Среди эсперов и богов. Том 1

— Успех в чём?

— В твоей социализации. Мы знакомы всего пару дней, а у тебя уже появился друг. Чего я и добивалась!

Майская тут же стала пунцовой.

— Нет-нет, мы не друзья... В смысле нет, друзья... — она вновь обернулась ко мне и начал махать ручками. — Ну то есть ещё не до конца...

В другой ситуации я бы улыбнулся при виде такой реакции, но мне было не до смеха. Слишком знакомые, мерзкие и липкие слова произнесла Яманкан. Я даже стал немного клониться в сторону, стараясь заглянуть ей в ухо — вдруг там был наушник, в который говорила Нора.

— Ответь честно: ты меня взяла в команду из жалости? Если так, то твои замашки мессии, готового направлять заблудших овец на путь истинный, пропадут втуне. Я крепкий орешек.

— Ещё чего! То, что твой социальный статус с каждым днем стремительно падает в гравитационный колодец этой планеты, — Яманкан не удержалась от очередного безумного эпитета, — меня совсем не волнует. Однако, чтобы выполнить одно из условий нашей сделки, мне требуется немного тебя... кхм... изменить.

Менять человека, чтобы... что? Разве для того, чтобы быть лентяем нужно обладать каким-то личными качествами? Кажется, эта особа подходит ко всем вопросам с избыточной серьезностью.

— Зачем. Меня. Менять.

— Мне будет трудно найти девушку, которая при текущем...

— Так ты о... том?

По моему лицу невольно прошел спазм. Так она тогда не шутила?

— Да-да... О бутоне невинности.

— О чём? — хором спросили Майская и Энтин. Видимо, от них наши договорённости держались в секрете. Благоразумно.

— Давай я забуду об этом условии сделки, — натужно улыбнулся я, стараясь скрыть смущение. — Ограничимся только... праздностью.

Яманкан пожала плечами.

— Твоё право. Ладно, думаю на сегодня всё, — обратилась она к остальным.

Энтин тут же встал, попрощался и вышел из аудитории. А вот Майская осталась, дожидаясь подругу. Я долго думал, как поступить и, наконец, подошел к ней.

— Эм... Слушай... — я замялся, не зная, как бы деликатнее оформить свою просьбу.

— Да? — отзывчиво откликнулась она.

— Ты не оставишь меня с Яманкан наедине?

Звучит, конечно, очень грубо, но уж больно мне хотелось побеседовать с ней с глазу на глаз. Яманкан, которая до этого снимала с доски фотографии, повернулась к нам и вопросительно приподняла бровь.

— У меня от Майи нет секретов.

У тебя от неё секретов больше, чем может вместить эллинг для дирижабля. А твой ответ исключительно, чтобы укрепить дружбу с ней ещё больше. Но уверен, что Майская сейчас из вежливости скажет, что подождет в коридоре.

— Если ты настаиваешь, то я останусь.

М-дя. Я не очень умён.

— Я хотел поговорить о вчерашнем...

— Майя, подожди в коридоре — я задержусь всего на пару минут, — Яманкан мягко улыбнулась, и я понял, как ей удается очаровывать людей. В её словах и жестах не было никакой грубости или надменности — лишь искренность и теплота. Признаюсь, что познакомься мы при иных обстоятельствах, то ей бы легко удалось меня обмануть образом идеальной девушки.

Майская удивилась, но, махнув на прощание рукой и подцепив сумку, вышла.

— Странно, что ты не сказала ей о том, что вчера чуть не погибла.

— Майя настолько мнительная и мягкосердечная, что она бы удушила меня заботой, если б узнала. Так о чём ты хотел поговорить?

— О чём ты разговаривала с Норой вчера? — перешел я сразу к делу.

— Разговором я бы это не назвала. Она задавала вопросы, а я отвечала... Скорее это был допрос.

— Меня такая участь миновала.

Я недвусмысленно дал понять, что меня тогда прогнали не потому, что я был бесполезным свидетелем, а потому, что она хотела поговорить с ней наедине. Интересно, я могу рассчитывать на честность?

