У Даны глазки становятся круглыми в лучших традициях Динкерт
— У вас... там, — загадочно поднимает взгляд, до шёпота понизив голос, хотя они вдвоём, — совсем наверху тоже на свадьбах дерутся.
— У нас там даже убивают, — 'последний раз лет двести назад. По судам десятками лет друг друга таскать — гораздо более модное занятие'
— У нас тоже всякое случается. Даже до стрельбы дело доходит. Вот до смертей давно дела не доходило.
— Так как раз одна на праздник собирается.
Дана снова глазками хлоп-хлоп. Потом до неё доходит. Начинает смеяться, даже сгибается, положив руку Марине на плечо.
Херктерент чуть поводит плечом. Старые привычки изживаются с трудом, да и не настолько с Даной знакома, чтобы позволять вот так запросто касаться себя.
Словно вспомнив что-то, Дана отдёргивает руку, даже на шаг отскакивает, пряча руки за спину. В глазах — не поймёшь, что. Никак Смерть успела по ушам проехаться, чего в этих стенах лучше не делать? Или просто припугнула по многолетней привычке.
Что-то уже и у Марины пугать на пустом месте с каждым разом выходит всё лучше и лучше. Дана напугана, Херктерент делает вид, будто ничего не произошло.
— Смерть, что кого-то здесь поубивала? — пытается разрядить обстановку.
— Н-нет, М-Марина... Просто... Много про неё всего разного говорят.
И никто не знает, — переходит на шёпот, — что правда, а что— нет.
— Про меня тоже много всего разного говорят, — пожимает плечами Марина.
— Правда? — у Даны в глазах живейший интерес перемешан с самым искренним испугом, — А правда ты... То есть вы на песке дрались, как Смерть дрались и всех-всех там победили?
— В своей категории — всех, — хмыкает Марина, — как могла заметить, я не слишком большая и тяжёлая.
— То есть, про бешеную змейку всё правда?
— Смотря, что понимать под 'всем'. Слухов про меня гораздо больше, чем я в состоянии переварить.
— Я туда тоже ходила. Без особого успеха. Но нравилось это ощущение страха, опасности и победы. Туда иногда ходят знакомиться, но я ходила просто драться. Узнать просто хотелось, каково это по-настоящему побеждать. Как валится противник. Как твою руку поднимают в знак победы.
— Не знаю, описания чувств у меня хромают на все лапы. Знаю только, рядом с судьёй мне чаще всего приходилось стоять одной. Да и то, судьи, чаще всего вместе с врачом порывались проверить мне руки и ноги.
Глазки у Даны превратились просто в сияющие прожектора с модели линкора.
— Так это точно правда, всё, что про тебя говорят! Какая же я дура, что не пошла!
— Мы все совершаем ошибки. Только учти — злая я выгляжу крайне неприятно.
— Так злость никого не красит. Чувствую, очень на празднике весело будет, — совсем как Эрида вертится, — там так любят победителей с песка. Девочек особенно.
— Эй-эй! Не разгоняйся, это всё-таки не песчаных бешеных змей праздник.
— А! — беззаботно машет рукой Дана, — Те, чей праздник от сюсюкающих тёток никуда не отвертятся.
— Тогда с кем-нибудь из поступивших сяду. Меня эти тётки не выносят, даже если и не знают.
— Ой! — Дана начинает пританцовывать, — А можно я с вами сяду? Одна из поступивших из нашей школы. Я даже знаю её немножко. Так можно-можно.
Сначала хотела отказать, ибо не может понять, Дана такая,простая или настолько хитрая? Но приглядевшись и вспомнив это 'можно-можно' в Динкином исполнении, соглашается. Гостем для красоты, бывала много раз, здесь, в общем-то тоже, но тут именно её зовут с приличным процентом искренности.
— Учти, драться я там ни с кем не собираюсь!
— Да и не прошу!
— Хм. Я ваши местные порядки знаю немного. Чем тогда хвастаться собираешься.
