— Её не самолёт погубил, я знаю.
— Её, в первую очередь, убило собственное бесстрашие.
— Ей Сонька подражать старается.
— Вправить бы сестрёнке мозги. Да бесполезно. Они у Еггтов испокон веков набекрень.
— Это уж точно. -ухмыляется Марина, — Мы всё -таки первые из людей, кто научились летать.
— Думаешь, я не знаю, кто считается изобретателем теплового воздушного шара?
— Тот же, кто и водородного. Просто проверяла, вдруг ты мирренской версии придерживаешься, как сейчас модно.
— У мамы одна из машин звалась Дина. Сама подумай, могла ли она мирренской версии придерживаться?
— Это, случайно не та самая машина, — Марина как-то не задумывалась, некоторые люди не только яхтам и самолётам дают имена. Хотя, у Еггтов кони всю жизнь были номерными. Только у некоторых псов бывали имена.
— Нет, она на другой погибла. Та почему-то звалась 'Чёрное пламя — пять'...Сама же и разрабатывала. С 'Диной' ничего не случилось. Вон там, под чехлом именно она стоит. И сейчас на ходу. Сборка на заказ.
— Ты на ней ездишь?
— Нет. Это память, как старинное оружие. Она на полигон в тот день именно на 'Дине' приехала. Отец хранил как память. Потом мне досталась. Её ведь в закрытом гробу хоронили.
— Тело на лафете везли. Самые пышные похороны чуть ли не со времён высадки. Впервые кто-то из Императорского дома погиб так. Считай, в бою.
— Так и считается. Лётчикам-испытателям вылеты считают за боевые. Отец почему-то хотел, чтобы все считали, будто она разбилась на самолёте.
— Чёрное пламя... Так псов Дины I и II звали. Наверное, самые знаменитые псы в истории.
— С точки зрения Еггтов — так уж точно.
— Поближе посмотреть машину можно?
— Смотри, — пожимает плечами принц, — только учти, она теперь проходит по категории исторических памятников.
— Как и любая другая машина тех лет выпуска, она автоматически попадает в категорию древностей, тем более машин тех лет на ходу не сильно много.
— Эта памятником числится уже очень давно.
Как и предполагала Марина, машина блестит серебром, цветом полированного металла. Не мать ли Херенокта ввела моду на такой цвет для машин самой безумной стоимости? Конструктор, кто бы он не был, неплохо разбирался в аэродинамике, машина нехарактерных для тех лет обтекаемых форм. Массивные колёса с цельнометаллическими красными дисками словно из следующей эпохи, скрыты в корпусе. Во время постройки господствовали колёса со спицами, часто торчащие по бокам машины.
Название 'Дина' тоже красное, написано на двери.
— Это она сама написала, — замечает Херенокт.
Машина двухместная, хотя в корпус такого размера можно было впихнуть куда больше сидений.
— Мотор, надо понимать, от бомбардировщика поставили?
— Самый мощный серийный из существовавших в то время. Отец прямо запретил ставить экспериментальные двигатели. Потом лет семь считалось, это самый мощный мотор, устанавливавшийся на машине.
— Красивая вещь.
— Я знаю, ты красивым можешь только что-то техническое назвать. Про картину не скажешь подобного.
— Про мазню всякую задолго до меня, всё сказано-пересказано. Я только повторю чьё-то мнение.
— Сказала сестра 'надежды грэдской живописи'.
— Это она звезда, или так пишущие хорошо помнят, кто её родители?
— Банальная зависть младшей к старшей, — хмыкает принц.
— И вовсе я Соньке не завидую.
Херенокт просто не в настроении поднимать очередной бессмысленный спор на вечную тему. Поняв это, Марина от 'Дины' переходит к следующему образцу, словно в насмешку, совершенно крошечному. Красная пирамидка, размером словно тент, каким можно накрыть едва трёх человек.
— И где тут дверь?
— Тут вся передняя стенка корпуса открывается.
Ручку Марина и сама находит.
— Сюда больше двух взрослых и ребёнка никого и не впихнёшь. Даже второй ребёнок не поместится. Зачем такое делали?