— А у тебя репутация человека, которого принято подозревать первым?

Ещё одна деталь в копилку фактов о нелицеприятном прошлом данной особы. Что же ты такого совершила, что даже уничтоженное кафе вменяют тебе в вину?

— Нет, я числюсь эспером... благонадежным...

Официально, по крайней мере.

— ...просто мне бы хотелось, чтобы Нора не узнала об условиях нашей сделки. Она считает, что ты меня затащила в студсовет силой. Пусть продолжает так думать.

Моя просьба могла вызвать очень много ненужных вопросов и подозрений, но я убедился, что Яманкан и Нора знакомы ближе, чем думал ранее. Я соврал Норе о том, что добровольно согласился на участие в выборах, и эту ложь нужно укрепить, даже если придется врать ещё больше. Пусть через полторы недели ты и так проиграешь, но перестраховаться не помешает.

Но реакция Яманкан меня удивила. Она не стала ничего спрашивать, иронизировать или выпытывать название моей способности, а лишь спокойно сказала:

— Хорошо.

Я кивнул и пошел к выходу. Сдвинув дверь, я увидел прислонившуюся к стене Майю.

— Пока, — попрощался я и пошел к выходу, мысленно желая, чтобы этот неудачный этап моей юности поскорее закончился.

Глава 5. Компания подстать тебе

— Опять я?

Кивок.

— Они оба вновь заняты?

На этот раз отрицательное покачивание. Сегодня мой босс на удивление немногословен.

— Тогда зачем...

— Моя попытка свести общение лишь к языку тела провалилась, — Яманкан вздохнула. — Ты нужен именно как кандидат в секретари.

Сегодняшний день можно было обвести в календаре красным маркером и нарисовать сверху импровизированный тортик. Впервые я ел не в одиночестве.

Когда с привычными сэндвичем и соком я расположился на своем столике в углу, даже не спросив разрешения, ко мне подсела Яманкан. В руках у неё был небольшой ланч-бокс, наполненный рисом, помидорами-черри, листьями салата и обжаренными кусочками курицы. Выглядело это всё очень аппетитно и, наверняка, считалось более здоровой пищей, чем моя. Приготовление такого набора отнимает немалое время. Если так хочется качественной еды, то не проще спускаться в студгородок на обед?

— Звучит как... работа.

— Тебе придется постоять в сторонке на небольшом мероприятии, а затем поставить подпись на бланке. Согласись, но это полноценной работой точно не назвать.

— Тут важен сам факт...

Не важно, что ты делаешь: перекладываешь бумажки в офисе, добываешь уголь в шахте или с простреленной почкой гоняешься за должником по городу. Работа это занятие, которое тебе не нравится и оплачивается несоразмерную труду. С другой стороны, если бы зарплата соответствовала заслугам, то после Университета мне пришлось бы голодать.

— Я вижу нашу беседу на три шага вперед: ты отнекиваешься, я тебя убеждаю, ты соглашаешся.

— Сдаться без боя — позор для воина!

— Я тебя осуждать не стану.

Я кивнул, удовлетворенный услышанным, и тут же перешёл к делу:

— Тогда для чего я понадобился?

— Уже говорила: постоишь в толпе и распишешься на листке. Ничего более.

Я вспомнил, как закончился тот раз, когда меня убеждали, что встреча пройдет быстро и гладко. Раны, полученные при взрыве вновь заныли, и Яманкан, прочитав мои мысли, мотнула головой.

— Меры безопасности там будут высокие.

— И что за мероприятие?

— Жеребьевка участников.

— Вас всего четверо... — ответ поставил меня в тупик.

— Ты читал правила выборов? — с подвохом спросила Яманкан. Те десять листков, что я взял, так и остались лежать в сумке, и она это поняла.

— Нет.

Какой смысл врать из-за пустяков? Всегда лучше сознаться, а потом делать равнодушное лицо в ответ на сыплющиеся обвинения.

— В Концертном зале студгородка соберутся все студенты, перед которыми каждый из кандидатов представит свою программу. После этого начнутся дебаты, в которых разбитые на пары участники сойдутся в диспуте с оппонентом. Сегодняшняя жеребьёвка ставит целью выбрать порядок выступлений и твоего соперника.

