В лицо никому ничего сказать не успела. Старая привычка сначала думать, и только потом говорить, в очередной раз хорошую службу сослужила.
Марине непонятно, сестрёнка так по школьной обстановке соскучилась, что решила её здесь воспроизвести? Говорила же, едет от всех отдохнуть, а вот опять вокруг толпа народу.
Самой-то Марине всё равно. Резиденция огромна, укромных мест хватает, да и охрана может по её требованию закрыть для посторонних любую часть дворца. Но пока этого делать не хочется.
Девчонки как девчонки. О субординации что-то слышали. В меру вежливые, друг с другом вообще в Маринином стиле разговаривают, что неудивительно — из Верхнего района нет никого.
Нравы же нижних изысками не отличаются. Как и у самой Марины. К некоторому удивлению Херктерент, некоторые зачастили в библиотеку, как только узнали о местоположении.
Для Марины ничего нового просто нет, только газеты и новинки ежемесячных журналов просматривает.
Когда не репетируют, одеваются довольно скромно по местным меркам. Одеждой друг пред другом не выделываются, хотя уровень дохода родителей разниться довольно сильно. Обычные причёски — стандартные один-два хвостика, у некоторых — косы. Коротко не стрижётся никто.
Распространённая местная мода — вплетать в собственные волосы две-три искуственных косички ярких цветов.
В школе и скромницы куда хлеще выделываются. А у этих девчонок с отчаяностью полный порядок,пусть и в нелюбимом Мариной стиле.
Обилие бассейнов оценили по достоинству, проводя множество времени у них и в них. Разумеется, почти всегда в обществе Эриды. Та делает наброски, инога фотографирует. Но чаще просто сидит и откровенно глазеет на едва прикрытые тела. Приступы работоспособности тоже периодически вспыхивали. Иногда по нескольку часов ей прямо у бассейна позировали.
Плюс разноглазая, кажется, уяснила зачем людям деньги вообще. И стоять на одном месте, вообще-то работа.
Новые откровенные снимки тоже появились. Местные школьных знакомых Эр куда как посмелее будут. Или же заплачены им совсем уж невероятные суммы.
Динка тоже компанию частенько составляет. Сколько бы народу не было, ровно половину шума издаётся именно Кошмаром. Марина даже довольна, наконец-то мелкая нормально общается со сверстницами, прекратив хвостом таскаться за ней или за Эорен. Длинная,впрочем, без сестрёнки скучает.
Хейс только пару раз появлялась. Общением с подростками ещё в школе успела пресытится. Старые навыки давали о себе знать. Убедившись, в подержание порядка в общем-то не нуждаются, предпочитает плавать в одиночестве, благо размеры резиденции позволяют.
В библиотеке,вопреки ожиданиям бывшая староста была только пару раз. Но, если подумать, что ей там делать? Любые новинки в университетской библиотеке появляются чуть ли не раньше, чем в императорской. Профильных новинок здесь быть не может.
Хотя всё связанное с проектированием любых летательных аппаратов тяжелее воздуха на полках присутствует. Марина ограничилась изучением глав для 'Истории конструкции летательных аппаратов Империи', посвящённую работам местных конструкторских бюро.
Сестрёнкин любимый летающий уродец — целиком местное произведение.
Димка в сторону девчонок Эшбад старается смотреть пореже, хотя они и откровенно дразнились, частенько 'забывая' про верхнюю часть купальников. Просто так дразнят, без прицела. Могут и делают. Юность — один раз
Мечты у большинства довольно приземлённые. Продать со временем себя подороже и вовсе никто не мечтает. Вот в школе такие в товарных количествах встречаются. Особо упорных даже пол, под кого ложиться совершенно не волновал.
Здесь с этим поспокойнее. Клинической спесью вообще никто не страдает, самое важное отличие от столицы.
