Среди эсперов и богов. Том 1

— А кого ждали?

Я настолько погрузился в мысли, что сперва не понял вопроса. Лишь часть мозга, отвечающая за рефлексы заставила дернуться, как от удара током.

— Ждали? — переспросил кто-то.

— Одно из мест на сцене было свободным.

— Так куратора.

— А разве наш куратор не тот в очках?

— Нет. Он руководитель кафедры. Я говорил о кураторе от ФФС...

В аудитории повисла тишина. Наш университет имел деталь, которая сильно отличала его от других: каждая из трех кафедр имела своего фельдъегеря-куратора на случай, если кто-нибудь из студентов начнет творить глупости.

— И у нас он будет? — робко спросила какая-то девушка.

— Да.

— Кто именно?

Я отвернулся от окна, краем глаза ловя собравшуюся в центре аудитории компанию.

— Не знаю. Но говорят, что он из... Руки.

Если быть точным, то это не он, а она. В отличии от остальных, я знал кто нам достался.

— Может Побирушка? — предположим девушка.

— Да ну... Он не очень: здоровый, бородатый. Апостолов гораздо симпатичнее.

— Эй! А почему вы сразу по парням пошли? Лично я за Копирку! — я узнал голос 'второго пилота'. Думаю, сейчас последует дурацкая шутка. — В конце концов, с кем ещё из эсперов можно замутить группо...

Хлоп! Какая то из скорых на расправу девиц пнула его по ноге.

— За что?! — возмутился остряк.

Дослушивать я не стал. В любом случае они не угадали. Они даже не представляют, кто именно их ждет. И могу с уверенность сказать — вам чертовски не свезло.

Передняя дверь отъехала в сторону, и в аудиторию вошел мужчина с бейджиком преподавателя.

— Начнем занятия, — буднично сказал он и заученным движением вытащил из портфеля пачку распечаток.

— Гарантию, нам повезет с Копиркой! — напоследок шепнул соседу остряк и уткнулся в тетрадь.

Есть два надежных способа разочароваться в человеке: узнать, что он читает книги по саморазвитию и услышать от него слово 'гарантирую'. И если первые и заслуживают толику снисходительности — с юродивых спроса нет; то вторые уж точно не достойны сострадания. В нашем мире есть только одна главенствует сила: работающий на всю катушку хаотичный рандомайзер. Быть уверенным в будущем, всё равно, что верить в фей. И я был уверен, что не прошло бы и пары недель, как он бы в этом убедился.

Уложились в четыре дня.

Последней лекцией у нас шла социология. Но вместо привычной худой женщины под пятьдесят, со стянутыми в тугой пучок волосами, к нам вошла высокая стройная брюнетка, стриженная под каре. Если бы жизнь была театром, то можно было с уверенностью сказать, что на сцене появился персонаж, роль которого вносить сумятицу, чтобы подталкивать вперед буксующий сюжет. А лучшие способы для этого: раздоры, интриги и старое доброе ультранасилие. И во всем этом она разбиралась преотлично.

— Здравствуйте, господа школьники, — одним словом она обозначила своё отношение к нам. — Я куратор кафедры контаминации от Федеральной фельдъегерской службы — Элеонора Валерьевна Волкова-Рысина... но можете звать меня просто Нора, — дружелюбно улыбнулась она.

А вот о своём прозвище она предпочла умолчать. Зря. 'Мурка-Бобик' звучит весьма нетривиально.

— Из-за занятости мне не удалось присутствовать на церемонии поступления, поэтому сейчас я прохожусь по всем группам и объясняю кто я, и зачем вам нужно менять знать. Думаю, вы в курсе, чем занимается ведомство, в которой я служу, но лишний раз не помешает напомнить. Фельдъегерская служба в текущем виде была создана десять лет назад из лояльных правительству эсперов с целью противодействия делинквентам. На текущий день мы являемся той силой, которая стоит на страже мира и стабильности в стране, ибо мои милые дошколята, — Нора ещё больше понизит присутствует в плане ментального развития, — по-прежнему есть бестолочи, которые считают, что полученные способности делают их особенными и позволяют игнорировать нормы Уголовного и Административного кодекса. Чаще всего это заканчивается тем, что кто-нибудь из моих коллег ломает им ноги, стягивает руки за спиной тросом и с выпущенными кишками подвешивает на фонарном столбе в ожидании ученых из РАН...