— А смысл делать это сейчас?

— Чтобы участники смогли подготовиться. Ректорат хочет сделать из выборов шоу, а мямлящие от неожиданных вопросов кандидаты — скучное зрелище.

— И когда жеребьевка?

— В Ратуше в пять. Я буду ждать у входа... и не вздумай не прийти!

Продолжать обед в моей компании она не собиралась, так что поднялась и пересела за столик, где щебетала компания девушек.

Вторая половина занятий пролетела быстро. Большую часть времени я клевал носом или смотрел в окна, так что тематика лекций совсем не отложилась в голове. Как только прозвучал звонок, я неспешно собрал сумку и самой медленной походкой, на которую только был способен, пошёл к выходу. Яманкан покидала учебный корпус в числе первых, но я всё равно перестраховался, чтобы ненароком с ней не столкнуться. Путь до Ратуши был неблизкий и перспектива идти с ней не прельщала. Кроме как о выборах, нам говорить было и не о чем. Да и сама тема мне была неинтересна. Так что всю дорогу мы бы провели в молчании. А последнего я не выносил. Даже если и знаешь, что человека тишина нисколько не тревожит, всё равно подсознательно испытываешь неловкость.

До пяти было ещё много времени, так что я зашел в кафе в одном из зданий, окружающих площадь перед Ратушей. Заказал чашку капуччино и сел за столик у окна. Читать книгу или сидеть в телефоне не хотелось, так что просто стал смотреть на то, что твориться за стеклом.

Площадь перед Ратушей была центром студгородка. Здесь всегда было людно, но сейчас можно было решить, что сюда пришёл весь город. Занятия окончены, впереди выходные — вот все и решили отдохнуть после учебной недели: эсперы, обычные студенты с научных кафедр, преподаватели, чиновники и даже учёные, которые, не смотря на жару, щеголяли исключительно в белых халатах. В тени соседнего здания стояла пара полицейских, экипированных тазерами и стреляющими резиновыми пулями револьверами. Летальное оружие им не полагалось. Конфликты с эсперами надлежало разрешать мирно, а в случае осложнений сразу вызывать фельдъегерей.

Часы на башне отбили пять ударов. Покинув кафе, я пересек площадь и подошел к парадному входу Ратуши. Яманкан уже ждала меня, поставив одну ногу на ступеньку, отчего во всей её позе читалось желание покрасоваться. Либо она обладает врожденным талантом выглядит эффектно... Но я за первую версию — не хочется ей льстить.

— У меня к тебе просьба, — с ходу перешла она к делу. — Постарайся держать свои мысли о присутствующих при себе.

— Я всегда так делаю.

Слова отчасти были ложью, но говорить 'я всегда так делаю, когда могу сдержаться' не стоило.

— Здесь особый случай. Пока ждала, я видела тех, кто там будет, и некоторые из них могут показаться немного... странными.

— Странными? — в отношении тех, кто может стрелять молниями или читать мысли слово 'странно' вообще неуместно. Или она подразумевает, что они странные по стандартам здоровой психики? — Ты так обходительно хочешь подготовить меня к лицезрению шизиков?

— Коль не прискорбно это признавать, но ты опять понял меня с полуслова. Но на твоём месте я не стала бы бояться предстоящей встречи. Уверена, что со всеми твоими странностями и комплексами, тебя сразу пригласят в клуб эсперов не от мира сего.

— Ха! Если есть клуб, готовый принять меня в члены, то я уже не хочу в него вступать.

Яманкан закатила глаза. Эй, если будешь делать так всякий раз, когда я говорю что-то смешное или умное, то у тебя разовьется мимический тик. Научись сдерживаться, черт возьми!

— Пошли. Остальные участники уже внутри — ждут только нас.

Мы поднялись на второй этаж, немного попетляли по коридорам и вошли в небольшую приемную, в центре которой за столом сидела пожилая женщина.

— Яманкан и Бергман, — представилась девушка и провела телефоном над терминалом идентификации.

