— Малиновская Майя
— книга 7
— Пять новелл для принцессы
— Новелла 1 Два полюса
— Глава 1 Пленница
Браззавиль наблюдал, как она сидит на ступенях лестницы, ведущей на террасу дворца. Одна и та же поза, одна и та же картина. Она едва шевелилась.
Господин его исчез. Браззавиль не видел владыку с момента, как завершились состязания наследников. Победитель не был назван, владыка не счел дальнейшее интересным. Лишь ее одинокая фигурка на ступенях напоминала о драме, которая разыгралась здесь недавно.
Эл появилась впервые, как гул колокола. Браззавиль уловил особенный, неизвестный ему звук, пришедший от места входа в этот мир, который сообщил о появлении незнакомца. По долгу слуги владыки он был обязан встретить гостя. Тем более странным показался ему визит, когда он увидел двоих гостей. Второй был тих и незаметен, как ему и полагалось. Браззавиль знал его хорошо, это был сын владыки по имени Лоролан — младший, изгнанник, нарушитель отцовской воли. Это не он принес звук, а его спутник. Точнее спутница. Браззавиль ощутил дрожь в теле и странное возбуждение. Он знал ее лицо. Она отдала оружие без протеста, жестом существа сильного. Браззавилю понравилось это смирение и изящество. Она выказала уважение к законам этого места. Скоро стала известна причина ее появления — Лоролан решил выставить ее вместо себя на состязание! Браззавиль улыбнулся этому известию.
Браззавиль не знал, что произошло за границами этого мира, какими были состязания наследников. Исход был простым и ожидаемым, она не принесла Лоролану победы, она вернулась с середины пути. Ей потребовалось несколько испытаний, чтобы понять, что таким образом право на наследство получить невозможно. Ей оставалась одна дверь до победы. Она отказалась!
Браззавиль лишь по последующим событиям догадался, какая драма разыгралась по ту сторону дверей. Ее было жаль. Спасая любимого, она стала пленницей владыки.
Теперь она сидела на ступенях, скованная отчаянием. Сколь не печальны обстоятельства, Браззавиль был рад видеть этот силуэт. Во время осмотра дворца он проходил мимо, кланялся ей, не получая ответа, продолжал свой путь. Потом возвращался, чтобы вновь взглянуть на нее. Потом он торопил время до нового обхода, чтобы опять увидеть фигурку на вершине лестницы.
Вдруг она пропала. На душе у Браззавиля стало неспокойно. И пусто. Обход дворца превратился в поиски. Ее нигде не было. Он встревожился. Что делать? Позвать владыку? А если она сбежала? Дать ей время.
— Полно метаться, Браззавиль, — мягкий голос владыки заставил слугу вздрогнуть, — Она не нарушит обещания. Честна. Где ты еще не был?
Браззавиль быстро сообразил. Потайные помещения под дворцом не пропускали ничего, кроме слабого света. Он поспешил туда. Было тихо, ни звука, ни шевеления воздуха.
Она сидела в одной из полуовальных ниш, где не так давно томился загадочный пленник, а там по другую сторону коридора был заточен ее возлюбленный. Он обманом был вовлечен в состязание старшим сыном владыки. Эти трое непостижимым образом встретились здесь, словно прошлое, настоящее и будущее сошлись воедино. Они много значили для нее и друг для друга. Они ушли, а она осталась. Такова была цена их свободы.
Она сидела на каменной скамье. В темноте ниши ее выдавали только светлые волосы, ловившие отблески скудного света. Заметив ее, Браззавиль с облегчение вздохнул и вошел в нишу.
— Зачем вам здесь сидеть? Вы не пленница, — сказал он.
Он ждал в тишине. Она не ответила, по-прежнему смотрела перед собой. Ее взгляд не был пустым, не был безумным. Созерцая ее издали, Браззавиль принял оцепенение за отчаяние. Но в ее глазах не было отчаяния. В них было безразличие. У Браззавиля было достаточно времени, он присел напротив, на небольшой выступ стены, и просто смотрел в ей лицо. Он не надеялся вызвать ответную реакцию, ему ни к чему было беседовать с нею. Он созерцал формы лица, потом волосы, потом осматривал ее всю целиком. Ей может быть неприятно его пристальное внимание, но Браззавиль не мог отвести глаз от нее. И вдруг он понял, что улыбается. Она тут. Она нашлась.
