Среди эсперов и богов. Том 1

Участник других команд тоже знали причину заминку и активно её обсуждали. Пожалуй, наш диванчик был самим тихим. У нас явный перекос индивидуалистов. Лишь Майская продолжала весело щебетать и трясти телефоном, словно это был градусник.

Яманкан встала и пошла прямиком в ведущей, а следом за ней быстро поднялась и Крашенинникова. Уж кто-кто, а она бы точно не дала подруге разговаривать с женщиной наедине. Кудрявцеву не осталось кроме, кроме как присоединиться следом. Вчетвером они отошли от края сцены, и я смог расслышать о чём они начали говорить.

— И как давно в здании не работает интернет? — спросила Крашенинникова.

— Минут двадцать.

Глаза её заблестели. Если сказанное верно, то все, кто делал фотографии раны Яманкан, не смогли отправить их за пределы Концертного зала. Получается, что её выходка сработала лишь на присутствующих. Но выйди они из зала, новость разлетится по всему Университету. А люди любят жертв.

— Тогда дебаты можно считать законченными, — торопливо заговорила Яманкан. — Зрители могут расходиться, чтобы проголосовать на улице.

Крашенинниковой поняла, что это её шанс и вцепилась в него своими немалыми клыками.

— Не думаю, что это будет... правильно, — медленно, но очень отчетливо сказала она, не сводя глаз с подруги.

— То есть? — удивилась ведущая.

— Понимаете, я думаю, что такое решение могут дурно отразиться на итогах выборов.

— И как же, позволь узнать? — хмуро спросила Яманкан.

— Мы все, люди умные и образованные...

Начала Крашенинникова весьма тривиально. Такое вступление и польстит слушателям и поможет избежать жарких споров. Кто захочет перечить, если изначально намекнули, что всё сказанное правильно и любой умный это понимает. Хотя, Яманкан так было не провести. Чтобы победить, она бы не постеснялась выставить себя и дурой.

— ...так что прекрасно знаем, что многократная передача информации плохо сказывается как на информации, так и на реципиенте. Зрители, выходя из зала, будут передавать другим студентам искаженную информацию о дебатах. Их слова будут расходиться с нашими, что недопустимо. Они пропустят всё через призму своих убеждений: кого-то несправедливо оболгали, кто-то повел себя чересчур вызывающе...

Она недвусмысленно посмотрела на Кудрявцева, ожидая его одобрения. И оно не заставило себя ждать.

— Звучит разумно.

— Прекрасно! Ты тоже меня понимаешь!

— Но как вы собираетесь исправить это? — спросила ведущая.

— Давайте проведем ручное голосование среди присутствующих.

— А как же остальные студенты? Те, кто остался в студгородке? — спросила Яманкан.

— Они будут голосовать параллельно. Как и задумывалось — через телефоны.

— Но раз с середины дебатов из зала не было прямой трансляции, то они не смогут проголосовать разумно.

— В любом случае истина пострадает! — пафосно сказал Крашенинникова и обратилась к ведущей. — Зрители знают одно, оставшиеся в студгородке другое. Потом зрители выйдут и неверно истолкуют итоги, смутив остальных. Это просто ужасно! Это приведёт к тому, что ключевой столп демократических выборов, а именно непредвзятость, сможет быть попран... Но у меня есть идея как избежать непоправимого: давайте просто проголосуем!

— Кажется именно к этому я и стремлюсь, — ядовито выдала Яманкан.

— Лина, ты не так поняла. Давай ты, я и Кирилл решим, как провести голосование.

Она вновь посмотрел на Кудрявцева, недвусмысленно предлагая ему её поддержать. Тот хоть и понимал, что уступает им обеим, но первая любовь в его сердце, наверное, оставит не столь сильный след, как злоба Яманкан. Так что он поддержит любую затеи против неё.

— Светлана Игнатьевна, мне кажется, что Настя пытается нарушить правила проведения выборов.

— Кхм... Ну слова Анастасии звучали вполне разумно. Не все за стенами Концертного зала видели ваши дебаты. Так что если мы убережем их от домыслов и неверной информации, то ничего плохого не случиться.