Ожидаемо, многие танцуют куда лучше Хейс, но разноглазая почему-то больше с предложениями потанцевать ни к кому не лезет. Вот в бассейне полюбила плавать, когда там кто-то ещё есть. Марина старается сквозь пальцы смотреть. Больно уж неохота в совсем не привлекающих её вещах разбираться. Тем более, Эрида несколько унялась и ничего особо откровенного больше не вытворяет. Работой поглощена. Её в таком увлечённом состоянии не помнит даже Софи.
Тоже сделала несколько набросков девочек Эшбад, но без особого намерения посоревноваться с Эридой. Сама себе доказала, тоже может. Больше и не надо, пусть Эр теперь себя покажет. Это ведь уже делается с откровенным прицелом на будущее. Разноглазая уже успела девчонкам похвастаться, сколько больших картин с ними она сделает. И ведь сделает, иначе бы Эр не хвасталась.
Разглядела очевидное, присутствующее во всех местах, где народу немало. Разделение на несколько не слишком-то ладящих между собой групп. Это только на публику всеобщее единство демонстрируется.
Единственное, что хоть немного ситуацию разбавляет — главный повод разделения индивидуальное мастерство. Самые лучшие — образуют ближний круг Эшбад, чаще всего куда-либо приглашаются. Сейчас по определению все вокруг Софи оттираются.
Сама Сонька опять в стерву превратилась, став совершенно недоступной.
Основная группа — танцующий фон, не дотягивающий в мастерстве до первых. Софи, вполне в стиле 'Дворца Грёз' общается только с лучшими, частенько вечерами приглашает их к себе.
Зовёт и Марину, но та отказывается. Сонька на автопилоте включила сортировку людей. Как-то подобное не очень. Злые и косые взгляды, этим разделением порождённые только усиливают и так существующую между девчонками Эшбад рознь.
Перемещение по резиденции не ограничено, но все группы быстро уяснили, доступное для одних запрещено для других, причём никакие посты на входе-выходе не стоят.
Марина из принципа решает познакомится с девчонками фона поближе. Разочарованной не оказалась.
=============== Глава 34. =========================
Глава 34.
Круг общения как-то сам собой расширился. Сыграла роль способность Марины стремительно запоминать имена.
Всем приезжавшим с Эшбад выдали временные пропуска в резиденцию, позволяющие покидать в любое время. Кому-то дома больше нравится ночевать, кому-то во дворце.
Марина окончательно разлюбила одиночество.
Как-то равнодушна была к любой музыке и песням, а тут как-то зацепило. Ожидаемо, многие на музыкальных инструментах умеют играть и петь.
— Ой! — младшие девчонки прячутся за спины старших.
Те явно не ожидали увидеть вынырнувшую из тьмы Марину. Неужели думали, знают проходы в резиденции лучше неё?
— Куда направляемся? — безо всякого выражения интересуется Херктерент. Этих девочек знает неплохо. С мозгами вроде, все дружат, Сонькой неумеренно не восторгаются. Вот только все они из разряда вторых. Здесь тоже разделение на сорта присутствует. Даже где-то по более объективным критериям. Кто-то более гибкая и ловкая, кто-то менее. Некоторые вещи, как ни старайся, не изменишь.
Разумеется первые пользуются большим вниманием Эшбад и с Софи познакомлены в первую очередь. Как раз сейчас у Соньки засели, Софи сестру звала, только той не очень-то хотелось. Во многом из-за опять появившегося ощущения, она — вечно вторая. Как и эти девчонки.
Не потому ли решили устроить что-то своё, ибо сейчас что-то происходит, куда их намеренно не позвали. Судя по сумкам, приготовились серьёзно.
— На берегу хотели посидеть. Или нельзя?
Марина пожимает плечами.
— Не слишком поздно?
— Нет. Мы ещё днём там ветки для костра собрали. И ловушки на крабов поставили.
— Дура, их же нельзя ловить — доносится из темноты.
— Я про такой запрет ничего не слышала, — хмыкает Марина, да и если бы слышала, всё равно не сказала бы ничего. Слишком уж детство вспомнилось.