Этого было довольно. Браззавиль встал и покинул подземелье. Ей было необходимо одиночество.
Уже в саду он столкнулся с Лороланом.
— Она сбежала? — в его вопросе слышались слуге тревога и надежда.
— Нет. Она избрала уединение, — ответил Браззавиль.
— Где же? Я не чувствую ее присутствия.
Губы Лоролана слабо растянулись в усмешке. Браззавиль молчал.
— Ты не ответишь? — не дождавшись ответа, спросил Лоролан.
— Владыка разрешил вам посещать дворец и пользоваться всеми благами его гостеприимства, — с достоинством сообщил Браззавиль.
— Гостеприимством? Я что? Здесь гость?
— Не более того, — с почтительным поклоном ответил слуга. — Вам нельзя посещать верхние ярусы дворца, башню и скалу. Более ни в чем вы не ограничены.
— И я могу с ней встречаться?
— Как будет угодно вам обоим.
— Мне угодно, — передразнил Лоролан, — видеть ее.
— Она в подземелье.
И Браззавиль двинулся дальше через сад. Он знал, что этот "гость" никогда не войдет в подземелье. Силы на то у него нет.
Лоролан равнодушно пожал плечами.
Прошло еще время. Браззавилю не хватало ее присутствия, поэтому он навестил подземелье. Она лежала на спине на каменной лавке и повернула голову, когда он вошел.
— Я нарушил ваше уединение, госпожа. Простите мне эту дерзость. Я хотел увидеть вас.
— Какая я госпожа? Что мне делать, Браззавиль? Посоветуйте, — раздался из сумрака слабый голос.
Она медленно, словно лениво, села, не спуская ног со скамьи, и мягким жестом предложила ему место рядом.
Прежде он не чувствовал робости перед нею, были трепет и радость, а теперь Браззавиль смутился. Отказаться от приглашения не смог, сел.
— Что же мне ответить? Что советовать? Я только слуга.
Он не видел лица в сумраке, и сидела она к нему спиной. В тоне голоса слышалась мука.
— Что все это значит? Почему он меня не казнил?
— А вам хотелось? — спросил он, уловив решимость в вопросе. Она рассчитывала умереть?
— Я хотела.
Ей было трудно говорить. Ее голос звучал хрипло, затихал до шепота.
— Это от жажды. В горле пересохло. Я чувствую вас. Вашу тревогу. — Она тяжко вздохнула. — Не нужно уделять мне столько внимания. Я того не стою.
Браззавиль ушел и вернулся с красивым из прозрачного камня бокалом, в котором покачивалась в такт его шагам такая же прозрачная жидкость. Он протянул напиток ей. Она отпила глоток.
— Это вода, — сказала она. — Спасибо.
Она протянула обратно пустой бокал.
— Пусть останется здесь. — Браззавиль нежно отстранил ее руку. — Он будет полон снова, едва вы захотите.
Она посмотрела на бокал, он поймал осколок тусклого света и блеснул в ее руках.
— Прежде, я непременно попыталась бы узнать, как он наполняется, а теперь мне безразлично, — произнесла она.
— Вы много скитались, — заключил слуга.
— Достаточно, чтобы потерять всякий интерес к новшествам, — пояснила она.
— Это усталость. Трудный путь через миры утомил вас.
— Скорее невозможность их покинуть отняла мои силы. Почему он не убил меня?
— За что? Вы совершили проступок достойный жестокого наказания?
— Нет. Я ничего не нарушила. Я защищала тех, кто мне дорог.
— Вы их защитили. Они ушли, — стал рассуждать Браззавиль. — Это осмысленный и достойный поступок. Вас печалит другое. Поверьте, владыка мудр, он оставил вас здесь не случайно. Будь вы здесь лишней, он избавился бы от вашего присутствия.
— Я не стану ему служить, — тихо, но твердо сказала она.