И это всё, что вам нужно знать о верховенстве законов в отдельно взятом государстве.

— Тогда решаем: кто за ручное голосование?

Крашенинникова подняла руку. Следом тоже сделал и Кудрявцев.

— Принято большинством.

Бамс! Я мысленно стукнул по тарелке для ударных.

— Кстати, вы ведь учли, что в предстоящей неразберихе, кто-то может проголосовать дважды и трижды, — Яманкан по-прежнему искала слабые места в её задумке.

— Пятнышко на руке несмываемым маркером избавит от подобного недоразумения.

— Настя, чего ты добиваешься? — с раздражением спросила Яманкан.

— Лишь справедливого голосования. И только. Ты же не против? — она сделала паузу, а потом добавила достаточно громко, чтобы слышали все вокруг. — Мы же договорились играть честно?

Яманкан поджала губы.

— Ладно, будь по-твоему.

— Тогда, через десять минут начинаем: ручное голосование в зале и электронное в студгородке. Я распоряжусь всё подготовить и сделаю объявление для зрителей, — подвела ведущая итог и выскользнула со сцены.

Что-то было не так. Слишком легко Яманкан со всем согласилась. Досадно, что я прежде не интересовался нашей стратегией. Её проигрыш был делом решенным, так что я не видел смысла забивать голову ерундой. Видимо зря. Всё происходящее меня не на шутку тревожило. Выход из строя сети был отнюдь не случайным.

Допустим, это дело рук Яманкан. Но как она могла всё провернуть? Способов два: программный и физический. Как я узнал пару дней назад, Энтин занимался программированием, так что в теории мог отключить сеть удаленно. Но только в теории. Не думаю, что настолько хорош, чтобы взломать написанный 'Иммель' брандмауэр Университета. Да и следов хакеры только в фильмах не оставляют. Так что этот вариант исключен.

Тогда физический. И самое простое решение — перерезать центральный оптоволоконный кабель. Но Яманкан всё время была на виду. Или у неё есть сообщник, о котором я не знаю?

Нет, опять неверно.

Слишком она осторожна, чтобы поручить такое другому. А что если она повредила кабель загодя? На первый взгляд такое невозможно. Но вот было две детали, которые не давали покоя: странные кубики, которые она у себя в квартире высыпала в сумку и исчезновение в служебных помещениях незадолго до дебатов.

В голове стала складываться задумка, которую, будь я металломантом, наверняка бы смог исполнить. Берём кислоту. Заполняем ею сосуд, который она не сможет прожечь. Помешаем сосуд в оболочку из неустойчиво к ней металла. Затем размещаем полученную конструкцию на кабеле и с помощью способности, сжав внутренние стенки, разрушаем сосуд с кислотой. Зная толщину корпуса и скорость расплавления, мы получим примерное время, когда она прожжет корпус и попадет на кабель.

Приблизительную продолжительность дебатов Яманкан знала. А её испуг перед этическим конкурсом был вызван не страхом перед моим выступлением... а просчетом во времени! Но видимом, сильно на планы это не повлияло.

Стоп. Но где она взяла кислоту?

Форма! У неё в квартире были комплекты форм всех кафедр. В том числе и научной, на которой учились простые студенты. Большие очки, распущенные волосы и чужая форма: достаточно, чтобы неузнанной проникнуть в учебные корпуса и украсть из лабораторий кислоту.

Ох... Что-то мне поплохело. Если теория верна хоть на треть, но Яманкан светит тюрьма.

На сцене появилась девушка-ассистент с бумагой и маркерами. Крашенинникова написала имена кандидатов на листках и пронеслась по сцене, раскладывая их вдоль её края. Получились три точки с тремя листками на каждой. Потом рассыпала на каждой ворох маркеров и присела на самой крайней точке, став похожей на Алёнушку с картины Васнецова. Яманкан, до этого ведя себя на удивление меланхолично, заглянула ей через плечо.

