— Богданов вообще много чего не говорил, а то, что говорил, надо еще фильтровать и фильтровать. Боюсь, у нас начались проблемы — уж слишком все подозрительно. Первый раз такую штуку увидели, и прицепилась она именно к нам.

— Если это свинки, то они знать о нас не знают, — возразил Синий. — Мы по рации о своих планах не трепались, никто кроме нас о них вообще не догадывается.

— Считаешь себя самым умным? А зря — ведь умный человек всегда заботится о своей безопасности по максимуму. Не думаю, что народ в институте поголовно глуп. Наверняка приняли меры по контролю над дальними подступами. Отслеживают любую активность, которая может им угрожать.

— Ты думаешь, мы тут одни такие? Рощин — да тут все людьми кишит. Народ бежит из городов и деревень, прячется по лесам да оврагам. Просто не показывается на глаза — все стараются отсидеться. А групп, подобной нашей, немало — недавно ведь видели следы боя. Наверняка разной бронетехники недобитой еще много гоняет, с артиллерией вплоть до реактивной. Отслеживать весь этот муравейник нереально — небо тогда должно кишеть этими беспилотниками.

Рощин опять покачал головой:

— Синий — ты вглубь не смотришь. Беспилотник это, обычно, средство разведки. А чем именно он ведет разведку?

— Ну... камеры наверно. Оптика на них дневная и ночная. Сканер может какой-нибудь для УКВ-диапазона. Не знаю — не сталкивался я с такой техникой.

— А я вот сталкивался. Навесить, при желании, можно много чего. На некоторые модели даже противотанковый управляемый снаряд — при желании. Или, например, чувствительный детектор радиоактивности. А у нас, между прочим, имеется ядерный снаряд и плутониевое ядро от второго заряда. Фонят они, конечно, не сильно, но нормальная техника это излучение засекает спокойно. Ты заметил, как он над нами кружил? Что-то заинтересовало — целенаправленно действовал. Я думаю, что боевые машины, излучающие радиацию, могут сильно заинтересовать тех, в чью сторону они направляется. Это ведь попахивает нехорошо... Не так ли?

— Вот же... Нахрена мы вообще запчасти эти таскаем? Без них бы излучало поменьше... А может они просто на большую пушку клюнули? Или вообще охоту ведут за всеми военными машинами?

— Откуда мы можем знать... Чижов — карту! Глянем, где мы. Надо срочно ломать маршрут — боюсь, к нам уже спешат обиженные хозяева этого милого самолетика.

Прапорщик, возвращаясь от обломков беспилотника, издалека доложил:

— Камеры на нем и трубы какие-то. Оптика. Электроники куча. Любопытная штучка, и не наша — английские надписи.

— Да какая разница! — отмахнулся Рощин, расстилая карту на травке. — Давай-ка сюда — подумаем, как бы нам затеряться, чтобы погоня на хвост не села.

Мужики склонились над картой, устроив мозговой штурм. Молодежь к этому делу не допустили, и Тохе пришлось довольствоваться опосредованной информацией — судить о географической ситуации по их словам. Судя по всему, она не благоприятствовала маневру: восточнее тянется река, перебраться через которую, скорее всего, можно лишь с боем (мосты наверняка перекрыты). С востока федеральное шоссе — столь крупные дороги сейчас слишком опасны. Без надобности к ним лучше не приближаться. Но если даже пересечь шоссе, окажешься в болотистой местности — риск засадить всю технику по брюхо очень велик. Таким образом, остается один путь — идти, как шли: на север. Но хозяева беспилотника скорее всего будут искать их как раз на этом пути — видели ведь, куда они ехали. Да и тоже могут понимать — сворачивать им некуда.

Синий, не выдержав, выругался и пояснил:

— По этим колдобинам и зигзагам мы выше тридцатки в час не выжмем. Впереди, на границе болот, успеют засаду выставить — не успеем свернуть.