— Как чем? Я же с тобой приду. Все обзавидуются.
— Я уеду — тебя поколотят.
— Не, не выйдет. Тогда уже всем знать можно будет, кто ты.
— Тебе вдвое больше в таком случае достанется.
— Вчетверо тогда уже, меня ведь и с тво.. вашей сестрой, точнее, тоже видели уже.
— Ещё скажи, и Чёрная Смерть у тебя в подружках.
— Нет, но моя мама её двоюродной бабушке троюродная...
— Не столица округа, а деревня великанских размеров. Все со всеми родня.
— Но вас... Там, совсем наверху разве не так же?
— У нас? — хохочет Марина, — У нас всё совсем не так, а намного, намного хуже!
Дана откровенно недоумевает.
Поступившие все девочки. Какая-то тенденция или чьё-то негласное указание? В год поступления Марины соотношение было один к одному, во второй уже наблюдался некоторый перекос, в третий он только усилился, а за этот год школьной статистики у Марины ещё нет. Хотя, судя по тому, что видит, ничего не изменилось.
Кто-то задумывается о грядущем понижении призывного возраста? В школу этой ступени поступают, когда до призыва ещё далеко. Сознательно сокращают количество лиц, имеющих право на отсрочку? Сама Марина просто отменила бы девяносто процентов отсрочек как таковые, но у нас не ищут лёгких путей, и гланды удаляют через задний проход.
Одно радует — на юге творят примерно тоже самое, чего последствия просчитываются с огромным трудом.
Реально опасаться стоит — резко вырастет ожесточённость схваток за перспективных женихов. Яроорт вовремя выпустился, число охотниц на таких, как он вскоре увеличится на порядок. Впрочем, когда самые ожесточённые битвы грянут, в школе не будет уже и самой Марины.
Пока опасаться особо нечего, сезон охоты на таких, как она в более старшем возрасте начинается. И Марина самый пик сезона планирует пропустить, проведя его в местностях, где зверей стреляют в последнюю очередь, массово уничтожая при этом всевозможную двуногую живность.
Она не Эр, у которой от семьи, в лучшем случае, половина. И не клиническая дура, для кого цвет свадебного платья застилает всё происходящего вокруг. Почаще бы вспоминали, белый ещё и цвет смерти.
Перепалки отца и матери, сознательное одиночество Кэрдин и Пантеры, а в последний год ещё и откровенный дурдом, творящийся вокруг Динки и Эорен, хорошее знание истории относительно семейных распрей Еггтов и количества детей у лиц, никогда не состоявших в браке, плюс ещё статистика браков и разводов в стране, привили Марине стойкую неприязнь к самой идее семейной жизни.
У самой Марины деньги есть, и всегда будут, со здоровьем полный порядок, в дальнейшем сможет себе позволить любое количество детей.
Но неопределённость в стране и мире не способствует увеличению рождаемости. Та же статистика за три последних года тому блестящее подтверждение.
Слишком много Марина видела женщин, совершенно не любящих детей, причём во всём остальном, как крайне достойных, так и вовсе нет. Сознательно или нет собственную модель поведения будет лепить по известным ей образцам. Пока совершенно не нравится то, что возможно вылепить.
Вон, пусть Динкерт рожает, а Марина предпочтёт налог на бездетность платить. Закон так хитро принят, от уплаты налога даже по медицинским показаниям почти невозможно отвертеться. Вот некоторые и рожают, чтобы в деньгах не терять.
Интересно, Рэда с Димкой успеют к определённому возрасту не облагаемыми налогом оказаться? Внешне оба здоровы. На ранние беременности всем уже давно наплевать, на внебрачные и так плюют уже не первую сотню лет.
Почти животноводческий интерес, насколько далеко, что и куда у этих двоих зашло? Теория — одно, практика — другое. Внешне мало что определить можно. До школьного осмотра ещё далековато, результаты Марина раздобудет, если надо, без труда. У Соньки прошлогодние точно есть, но она их хорошо прячет и доступную информацию если кому и разглашает, то точно не сестре.
