Пройдя к нарам, с ногами забралась на каменную поверхность, стараясь хоть как-то спрятать ступни под пушистым халатом — хорошо хоть, я самый длинный взяла, изначально предлагающийся для мужчин, и начала обдумывать то, что же мне делать дальше. С учетом отсутствия информации и того, что меня попробуют взять измором по типу: холод, долгое ожидание, ужасные условия содержания, я поняла, что заморачиваться не стоит. Ничего нового мне не покажут, а тюрьма — дело не новое.
Тишина и покой меня окружали в течении получаса — я немного задремала, сумев принять удобную позу. После, мои сокамерницы решили размяться. Видно, не первый час отбывали. Или раз.
— Эй, красавица, а халатик-то у тебя мажорный, мягкий? — начиная издалека одна из кумушек, сияя щербатой улыбкой и фингалом не первой свежести, подкатила ближе, протягивая загребущие ручки к светло-голубому халату. — Да, мягонький.
— И че? — я приоткрыла один глаз, наблюдая за ней.
— А ты знала, что делиться с людями надо? — ощерилась вторая, так же подходя и на пару с товаркой ненавязчиво окружая меня.
— Нет и не собираюсь. Исключение сделаю лишь в долгах и врагах — забирайте, — я распрямилась, прикидывая, как лучше начать защищаться — бабы не отстанут просто так, а расставаться с единственно согревающей меня вещью я не собиралась.
— Ну, зачем же хамишь, красавица — для тебя же лучше по-хорошему все сделать, — потемнели они глазами.
Эх, лишь бы раны не открылись...
— Что за шум? — к камере подлетел охранник, угрожающе поигрывая дубинкой и строя зверское выражение лица.
— Девочки подрались, — вяло кивнула в сторону двух стонущих тел.
Привыкнув сталкиваться с сильными противниками, как-то не учла, что местная гоп-стоп братия, а уж бабье и подавно, мне не соперники. Даже когда я без сил и несколько подрана.
— А ну встать! — рявкнул он, гремя ключами в замочной скважине.
Фанк, наблюдающий все со своего места, убедительно закивал головой. А после провел ребром ладони по горлу.
Я презрительно скривилась, послушно поднимаясь на ноги и, чисто по старому опыту, подняв руки на уровень головы, подошла к стене, рассматривая кладку.
— Так, а ну сняла халат! Тебя никто не обыскивал, — я, чуть повернув к охраннику голову, окинула задумчивым взглядом, после, плавно повернувшись к нему всем телом, начала игриво развязывать завязки, после распахнула запах, демонстрируя белье.
Мужчина, чуть сглотнув, принялся масляным взглядом шарить по моему телу, останавливаясь на перевязке на ноге.
— Это что? Развязать! — скомандовал он, довольно щерясь.
Чуть улыбнувшись, наклонилась, после, выставив вперед здоровую ногу, резко перенесла на нее вес, одновременно с этим складывая руки как в волейболе и ударяя мужчину под подбородок.
Отлетел как миленький, тихой кучкой сгружаясь недалеко от приятно молчаливых кумушек.
Быстро запахнувшись и подвязавшись поясом, прошла к нему, подхватывая связку с ключами.
— Да здравствует свобода! — тихо пропела, поочередно открывая камеры с узниками. Как-то резко стало плевать на то, кто за что сидит. — А ты со мной пойдешь, — я рывком утянула Фанка, довольно потягивающегося уже вне камеры, за собой, по пути скидывая ключи на стол охранника. Нет улик, нет доказательств. Как говорят на востоке: Аллах не выдаст, верблюд не съест.
— Эй, неплохо сработала! Покорить мужчину женскими прелестями — отличная стратегия! — похвалил меня парень, следом за мной вылетая из здания. — Куда теперь?
— Отрабатывать! — я целеустремленно потащила его на границу города, за крайние дома.