Манера доносить информацию была коньком Норы. Красивое лицо, аккуратно уложенные волосы и облегающая форма так контрастировали с её умением угрожать, пытать и убивать, что большинство испытывало когнитивный диссонанс и не помышляло перечить.

— ...Тем не менее, я уверена, что никто из вас не станет совершать ничего предосудительного, иначе ему светит столкнуться со мной. Опыт и профессионализм всегда побеждает молодость и энтузиазм, так что шансов на победу у вас не будет. Лучше наслаждайтесь жизнью в стенах Университета: слушайте лекции, занимайтесь в клубах, заводите романтические отношения...

На последних словах лицо Норы испортилась. Эй! Ты сама виновата, что сунула палец в оголенную рану — могла бы ограничиться и первыми двумя пунктами. Но если тебе станет легче, то мысленно мне тебя жаль. Лицо незамужней дамы на пороге тридцатилетия способно растрогать даже столь черствого человека как я.

— ...и ни в коем случае не конфликтуйте друг с другом, не формируйте подпольных кружков и четко следуйте правилам для студентов. Последнее особенно важно, а то на прошлых выходных пара глупеньких младенцев...

Так, мы достигли дна... Или ещё будет сравнения с эмбрионами?

— ...привезла с собой несертифицированные телефоны. С ними тут же провели воспитательную беседу, по итогам которой устройства были изъяты, а им самим запрещен выезд из долины до зимних каникул... Кстати, ежемесячную стипендию с них сняли на три месяца вперед. Так что, если не хотите жрать овощи и дешевую лапшу — будьте умнее. Вроде всё... Вопросы будут?

Если и были, то все решили их оставить при себе. Одна девушки попыталась было поднять руку, но остановила её на полпути и вернула обратно на парту.

— Раз вопросов нет, но можно считать, что мы поняли друг друга. Удачного семестра! Кстати, если в будущем вопросы таки возникнут, то вы всегда сможете найти меня в Ратуше. И я это серьёзно — если возникнет желание пообщаться, то я выслушаю вас без шуток и насилия.

Последнего упоминать не стоило, так как она вновь добилась лишь молчания. Тем не менее, она улыбнулась и вышла из аудитории, по которой пронесся вздох облегчения.

— Господи, гонору-то... — раздался голос с первых рядов.

Те, кого речь Норы не проняла, теперь хотели обсудить её с соседями. А вот те, кто испугались, были сосредоточены на мысли о том, что их страх мог быть замечен окружающими и не сделали ничего умнее, кроме как показать обратное. Но стало только хуже. Лучше молчать и казаться напуганным, чем открыть рот и неумелой бравадой подтвердить это.

В нашем учебном корпусе, кроме столовой на первом этаже и аудиторий, не было ничего. Когда лекции заканчивались, студенты подхватывали сумки и единой толпой спускались в долину. Не проходило и десяти минут, как здание пустело.

Сегодня я впервые не присоединился к общему потоку, а свернул в сторону туалета. Зайдя в одну из кабинок сел на крышку унитаза и достал телефон. Дождался пока с окончаний занятий прошло пятнадцать минут и вышел обратно в коридор. Как и ожидалось, тут уже никого не было. За окном я увидел последних студентов, торопящихся успеть к отходу фуникулера, и невольно им позавидовал. Ступая как можно мягче — в звенящей тишине шаги отдавались громким эхом, скачущим по пустым коридорам — я дошел до преподавательской. Рука уже потянулась к ручке, когда услышал, как внутри кто-то говорил.