— Мы крабов хотели половить. Их внизу столько, — можно подумать, Херктерент первопричины происходящего не понимает, вторым вроде как опять их место указали, — Говорят, на розовом пляже у них вкус какой-то особенный.
Решение принято. И вряд ли кто откажет.
— А я вот не ловила ещё. С вами пойду.
В очередной раз убедилась, девчонки очень ловкие спускаться почти без тропинки лишь немного подсвечивая себе фонариками. Рэда бы точно опять ногу сломала, но её сюда никто не звал.
В дневное время местный песочек сделал бы всё от него зависящее, чтобы Марине не понравится. Он самого натурального розового цвета. Ещё одна сомнительная достопримечательность Острова — разноцветные песчаные пляжи. В наличии имеется стандартная, розовая и чёрная окраска, а так же голубая галька. Перетёртые в мельчайший песок обломки чёрно-красных кораллов, смешавшись с обычным песком, придают пляжу самые нелюбимый Мариной цвет. Обломки кораллов найти несложно, за первые дни все по паре кусков повпечатляюще к себе притащили. Стадное чувство в чистом виде. Будто кораллов никто не видел, особенно, Эр, в отделке 'Сказки' чего только не использовалось. Самый здоровый обломок 'мозговика' и притащила. Коаэ обломок коралла вместе с каменным сердцем в воду кладёт, когда ванну принимает. С ней-то всё понятно, и то, и другое цвета тёмной крови. У коралла ещё и однородный оттенок.
Чёрный песок — последствия давних извержений, извергались потоки лавы, текли в океан. Огонь и вода сражались насмерть. Вода победила и которую сотню лет крушит застывшие потоки. Придавая участкам побережья такой жутковатый цвет.
Голубая галька — много содержимого земных недр летело наружу при извержениях. Камней голубоватого цвета по всему острову в избытке валяется. Есть места, где весь берег им усыпан. Извержения не сильно древние были, море ещё не успело камни в песок превратить, только округлыми сделало.
Сейчас темно, розовый песок не сильно отличается от обычного или чёрного.
Даже брёвнышки к будущему костру подтащены. Веток даже на две ночи хватит. Крабы в ловушках копошатся. Даже котёл с треногой припрятан, причём чей-то личный, а не из бездонных закромов МИДв.
Трое бегут к воде. Подбирают какие-то камни.
— Что они там делают? — голос Марины запоминают все, кто хоть раз слышал.
— А что, нельзя? — самая младшая даже камень обратно кладёт.
— Если это не золото, то можно.
— Тут разве может быть золото?
— Близко от вулкана может быть всё, что угодно.
— Это кораллы.
— Зачем они вам? Я думала, такого добра тут у всех полно.
— Такого, да не совсем. Не бывает же почти никто здесь, кораллы не подбирают. Вот и лежат тут очень крупные. Даже продать можно. Так можно их взять?
Марина отмахивается.
— Это не заповедный участок, берите, что хотите.
Костры разжигают сноровисто. Остальные кто чем занимаются. Маринина тёзка сидит, как Рэда в прошлом году засыпав одну ногу песком. У неё-то перелома быть не могло. В противном случае точно бы сидела где-то не здесь. Растяжение?
Одна из самых старших настраивает местный аналог гитары.
Марина рядом сидит. Девушку Ринн зовут.
— Ты играешь на чём-нибудь?
Вполне ожидаемый вопрос, хорошо одетая девочка за каким-нибудь клавишным инструментом — слишком намозолившие всем глаза, картинки. Софи с Эшбад соревновалась, от её сестры ждут похожих умений.
— Что? А, нет, не играю, и даже не умею.
— Думала, всех учат.
— В пределах школьной программы, — хмыкает Марина, — у меня ни слуха, ни голоса. Даже не знаю, как твоя игрушка правильно называется.
