— Думаю...
— Думай, думай. Где-то читала, всерьёз таким вопросом следует начинать заниматься после девятнадцати лет. К этому возрасту все органы наконец притираются друг к другу. И человек обретает способность включать мозг. Хотя бы иногда. Правда происходит это далеко не со всеми.
Эр легонько стукает Марину кулачком в плечо.
— Ты же хорошая. Почему же временами такая занудливая и скучная?
— Другой нет и никогда не будет.
— Я не про это. У тебя часто мысли заняты одним, а говоришь совершенно про другое.
Одежды на Эриде и так почти нет, снимать ничего не стала, в воде укладываясь. Марине из вредности хочется, что бы узоры поплыли. Но нет, всё держится крепко, кажется отцовская поговорка про рыбаков в очередной раз срабатывает. Точно ли Смерть показала ей лучшую мастерскую, или она сама интуитивно унюхала?
— Почему ты к Софи с этим не пришла? Она же в этом должна лучше разбираться.
— Потому и не пошла к ней. Настолько привыкла лучшей быть, то и здесь постарается показать, будто достигла больших успехов нежели ты, в смысле я.
— Это да, — охотно ухмыляется в ответ Марина, — врать она ещё как умеет.
— Не говори так. Это совсем не враньё.
— Хм. А что же тогда?
— Понимаешь, она выглядит очень опытной, но никого из своих друзей сюда не пригласила. А у тебя вроде как друг один, но он здесь. Потому я и решила, она только до определённой степени доверяет своим друзьям. У тебя степень доверия гораздо выше. Значит, и в других вопросах ты можешь сказать гораздо больше, чем она.
— В логике тебе не откажешь. Только уж больно своеобразной. Не допускаешь, даже если и было что, я обсуждать этого просто не буду? Есть некоторые вещи, касающиеся только двоих.
— Но ты же одна...
— И что? Я не из тех, кто считает, раз в таком возрасте парня нет, она старая, толстая и страшная и никому не нужна.
Эр как-то странно смотрит.
— Знаешь, только недавно стала замечать. Тебя так интересно слушать, когда что-то рассказываешь. Так бы и слушала всё время. Слушала и на тебя смотрела.
"Так! И что ещё она ляпнуть способна, прежде чем я пойду пожарный кран искать, чтобы как следует её окатить? Она, настолько на солнце перегрелась, что мне в любви признаваться собралась? Или это болезнь такая у художниц да поэтесс? Вроде, Сонька что-то такое говаривала, да я и сама во Дворце Грёз кое-что видела'.
— Как-то по другому стала смотреть на тебя. Особенно, когда ты что-то делаешь. Даже жаль, почти не видела, как ты дерёшься. Это наверно так... Так...
— Как тут говорят, со скамьи всё смотрится не так, как с песка.
Вскоре после рождения Марины у заклятых друзей был опубликован сборник стихов, ставший литературной сенсацией. Известным главным образом скандальными выходками поэтом издана большая подборка стихотворений якобы периода Островной Империи, обнаруженных его другом археологом несколько лет назад во время раскопок на одном из островов Большой Дуги. Стихотворения находились на стенах гробницы.
'Песни жрицы' целиком посвящены чувственным описаниями любви между женщинами. От периода пробуждения чувств до создания предсмертной эпитафии. Многие обращены к юным любовницам. Написано от лица жрицы самой развесёлой богини древнего пантеона, отвечавшей за все виды любовных отношений.
Жрица богини и жрица любви в те далёкие времена означало одно и то же.
На первый взгляд всё выглядело правдоподобно. Надписи в гробницах древнего периода по другим памятникам прекрасно известны. Наследие поэтов, воспевавших любовь к представителям своего пола сохранилось.
Миррены, несмотря на сопротивление духовенства, объявили сборник 'шедевром любовной лирики'. Грэды тоже издали сборник как в оригинале, так и в переводе на современный язык.
Враждующие Империи гордились своим родством с погибшей цивилизацией. Обе стороны вкладывали немалые деньги в археологию. Главным образом не из-за любви к древностям, а для обоснования претензий на острова, где проводились раскопки.
Дипломатические баталии за крошечные куски суши гремели жаркие, но кроме как во враждующих МИДах мало кого интересовавшие. 'Островные кризисы' успели стать привычными новостями. Крошечные островные государства с периодической регулярностью озабочивались вопросами принадлежности ненаселённого атолла в сотнях миль от главного острова. Претензии тут же всеми силами начинала поддерживать одна их Великих Империй. Бряцанье оружием при очередном кризисе начиналось сильное, расходы на оборону временами внепланово увеличивались. Но все знали, из-за этих потухших вулканов да коралловых атоллов настоящая война между Империями не разразится никогда.
Для войны в итоге нашлась масса других поводов и причин.
Интерес к Империи Островов уже столетия не угасает. Люди ищут в прошлом основы всего, происходящего в настоящем.
Публикация подстегнула интерес непосредственно к архипелагу. Сам он, протянувшийся на многие сотни миль уже был причиной нескольких 'Островных кризисов'. Империи делили островки между собой.
