Среди эсперов и богов. Том 1

— Ах вот ты какая... безысходностью.

— Просто я реалист. Это мой крест, и я будут нести его с честью.

— Ты очень метко подметил — крест всегда несут на место, где тебя распнут.

Один один. Я от бессилия скрипнул зубами. Она слишком быстро сравняла счет в обмене колкостями!

— И что прикажешь делать?

— Я уже сказала: скажи что-нибудь милое, просто и шаблонное.

— Я не лицемер! — я огрызнулся, поскольку совет Яманкан подразумевал именно это.

— Ум... э... может... — Майская, которая сидела, замерев от страха из-за нашей грызни, наконец смогла что-то выдавить, но мы оба её проигнорировали.

— Зато прекрасный лжец!

Секретарь Кудрявцева улыбнулась залу, слегка поклонилась и, вернув карточку ведущей, пошла к диванчику. Её сменил единственный парень из команды Крашенинниковой. Он быстро вытянул вопрос, прочел его про себя, а потом, приблизившись к микрофону, зачитал написанное:

— Поезд несется по рельсам, к которым привязано пять человек. Вы привязаны к запасному пути, но одна рука у вас свободна, и вы можете переключить стрелку, переведя поезд на ваш путь. Как вы поступите?

Я почувствовал, что окружающая троица стала как-то странно коситься в мою сторону. Даже Энтин, который прежде не проявлял интереса к происходящему, оторвался от телефона.

— Я чувствую психологическое давление, знаете-ли.

— Просто ответь.

— Не стану кривить душой, — с первых слов секретаря Крашенинниковой я понял, что только это он и будет делать. — Для каждого из нас собственная жизнь ценнее всего. Однако именно самопожертвование ради других и делает нас людьми! И быть достойным человек — значит быть готовым отдать...

— Мы ждем... — сказала Яманкан, потеряв интерес к выступающему.

— Оставлю стрелку как есть. Потом спрячу руку под верёвку, чтобы, когда меня найдут, никто не узнал, что я смог спасти несчастных.

Майская посмотрела на меня как на грязь под ногами. Яманкан протянуло восторженное 'О...'. А вот Энтин уткнулся обратно в телефон. Эй, прояви чуточку уважения и вырази свою эмоцию — мне же интересно!

Поток слов с трибуны иссяк, и человек, который не просто не дернул бы стрелку, а напрочь отломал, лишь бы её случайно не сдвинул внезапный порыв ветра, вернулся на место.

Теперь оставались только мы... Вернее — я! Ведущая обратила взор на наш диванчик с краю. Жизнь никогда меня особо не баловала, но сегодня она на меня особо осерчала. Зачем этот дурной конкурс? Сейчас здесь выбирают президента, и избирателям наплевать на их команды. Большинство заблуждается, считая, что яркие соратники делают победу. В первую очередь имеет значение только харизматичность самого лидера, ведь в любимых людях нравятся даже недостатки, а в нелюбимых раздражают даже достоинства! Так что неважно, кто на стороне кандидатов — важен лишь вопрос симпатии непосредственно к ним.

— Я буду за тебя болеть! — необычайно милым голос подбодрила меня Яманкан и сжала кулачки у груди, явно копируя Майю. Вышла неубедительно.

— Герман? — ведущая вежливо улыбнулась и указала на помощницу с подносом.

Встав, я направился к ней. Все карточки были одинакового цвета и формы. А их бумага очень плотной. Никаких намеков на то, что скрывается под ними. Скверно. Я понимал, что движет людьми и как она мыслят, однако это никак не помогало мне отвечать на сложные дилеммы, поскольку я всегда руководствовался своими странными моральными императивами, которые большинство не понимало... Или понимало, но в силу общественной морали отрицало.

— Берите билет, — голос ведущей оторвал меня от мыслей, и я понял, что уже несколько минут тупо пялюсь на поднос.

Я сглотнул, вздохнул, вознес молитву своему тотемному зверю и взял вторую карточку слева. Подойдя к трибуне, я придвинул микрофон.

