Среди эсперов и богов. Том 1

Твоё, типа, чувство юмора, типа, очень, типа, плохое, знаешь? Может со стороны и кажется, что 'милые бранятся — только тешатся', но мы действительно друг другу не нравимся. А манера общения способ не забывать об этом.

— Так что с её семьёй?

— Ну... они вроде крутая и влиятельная семья. Типа, по уши во власти и бизнесе... Симбиоз и всё-такое...

Это называется коррупция! Какой, к чёрту, симбиоз? Хотя, учитывая тысячелетнюю историю моей родины, это всегда было нормой. Мой сбитый моральный компас даже смог бы вывести теорию о том, что именно тяга чиновников к власти и деньгам стоит на страже государственного суверенитета. Кто же по доброй воле захочет отдать его представителям другой страны?

— Кхм... Тогда тебе остаётся надеяться только на меня и Нору. Согласен — риск велик. Но раз ты решила со мной поговорить, то значит у тебя дела идут скверно. Я прав?

Не говоря ни слова, девушка подняла правую руку, и я увидел широкий браслет на руке. Поблёскивая антрацитовой поверхностью, он плотно обвивал запястье — даже палец не просунуть. К краям он становился тоньше, но в центре был весьма толстым.

— Ну да...

— Знакомая вещь, — я горько усмехнулся. — Доводилось носить подобную.

Только мой был грубее и массивнее: промышленный дизайн в России считается буржуазным излишеством. А этот браслет, без сомнения, импортный. В Европе даже орудия убийства должны нести эстетическое удовольствие.

— Там только взрывчатка или есть что-то ещё?

— Позиционирование через спутник... Но микрофона нет, если ты об этом.

Ожидаемо, ведь батарея для работы тогда бы занимала ценное место, которое можно было потратить на заряд.

— Когда я на поверхности, с его помощью меня непрерывно отслеживают, — тем временем продолжила невидимка. — Как возвращаюсь, так сразу, типа, вопросы: зачем здесь свернула, почему здесь долго стояла... Гадство... Знаешь, как снять?

— Нет. И сомневаюсь, что это вообще возможно. Требуется изначальное устройство кодирования, с помощью которого можно ввести единственный верный ключ разблокировки. Да и физически снять это не получится. Там несколько защитных контуров: слой из металла, слой из керамики, слой из целлюлозы. Самоятельно от него может избавиться только эспер с несколькими способностями, но таких не бывает, — после того, как я согласился работать на Нору, она дала мне кучу материала по спецоборудованию. Весь месяц, что я провел в московской лаборатории РАН, я их внимательно штудировал. Так что теперь лишь при беглом взгляде на устройство, я мог определить для чего оно, где произведено и как использовать. — Так что снять его практически нереально... хотя...

Я замолчал. Будь я на её месте, предложение свести с Норой меня бы не побудило сменить сторону. Требовалось что-то большее, чем обещание. Нужен был конкретный план.

— Над нами живут полторы тысячи эсперов. Наверняка среди них найдется тот, кто сможет его снять. Но, чтобы его найти... — я оборвал фразу, предлагая невидимке самой додумать конец.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе сбежать, а взамен ты поможешь мне?

— Верно. Я нахожу эспера с подходящей способностью, снимаю браслет и веду тебя к Норе. Всё просто.

— А что тебе мешает меня обмануть? — с сомнением сказала она и оглядела меня с ног до головы. — Прости не обижайся... но... эээ... выглядишь ты как-то... не ахти. Типа, сам понимаешь...

Однажды в районе, где я жил, к детям начал приставать какой-то ненормальный, и его фоторобот стали развешивать по всем подъездам. Какова же была моя 'радость', когда я узнал, что его мерзкий взгляд исподлобья отталкивающе напоминал мой. В тот день мама даже в шутку спросила: 'Не ты ли это?'. А мне лишь оставалось открывать рот как у выброшенной на берег рыбы: вопреки интонации, взгляд матери был непривычно пристальным. Доверия ко мне не было даже у родных!