Браззавилю нечего было ей сказать, он не знал планов хозяина этого мира.
А вот и он сам. Высокая фигура тихо, мерно шагнула в арку входа.
— Я решаю кто, когда и кому служит. Не тревожься Элли, от тебя я не потребую службы, — произнес он.
Эл подняла на него вопросительный взгляд.
— Ты отдала свою свободу, а взамен получила свободу для пленников, — напомнил владыка.
— У меня не было выбора. — Она свела брови.
— Хм. Почему не было? У тебя было столько вариантов, сколько ты могла вообразить. Ты тоскуешь о свободе? Но что ты знаешь о ней?
— Не нужно играть со мной в игры ума. Нельзя объяснить логикой веление сердца, — с упрямством заявила она.
Владыка подал Браззавилю знак, слуга удалился. Он внимательно посмотрел на девушку. Его взгляд был ласковым, Эл в ответ подняла брови.
— Как долго ты намерена тут быть? — спросил он.
— Я не вижу для себя иного места. Ваш дом. Ваш дворец — тюрьма для меня, — ответила она.
— Ты считаешь, что это темное углубление в стене вполне тебе подходит? Ты вольна быть, где тебе удобно в пределах моего мира.
Эл вздохнула в ответ.
— Почему ты спросила у слуги то, что должно спрашивать у меня? Почему я тебя не убил?
— Я не стану вам служить, — заявила она.
— Прежний опыт подсказывает? — спросил он, и хитрая улыбка осветила его спокойное лицо.
Эл насторожилась. Этот тон отеческой заботы заставил ее внимание напрячься.
— Вам известен мой прежний опыт, — с усмешкой констатировала Эл.
— Известен. И ты не удивилась.
— Я знаю, на что способны ваши отпрыски.
Он не дал ей договорить остановил плавным жестом руки. Эл умолкла.
— Ты полагаешь, что способна составить обо мне представление таким образом? Не торопись. Как только тебе наскучит этот каземат, поднимись наверх, я желал бы беседовать с тобой.
— Зачем я вам? Я хочу знать. Имею право.
— Ты узнаешь. Обещаю. Но не ранее того срока, когда будешь способна понимать. Отдыхай.
Он бесшумно удалился, ушел, а ведь мог просто исчезнуть.
Эл вдруг вспомнила его гнев, когда он застал ее беседующей здесь, в тюрьме, со стариком Махали. Он сильно напугал ее, его мощь виделась ей сокрушительной.
— Да, я разгневался, — услышала она. — Ты и это узнаешь.
Она сидела в одиночестве, с уходом слуги и владыки образовалась долгожданная пустота. Ее заполняли мысли об Алике, о желании быть с ним рядом, о тяжести собственного выбора. Она сама определила свое наказание, освобождая пленников. Тоска терзала душу. Он был тут, сидел на такой же скамье, тосковал и сожалел, как она сожалеет теперь. Тяжко обрести надежду и шанс на возвращение домой и опять потерять так стремительно.
Эл сжала кулаки.
— Я все равно найду способ вернуться. Знать бы ту заветную дверь.
Она сидела в одиночестве, как много раз раньше, теряя ощущение времени. Перед ней проходили воспоминания. Много раз она пыталась увидеть его, как видела на острове. Там она умела вызвать видение, здесь мелькали бледные отблески старых картин и таяли, удержать их оказалось трудностью. Она устала, легла, не открывая глаз. Заснуть бы, но сон не шел.
Боль от одиночества сменила тревога. Стали возникать вопросы. Она вспомнила взгляд Махали, он словно открыл глаза после вековечного сна. Память ярко воспроизвела увиденную картину. Она стала анализировать это яркое, в отличие от прежних, воспоминание. В этом взгляде не было удивления, радости, но и равнодушия не было. Он постарел, детские воспоминания хранили иные очертания его лица и фигуры. Нынешний Махали казался древним. У них было ничтожно мало времени для контакта. Она не составила представления, она воспринимала его ограниченными человеческими чувствами, не успев войти в иной контакт. Почему владыка так яростно отогнал ее от старика? Обещал ответить.
После визита владыки изменились ее ощущения.