— М... Не очень удачно всё сделано. Мне кажется, что будет эффективнее не делать для каждого кандидата отдельную точку голосования. Пусть все три будут универсальными. А то очередь к тебе растянется.

— Скорее, к Кириллу будет короткая, — улыбнулась Крашенинникова.

— Тогда я меняю листки. Ты же не против.

Последовала пауза.

— Ну что ты! Я за честные выборы.

Я всё больше стал ощущать какую-то странную логику происходящего. Почему Крашенинникова продолжает этот фарс? Она не видит, что Яманкан что-то пытается провернуть? Да, трюк с жертвой вывел её из себя, но не настолько же, чтобы она в упор не видела намека на ловушку. Идею с ручным голосованием предложила она сама, вот только сделала это почти сразу. Мниться мне, что не приди ей в голову такая идея, Яманкан была сама стала на этом настаивать.

К ведущей подошёл один из техников и стал что-то объяснять. Женщина периодически кивала и что-то уточняла. Почти сразу к ним присоединился мужчина в форме фельдъегеря. У него что-то спросили, но он лишь пожал плечами и покачал ладонью из стороны в сторону, будто не мог дать однозначного ответа.

Листки на точках уже поменяли.

— Можно быстрее? — раздался выкрик из зала, за которым последовало одобрительное гудение.

Ведущая закончила разговор и позвала кандидатов. Последовала короткая беседа, после которой Яманкан вернулась к нам.

— На каждой точке голосования должен присутствовать представитель другой команды. Майя, ты иди к Насте. Натан, ты к Кудрявцеву, — она перевела взгляд на меня. — Ну а ты... со мной.

И откуда трагические интонации?

— Не стоит себя неволить. Отдайся чувствам и проигнорируй меня.

— Мы в ответе за тех, кого приручили.

— С прискорбием сообщаю, что приручение хомяков — твой предел.

Рутинный обмен любезностями закончился, и мы пошли к краю сцены. Нас уже ждали: казначей Крашенинниковой и секретарь Кудрявцева, что затирала про 'непротивление злу насилием'.

Я склонился над листами для голосования. Вверху каждого было имя и фамилия. Вот только самый крупный шрифт был у Крашенинниковой. Яманкан поджала губы и, присев на корточки, выделила своё имя подчеркиванием. Ну что за ребячество? Сейчас эта парочка походила на детей, которые, соревнуясь чей нарисованный корабль сильнее, рисуют дополнительные орудийные башни поверх друг друга.

— Развлекаешься?

— Уравниваю шансы.

— Тогда надень купальник и устрой раздачу бесплатных напитков.

— Торговать телом? Так низко я ещё не пала.

— Хоть и достаточно, чтобы торговать совестью.

Яманкан зыркнула в мою сторону, но я остался невозмутим, как истуканы острова Пасхи.

— Что ты задумала?

— Ничего... Все козыри я уже разыграла.

— И какой из них был последним? — я не купился на расплывчатый ответ.

Она провела сутки в плену и пару часов назад чуть не лишилась жизни. Тем не менее, она во что бы то ни стало хотела здесь оказаться. Не стала бы она так себя изматывать лишь ради шанса на победу. Я уже не сомневался, что это она вывела из строя интернет. У неё был какой-то план... и судя по её расслабленному состоянию — он работал.

— Кстати, ты ведь ещё не голосовал, — сказал Яманкан, проигнорировав вопрос.

Я улыбнулся и взял ручку. Подтянув листок с именем Яманкан, я несколько секунд раздумывал, а затем резким движение поставил галочку на листке Кудрявцева.

— Хороший выбор.

— Нет... Просто остальные ещё хуже.

Кудрявцев мне не понравился: красивый, спортивный, популярный — я искренне и незамутненно испытывал к нему неприязнь. Но другие кандидаты отталкивали ещё сильнее. Демократия в миниатюре.

К нам стали подходить первые голосующие. Они ставили галочки, получали отметку на руки и освобождали места для других. Я думал, что всё затянется, но скорость была на удивление высокой. Проголосовала уже четверть, прежде чем я удосужился бросить взгляд на листки.