Женщина кивнула и протянула пару бейджиков с нашими фотографиями, именами и названиями групп. На ходу цепляя свой к блузке, Яманкан вошла в дверь за спиной вахтерши, и мы оказались в просторном зале с высоким потолком. Через окна, украшенные цветными витражами, в зал падал свет, окрашивая всё в красные, зеленые и синие цвета. В конце зала была небольшая мини-сцена, над которой висели драпировки из штор и два огромным герба: России и Университета. По углам стояли флагштоки с триколорами, а с портретов на стенах взирали бородатые ученые прошлых столетий... Текущее похвастаться ими не могло.

Замерев у входа, я стал изучать собравшихся. И чем больше мой гнилой взгляд видел лиц, тем больше мне хотелось развернуться и, прежде чем кто-то обратит на меня внимание, сбежать прочь.

Моя нога непроизвольно сделал шаг назад.

— Ни с места... — шепнула стоявшая возле меня Яманкан.

— Не, ну ты видела, ты видела?! Они же все долбанутые!

Будто бы все фрики Университета враз собрались в одной комнате: девушка с вязаной куклой на левой руке; высокий парень в берете, из которого торчало перо с прикрепленной скотчем бумажке с надписью 'Преса' — именно с одной 'с'; другая особа внешне не выделялась, но в середине беседы с двумя парнями вдруг отвернулась в сторону и начала вести монолог смотря в стену; стройная блондинка с очень короткой стрижкой носила накладные кошачьи ушки... Ладно, к последней претензий нет.

На них странные эсперы не заканчивались, но мне стало настолько неуютно, что мозг начал отказываться воспринимать информацию. Для такого интроверта и затворника как я, подобное скопление людей было сродни пытке. А пришло на жеребьевку немало — полсотни наберется.

Спасибо Яманкан — многих я уже знал. Была тут и Крашенинникова с заместителем, и компашка парней с Кудрявцевым во главе. Я поискал глазами последнюю кандидатку и приметил Вельскую в конце зала. Та о чём-то беседовала с парой девушек. Выглядела она точь-в-точь, как на фото, что мне показывала Яманкан: среднего роста, русые волосы, стянутые в хвост на затылке, милое личико. Слушая подруг, она периодически улыбалась и кивала, всем видом демонстрируя интерес к собеседнику. Может подойти к ней и завести разговор о фермах по разведению лосося? Исключительно чтобы проверить: правда ли ей интересно или она просто умеет делать вид.

Я стал медленно обходить зал по кругу, стараясь держаться подальше от всех, когда увидел ещё одного участника. За стоящим на сцене столом спала женщина. Именно спала, а не делала вид как я иногда. Несмотря на гомон голосов, можно было расслышать милое и умиротворенное посапывание. Левую руку она использовала как подушку, а другую протянула вперёд, отчего кисть свисала с края столешницы.

Итиль — фельдъегерь-гидромантка и одна из Руки.

В снежной стране как наша, её способность считалась особенно ценой. Странным было то, что её отправили курировать сорок в южный регион. Ходил неподтвержденный слух, что это её наказание, поскольку в последнее время она провалила пару операций, но наверняка никто сказать не мог — ФФС была малочисленным и закрытым ведомством.

Из динамиков послышалось шипение, сменившиеся постукиванием. Женщина в годах, одетая настолько безвкусно, насколько это возможно, снова постучала по микрофону, проверяя его работу. Кажется, она была деканом одной из кафедр, но какой именно я не знал.

— Добрый день... или лучше уже сказать вечер? — если она этой фразой захотела придать неформальности встрече, но у неё получилось из рук вон плохо. Даже со своими кривыми навыками социализации я бы успешнее расположил к себе зрителей, — Я очень рада, что так много девушек и юношей сегодня здесь собрались. Это является неоспоримым доказательством, что в новом поколении растет социально ответственным, смотрящим в будущее и готовым формировать новый политический уклад. Ведь именно активная гражданская позиция является тем стержнем, вокруг которого консолидируется общество в стремлении к модернизации...