранойи.

Спецконтроль осуществлялся специально обученными мелкими подразделениями свинок, оснащенными самым лучшим вооружением и разведывательными средствами. Получив информацию об активном боевом противодействии со стороны объединившихся гражданских лиц или уцелевших военных, элитники из состава таких подразделений выезжали на место происшествия и анализировали случившееся. Если опасности для института не обнаруживали, то продолжали заниматься своим делом. Если обнаруживали, то принимали меры к устранению возникшей угрозы.

Утром седьмого дня фазы "Сев" районный координатор получил сообщение о стычке с неустановленным противником, в ходе которой стандартная группа зачистки понесла небольшие потери. Необычность сообщения заключалась именно в понятии "неустановленный противник" — это обозначало, что ни солдат, ни боевую технику никто не заметил. Значит либо заложенные фугасы (с каждым днем подрывов становилось все больше и больше), либо обстрел с большой дистанции или с воздуха. Координатор отдал приказ, и к месту происшествия выдвинулось ближайшее спецподразделение. Проведя разведку местности и осмотр тел убитых, аналитик предположил, что имело место применение дальнобойной артиллерии большого калибра или авиации. Вариант с заложенными фугасами был признан маловероятным: смысла в закладке не было. Безлюдное поле, от оживленного шоссе далеко — зачем? Вариант с авиацией отмели сразу: ни вертолетов, ни самолетов в районе никто не замечал. Таким образом, оставался последний вариант — ствольная или реактивная артиллерия. Скорее ствольная — разрывы первых снарядов можно было объяснить пристрелкой, остальные уже падали близко к технике и живой силе, но прямых попаданий все же не добились. Вероятнее всего, огонь велся с большой дистанции и корректировался наблюдателями по радио. К сожалению, несмотря на все усилия, в районе до сих пор продолжали действовать группки недобитых военных с примкнувшими к ним вооруженными гражданскими лицами. У многих оставались средства радиосвязи и применяли они их активно. Пеленгаторных групп не хватало, и действовали они далеко не везде. В место происшествия войска были отправлены как раз после очередного радиоперехвата — приблизительно установили район работы передатчика. Вероятнее всего, радиостанцию применили специально — выманивали группу зачистки под обстрел. Или просто перехватили сообщения корректировщика. Таким образом, аналитик пришел к выводу о вероятном нахождении в данном районе крупного воинского отряда с тяжелой артиллерией, средствами связи и умелым командованием, способным осуществлять сложные тактические замыслы.

Анализ оставленных воронок, осколков, ран и повреждений техники позволил предположить, что здесь поработала система калибром не менее ста пятидесяти миллиметров. Подобные орудия представляли опасность для института из-за своей огромной дальности стрельбы. Насыщать дальние подступы к объекту войсками было неразумно — аномалию могут засечь спутники со всеми вытекающими последствиями. Максимум, на что изначально решилось руководство — создание плотного кольца охраны, контролирующего круг радиусом полтора километра. Здесь в каждом доме и подвале разместили группы автоматчиков и везде где только можно замаскировали боевую технику. Но подобные меры предосторожности не могут помешать деятельности дальнобойной артиллерии.

Вывод прост: подобную артиллерию нельзя терпеть на территории "Зоны Љ1".

Районный координатор, изучив выводы аналитика, принял стандартное решение. Точка, в которой под обстрел попала группа зачистки, стала геометрическим центром сразу трех окружностей. Первая: радиусом двадцать километров. Сюда сгоняли большие силы — надо прочесать каждый угол в поисках противника или хотя бы следов артиллерийской позиции. Причем немедленно. Вторая: радиусом сорок километров. Здесь перекрывались все перекрестки, мосты и броды, спецгруппы должны заняться изучением следов. Третья — радиусом восемьдесят пять километров. На дорогах этой зоны увеличивается количество патрулей, спецгруппы целенаправленно занимаются поиском тяжелой артиллерии.

Сил на полное перекрытие этого района не было, а запрашивать резервы координатор не счел нужным — прямую угрозу институту он не обнаружил, а с косвенными разбираться надо самостоятельно. Но и тех сил, что оставались в его распоряжении, вполне достаточно, чтобы существенно затруднить жизнь выживших.

Колесить по сельским районам здесь теперь будет затруднительно.

Глава 19

— Какие у вас огромные арбузы!

— Это не арбузы, это виноград.

— А какие у вас большие кабачки!

— Это не кабачки, это горох.

— А как у вас соловей заливается!

— Это не соловей, а счетчик Гейгера.

Чернобыльский юмор.

До вечера подготавливали технику и вооружение, ночью все неплохо отоспались и в путь двинулись на рассвете.