— ...это ответ? — голос был недовольным... и почему-то знакомым.

— Какой вопрос такой и ответ. Но сегодня я в хорошем настроении и могу дать тебе право перефразировать, — а вот голос Норы я узнаю из тысячи.

— Спасибо за предоставленный шанс, но вопрос прежний — почему я на кафедре контаминации? — второго участника я тоже узнал, поскольку на церемонии поступления он пять минут распинался о превосходстве эсперов.

— Так решили в Ректорате, — сказала Нора.

— И на основании чего? — Паулина Яманкан говорила с неприкрытой надменностью.

— Личных качеств, способностей и кое-чего по мелочи... вроде прошлого.

— Мои личные качества всегда характеризовались только положительно, как эспер, я одна из сильнейших в своей области, а случившееся в школе осталось позади. Тем не менее, я учусь здесь, а не внизу. Я бы ещё смирилась, будь я конченой дурой, но ЕГЭ и КТПЭ говорят об обратном.

КТПЭ — комплексный тест профилирования эсперов. Толстая пачка листов формата А-Четыре. Зачем Яманкан привела его в пример? Не смотря на вопросы по всем областям знаний от истории до биологии, знания он как раз и не проверял. Из восьмиста вопросов, приведенных там, реальное значение имели только пятьдесят, чьи ответы использовали для составления психологического портрета. Никто не хотел, чтобы в стенах Университета учился человек, который из-за стресса или обиды мог прикончить сокурсников.

Тем временем, Яманкан продолжала сыпать аргументами.

— Сорок первое место в списке лучших выпускниц школ в этом году, ни одной школьной оценки ниже 'отлично' и превосходные физические данные. Без лишней скромности могу утверждать, что я не только вхожу в элиту, но и нахожусь на её верхушке...

Дослушивать я не стал и вернулся в свою аудиторию. Кинув сумку под парту, сел и уткнулся в телефон. Сегодня мне обязательно следовало встретиться с Муркой-Бобиком, так что оставалось только ждать, пока она поговорит с Яманкан.

Когда я впервые увидел эту девушку на сцене, у меня сложилось о ней не лучшее мнение. А после услышанного оно ещё и укрепилось. Какой смысл пытаться добиться успеха... здесь? Это не то место, где из необработанных алмазов делают бриллианты. Здешняя многомиллиардная инфраструктура ставило целью держать эсперов вместе, дрессируя из них обычных обывателей. Даже профессии, которые давались — чепуха. Государство заранее знало кого куда пристроить после выпуска. Выбирать могли только самые бесталанные. Особенно обидно, что меня к таким не причисляли. Да, моя способность одна из самых редких, однако количество заложенных в ней ограничений делало её практически бесполезной.

С мелодичным звоном мне пришло сообщение от Норы:

Иди на крышу

Значит ей, наконец, удалось избавиться от Яманкан. Я вздохнул и пошел к лестнице. Пол перед дверью, ведущей на крышу, никто не подметал и на нем можно было различить следы женских туфель. Я потянул за ручку и теплые солнечные лучи мазнули по лицу, отчего я невольно сощурился. По периметру крыша была огорожена сеткой, чтобы дурные студенты случайно не свалились вниз, но в одном месте две опоры были перекошены, а натянутое между ними полотно сорвано. В этом проёме, свесив ноги с края, спиной ко мне и сидела Нора.

— Как обустроился? — не поворачивая головы, спросила она, когда я приблизился.

— Нормально, — вдаваться в детали не хотелось, и я ограничился односложным ответом.

— Давно приехал?

— В середине июня.

— Так рано? — удивилась Нора, но так и не обернулась, продолжая смотреть на горную долину.