— Вопрос... — сказал я и замер.

Мои глаза пробежали по тексту.

— Вопрос... — повторил я, но, справившись со смятением, продолжил. — Вы начали встречаться с девушкой, однако ваш лучший друг признается, что давно влюблен в неё. Как вы поступите?

Какого лешего? Как этот вопрос связан с должностью секретаря?

— И ваш ответ... — вкрадчиво поинтересовалась женщина.

Меня переклинило. Как я могу ответить, если у меня нет ни друга, ни девушки? Воспользоваться абстрактным мышлением или нивелировать вопрос?

Кхм... Второе!

— Никак. Откуда у меня может взяться девушка?

Сторона тела, что была обращена к диванчику с моей командой, покрылась гусиной кожей. Я чуть сдвинул голову и краем глаза увидел всех троих: Майская сидела, закрыв рот руками от удивления; Энтин приставил палец к подбородку и задумчиво кивал, будто оценивая логичность ответа; а вот Яманкан, запустив пальцы в волосы, с неприкрытой злобой взирала на меня. В текущем состоянии её не стоило оставлять в пустой комнате наедине с автоматическим дробовиком и корзиной полной котят.

И откуда столько ненависти у человека, которого я только что спас? Нельзя ли проявить толику благодарности? К тому же, я просил у тебя совета — ясно же было, что без него я буду вести себя как всегда. Ты захотела получить удовольствие от моего выступления — вот и пожинай плоды!

— Эм... Это немного не тот ответ, на который мы рассчитывали, — ведущая замялась. — Представьте, что она у вас есть. Ведь у такого обаятельного и красивого юноши наверняка в скором времени она появится!

Со стороны дивана и зала синхронно раздалось пара смешков, напоминающий хрюканье. Спасибо, госпожа Яманкан! Спасибо, госпожа Волкова-Рысина! Так приятно, когда есть те, кто тебя любит и понимает.

— Значит такой ответ не подходит? Эх... ладно.

Поскольку Яманкан всё равно проиграет, от меня не требовалось достойного ответа, но саботировать конкурс я тоже не хотел. Так что я задумался над ответом. В голове вертелось несколько вариантов, но выбрать правильный никак не получалось. Однако, если допустить, что правильные все, то просто нужно выбирать самый уместный. Какой из них придется по вкусу зрителям и устроителям конкурса?

Нет. Я где-то ошибся. Интуиция сигналила, что я иду в неверном направлении.

Ну конечно! Всё это время решение было прямо под носом, но я в упор его не видел. Человек — существо социальное. Конечно, такие отщепенцы как я старались уединяться в своем собственном мирке, но это была иллюзия индивидуализации: я родился в обществе, был воспитан в обществе и периодически хожу на занятия, где это самое общество меня и окружает, источая флюиды подростковых гормонов. Оно влияет на меня и невольно заставляет следовать его правилам, хоть я и постоянно нахожу бреши, чтобы избавиться от давления его странных правил и догматов.

А быть частью большинства, значит и невольно растворяться в нём. Мы подсознательно отзеркаливаем поведения других, чтобы не выделяться. Ничего удивительного, что, увидев выступления участников до меня, я принял их выступление за норму и решил поступить как они. Вот только ирония в том, что, начиная с девушки, они отвечали неправильно.

В чем смысл этого этического конкурса? Ведущая сказала, что требуется ответить на вопрос, продемонстрировав свои лучшие качества... Но она не сказала, что ответ будет оцениваться! Другие секретари подумали, что требуется ответить что-нибудь безвредное, выслушать похвалу от учителя и получить пятерку в дневник.

Не нужно говорить то, что понравиться организаторам — нужно говорить то, что понравиться зрителям! Любой из них имел в голове свой ответ на билет. Значит нужно каждому и намекнуть, что его решение — верное. Конечно, зрители бы начали спорить друг с другом над тем, кто из них прав. Но меня это не волновало. Главное, чтобы каждый по отдельности считал, что слова обращены именно к нему, а не к соседу. Только нужно подготовить почву.