— У них козырь — шоссе, — заметил Рощин. — По асфальту они могут передвигаться параллельно нам, но с гораздо большей скоростью. Если позади — обгонят, если вперед нас, то не спеша перекроют нам дорогу. И вообще успеют нагнать столько сил, что прорваться будет нереально.

— Если нарвемся, можно броню оставить в заслон, а орудие увести. Нам главное до ночи продержаться — ночью они вялые, — это Онищенко высказался.

Рощин опять покачал головой:

— Никаких заслонов не будет — нас и так кот наплакал. Придется сделать то, чего нас точно не ожидают.

Сворачивая карту, он соизволил ответить на всеобщий немой вопрос:

— Сейчас резко уходим на запад — на первом же повороте. Выносимся на шоссе, и на полном ходу движемся к северу. Достигаем края болотины, и опять поворот на запад. Там, среди лесов, засечь с беспилотников нас будет сложнее, а свобода маневра уже на две стороны будет. Да, минусы, конечно, имеются. Если противник впереди, то мы рискуем на него нарваться. Если сил у него много, то придется туго, если мало — прорвемся. В любом случае это будет быстрый ход — капитальную подготовку они провести не успеют. Неприятности заработаем, только если они заранее серьезно подготовились. Ну а если они позади — вряд ли догонят. Мы ведь тоже на асфальте ходко пойдем.

— Смело, — одобрительно кивнул Онищенко и, обернувшись к Никитину, добавил: — Готовься — думаю, танк твой без работы не останется.

* * *

Тоха заметил неприятную тенденцию — все его мечты в последнее время норовили сбыться, но только самым пакостным образом. Еще полчаса назад он трясся в чреве самоходной Царь-пушки, мечтая полюбоваться окрестностями. Его невинному желанию мешала лишь одна мелочь — едкая пыль, поднимаемая впереди идущими боевыми машинами. А сейчас, пожалуйста — любуйся хоть в три глаза. Ни пылинки. Да и откуда ей взяться на чистенькой автостраде? Нет, какая-то пыль имеется и тут, но вполне терпимо. Хочешь из люка любуйся окрестностями, хочешь — вообще на броню выбирайся.

Вот только даже в недрах самоходки Тоха теперь ощущал себя, будто обнаглевший таракан, застигнутый вспышкой электрического света на холодном линолеуме посреди огромной кухни.

А где-то там, наверху, стремительно теряя высоту, неумолимо опускается смертоносный тапок...

Слева, как и обещал Рощин (Нострадамус хренов!) к дороге подступала болотистая камышовая пустошь, кое-где украшенная одиночными невеселыми ивами. Справа светлые перелески чередовались с зеленеющими полями, но туда им дороги нет — где-то там их уже собираются ловить хозяева сбитого беспилотника. Вперед уходит автострада — будто змеевидная дорога "американских" горок она горбатится равномерными подъемами: дорога то вниз ныряет, то ведет наверх, на вершину очередного горба. Просматривается она хорошо — если враг выскочит навстречу, или кинется догонять, увидят издалека. И тогда Тохе придется стрелять по настоящему — по живым противникам, а не по игрушечным самолетикам.

Свинки появились не спереди.

Лысый, поглядывая назад из соседнего люка, один из первых заметил опасность. Заорал, замахал руками. Тоха, обернувшись, высунулся повыше, пригнулся вправо — артиллерийские прибамбасы в задней части установки сильно мешали обзору. Сначала он ничего не увидел, но затем засек блики — солнечные лучи отражались от стекол или оптики. Так и есть — на вершине далекого горба показались машины. Военные машины. И много. Идут столь же нагло — прямиком по шоссе. Вряд ли сегодня разразилась эпидемия наглости — скорее всего, это те, кому нечего бояться.

Новые хозяева мира.

Тоха понял — им не уйти. Самоходка машина достаточно резвая, но, увы — не для таких гонок. Через несколько минут по ним начнут стрелять.