— Если я тебя обману, то ты сможешь проникнуть ночью ко мне домой и открыть газ в духовке.

— В студгородке всё на электричестве...

— Ты справишься! Импровизируй, — невольно я процитировал застранцев, по чьей вине я здесь оказался. — Кстати, не представишься? Моё имя ты знаешь, а вот я твоё — нет.

— Типа, доверительные отношения, да?

— Это вежливость.

— И что мне с этой... вежливости? Знаешь, давай будет пока общаться так.

Странная реакция. Вроде бы живем в развитом постиндустриальном обществе, где никто не верит, что, узнав имя человека, можно похитить его душу. Или её имя имеет дурную известность?

— Как пожелаешь. Не расскажешь, как ты к ним попала? — сменил я тему. — Я уже понял, что с ними ты не добровольно.

— Эээ... ну, я жила в одной дыре на Алтае... До туалета — сто метров, до школы — десять километров, до кинотеатра — сто. Меня с пятнадцати даже не проверяли — такая дыра была, что к нам никто не прилетал. Только раз образец взяли... в шестнадцать лет. А потом глухо. И вдруг, в начале зимы, заявились домой странные мужички: вежливые такие, хорошо одетые... только что-то мутные. И предложили они работу: там послушать, тут посмотреть и всё-такое... И даже без криминала. Да и с деньгами у нас хреново было: пенсия у деда с бабкой, у которых я жила, маленькая была. Ну я и согласилась... Эх... Я уже потом сто раз пожалела, что ученых не дождалась...

С пятнадцати лет всех в стране проверяли на наличие способности. Для этого брались образцы крови и направлялись в лаборатории, для определения наличия ПБА. Однако, тесты эти были дорогими и долгими. К тому же, школьников проверяли каждые три месяца, отчего поток пробирок был столь большим, что лаборатории часто не справлялись с нагрузкой. Неудивительно, что многих эсперов не успевали выявлять вовремя. К тому же, учитывая масштаб программы поиска, количество задействованных людей измерялось тысячами. Всегда находились те, кто готов бы за вознаграждение сообщить о выявленном эспере не начальству, а сторонним рекрутерам.

Кстати, на черном рынке минимальная цена о 'неучтенном' — десять миллионов рублей. Весь бюджет студсовета за год в обмен за самого бесполезного эспера-объектора. Неудивительно, что на выходные из долины выпускали только тех, кто обладал боевыми способностями. Да и им разрешение было получить непросто.

— ...Платили они, конечно, хорошо, но я чуяла, что попаду с ними. И однажды решила втихую свалить... — тем временем продолжала девушка. — Но я, типа, слегка накосячила и меня повязала... Тут-то наша дружба и кончилась. Вмиг мне эту хрень на руку повесили, а на манекене принцип работы продемонстрировали... скоты...

Она потрясла рукой, ещё раз показывая браслет.

— А как ты попала в студгородок?

— На поезде.

— Ха-ха... А серьёзно?

— Так правда на поезде... Чё не так?

— Расскажу по порядку, — попросил я.

— Ну... это случилось месяца полтора назад. Меня запихнули в грузовой контейне... погрузили на маглев... а потом сгрузили... потом опять погрузили... потом опять сгрузили. И я, типа, оказалась здесь — под землей. Всё.

У отсутствия друзей есть один ощутимый минус — некому похвастаться. Мне сейчас хотелось с радость рассказывать всем, что я понял всю схему из подобного рассказа... Но было некому.

Невидимка нормальным способом попасть в студгородок не могла: на Вокзале и блокпостах стояли дорогие камеры, одновременно снимающие в оптическом и тепловом диапазоне. Двойная картина шла на сервер, где софт совмещал их ища аномалии. Если компьютер находил тепловое пятно, похожее на фигуру человека в месте, где никого нет, то тут же отмечал объект как 'Подозрительный'. Нормальная практика для противодействия эсперам-невидимкам. Только такие камеры были очень дорогими. Даже колоссальный бюджет Университета не мог позволить разместить их повсюду. Так что они стояли только на въездах и ключевых объектах, вроде Вокзала, Ратуши и Концертного зала. Невидимка могла попасть в студгородок только тайно, и грузовой контейнер подходил идеально.