— Полагаю, что действовал бы по принципу: девушек вокруг много, а вот настоящего друга найти сложно. Поэтому отдал бы её ему...

Зал взорвался восторженным улюлюканьем и аплодисментами. Только вот такая реакция была только у парней. Женская половина восприняла мой ответ в штыки. Среди перекошенных лиц я отчетливо видел жажду крови. Если в ближайшие пару секунд меня не накроет волна огня, молний и вырванных с болтами кресел, то это значит, что мой ангел-хранитель после восемнадцати лет безделья впервые решил помочь.

— Однако, такой поведение будет безнравственным. Моя девушка не вещь, чтобы я мог распоряжаться её судьбой. Она живой человек, обладающий свободой воли. Поэтому я всё бы ей рассказал и попросил самой решить, как поступить: остаться со мной или уйти к другому.

Темная аура, повисшая над залом, стала быстро таять. Первый шаг сделан. Я выполнил обязательное условие конкурса — ответил на вопрос. Теперь нужно выдать заключение, которое в действительности и станет ключевой частью. Пора примерить роль пастора и отпустить грехи.

— Вот только насколько такое решение верное? По условиям конкурса требуется найти верный ответ, — такого, к слову, никто не говорил, но немного лжи не повредит. — Вот только верного ответа в действительности... нет. Нам с детства говорят, что хорошо и что плохо. Но никто не говорит, что хорошо для нас. Согласитесь, что у каждого был в жизни момент, когда от нас требовали поступить не так как хочется... при этом даже толком не объясняя почему. Но зачем так делать? Жизнь у нас только одна. И сейчас в ней наступила пора цветущей юности — так давайте вовсю наслаждаться ею...

Я хотел добавить 'как я', когда бросил взгляд на Нору. Та, сгибаясь от хохота, держалась одной рукой за живот, стараясь унять колики, а другой колотила по стене. Слёзы смеха текли по её лицу. Сидящие рядом студенты косились на неё с опаской. Кто-то даже отсел на свободное место подальше. Нет, думаю мои слова её добьют.

— ...Не нужно задумываться над последствиями или общественным мнением. Нужно поступать так как хочется. Это наша жизнь — нам за неё и отвечать. Давайте творить глупости и поступать как велит сердце — ведь в этом и смысл молодости. Главные — быть счастливым! И именно это является правильным ответом!

Мой ответ уже не имел ничего общего с вопросом, но это и не требовалось.

Люди всегда мечтают быть невиновными. Почему мужчины утверждают, что все женщины — недалёкие, а женщины считают, что все мужчины — мерзавцы? Уж точно не из-за того, что это правда. Просто так можно уйти от реальности. Ведь в ней таится горькая правда: или у тебя отвратительный вкус на противоположный пол; или ты настолько тупой, что совершенно не разбираешься в людях; или ты думаешь не тем мозгом... и под 'не тем' я подразумеваю отнюдь не спинной. Но переложив ответственность, ты сразу чувствуешь облегчение.

Зная эту бесхитростную истину, при ответе я и придерживался позиции 'Никто не вправе вас осуждать, и что бы вы не поступали — вы правы'. А спихнуть всю вину позволял на юность. Если кто-то был согласен с моим ответом — хорошо. Если кто-то не согласен — я косвенно намекнул, что он тоже априори прав.

Далеко не идеальное решение. Только времени придумать другое попросту не было. Но лучше уж так, чем блеять с трибуны про стойкость и самопожертвование.

— Спасибо за внимание! — сказал я за мгновение до того, как ведущая успела открыть рот. Наверное, хотела сказать, что ответ 'не такой', но я просто не дал ей такой возможности и пошел к дивану.

— Это было великолепно! Никогда я ещё так собой не гордилась, — Яманкан смотрела на меня с таким восторгом, будто она была девочкой, которой я подарил живого единорога.

— Отвечал я, а гордишься собой ты? — от её слов у меня аж дыхание перехватило.