Хотя, возможно, дело в том, что Марина просто не спрашивала.
Знает же, много кто говорил, будто встречался с Софи. Вот только по её словам, тех, с кем встречалась она, получается меньше на несколько порядков. Само по себе словечко это дико объёмным стало. Неиссякаемая куча значений в него включается, от просто рядом постоять, особенно с кем-то вроде той же Софи до рождения нескольких детей.
Интересно у первой сладкой парочки в непосредственном окружении Марины уже какая стадия взаимоотношений? Сильно дальше всяких поцелуев зашло? Прямо спрашивать как-то неловко, особенно, если вспомнить, кто до недавних времён самой странной парочкой школы считались.
Если кто-то что-то считает, совсем не значит, происходящее именно этим является. Время самых жарких сплетен ещё впереди. Эриде даже говорить ничего не понадобится, все всё сами и так увидят.
Большинство крайне удивится, увидев равнодушную Марину. Хотя, может подумают, против этих двоих применён какой-то древний медленный Еггтовский яд. Херктерент просто выжидает двух медленных и крайне мучительных, смертей.
Марина бывала на множестве праздников. От одних осталось множество впечатлений, на других чуть не засыпала. Главная разница с сегодняшним — решили устроить стихийно и нет никакого официального организатора.
Видела одну из поступивших, не зная кто она, можно не понять, почему одета как невеста. По возрасту понятно, замуж рановато. Не привыкла быть в центре внимания. Типично книжная девочка, наверняка с не меньшим количеством странностей, чем у Рэдрии или Коатликуэ. Но пока интересоваться не будем, за год успеем друг другу надоесть.
Кажется, за сегодня просто успела устать от огромного количества поздравлений от родственников, знакомых, знакомых родственников и родственников знакомых. Марина очень сильно не первая, о ком не помнит, кто такая.
Дану тоже не узнаёт, хотя та по местным меркам, довольно близкая родственница.
Зато, мать с отцом и две младшие сестры с каждым гостем светятся всё ярче. Да и женщина весьма наблюдательна, замечает сильно непростой браслет Марины. Ну да, она намеренно самый ценный надела. Красоток тут и без неё предостаточно.
Ну, очень уж стараются, чтобы Марина имя их доченьки запомнила. Херктерент вообще-то и так всё помнит уже. Память уж очень хорошая. Матушка к крайне нелюбимому типу людей относится, кто рассчитывает, будто дети обязаны осуществлять их собственные мечты. Наверняка, успела уже всем, кому надо и нет разболтать, куда дочка поступила ещё до того, как та начала экзамены сдавать.
Дочка мать явно боится. Тётенька, ты понимаешь вообще, что в случае неудачи на экзаменах у тебя могло бы стать на одну дочку меньше? Ибо такие запуганные от страха расстроить родителей, в данном случае одного из, вполне могут с собой покончить?
Или всё равно, не жалко, ещё две дочки есть? Потом надо спросить, у неё старшей сестры-самоубийцы не было? Или, помягче, никто из старших сестёр-братьев с концами из дома не сбегал?
Потом ещё раз надо будет подойти. Вместе со Смертью. Безо всякого злого умысла, просто посмотреть на реакцию. У Марины имя только на пергаменте есть, а вот Смерть давно уже сама себя создала.
Кстати, где она?
Как всегда, стоит чуть глазами поискать, Чёрная совсем неподалёку обнаруживается. Стоит, болтает то ли со знакомыми, то ли с почитателями её многочисленных талантов. Марину из поля зрения не выпускала.
Херктерент с ней уже взглядами немного переговариваться научилась. Может сказать 'на помощь', 'подойди сюда', 'всё в порядке', 'помощь не требуется'. Впрочем, Смерть такие вещи и так понимает, без взгляда или слов.