— Проверяли идею не то дешёвого, не то городского автомобиля. Поняли, что не взлетит. Хотя, медяки стоит в эксплуатации и вручную на месте развернуть можно. Да и стоит недорого, поняли, ездить на таком не будет никто. 'Детская коляска с моторчиком' — самое мягкое, что про неё писали. Как ни странно, выпускается серийно. Даже сейчас.
— Кто же на таком ездит?
— Охрана больших складов, владельцы крупных вилл территорию объезжают. Дети многих не бедных людей, в качестве дорогой игрушки машинка довольно успешна. Странно, что её раньше не видела.
— Меня сразу на нормальных ездить учили. У меня даже право на управление гусеничной техникой есть.
Херенокт скептически окидывает фигурку сестры взглядом.
— По тебе и не скажешь, будто ты в состоянии рычаги на современных танках переключать. Не говоря уж о том, чтобы производит хоть какие-то ремонтные работы.
Марина упирает руки в бока.
— Вообще-то, я очень сильная. И мне приходилось заниматься и тем, и другим.
— Ещё скажи, любимый отцовский тягач-лесовоз можешь водить.
— В школе такой есть.
— Живой ещё? Он и в моё время таким был, хотя, что ему сделается, хоботному такому? Я там еле передачи переключал, а ты говоришь тоже можешь уже!
— Я этого вообще-то не говорила. Передачи там и самом деле, очень тугие. Только вот техника на месте не стоит, и умные головы, там давно гидроусилители поставили. Так что, заедешь в школу — покажу, как я им управляю.
— Старею! Совсем девчонки молодые с ума посходили.
Марина только самодовольно ухмыляется.
— Усилители, случайно, не ты предложила поставить?
— Я, но не случайно, в 'Пятёрку' их было не засунуть.
— Танк-то ещё живой?
— Сейчас — снова нет, обратно на постамент водворён. Зато, других танков теперь в избытке.
— Без твоего участия в этом, надо думать, не обошлось.
— Вы поразительно догадливы, принц.
— Хорошо, экземпляр-дублёр, и несобранные образцы 'Чёрного пламени' отец приказал в металлолом сдать. Не то они бы ещё пару членов Императорского Дома похоронили.
— Не более одного, и это была бы вовсе не я. Не особая поклонница больших скоростей.
— У меня, знаешь ли, другие воспоминания сохранились.
Марина демонстративно зевает, прикрыв рот рукой.
— Что поделать, принц, мы все стареем. И больше не можем безумствовать, как в юности.
— Сама-то хоть помнишь, в каком сейчас возрасте, а то временами походишь на редкостно занудливую старую деву.
— А вот и помню! Бе-е-е! — Марина корчит рожицу, — Лучше сразу скажи, на чём здесь ты мне покататься позволишь? Вон, я смотрю, у тебя ещё полугусеничный аэродромный тягач есть — любимая Сонькина машина в детстве.
Марина показывает на армейского зелёного цвета трактор с лебёдкой спереди. И гусеничной тележкой с двумя массивными катками сзади. Между ними — сиденье на одного. В оригинале сзади было одно металлическое колесо. Проще бы было на него шину поставить, чтобы грунтовые аэродромы не портить. Но у нас любят, когда сложно, поэтому гусеничную тележку и сделали.
— Пожалуй, только на этой бешеной табуретке — кивает в сторону машинки-пирамидки, — Ты можешь говорить что хочешь, но я уверен, ты не столько водишь на самом деле, сколько хвастаешься. Это большой скорости не разовьёт, да и считается безопасной. Полугусь тоже большой скорости не разовьёт, но с него свалиться можно. Софи на нём катали, не она за рулём сидела. Твои же навыки — как у большинства подростков, то есть прямо и в ближайшую стену. Или столб, смотря что первым по дороге попадётся.
— Совсем недавно ты верил в мои навыки в запуске реактивных двигателей, — дуется Марина, — Насмерть разбиться и на трёхколёсном велосипеде можно.