Тот, где якобы обнаружили тексты 'Песен' к тому времени уже считался принадлежащим грэдам. И мирренские экспедиции там действительно когда-то работали. Но грэдские моряки оказались быстрее, археологи их тоже сопровождали, их 'заключение' утверждало о крайней бедности культурного слоя острова.
Возможно, появлению именно такого 'заключения' крайне способствовал факт наличия на острове крайне удобной естественной бухты, где спокойно могли встать на якорь несколько линкоров.
Организовали новую экспедицию, мирренам было отказано. На умеренную шумиху в прессе в адрес моряков, уничтожающих бесценные исторические памятники никак не прореагировали.
Как ни странно, результаты работ второй экспедиции совпали с результатами первой, ничего ценного, и в первую очередь, гробниц Островной Империи не нашли. Да и миррены свои старые отчёты опубликовали. Многих поразило совпадение результатов с грэдскими.
Многие подозревали, гробницу разрушили, строя аэродромы и береговые укрепления.
Гробница, где якобы были сделаны сенсационные находки, находилась в горной части острова, где военные не проводили никаких работ.
Стихотворения, 'О древней любви, посвящённые всем девочкам будущего' становились всё популярнее, даже новый литературный поджанр породили. Были положены на музыку. Первооткрыватель получил много престижных наград. 'Песни' стали включать во все сборники древней литературы.
По ним в короткий срок написаны несколько научных трудов.
Потом первооткрывателю надоело ржать над литературными критиками и маститыми учёными втихаря и он признался в подделке. 'Песни' и история их обнаружения были сочинены им от первого до последнего знака. Писал сначала стилизацию под древние произведения ради собственного развлечения.
Потом решил над всеми пошутить, благо в древней литературе разбирался блестяще и фантазию имел богатую.
Шутка зашла слишком далеко.
Но на популярности 'Песен' их разоблачение сказалось самым положительным образом. Тиражи только выросли, из сборников древней перевод переместили в сборники современной мирренской литературы.
Хотя, поди разбери, что там перевод, автор и современными, и древними языками блестяще владеет. С одинаковой лёгкостью мог писать и на тех, и на других.
Марина про книжку знает давно. Впервые 'Песни' попались на глаза во 'Дворце Грёз'. В детстве по отношению к книгам у неё действовал принцип, похожий на сорочий в отношении вещей, птица тащила в гнездо всё блестящее, девочка предпочитала читать всё толстое и хорошо изданное.
Мимо яркой книги на трёх языках да ещё с иллюстрациями известного художника пройти было невозможно. Разрешения спрашивать тоже ни у кого не требовалось.
Особых впечатлений не получила по причине нелюбви к поэзии. Непонятного тоже почти ничего не нашлось, вокруг хватало живых иллюстраций ко многим строкам, некоторые даже одевались в стиле иллюстраций.
Второй раз книжка только на мирренском попалась в позапрошлом году у Софи. Просто лежала, открытая на середине, потом куда-то делась. Сонька прочла для общего развития и забыла, а о 'Дворце Грёз' и виденном там сёстры не горят желанием разговаривать.
Зимой книжка, причём вновь роскошного издания появилась у Эр. Почти сразу оказалась на полке с нужными вещами. Вещи оттуда Эр не даёт никому, сама регулярно пользуясь. Книга слишком часто попадается Марине на глаза, судя по ухудшающемуся состоянию, постоянно читается. С детства Херктерент не помнит, чтобы книга у подруги под подушкой лежала.
Слишком значимым издание для разноглазой стало, и что гораздо хуже, написанное там проложило себе дорогу в причудливые мозги.
Опять думать надо, не подкинули ли книгу впечатлительной Эр, чтобы куда-то не туда повернулись мозги. Расчёт дальних родственников на перспективу, чтобы у огромного состояния никогда не появился наследник?
Но даже если Эр начнёт всё описанное в жизни применять, только этого для признания недееспособной откровенно маловато. К тому же, сама не захочет рожать — всегда можно ребёнка усыновить, а если иномировые технологии привлечь, то другая женщина вполне сможет выносить и родить биологическую дочь Эриды.
Может не стоит всюду заговоры искать? Читает Эр много, почти обо всём узнаёт из книг, и только потом начинает искать заинтересовавшее в окружающем мире.
Книжка на самом деле, популярна, разные издания Марина много у кого видела, причём, даже у Димки есть, но с ним-то всё понятно, художественные описания прекрасно дополняют живописные образы. Возрастные изменения в учебниках прекрасно написаны, да и вокруг наблюдаются.
То-то у Эр альбомы с обнажёнкой только на важных полках сохранились. Все остальные куда-то подевались.
Могла увидеть у кого угодно, и экземпляр в канцелярии заказать, там не проверяют, так сказать, для мозгов опасность.
Самой Марине в 'Песнях' интересным показалось только ловкое владение автором мёртвым и живым языком с принципиально разными системами письменности. Он и на грэдский язык перевод сделал, словно забавляясь. Но в издании, попавшемся во 'Дворце Грёз' перевод был выполнен грэдами, причём даже познаний Марины хватило — работу сделали безобразно, переводя не с древнего языка и иероглифов, а с современного мирренского варианта.