Посмотрим, что тут ещё происходит. В толпе вполне возможно затеряться. Не от таких, как Чёрная, конечно, но от таких, как Дана или Сонька — вполне. Что-то там Марина обещала, но условно официальная часть ещё не началась. Да и найдёт нужное место она с лёгкостью.
Пока всё в общем-то нравится, молодёжь ещё не разгулялась до нужной степени, чтобы начинать по кустам расползаться, или к поискам приключений на различные части тела приступать.
Даже наряды ещё не успели принять некоторую праздничную примятость. Тут правил нет, кто в лучшем, а кто в повседневном пришёл. Народ все в какой-то степени на флот завязаны. Многие мужчины — из берегового командования. Моряки с сухопутными званиями из расчётов береговых батарей, частей береговой обороны, аэродромных и строительных. Вторые по численности — рабочие с верфей.
Возраста Марины — ученики старших классов или учащиеся военно-технических училищ.
По женщинам так сразу не скажешь, кто и откуда, но Марина и так знает — вольнонаёмных из берегового командования полным-полно. Немало и с верфей. Довольно распространённых в столице домохозяек или содержанок здесь почти нет. Не то, что не позвали — эти виды занятий тут не распространены.
Люди, среди которых прошла значительная часть жизни Сордара. Их горе и радости, надежды и устремления ненаследному принцу прекрасно известны. Марине хочется думать, нужды большей части собравшихся она вполне в состоянии понять.
Тут всё здоровее, чем в столице. Хотя, и гораздо грубее. Но Марина не неженка — сказануть так может — уши завянут. Да и на песке её видели. Многие даже и не подозревают о истинном облике Бешеной Змейки.
Люди, создающие морскую мощь Империи. Люди, об кого стачивается военная мощь империи вражеской. Почти получается ощущать себя одной из них. Пусть ненаследный Сордар в рубке линкора, они-то у машин и орудий. На дно им в случае чего, вместе идти. Но и на Императорском приёме они тоже вместе будут.
Принц считает само-собой разумеющимся присутствие на подобных праздниках. Марина считает то же самое, прекрасно зная, её взгляды разделяются далеко не всеми из родительского окружения. Да и среди сослуживцев Сордара позиция принца с двумя правящими Императорами в роде и древностью рода в одной из ветвей больше, чем в тысячу лет, разделяется далеко не всеми.
Нижние недолюбливают Верхних. Это сегодня рознь на время забыта. Но дни будут и завтра, и потом. Здесь ещё степень противостояния и разобщённости разных слоёв общества достаточно низка. В школе и то, как бы не выше. Марина помнит, но так уж сложилось, она умнее очень и очень многих. Что гораздо хуже, умнее не только сверстников.
Но пока ещё можно забыть обо всём. Хотя бы, на какое-то время. Праздник общий, хотя, как обычно, большинство собравшихся не имеет к событию ни малейшего отношения. У кого-то мозгов оказалось чуть больше, чем у прочих. Или наверху продолжаются малопонятные игры.
Раньше осени не хочется Марине ни в чём разбираться. Побудет немного Бешеной Змейкой. Только ей и никем больше.
Как по заказу, натыкается на одну из побеждённых тогда. Ей Марина ничего не сломала, только чуть не задушила. Девица криво, но вполне миролюбиво ухмыляется в знак приветствия. В общем-то, ссориться им не из-за чего. Всё, что было, на песке осталось.
— Привет! Не знала, что верхние тоже драться умеют.
— Можем, если надо, — хмыкает Марина.
— Ты кому-то родня?
— Брат когда-то с Чёрной Смертью встречался, — не стала врать Марина, — она сюда и позвала, — тут же добавляет полу ложь.
— Уважаю! Хорош, видать твой братец был, раз Смертью не забыт. Понятно почему ты так драться наловчилась.
— Я всю жизнь дерусь.
— Не видала тебя раньше.
— Этим летом здесь впервые. К осени уеду.