— Ясно-понятно. А зачем вы здесь вообще?

— Понятия не имею. После попытки побега, мне больше ничего не говорят наперёд. Только четкие приказы и всё... А в остальное время игнорят.

— При этом с Вельской планами делятся?

— Ну так конечно. Она с ними добровольно.

— И что ей говорят? Только не делай вид, что ты не подслушивала.

Невидимка стыдливо отвела взгляд, словно слежка за теми, кто держит тебя силой, считается чем-то постыдным.

— Ну... её хотят ввести в студсовет для сбора информации и всё-такое.

— 'Всё-такое'? — я почувствовал, что за этой фразой-паразитом скрыто что-то важное.

— Ну... эм... Им, вроде как, плевать на это место... У них какая-то конкретная цель. Типа, кого-то найти.

— Кого найти?

— Вообще не в курсе. Из разговоров я поняла, что наверху учиться эспер с очень редкой способностью. И нужен он им так сильно, что, прям, кушать не могут — так хотят. Но они не знают кто он.

Что-то не сходится. Обладая такими ресурсами, они легко могли подкупить тех, кто имел доступ к перечню способностей студентов. Или там всё настолько секретно, что это им оказалась не по силам?

— А зачем?

— Да не знаю я! — перебила меня девушка и вновь потрясла рукой с браслетом. — Это, вроде как ответ, если тебе нужны подробности. Для них я инструмент. Я и так постоянно на измене...

Она замолчал, но как раз этого я допустить не мог. Её нужно было разговорить во что бы то ни стало: информация сейчас для меня самое ценное.

— Боишься чего? Скажи прямо.

— Они мне не доверяют... считают опасной. Я боюсь, что меня... — она запнулась, — пустят на кладенец. И отдадут кому, кто с ними вась-вась. Той же Вельке...

От того, что я скажу, мне будет очень стыдно. Но потом. Сейчас я не в том положении, чтобы не воспользоваться удачно подвернувшимся шансом.

— Я и Нора вправду сможем тебя вытащить из всего этого. Но ты должна довериться, иначе я ничем не смогу помочь. Хоть мы и в одинаковом положении, но можем спасти друг-другу жизнь!

Хоть и шаблонная, но, тем не менее, проникновенная речь. Я даже гордился бы собой, не будь так мерзко от мысли, что пытаюсь спастись, играя на чувствах другого человека. Если я смогу её переманить, но всё сорвется — я стану повинен в её смерти. Сомнительная запись в карму.

Я издал деликатное покашливание. Девушка, которая после моих слов ушла в себя, вновь посмотрела на меня.

— Расскажи о выборах.

— Что рассказать?

— Откуда возникла идея со взрывом и похищением? Это, на мой дилетантский взгляд, не самый лучший план, чтобы победить.

— Ну... В начале все думали, что Велька прям легко в студсовет войдет — кому, нафиг, вообще, эта должность сдалась? А потом вписались Яманкан с Крашенинниковой и сразу в дамки выскочили. Тут проблемы-то и начались. Велька-то не очень популярной оказалась. Её тут по видеосвязи каждый вечер натаскивали какие-то спецы риторики, но не в коня корм, — она злорадно хмыкнула. Видно, отношения с ней у неё не сложились. Нетрудно понять почему: невидимка производила впечатление глуповатой девчонки без нормального образования. Вельской, с её завышенным самомнением из-за успехов в прошлом, она была просто неприятна. — Тогда решили начать следить за ними... типа, собирать информацию и всё-такое. Я по очереди за обеими таскалась и однажды подслушала, как Крашенинникова договаривалась с Яманкан о встрече. Ну, я-то на это особо внимания не обратила, но вниз сообщила. А они, как узнали об этом, от счастья чуть ли сосками мироточить не стали!

Уверен, что с Яманкан ты бы поладила: вы обе любите цветастые выражения.