— Это как? — удивился он. — Да и что тут вообще делать? Луше бы пожрать сходили...
— Ты владеешь Королевской Волей! — завернув за сплошную стену из белого камня, рявкнула я.
— С чего ты взяла? — он вскинул брови, удивленно на меня глядя.
Ой, будто поверю!
— Почуяла, блин! Некогда растягивать! — я несильно ударила его больной рукой в грудь, после болезненно зашипела, опомнившись. — Дело есть.
— Слушаю, — чуть помедлив, отозвался он, подтягиваясь и глядя на меня внимательным взглядом.
— Пропусти через меня всю мощь, какую можешь создать, — баюкая больную руку, и прислушиваясь к крикам из города, которые только-только начали набирать обороты, попросила я.
— Зачем? — теперь я поверила в то, что удивление было искреннее, а не наигранное.
— Некогда объяснять, — отмахнулась, осторожно выглядывая из-за угла. — Просто сделай так.
— Ну уж нет, — ощерился он. — Буду я ещё хрен знает почему такое проворачивать! Убью еще, потом объясняться...
— На меня фруктовик наложил проклятие или что-то типа того. Мне... не везет, — попытавшись найти что-то наподобие близкого к моей проблеме определения, начала быстро пояснять — погоня неотвратимо шла в нашем направлении. — Я думала сначала самой попробовать поискать в себе эту загадочную Волю, но тут у проклятия промашка вышла — ты встретился! Просто пропусти сквозь меня волну — она сметет все то, что наставили!
— Я тебе сердце остановлю, — отрицательно качнул он головой.
— Запустишь! — деланно удивилась я. — Главное сделай это сразу. Мало ли, че там...
— Не всё можно так просто отменить... — он начал легонько разминаться.
— Там девчонка была лет семнадцати — не думаю, что у нее могли развиться какие-нибудь особенные и сверхстойкие силы, — немного призадумалась.
— Ясненько, — понятливо кивнул он. — Если можешь... Халат сними.
— Эм?
— Ну, у меня так иногда бывает... — легко розовея, пояснил он. — Одежда рвется или просто осыпается пылью...
Тут я начала немного терять свою уверенность — это какой уровень надо иметь, чтобы не просто вырубать, а разрушать...
Халат все же сняла, осторожно пряча в складках ткани иглу и библикарту. Ну его — где я ещё найду такое сокровище как странный посох? Да и бумажка нужная — зря, что ли, Грэг ее таскал?
— Ну, только не перестарайся, идёт? — уже совсем неуверенно кивнула парню.
Тот, потерев ладони, замер напротив меня, глядя внимательным и тяжёлым взглядом.
Мир на мгновение остановился — уши заложило, будто прошла сверхзвуковой предел. Перед глазами поплыли круги и черные точки, после чего по телу прошла огненно-ледяная волна, замораживая и не давая пошевелиться. Затем раздался невыносимый гул в голове, давший конечное определение всей этой силе.
Королевская Воля — это мощь души.
Открыв глаза, первое время ни о чем не думала. А зачем: в теле слабость, вернее расслабленность, мне самой хорошо, никуда не надо. На волнах не качает, по ногам не дует.
Ну, разве что немного: пошевелившись, повернулась набок, подтягивая к себе замерзшие конечности и кутаясь в уже знакомый халат.
Палец неприятно кольнуло — поднеся его ко рту, чтобы, как стало вновь привычным за последние дни, зализать ранку, на таковую не наткнулась. А ведь вроде...
Неужели получилось?!
Я резко села, оглядываясь по сторонам.
Комната. Небольшая, но неплохо обставленная: по центру комнаты широкая кровать с чистыми простынями, которые я успела запачкать грязными босыми ногами, высокий ковер белого цвета, огромное окно в стене, закрытое шторами — встав с кровати, прошла к нему, выглядывая наружу.