Рощин, видимо, думал так же — БТР, возглавлявший колону, внезапно сбавил ход, ушел вправо, в реденькую рощицу на краю маленького кладбища. Вслед за ним туда же направился танк. Самоходка продолжила движение в прежнем направлении. Неужели полковник передумал? Решил все же оставить заслон?

Без бронетехники Тоха почувствовал себя вдвое более голым. И страшнее стало вдесятеро. Много ли пользы от такого мощного орудия в бою против танков?! Егорыч вроде рассказывал, что применяя облегченные пороховые заряды можно бить прямой наводкой, прямо из походного положения, не возясь с установкой на позицию. Но пока зарядишь, пушку в металлолом сдадут, а муравьи будут доедать то, что от тебя ночью крысы оставили. А если даже сразу не раскатают, то попробуй поймай на прицел подвижные цели — самоходка может уверенно лупить лишь по неподвижным мишеням.

За кладбищем показался поселок — несколько улочек одноэтажных домов тянулось параллельно шоссе. Самоходка свернула в первый же переулок, затем сделала разворот на перекрестке, но грузовик при этом продолжил движение дальше — в направление леска, что тянулся за околицей. Для Тохи смысл такого разделения был непонятен, но спросить не у кого. Или Рощин хочет спасти самоходку любой ценой, или решил все же применить ее в бою.

Оказалось последнее.

Самоходка шустро достигла конца улочки, уткнувшись в живую изгородь огорода. Здесь развернулась, чуть проехала, вновь развернулась, проломила ограду соседнего огорода, калеча грядки встала таким образом, что ствол, проткнув живую изгородь, уставился прямиком на ту улицу, по которой сюда добирались.

Егорыч, выбравшись на броню, кратко раскрыл планы командования:

— Значит так: наследили мы по поселку знатно. Если они не отвлекутся на наш заслон, то пойдут сюда. Как выберутся на улицу, окажутся у нас в прицеле и деваться им будет некуда. Жахнем прямой наводкой, и отходим к лесу. Давай ребятки, заряжай. Ослабленным зарядом, фугасным — прямое попадание никто не переживет.

Тоха его оптимизм не разделял — он успел рассмотреть врага, и знал, что у него не одна боевая машина. А всех одним снарядом не разнести.

В возимом боекомплекте на этот случай припасли и снаряды, и ослабленные заряды. Возиться с установкой на позицию не пришлось — у пушки лишь плиту стальную опустили, что на нож бульдозерный похожа, иначе не получится зарядить.

Едва успели — за поселком резко хлопнуло, следом оглушительно лязгнуло металлом о металл, от опушки леса вернулось искаженное эхо. Началось — где-то там танк Никитина и БТР Синего ввязались в бой.

Вразнобой затрещали пулеметы всех калибров, захлопали пушки, ухнул взрыв, затем еще один, постоянно что-то отрывисто металлически хлопало. Тоха подозревал, что это результаты попаданий по броне. Хорошо бы по вражеской броне.

Синельников, припав к прицелу пушки, пробурчал:

— Автоматы заработали. Похоже, они пехоту высадили. Ввязались серьезно.

Тоху его выводы порадовали, ведь если так, то враг сюда вряд ли сунется — увяжется за заслоном. Да и вообще — глупо тут было останавливаться. Надо валить как можно дальше — самоходка и снаряд слишком важны, чтобы рисковать ими в бою с простыми свинками. Не верил он, что эти твари настолько гениальны, что будут упорно идти по ее следам. Да и следы запутать можно, или как-нибудь спрятать — армейские мужики должны уметь такие фокусы проделывать.

Вдали, на том перекрестке, где они расстались с грузовиком, внезапно возникла машина. Тоха сперва решил, что это крутые беженцы заблудились — "Хаммер" обычный. Но нет — необычный. Не доводилось Тохе у простых автовладельцев наблюдать "Хаммеры" камуфлированной раскраски, да еще и с пулеметчиком в люке. И стоял он как-то подозрительно. Зачем остановился?

— Изучает следы, — тихо произнес Рощин. — Онищенко — не вздумайте стрелять!