* * *
Браззавиль не стал навещать девушку, решив, что владыке не по нраву его намерения. Браззавиль чувствовал радость от простых мыслей о ней, и потребность заботиться о добровольной пленнице росла день ото дня. Он решил испросить разрешения у господина.
Когда тот прогуливался по одной из открытых галерей дворца, Браззавиль поспешил с просьбой, но вместо ответа услышал вопрос.
— Она временами испытывает ко мне неприязнь. Почему? Я не был несправедлив к ней.
Браззавиль не часто слышал вопросы владыки, несвязанные с его конкретными обязанностями слуги. Вопрос его удивил, но слуга поспешил ответить.
— Вы разлучили ее с любимым существом, она тоскует. Такие узы может уничтожить лишь забвение смерти. Вы оставили ей жизнь.
— Глупо звучит. Такие узы разорвет ни забвение и ни смерть, а обычное время. Такова любовь в понимании смертных. Он обманщик, его силы любви не хватило, чтобы увести ее отсюда.
— Этот союз существует помимо вашей воли и власти, мой владыка.
Владыке ответ слуги не понравился, и Браззавилю пришлось смиренно склонить голову.
— Мы оба знаем, кто она и чего достойна, Браззавиль. Хочешь заботиться о ней? Изволь. Я поручаю ее твоей жене, она справиться с заботами лучше тебя. Наша гостья требует особого ухода. Запомни мой строгий приказ: тебе запрещается обсуждать с ней вопросы о том, кто она такая и почему находиться здесь. Ее предназначение в этом мире тебя не касается.
— Я исполню ваш приказ, — смиренно согласился Браззавиль.
И опять тянулось ожидание, терпение было его достоинством. И вот, нижней галерее Браззавиль увидел знакомый силуэт. Слуга возрадовался. Она вышла из добровольного заточения раньше, чем он предполагал. Он надеялся, что она скоро покинет подземное убежище, ее активная натура не позволит ей бездействовать долго. Печаль и чувство одиночества, потерянность, которые он почувствовал во время своего последнего визита, она заглушит действием.
Браззавиль улыбнулся, он медленно, умышленно медленно, проследовал в галерею. Она созерцала сад, опираясь локтями о перила. Он проследовал мимо, поклонился, поскольку счел невежливым тревожить ее разговорами. Она ответила ему приветливым кивком, поддержав тем самым ритуал.
Так он начал обход дворца раньше срока. С верхних ярусов он разглядел ее уже в саду, она брела между деревьями. Наперерез ей издалека спешил Лоролан. Эта встреча не будет ей приятна. Браззавиль вспомнил про поручение владыки. Самое время ограничить Эл от внимания Лоролана.
Супруга мгновенно восприняла его желание. Лоролан едва успел заговорить с Эл, как силуэт Милинды, жены Браззавиля, показался на другой стороне тропинки, по которой только что прогуливалась Эл. Слуга продолжил наблюдать. Он помнил, как Милинда робела в присутствии гостьи. Увести Эл от контакта с Лороланом, которого она опасалась, станет испытанием для нее.
Милинде потребовалось некоторое время, завязалась беседа, в результате Эл осторожно взяв ее за руку, отвела в сторону и убеждающим жестом положила ей руки на плечи. Потом Милинда смиренно удалилась. Эл вернулась к Лоролану, но продолжить беседу им не удалось. В дальнем углу сада, на широкой из белого гравия дорожке возник владыка, что заставило Лоролана незамедлительно оставить Эл в одиночестве. Эл не почувствовала появления хозяина этих мест, Браззавиль догадался по тому, как она оглядывалась вокруг, исчезновение Лоролана ее озадачило. Владыка исчез и возник опять на ступенях дворца — это был его обычный ритуал возвращения. Он неизменно совершал подъем по одной из четырех одинаковых лестниц, выходивших на четыре стороны дворца. Браззавиль остался стоять на своем месте, ожидая, не потребуется ли от него какая-нибудь работа. Владыка после подъема повернул в другую сторону, и Браззавиль снова обратил внимание на сад. Девушка скрылась среди деревьев.