Из окна открывался хороший вид. Далекий — я оказалась достаточно высоко от земли. Идущие вниз золотые с синим стены, расходящиеся к основанию, подсказали, что я находилась в той самой местной туристической достопримечательности.
— Реин Диннерс, — прочла на донышке декоративной чашки с изображением маленьких крокодилов, стоящей на тумбе у входа — пришлось приступить к осмотру, чтобы понять детальнее, что тут и как.
Не могли же после всего меня просто притащить в гостиничный номер и бросить? Я охранника вырубила и выпустила всех заключенных. Надеяться на то, что хозяева этого заведения просто так меня уложили в кроватку, не стоило — тут явно был подвох. Может, даже скрытые камеры. Правильно сделала, что не стала пользоваться своей силой сразу.
Обойдя комнату, за почти незаметной дверью отыскала ванную, где недолго думая, открыла воду — некто поместили меня в номер со всеми удобствами? Воспользуемся.
Мылась с особой тщательность — мало ли, где меня успели повозить, пока доставили. Особо удовлетворенно отметила тот факт, что раны исчезли, не оставив и следа — сила вновь привычно ощущалась внутри, переливаясь как драгоценный камень на солнце и тихо шепча о том, что рядом есть содружественные мне кристаллы.
Снаружи тихо скрипнула дверь — раз и второй: Воля Наблюдения сообщила, что некто вошел и тут же покинул номер.
Выйдя из ванной и на ходу вытирая мокрые волосы, недоверчиво подошла к оставленной на кровати незнакомой вещи, упрятанной в прозрачную пленку.
Так обычно одежду для каких-то мероприятий важных носят...
Внутри оказалось узкое вечернее платье, полностью открывающее спину и бока — я постаралась не показывать всех тех эмоций, которые успели промелькнуть в сознании: татуировка с моей спины никуда не делась, вопреки логике.
А вот белья я на себе действительно не обнаружила — Фанк честно предупреждал, да. Скорее всего, он меня и одел в халатик.
Ниточки, которые были предоставлены на замену, меня искренне рассмешили. Правда, выбирать было особо не из чего. Иголку и бумажку пришлось прятать в своем собственном теле — простой фокус.
И охота кому-то любоваться моей фигурой? Ну, соглашусь — тренировки сделали свое дело: мышцы прикрыли худобу. Но... Ладно. Выбора нет, а спорить с самой собой — уже пройденный этап в становлении шизофреником. Пока достаточно.
Нарядившись и скептически осмотрев себя в зеркало — платье впечатлило, сев как литое, чуть отсвечивая чем-то наподобие мягко выделанной кожи, очень тонкой кожи, босиком вышла из номера. Обуви-то для меня никто не принес.
— Леди, проследуйте за мной, — около дверей стоял высокий и одетый в парадную ливрею мужчина, явно из обслуги, или просто нарядившись под неё — под плотной тканью угадывались хорошие мышцы. Вряд ли простые слуги должны быть настолько накачаны...
Зайдя вместе с ним в лифт, спокойно встретила швейцара подъёмника, вместе со своим провожатым ожидая, когда кабинка прибудет куда им надо. Куда-то вниз.
И ни один и глазом не повел на то, что я босая.
Лифт достиг нужного этажа — мой провожатый первым его покинул, чуть склоняясь в поклоне и указывая рукой на огромную залу, сверкающую множеством огней и наполненную шумом голосов и музыки.
Игровые автоматы — первое, что бросилось в глаза, заставив недоуменно замереть буквально на секунду, после чего последовать за мужчиной, уверенно идущим впереди. Немного удивили они меня: почему-то попав в другой мир, где люди с легкостью жили в лесу, говорили через какие-то улитки, сражались на мечах и плавали на деревянных кораблях, было несколько неожиданным встретить довольно знакомые и лично для меня современные вещи.