Времена беспросветной нищеты, когда на весь отряд было полтора автомата, ушли безвозвратно. Впереди колоны шел бронетранспортер вооруженный автоматической пушкой — в нем расположился Чижов с Синельниковым, Бакаевым и Тюриным. Там кто-то постоянно торчал в люке с вытаращенными глазами и биноклем наготове — не допускал нежелательных встреч. За бронетранспортером шел танк. С ним все просто — остался все тот же мрачный экипаж. Следом тащилась самоходка. В ней, помимо Тохи, собралось немало народа: в кормовом отсеке вместе с ним засели Лысый и Юлька, в командном расположились Егорыч, Рощин и Онищенко. Замыкал колону специальный грузовик со снарядами. За рулем там Тарас, вместе с ним пацан и старуха. Ну и кошка Приблуда тоже при них — за бабкой она бегала не хуже преданной собачонки. Атомный снаряд, кстати, не с ними — его загрузили в отсек самоходки. Где-то рядом — за стеночкой лежит... греет экипаж рентгенами...

Вот такое получилось у них войско...

Тоха сейчас выглядел как герой голливудского боевика. Камуфляж, бронежилет, поверх него разгрузочный жилет, набитый магазинами и гранатами. На поясе кобура с пистолетом и ножны с чуть ли не самурайским мечом — этот внушительный тесак скромняга Чижов упрямо называл боевым ножом (хорошо, хоть не перочинным). На коленях покоится черный автомат с подствольным гранатометом, рядом, на скамье, лежит каска, то и дело норовящая упасть из-за тряски.

Нда... дожился... в таком прикиде трудно будет доказывать, что ты пацифист. Хотя все познается в сравнении — субтильная Юлька на себя навесила в два раза больше железа. Видимо с детства мечтала грыжу заработать...

Ехать было скучно — самоходка не имеет ничего общего с туристическим автобусом. Обзора никакого — окон ведь не предусмотрено. Тоха попытался было выбраться на броню, или хотя бы постоять, высунувшись из люка по плечи, но быстро отказался от этой неудачной идеи — танк и бронетранспортер оставляли за собой пыльную пелену: подставлять под это грязное марево лицо было неразумно. Хорошо, хоть дождик не так давно прошел — без него и внутри не сладко сидеть было бы.

Тоха от скуки готов был даже с Лысым или Юлькой пообщаться, но как-то не тянет — под ухом грохочет мощный дизель. Подремать тоже не подремлешь. Как в стальную бочку заперт... Просветы бывали при остановке колоны — когда экипаж Чижова замечал впереди что-то подозрительное. Случалось это частенько — свинки сегодня заметно активизировались. Рощин хмурился все больше и больше — наверное, заподозрил, что начинается стадия зачистки сельской местности. Логично — ведь города, даже мелкие, они сейчас объезжают десятой дорогой. Раньше можно было часами гонять по таким грунтовкам, не заметив присутствия этих уродов, а сейчас вдруг все изменилось... На бронетранспортере еще вчера догадались нанести тот же номер, что и на броне свинок — издалека он теперь мог сойти за свою машину, чем и пользовались, гоняя его разведать обстановку. Если свинки засекут пушку, пусть даже с большой дистанции ее заприметят, то за своих уже не примут — такой техники у них точно нет. По крайней мере, никто до сих пор у них столь тяжелой артиллерии не замечал.

Тоха в минуты остановок выбирался на броню, разминал суставы, жадно прислушиваясь к переговорам мужиков. Интересно ведь было — что вокруг происходит. А иногда и красочные зрелища доставались. Однажды, на пересечении с такой же грунтовкой, обнаружили следы боя: закопченный бронетранспортер с сорванной башней; жестоко изрешеченный "Камаз" под разодранным желтым тентом опрокинулся набок; в зеленом овсе, куда ни глянь, виднеются продолговатые кочки тел свинок. Тохе даже запах сгоревшего пороха померещился — слишком уж свежо все это выглядело.

Онищенко с Синим, изучив следы, пришли к выводу, что здесь, скорее всего, поработало возимое орудие, возможно, противотанковое. Гусеничной техники у "партизан" не было — на каком-то грузовике и легковушках укатили; гильзы остались лишь от автоматов и пулеметов: от пушки или затерялись, или вообще применялась безгильзовая система. Тоха теперь нападения подобных "мстителей" сильно не опасался — максимум, подобьют головной БТР, из-за нехорошего номера. Вряд ли тронут такую красивую самоходку — значит, Тоха не пострадает. А вот Рощин обеспокоился: небось понял, что рисовать столь опасные цифры была не самая лучшая идея. Прокололся он на этот раз со своим замыслом. Повторилась недавняя история, когда на "Камазе" трофейном колесили, в итоге докатавшись до неприятностей.

Весело светило солнышко, уверенно поднимаясь к зениту, траки выбивали пыль из грунта Богом забытых проселочных дорог, рычали двигатели, Юльку начало укачивать. Придется ей на следующей остановке покормить придорожные кусты — меньше надо было трескать за завтраком. Вроде маленькая, а жрет побольше Тохи. Может ее солитер изнутри гложет — вот оттого и психованная?