Ринн говорит название. Марина машет рукой.
— Всё равно, не запомню. Не лезут мне в голову музыкальные термины.
— Так и я не музыкант. Я только стихи под музыку исполнять могу.
— Чьи?
— Разные. Свои в основном. Всем нравится, но я и любые другие могу.
Стихосложением в школе балуются многие. Во 'Дворце Грёз' баловались ещё больше. Поэтому 'поэтесса' у Марины проходит почти по разряду крепких ругательств. Другое дело, теперь за языком Марины, кроме самой Марины больше никто не следит.
— Что так крабов ночью половить захотелось? Из обычной части рациона вы что угодно можете целый день заказывать.
— Мы знаем. Просто, как обычно посидеть захотелось. Тем более, тут никто не будет мешать или подсматривать за нами.
Так ничего и не сказала, хотя Марина вроде как и намекала. Ну да, есть люди, кто намёков в упор не видят.
— Общая проблема, присутствующая во всех местах — перевозбуждённые мальчишки, — хмыкает Марина.
Ринн смеётся. Ночь тёплая, купальников под платьями почти ни у кого нет. Кто за ловушками пошли — на тех только ножны, да браслет.
— Не ловит крабов здесь никто, вот и развелось их.
— Охрана говорит, ловят они с лодок морскую живность иногда.
Ножи есть почти у всех, но рыбацкие, не морпеховские. Панцири крабов вскрывать и такими можно. На деле это тоже ракокраб из того же семейства, что и символ Большой Дуги. Отличается меньшим размером, ещё большей неразборчивостью в еде, даже зовётся иногда краб-свинья, но главное, имеет куда более прочный панцирь и меньшее количество мяса. Целесообразность промышленного вылова признана низкой. В значимых количествах только местными подростками и ловится как бесплатная закуска для вечеринок на природе.
Девчонки всем запаслись. Посудой, приправами, даже несколько бутылок имеется, причём все — не из кладовых резиденции.
Если что, Марина кого-нибудь половчее пошлёт с запиской за новой партией, сама она, пока не рассветёт, наверх больше не полезет.
Кто купаться пошли, кто крабов варит, кто слушает, как Ринн поёт. С силой текстов и красотой голоса у неё полный порядок. Репертуар, кроме принцессы, всем дословно известен известен, некоторые ещё до начала исполнения всхлипывать начинают.
Владеющая словом Марина замечает весьма неплохой уровень. Даже в 'Сордаровке' что-нибудь смогла бы выиграть.
И никто не упомянул, наверху что-то тоже происходит.
— Никогда не думала, буду здесь крабов ловить и варить.
— Они везде одинаковые, — хмыкает Марина, — даже мороженные и в столице.
— Не скажи, на Южном берегу они все мелкие, да шустрые.
— Так сами же на этом берегу отдыхаем обычно, — смеётся кто-то, — ловим их всё время, вот и не успевают вырасти.
— Хочешь сказать, у больших батарей потому такие крупные, туда идти далеко?
— Именно так! Здесь никто не ловит — так смотри какие морские коровы вырастают!
Динни пододвигает ловушку к Марине. Херктерент тут же и вытаскивает одного краба покрупнее.
— Осторожнее! У них клешни острые. Кость может раздробить!
— Не мою, подавится, — Марина половчее перехватывает десятиногого. Действительно, крупный уровня эталонных образцов из музея, — его потрошить надо или так прямо варят?
— И такой, и такой способ есть. И ещё в углях запечь можно.
— Ну, этот в котёл отправится.
Марине кажется, или все очень пристально наблюдают, как она бросает членистоного в кипящую воду, где уже пребывают несколько его собратьев.
— Крупные в этот раз. Даже с раковиной нет ни одного.
— Эти сожрали, — кивает Марина на ловушку.
— Ну да, крабы они такие. Друг дружку только так лопают.
— Прям, как люди.
Но на этот раз тему человеконенавистничества развивать не стали.