Я приехал бы и раньше, будь возможность. Последние месяцы перед окончанием школы превратились в сущий ад из-за попыток окружающих вести себя как прежде. Но нет ничего более отталкивающего и неубедительного, чем такое поведение. Люди не замечают, как ведут себя в повседневной жизни, а когда им приходиться играть самих себя, то всегда жутко фальшивят. Видя это, я ежедневно чувствовал себя не в своей тарелке и отъезд в Университет воспринял с облегчением.

— Хотел освоится.

— Получилось?

— Студгородок изучил.

— Я не о том.

Кажется, меня ожидает беседа мерзкой тематики и содержания. Я привык выслушивать от людей длинные лекции, которые, якобы, должны были научить меня быть обычным человеком, но нравоучения Норы от них отличались. И не в лучшую сторону — весомость своих доводов она часто подкрепляла рукоприкладством.

— Можно спросить прямо? Вы направили меня на кафедру контаминации, чтобы я завёл друзей и зажил обычной жизнью студента?

— Конечно. На базовой кафедре отсутствуют постоянные группы, так что ты будешь оторван от людей и предоставлен сам себе. Здесь же станешь частью сплоченного коллектива.

— Я одиннадцать лет, пока учился в школе, был частью 'сплоченного коллектива', однако больше чем парой приятелей не обзавелся.

Я специально использовал термин 'приятель'. Большинство используют это слово для тех, кто чуть-чуть не дотягивает до почетного 'друг'. Но вот я, будучи одиночкой, так называл людей, отвечающих двум критериям: я знаю как их зовут и с ними хоть раз перекинулся парой слов. От того я никогда не знакомлюсь с кассирами и курьерами — обширные связи мне ни к чему!

— Я не требую становиться душой компании. Мне от тебя нужно умение общаться с людьми, а не звание короля выпускного. Девушки и пары друзей будет достаточно. Хоть этого ты можешь добиться?

— Может я лучше найду лекарство от рака?

— Ты от меня такой мелочью не откупишься! — Нора, наконец, обернулась в мою сторону и сурово сдвинула брови. — Будешь вливаться в коллектив!

— Что я вам такого плохого сделал?

Я невольно стал давить из себя слезы. Для парня это, безусловно, недостойное поведение, но моё жизненное кредо: лучше немного попрать свои принципы, а потом ничего не делать, чем проявить твердость и страдать невесть за что.

— Я знаю, что тебе нужно менять свой социальный статус. Сейчас модно быть циничным нигилистом, противопоставляющим себя обществу, но проблема в том, что это — мода. А ей всегда следуют те, кто больше всего хочет быть этим самым обществом признан.

— Звучит парадоксально. Вы сами до этого дошли или где-то прочитали?

— Сама, разумеется. По долгу службы мне постоянно приходится общаться с людьми, так что материала для анализа у меня предостаточно.

Общаться? Когда сертифицированный государственный убийца успевает этим заниматься? Или я сужу о работе фельдъегерей поверхностно?

Нора поднялась, но от края так и не отошла, продолжая смотреть вниз. Словно она человек, страдающий боязнью высоту, но желающий пощекотать себе нервы.

— Дай отчёт за две недели, — сделав короткую пауза, попросила она.

— Прямо... здесь? — я огляделся. На крыше мы были одни, но это не исключало, что нас могли услышать. Многие студенты обладали выдающимися способностями даже по меркам эсперов.

— Мне лень тащить тебя в изокуб.

Я и сам не хотел сидеть в герметичной комнате, подвешенной в полуметре над полом: толстая дверь с рукоятью в виде штурвала, жужжащие под потолком лампы и оксигенатор в углу — в целях герметичности, в изокубе не было даже вентиляции. Такое место, по логике создателей, исключало любую возможность технического или экстрасенсорного прослушивания.

— Как вам будет угодно, — кивнул я. — В группе двадцать пять человек — четырнадцать девушек и одиннадцать парней. Староста — Вера Решетникова. Негласный лидер мужской половины — Илья Перевалов, женской — Лилия Ольховская. Потенциальный делинквент один — Владимир Кондратов... Вроде всё.