— С такими, как ты по-другому нельзя. Приходится тут верить, а тут — нет. Если достигла успеха в чём-то одном — для меня не очевидны успехи в другом. Тебя за рулём я ещё не видел.
— Так проверь!
— Тут всё, кроме табуретки потенциально опасно, она же в твоём полном распоряжении.
— В кого ты вредный такой? Вроде, женщин— Еттов у тебя в прямых предках не было.
— Я, по понятным причинам, вообще настороженно отношусь, когда женщина, неважно какого возраста, берётся машиной управлять.
— Это как у мирренов, законодательно женщинам разрешили управлять машинами лет на двадцать позже, чем мужчинам.
— Сам знаешь, этот закон по сути дела не действовал никогда.
— Шуточку про обезьяну с гранатой не миррены придумали... Так что сразу расскажешь, в чём подвох, или самой искать, — Марина резко поднимает вверх дверь машины, — чего тут нет? Бензин не залит? Мотор разобран?
— Нет никакого подвоха. Сказал то, что есть.
— Ой ли? Мы оба — дети человека, обожающего в моторах рыться, у тебя самого ещё и мама на этом же погорела.
— Если отец что-то умеет, не обязательно тоже самое умеет сын или дочь.
— То есть, если докажу, что водить умею, дашь и на других покататься?
— 'Дину' и пожарную не дам, на остальных — почему бы нет.
— Мне 'Дракона' водить доводилось.
— Думаешь, я твоего снимка на пятибашенном ТТ не видел.
Марина исчезает внутри машины. Впрочем, там габариты не те, чтобы можно было внутри затеряться. Тарахтение двигателя, машинка, дёрнувшись срывается с места и начинает ловко выписывать круги по гаражу. Танк в управлении куда сложнее.
Изнутри дверцу открывать не так удобно, но Марина справляется.
— Тут что, только ручные тормоза?
— Они тут вообще не сильно нужны.
— Я тебя убедила?
— Уровень детских машинок в парке.
— Так дай по нормальной дороге проехаться.
Рядом с включением света расположены и пульт управления воротами гаража. Открываются, уезжая вверх.
— Поеду твои клумбы давить!
— Попробуй лучше сад по кругу объехать — и обратно к воротам. Тогда поверю.
Палец поднят в оскорбительном жесте. Херенокт хмыкает. Он же Марину ещё совсем маленькую из дурного озорства этому жесту и научил.
Машинка снова стоит у ворот. Судя по виду, гоняя по саду, Марина никуда не врезалась.
— Я, кажется, вспомнила. Эту штуку ещё 'машинка-чемодан' называют. Кто-то к ней ручку приделал, и за неё поворачивал.
— Эта ручка там штатная, под днищем, можешь проверить, как выдвигается.
— Не, не полезу. Я большие машины люблю.
— Будь ты парнем, сказал бы я тебе, кто любит всё большое.
Марина напоказ немного разводит большой и указательный пальцы.
— Всё большое любит тот, у кого своё маленькое. Эти шуточки мирренских лжеучёных я прекрасно знаю. На самом деле, размерами меряетесь?
— В возрасте младше твоего, случалось. Но я про девичьи причины зависти друг к другу из-за размеров сисек куда больше слышал. Да и ты совсем недавно явно проиграла кому-то подобное соревнование... Она ещё жива?
— Я не настолько мелочна, — цедит сквозь зубы Марина, — да и меня совсем не прыщики.
— Обратного я тебе никогда не говорил.
— Почему ты вообще женщинам нравишься?
— Потому что я мерзавец! — усмехается принц, — Вот ты явно разочарована, что не главный школьный объект популярности у противоположного пола.
— Я не Сонька, — огрызается Марина, — на неё даже девочки заглядываются.
— Как мило! Хоть что-то в этом мире не меняется. Нежная дружба 'сордаровок', переходящая в нечто большая. Знаменитые девчоночьи вечеринки. Розовенькие сердечки к праздникам. На тебя даже девочки не смотрят?
— Ты точно мерзавец!
— Никогда и не утверждал обратного.
— Своего 'Гепарда' дашь?
— Какого из?
— У тебя их несколько?