— ...Уж не знаю, что они там намозговали, но решили рвануть обеих бомбой. Прямо здесь смастерили её на коленках и отдали мне.

— Смастерили? — я её невольно перебил.

— Ага... Типа, армейскую мину отследить можно и всё-такое. А так легко левых чуваков обвинить. Вроде каких-то психов из исламистов, которые, следуя какой-то фетте, эсперов мочат.

— Фетве, — автоматически поправил я, поскольку слышал об иорданском богослове, который пару лет назад объявил всех эсперов детьми проклятых народов Яджудж и Маджудж.

— Ага... точно, ему самой. В общем, дали мне они взрывчатку и сказали их подорвать. Вот тут-то меня и проняло. Кучу людей рвануть — я на такое не подписывалась! Это же билет в один конец. Найди нас фельдъегери, меня бы на месте кончили за такое. С таким набором даже на Вайгач не отправляют — сразу пулю в затылок и на органы... Я видела, как вы встретились, как говорили, даже рядом постояла... Что ты, я так поняла, заметил... Но никак не решилась бомбу подорвать. А потом я подумала!

То есть раньше, получается, ты этим не занималась? Нет, с Яманкан ты не поладишь. Она меня не переваривает лишь из-за пассивной жизненной позиции, а тебя, вообще, может покусать.

— И тут план сам возник в голове! — с восторгом продолжила невидимка. — Я решила сделать так: подожду, когда из кафе все уйдут, а потом рвану его. А неудачу спишу на то, что бомба заглючила. Делали-то её впопыхах — должны были в это поверить. Так и поступила: бомбу оставила в мусорке у двери, а как вы отошли, я на детонатор и нажала. Так что никто не погиб...

Она ошибалась. Я сам видел труп сороки, перед тем как его увезли. Но упоминать об этом не стоило. Невидимка по-прежнему металась между желанием помочь и страхом перед хозяевами. Если узнает, что кого-то убила, то может передумать идти к фельдъегерям.

— А что было дальше?

— Дальше? Э... Ну, после того, как всё сорвалось, меня кошмарили день-другой, а потом приказали во что бы то ни стало узнать способности обеих. Вроде как на основе этой инфы они собирались новый план разработать.

— И как ты узнала, что Яманкан металломантка?

— Да очевидно же — домой к ней пробралась!

— Как?

— С утра ждала в коридоре. Как только она открыла дверь и вышла, я успела проскользнуть в комнату. Провела там весь день всё фотографируя и шмоная, а вечером, когда она вернулась с занятий и пошла в душ, просто тихо ушла.

— А Крашенинникова?

— С ней лишь чудом получилось. Я уже было решила, что она вообще способностью не пользуется, когда после занятий та не смогла к себе в общагу попасть: телефон на замке не сработал. Вот она, вместо того, чтобы позвонить соседям, просто в холл прошла и всё.

Как всегда бывает, строители Университета выбились из графика. Чтобы успеть в срок, многое делалось впопыхах и на скорую руку. Неудивительно, что здесь постоянно что-то ломалось или сбоило. Проблемы с домофонами — обычное дело. Да и не только с ними. Не было дня, чтобы в студгородке нельзя было увидеть мужчин в спецовках, которые что-то ремонтировали: фонари, торговые автоматы, видеокамеры. Наверное, придется ждать ещё не один месяц, прежде чем всё начнёт работать как следует.

— В смысле 'просто прошла'?

— Ну так: раздраженно зашипела и хоп — уже внутри!

Получается, что Крашенинникова — телепорт? Интересно. Тогда становится понятно, почему на роль преступницы выбрали её. Она могла незаметно попасть к Яманкан и похитить её.

План с бомбой был хорош. Однако, у него был ощутимый минус. Сорвись он, и заговорщики окажутся в невыгодном положении. Связать теракт с выборами хоть и можно, но прямо на это ничего не указывает. Но если бы, в дальнейшем, с каждым из участников что-нибудь случилось, то подозрения получили бы реальные доказательства.