У Эриды книга в плане полиграфии вообще шедевр. Номерной экземпляр. Текст представлен, кроме оригинала, в обоих авторских переводах и ещё шести, по три на каждом из великих языков, причём каждый делался известным переводчиком с иероглифики. Кто-то задавался целью дословности перевода, кто-то передачей красоты образов.
Под иероглифами в изобилии пометки Эр, сделанные всем, что могло попасться под руку. Тоже пыталась переводить. Сколько же времени потрачено на не стоящее подобного внимания произведение!
Судя по многочисленности разноцветных пометок ко всем стихам, занималась переводом Эрида серьёзно. Неужто глубинную мудрость в чьих-то ночных фантазиях разыскивала.
Эр это ведь Эр, в любом тексте или картине столько разных смыслов может выкопать, сколько ни один автор туда никогда не закапывал.
Причём, даже если все авторские замыслы известны, разноглазая всё равно что-то своё собственное находит.
Вот и наложилась книга на собственные увлечения Эр, изображать обнажённое девичье тело, став последней каплей, пробудившей в ней что-то неправильное. Крайне не одобряемые сферы чувственности. Хотя, насколько Марина помнит действующее законодательство, любовные отношения между женщинами чуть ли не со времён Еггтов никак не наказываются. Которую уже сотню лет слухи про любовь к девочкам Дины III бродят. Весьма любимый художниками сюжет 'Купающаяся Дина с подругами'. Даже у Эр есть такая работа и на ней знакомые всё лица, хотя и не все головы на своих телах находятся.
Это вот за связь между мужчинами, часто именуемую 'мирренской или монашеской болезнью' есть статья, другое дело почти не применяемая.
Лучше бы 'Песни жрицы' разноглазой никогда не попадались. Другое дело, по причине распространённости книги, просто в силу закона больших чисел, этого крайне сложно было бы избежать.
Эр в воде переворачивается, лежит теперь голову на руки положив и ножки в коленях согнув, как девочка с яркой картинки с разворота из солдатского журнала. Тем более, со спины кажется, на Эриде нет ничего, только на руках узоры и видно.
Наблюдает за Мариной глазами девочки с разворота.
Как-то уж совсем всё неправильно происходит. Такие взгляды Херктерент знакомы, только вот не от подруги. Или же от подруги в другом смысле слова они куда как уместны.
Впрочем, и Эр побаивается бродящих в голове идей.
Потому и просто лежит, хотя умеет, когда надо, быть напористой.
Но сейчас... Жара что ль так действует.
Только руку протянуть, чтобы коснуться. Но в этот раз прикосновение будет совсем другим. За ним может последовать... Да всё, что угодно! Марина ни с кем не целовалась ещё, Эрида — тем более. Большая часть сверстниц в этом вопросе куда опытнее их.
Сюда невозможно подойти незамеченным, одна парковая тропинка, и та далеко просматривается.
Марина не знает, стоит ли пытаться переводить отношения с Эр в другую плоскость. Какой-либо молвы не опасается. Про женщин-Еггтов столетиями много всего разного говорят. Правда, ничего про излишне нежную дружбу Софи ни с кем из девушек слышать не приходилось. Вот её благосклонности добиться пытались.
Не потому ли здесь никого из сестрёнкиного школьного окружения здесь и нет?
Софи говорила, ей неприятно, когда девушка смотрит на неё как на объект вожделения, хотя сама может обнять или поцеловать кого-то.
Вот видит Марина такой взгляд от Эр. И просто не знает, нравится ей или нет.
Человек, кого знаешь всю жизнь совсем по-другому теперь на Марину смотрит. Нуждается в её теле, в голове бродят не до конца осознаваемые, фантазии.
Одно дело, шутить над определёнными вопросами. Сестрёнку поддевать, щедро делясь подробностями, известного только в теории.
Совсем другое вот так, вживую столкнуться с пробудившимися чувствами.
Тело своё Марина знает неплохо. Разве что о некоторых особенностях узнала из книг.
Фантазии всякие её посещают. Только никого конкретного, тем более хорошо знакомого, там нет. Ласкать себя умеет, знает для чего лучше всего подходит тёплый душ. Знает, как бывает хорошо от прикосновений к определённым местам.
Эр часто спит совсем голой.
Недавно несколько минут ласкала себя в душе словно не замечая Марины. Да и Херктерент при таком зрелище касалась себя.
Эр стояла тогда на подгибающихся ногах, прислонившись к стене. Вся мокрая. Устало улыбнулась Марине, совсем не удивившись её присутствию.
'Это не стыдно. Совсем. Помоги мне вытереться'.
Марина почти физически ощущала, как Эр хочется ощутить прикосновенье чьих-то рук. Позволила слегка подурачиться позжимав груди Эриды через полотенце. Та не просила останавливаться, пока это самой Марине не надоело.
Полотенце упало на пол. Эрида остаётся стоять, Марина не помнит такого взгляда.