Цепь Тохиных размышлений прервал грохот пулеметной очереди. Самоходка резко остановилась, захлопали открывающиеся люки. Юлька, мгновенно позабыв про желудочные проблемы, взлетела вверх воздушным шариком, еще не до конца выбравшись на броню, придавила спусковой крючок автомата, торопясь побыстрее разрядить магазин куда-то в небеса — лишь бы сделать вид, что она здесь самая крутая.

Тохе выбираться следом не хотелось, но из теоретической подготовки он хорошо запомнил, что шкура у самоходки крепка только на вид, а на деле спасает только от затупившегося консервного ножа в руках рахитичного младенца. Бронетранспортер свинок одной очередью из автоматической пушки наделает в корпусе множество отверстий, густо нафаршировав тела экипажа раскаленными осколками брони и снарядов. И ничего ты против этого не сделаешь.

Вывалившись из люка, Тоха поспешно спрыгнул вниз, едва при этом не поломав ноги — угодил в кротовую кочку на обочине. Вспомнив про каску, едва не выругался, но возвращаться за ней не стал — вокруг стреляли уже нешуточно. Слева опушка леса, поросшая кустарником, справа поле чахлых злаков — кинулся к лесу. В зарослях остановился, развернулся, присел на колено, потянул предохранитель вниз. Вот же дурак — мечтал тогда, у моста, поучаствовать в бою. Вот и домечтался... дебил...

Врагов не было. Поле чистое, дорога тоже. Стволы пулеметов у танка и бронетранспортера задраны к небу — из них вырываются столбы пламени. Юлька с Лысым, засев прямиком на броне, лупят из автоматов туда же. Рощин с Онищенко заняты тем же странным делом. А Тоху хоть убей — не видит он в небе противника, достойного такой серьезной канонады. Ни тучки, ни облачка — только Солнце светит и одинокий журавль летит.

Стоп! Какой журавль?! Если это журавль, то Тохе пора к хорошему окулисту. Модель самолета летит. Здоровенная модель. Крылья о-го-го! А хвост странно опрокинутый — будто его жестоко свернули, или изначально смонтировали неправильно.

Только тут до Тохи дошло — все стреляют именно по этому безобидному на вид самолетику. Он не верил в групповое помешательство — раз стреляют, значит не столь он безобиден. И раз все стреляют, то не стоит отсиживаться в стороне — потом будут пальцами указывать, говоря, что испугался какой-то пластмассовой игрушки.

Навестись на цель оказалось непросто — самолетик проворно перемещался, описывая над колонной круг. Устав гоняться за ним мушкой, Тоха прицелился в место, где он должен был вскоре оказаться и, дождавшись приближения, придавил спусковой крючок. Приклад автомата несильно задергался, подталкивая плечо, а вот ствол затрясся нешуточно — повело вверх. Пришлось прекратить стрельбу — опять перехватывать цель. После второй очереди до Тохи начал доходить сакральный смысл воплей Рощина: он приказывал брать упреждение, целясь не в самолетик, а перед ним, на дистанцию в три корпуса. Приловчившись, Тоха постреливал, пока затвор не лязгнул в последний раз. Полез за новым магазином, и в этот момент в странного "журавля", наконец, попали.

По-видимому, повезло крупнокалиберному пулемету — из корпуса выбило фонтан обломков, оторванное крыло, закручиваясь бумерангом, понеслось в одну сторону, изломанный корпус в другую. Несколько мгновений, и все было кончено — остатки "авиамодели" рухнули в поле, причем с сильным треском. Только теперь Тоха понял, что малютка был не столь уж крохотный, как казалось — просто в небе выглядел обманчиво.

Встав, на ходу перезаряжая автомат, направился к самоходке. На языке вертелся логичный вопрос, но Лысый опередил — первый заговорил:

— Эй! Мужики! А чего это вообще было?!

— Беспилотник, — хмуро пояснил Онищенко, направляясь к обломкам самолетика.

— Чего?! — не понял Лысый.

— БПЛА — беспилотный летательный аппарат, — это Рощин соизволил сообщить. — Эффективное средство разведки... мать его...

— Зачем тогда стреляли по нему, — не понял Тоха. — Это ведь свои — кто-то из уцелевших военных разведывал обстановку.

— Не верю, — Рощин покрутил головой. — Он нас специально сопровождал. Свои бы поняли — мы не свинки. Да и убрали бы его в сторону при начале обстрела. А эти держали беспилотник над нами до последнего — так и ходил кругами, не пытаясь уйти. Глуповатое поведение для нормального оператора... Да и низко слишком — смысла нет на такой высоте держаться. Заберись эта пташка повыше, мы бы ее даже не заметили — у него окраска специальная: в небе хорошо маскирует, если сильно низко не опускаться.