— Да знаю я — из такой пушки по воробьям не бьют. Лысый — хватай гранатомет. Подпустим поближе и расколотим.

"Хаммер" тем временем развернулся, медленно направился прямиком на самоходку. Орудия, свинки, скорее всего не замечали — уж слишком удобно разрослась живая изгородь, а все, что вытягивалось выше ее, оказывалось на фоне леса. Не так-то просто заметить закамуфлированную технику в таком идеальном укрытии, да еще за пару сотен метров.

Вслед за "Хаммером" на перекресток вырулил танк, развернулся в том же направлении. Опаньки — за ним еще и бронетранспортер туда же намылился. И на броне с десяток автоматчиков — выходит не все высадились при стычке с заслоном.

Рощин, оценив силы противника, прошипел:

— За пушкой идут. Специально привязались. Не отвлекаются ни на что — им именно пушка нужно. Сто процентов на том беспилотнике детектор что-то засек. Давайте Онищенко — танк за вами.

— Вниз все и в стороны, — коротко скомандовал прапорщик.

Тоха выполнил приказ с радостью — находиться на самоходке в момент выстрела ему не хотелось. Рощин, уже внизу, жестами приказал ему выдвигаться к изгороди — туда, где присел на колено Лысый, пристраивая на плече трубу гранатомета. Тоха залег на брюхо левее приятеля, пристроил меж ветвей ствол автомата, нацелился на ветровое стекло медленно приближающегося "Хаммера". Интересно — оно у него бронированное? В любом случае против оружия Лысого никакое стекло не устоит — попадание такой гранаты не всякая броня стерпит. Над вездеходом возвышалась танковая башня — тяжелая машина плелась почти вплотную, а бронетранспортер с позиции Тохи вообще не просматривался. Интересно — куда целится Онищенко? Ведь если снаряд ударит по "Хаммеру", то танку это особо не навредит — осколками его броню не пробить.

В этот миг орудие, наконец, выстрелило.

Тоха к выстрелам из этой "вундервафли" #1, в общем-то, почти привык. Но не к таким же! Чуть ли не над головой громыхнуло. Причем ствол сейчас не в космос направлен — параллельно земле вытянулся. Выхлопом посрывало листву с придорожных кустов (вместе с ветками), подняло исполинскую тучу пыли, и мусора разного калибра (Тоха готов был поклясться здоровьем Лысого, что видел там парочку летающих шлакоблоков). Затем, похоже, ударная волна от достаточно близкого взрыва, успев по пути растерять свою разрушительную мощь, все это добро понесла на позицию — одежда молниеносно сменила цвет на серый, в глазах мгновенно стало темно и больно. Разглядеть результаты пальбы сквозь этот грязный мрак было невозможно, и Тоха подготовился к худшему: сейчас оттуда выползет разъяренный танк, и устроит здесь что-то нехорошее.

#1 Вундервафля — презрительное от вундерваффе (Wunderwaffe (нем.) — чудо-оружие). "Вундервафлей" в кругу людей, увлекающихся оружием, называют военную технику, претендующую на переворот в военном деле, однако обычно не проработанную дальше скудной (и обычно очень сомнительной) идеи или скромного эскиза. Хотя иногда дело доходило и до действующих прототипов, или даже до применения в боевых условиях (как примеры: крылатый танк Ан-40 (был создан в единственном экземпляре) и, в какой-то мере, артиллерийский мотороллер Веспа 150-ТАР (применялся в боевых действиях)).

Но шло время, а танк не появлялся. Зато из-за спины начал орать Егорыч, призывая всех, кто не сбрендил после всего этого артиллерийского карнавала, помочь зарядить "вундервафлю" по новой. Тоха, не забывая про танк, скрывающийся сейчас будто ежик в тумане, хлопнул по плечу почти оглохшего Лысого, проорал ему в ухо:

— Сиди здесь! Как появится танк — убей его! Мы без тебя справимся!

Мог бы и покороче сказать: "Братан — умри геройски!".