Меня прошиб холодный пот.

Весь замысел Яманкан, от начала до конца, со всеми хитростями, увёртками и обманками, стал кристально ясен. И самое главное — я понял, как облажалась Крашенинникова. Всё происходящее было на руку отнюдь не ей. Если ничего не предпринять, то Яманкан сможет и победить. Я стал высматривать Нору, но она куда-то пропала. Как не вовремя! Но что тогда делать? Попытаться отыскать её? Или обратиться к ведущей? Нет, так нельзя. Я не знал, в курсе ли она заговора, а выяснять полунамеками будет долго.

Может попытаться что-то предпринять самому? Ну уж нет — марать руки ради других я не намерен. Значит, нужен тот, кто готов это будет сделать из собственных интересов.

Я медленно зашёл за спину Яманкан. Студенты изредка желали ей успеха, кто-то задавал вопросы, а кто-то просто хотел потрепаться языком. Так что сейчас ей было не до меня. Убедившись, что на меня никто не смотрит, я пошел к команде Крашенинниковой. Сама она тоже с кем-то разговаривала. Если я её уведу, то это заметит Майская. Я выцепил взглядом заместительницу, знакомую ещё по кафе и, приблизившись к ней, на ходу шепнул:

— Скажи Крашенинниковой, что мне срочно нужно с ней поговорить.

Судя по скривившемуся лицу, она меня запомнила хорошо и потому восприняла плохо. Однако прежде, чем она начала демонстрировать характер, спрашивая 'Почему она должна это делать?', я уже шмыгнул со сцены. За кулисами никого не было, но я всё равно отошел в угол, куда падало мало света. Прошло несколько минут. Неужели она меня проигнорировала?

Поправляя волосы, из-за угла вышла Крашенинникова. Я махнул рукой, привлекая её внимание.

— Извини, но место заместителя уже занято, — равнодушно бросила она.

— Заместителя при ком? При тебе или при президенте?

— Тебя Лина послала отвлекать меня?

В её социальной иерархии я занимал место 'А кто это?' и она даже не старалась это скрыть. Трудно будет убедить человека, который не воспринимает тебя всерьез. Сколь бы правильные вещи ты не говорил — всё равно наткнешься на стену из равнодушия.

— Нет. Она не знает, что я здесь.

На её лице, наконец, появилось любопытство.

— Преинтересно...

Что за странная привычка добавлять к словам 'пре'? Знаешь, про себя я стану называть тебя Прелесть!

— Что она тебе пообещала взамен на пост президента?

Я знал, что сговора не было, но нужно было привлечь её внимание ещё сильнее.

— Что за ерунду ты говоришь?

— Ерунду? Но ведь ручное голосование выгодно лишь ей.

— Такой способ ничуть не хуже телефонов.

При этих словах, она достала свой, но в углу экрана по-прежнему висел значок отсутствия сети.

— Ты за деревьями не видишь леса. После того, как она выставила себя жертвой, разница в голосах между вами испарилась... Она сейчас лидирует? Верно?

— Она лидирует... здесь. А здесь нет и половины всех студентов.

— Верно. Но в отличии от тех, кто остался в студгородке, присутствующие знают итоги выборов. Достаточно взглянуть на листки и сравнить количество галочек. Когда они выйдут из здания, то будут писать в чатах о том, как красотка демонстрировала зрителям свои изувеченные смердами ноги и что она лидирует. Ты думаешь, что к тому времени все в студгородке проголосуют, но смотри на вещи здраво — сейчас уже полдвенадцатого! Жаворонки спят, а совы шатаются по клубам. После того, как на телефоны пришло уведомление с просьбой проголосовать, никто сразу не ринулся этого делать. Многие из интереса ждут новостей с дебатов. Когда до них дойдут слухи о её победе, тебя либо проигнорируют, либо, следуя общему настроению, проголосуют за неё. Люди ведь аутсайдеров не любят. Так что в итоге разница в голосах станет несущественной.