— Конечно. Ведь это моя заслуга. Именно я выбрала тебя среди сотен кандидатов, и именно я наставляла тебя на путь истинный последние недели.

— Не приписывай себе чужой успех!

— А почему нет? — Яманкан фыркнула.

Я плюхнулся на диван.

— Это неправильно.

— Ты только что, пусть и топорно из-за отсутствия опыта, манипулировал людьми. Странно, что совесть у тебя проснулась лишь сейчас, — несмотря на осуждающий тон, девушка была на удивление весела.

— Это было ради блага.

— Твоего или моего?

— Общего.

— Ну да! Как же! — сказал она и мне показалось, что в её словах скрыт какой-то подтекст. Она не имела в виду моё желание не опростоволоситься. Было что-то ещё.

На сцену вынесли ещё две трибуны. Получился треугольник. Решили устроить перекрестные дебаты? Я скосил глаза на телефон Энтина. Было уже без двадцати одиннадцать. Если участники не будут жечь напалмом, то из зала начнется отток зрителей: уже поздно, да и скучно. Никто не плещет водой в лицо, не сравнивает с гетерами и не таскает за волосы. В плане интересности мероприятии по-прежнему держалось на одном уровне с Кадушкинским фестивалем по чистке картошки на скорость.

Яманкан встала с дивана и поправила узел галстука.

— Удачи! — сказала Майская.

— Аналогично, — не отрываясь от экрана, сказал Энтин.

Яманкан перевела взгляд на меня. Она хочет что-то услышать? Ведь не напутствие же? Ты не то человек, которому они нужны.

— Я знаю, что ты будешь говорить и делать... — наконец, выдал я. — поэтому не стану желать ничего хорошего.

В ответ я получил уже привычную отстраненные улыбку. Яманкан развернулась на каблуках и уверенной походкой пошла к трибуне. Крашенинникова и Кудрявцев следом заняли свои места. Гул голосов стих. В зале сверкнула пара вспышек. Похоже, все ждали именной этой части, предвкушая самое интересное.

— Надеюсь, мы все будет вести себя достойно? — обратилась блондинка к обоим.

— Разумеется, Анастасия! — улыбнулся Кудрявцев.

— Перестань, обращаясь ко мне просто Настя.

— А меня можешь звать Лина, — не осталась в стороне Яманкан.

— Настя и Лина так дружны... — протянула чистая, как свежевыпавший снег Майская.

Конечно, ведь ничто так не сближает, как общий враг. Сейчас они дуэтом, непрерывно атакуя с двух сторон, завалят парня, заставив истечь кровью от моральных травм. И только потом, предварительно обглодав кости, примутся друг за друга. Кооперация — ключ к успеху!

— К сожалению, Вероника Вельская не смогла принять участие в дебатах, поэтому они пройдут по новой схеме, — начала ведущая. — Каждый из участников кратко огласит свою программу, а затем ответит на вопросы двух других кандидатов. И следуя результатам предварительной жеребьевки, право начать предоставляется Кириллу Кудрявцеву.

Его речь почти не отличалась от вступительной. Он больше напирал не на программу, а на свои личные качества: высокие отметки, достижения в спорте, организаторские способности и трудолюбие. Подход ничем не хуже другого. Однако была одна деталь, которая всё портила — он был не очень хорош в публичных выступлениях. Я был уверен, что он хороший парень. Сиди я в зале, а не на диванчике на сцене, то проголосовал бы за него. Но заводит толпу он не умел.

Выступление не должна идти на одной волне. Её нужно разбавлять шутками, остроумными метафорами, делать паузы или, наоборот, говорить очень быстро. И все с отточенной жестикуляцией и грамотным управлением силой голоса: на одно слова сделать ударение, другое наоборот почти прошептать. Вот у Яманкан и Крашенинниковой с этим проблем не было. Кстати, где они этому научились? Они не самородки, которые сами до всего дошли. Учились они вместе, вот только где? Точно не в государственной школе.