Встречающиеся нам на пути люди удивленно-заинтересованно смотрели вслед: я, вся такая обтянутая — читай при параде, но босая и с ещё влажными волосами смотрелась дичайше в месте, где блеска одних только украшений на посетителях хватило бы, чтобы при правильном освещении сойти за маленькое светило. Хотя, что-то подсказывало, что и татуировка на моей спине не замеченной не осталась, перенимая внимание — оставалось надеяться, что люди дальше сплетен не пойдут: не хватало мне неведомо где ещё и проблем. Не верю я в то, что Правительство, пусть и легко наградив меня обманно-почетным титулом, не упустит шанса так же легко и убить меня. И прикопать где-нибудь в песках — места много, на весь аул Хрустальной братии вместе с вигвамами под парусами хватит...
— Сюда, леди, — слуга, остановившись около огромной двери, склонился в чуть заметном поклоне, распахивая створку.
Бежать прочь сломя голову я не считала нужным: чуть подобрав платье впереди, со всем имеющимся изяществом и с прямой спиной шагнула вперед, пытаясь выражать лицом спокойствие и уверенность — Коул меня безостановочно ругал за то, что не могла никак спрятать эмоции.
А тут это было явно необходимо — по спине, напрягшейся до крепости алмаза и без применения силы, пробежала неприятная волна, будто предупреждающая о том, что впереди не душка.
Не душка, внизу, там, где заканчивалась широкая лестница, в огромной зале с множеством окон затянутых в тяжесть алых портьер. За длинным столом с, даже на первый взгляд, удобными креслами с резными подлокотниками. С сигарой во рту и длинным горизонтальным шрамом через середину лица — грубым шрамом, на не менее грубом лице с самодовольной и несколько кровожадной ухмылкой. В запоминающейся шубе и с неожиданным золотым крюком вместо левой кисти — будто персонаж одного из романов: в настоящей истории мира никто таких украшений не носил. Моего мира.
Человек, не боящийся никого и ничего, привыкший брать то, что пожелает, и убивать тех, кого захочет. С пристальным, насмешливо-ледяным взглядом, оценивающим все в выгоде только для себя.
Неприятный тип людей ввиду своей неуправляемости и отсутствии какого-либо желания принимать других за что-то стоящее.
Недалеко от него стояла, до этого незамеченная мной женщина: высокая, стройная, в широкополой фиолетовой шляпе на темных волосах, в корсете, короткой юбке и в плаще.
Она легко улыбалась, смотря на окружающий мир насмешливым взглядом человека, который видел уже очень много на своем веку, и которому было интересно увидеть ещё что-то новое — найти это новое. Где-то в глубине темных глаз, внимательно изучающих меня, просматривалась ирония.
Без слов пройдя по зале, заняла место в одном из кресел — за четыре до мужчины, пускающего клубы ароматного дыма: сразу же невыносимо сильно захотелось курить, принося запоздалое понимание того, что за последние дни бешенной скачки за собственной жизнью, я совершенно не вспоминала о своей пагубной привычке.
— Хрустальная Соня, семнадцать-восемнадцать лет. Около полугода назад была впервые замечена в составе пиратов Когтя, начинала как снайпер. После, вероятно, откололась от команды, выступая самостоятельно и с небольшой группой людей, — неожиданно подала бархатный голос женщина, неизвестно откуда извлекая небольшую папочку, а меня заставив, не удержавшись, чуть удивленно вскинуть бровь, поражаюсь такому стремительному подходу. — Была замечена со своей командой Хрустальных пиратов на островах Земли и Неба, так же засветилась в бою против новичка Портгаса Д. Эйса по прозвищу Огненный Кулак. Победила, после чего пропала на несколько месяцев. Следующий отмеченный поступок — похищение линкора Дозора и уничтожение множества кораблей пиратских команд. На приглашение Дозора о вступление в состав Шичибукай ответила согласием, после чего цена за голову была упразднена. По последним данным все ещё является снайпером. Примечание: ненавидит, когда её называю Софией.