— А ты как думала?
— У тебя дом и так выглядит пристройкой к гаражу. Ключи давай. Поеду прокачусь.
— Я их и не вынимал. Стоит там же, где вчера оставлял.
Марина почему-то медлит.
— Ты не шутишь?
— Не в этот раз. Так рвалась, и не торопишься.
— Что не так на этот раз?
— Не верю, что тебе настолько хотелось просто покататься.
— Ты ведь меня из мести за Ангелочка изводил?
— Ты тем же самым занималась.
— На самом деле даёшь 'Гепарда'.
— Даю. Сильно не гоняй.
— Я знаю, как наш мир устроен. Дурных полицейских, решивших остановить подобную машину, просто не существует.
— Столбы и деревья и такие, и любые другие машины крайне лихо останавливают. Да и при подозрении на кражу могут открыть стрельбу на поражение. Жизни угонщиков не особо ценятся.
— Из-за куска железа способны убить человека. Куда наш мир катится?
— Ты же говоришь, хорошо знаешь, как этот мир устроен. Сама знаешь, сколько этот кусок металла стоит. Ну и делай выводы. Тебе и 'Гепард' не особенно нужен.
— Это ещё почему?
— Главное назначение подобных машин, особенно у лиц твоего возраста — производить впечатление. У тебя же с этим откровенно не задалось. По городу могла бы кататься и на МИДвовских машинах. Выносить мне мозг тебе уже наскучило.
— Будет, чем похвастаться.
— Не выйдет. Я абсолютно уверен, среди твоих знакомых нет ни одной, кого бы волновал факт моего существования. Равно, как и то, на чём ты разъезжаешь.
— Какой ты проницательный!
— Меня, в том числе, и за это все женщины обожают.
— За всех-то не говори.
— Почему ты вечно всем недовольна, вредина мелкая?
— Это, вообще-то моя фраза.
— Какой наш мир маленький. Всех ради самого процесса поддеваешь?
— Я тебя зацепила уже. И сильно. Иначе бы была не здесь, а где-то в другом месте. Напишу Смерти, про то, как ты струсил. Не знаю уж, в какую сторону мнение о тебе изменится. Вряд ли сильно в положительную.
— Я вместе с ней воевал. Чего мы стоим — изучили давным-давно. Мнение одной девочки ничего не изменит.
— Но написала-то она всё равно мне. Значит, мнение этой девочки что-то значит.
— Банальная женская солидарность. По какому кругу обсуждение пошло?
— Так тебе же не надоело старой подруге, или кто там она тебе, косточки перемывать?
— Скорее, просто нечто новенькое для меня с девушкой препираться. Со мной обычно не спорят.
— Со мной частенько, тоже.
— Я уверен, последняя скандальная новость, что про вас узнаю будет о каком-то безумном браке. Вы не из тех, что прославитесь десятком замужеств.
— Я — нет, вот насчёт Соньки не была бы так уверена.
— Можешь поверить моему жизненному опыту.
— Ненавижу подобные ссылки.
— Когда кто-то заводит речь про её таланты... В живописи разбираюсь постольку-поскольку происхождение обязывает, но когда о ней в определённых кругах заходит речь... Знаешь, отец анекдоты про себя собирает?
— Конечно. Последнее время всё больше интересуется самыми непристойными.
— Ты, надо понимать, их все знаешь?
— Только те, что были актуальны на мой последний приезд в Загородный. За лето могли ещё чего натаскать.
— Этот из старых. Заболел он. Несколько дней в туалет по-большому сходить не может. Вызывает врача. Предъявляет предмет для осмотра. Тот и говорит. 'Ничего не понимаю. Первый раз такое вижу, чтобы отверстия не было'.
'Зато мне всё понятно — зализали!'
Марина криво ухмыляется.
— Обязательно Соньке расскажу. Так изящно её бездарностью ещё никто не обзывал.
— Я просто не верю в рассуждения про её выдающиеся способности. С чем это связано — ты и сама прекрасно поняла. Трусостью она не страдает — это да. Для девчонки это уже само-по-себе достижение.
