Чуть ниже развернулась потасовка. Он не добежал шагов пятьдесят. Спуск с небольшого холма заканчивался обрывом, за краем далеко внизу мерцали блики воды, из-за них Мейхил не сразу рассмотрел участников схватки. Потом он различил среди цветных одежд серый силуэт Эл и мгновенно понял, что она — объект нападения обеих сторон. Она орудовала коротким шестом, стараясь не подпускать к себе два десятка человек — воинов Мелиона и неизвестно откуда взявшихся чужаков. Пока измотанный Мейхил осмысливал, то что наблюдал, ситуация изменилась. Воины Мелиона накинулись сразу и на Эл и на ее обидчиков, началась свалка.
Мейхил с трудом поднялся и устремился в эту гущу. Он видел только Эл, которая махала шестом, раскидывала всех без разбору, она искусно уходила от ударов, прыгала, била противников ногами. Вокруг нее образовалось некое заколдованное пространство, любой кто попадал в него получал либо пинок ногой, либо палкой. Этот завораживающий танец, который Мейхил наблюдал несколько секунд, привел его в восторг, в состояние эйфории и уверенности, что она продержится так до его появления. Он ворвался в круг дерущихся, но был грубо остановлен ударом в спину, его повалили и прижали к земле могучие руки. Он не мог сбросить с себя тяжесть, сил не было, бег отнял их без остатка. Эл вдруг бросилась на него, круг сзади разорвался. Она резко развернулась, швырнула в сторону уже сломанный надвое шест и сбив с ног того, кто был на пути спрыгнула с обрыва. Схватка прекратилась. Было слышно только бешенное дыхание. Мейхил почувствовал, что свободен. В него вселилась какая-то сила, внутри возник приказ и единственная мысль: "Она разобьется". Он больше ни мгновения не думал.
Он приподнялся и с этого положения метнулся к краю, набрав скорость. Опора исчезла. Он ощутил, что летит вниз. Время растянулось. Мелькнула граница воздуха и воды. Он ощутил несильный удар о воду и глубину. Он не врезался в дно. Потеряв опору, он потерял и ощущение реальности, новая для него стихия не вызвала чувства опасности, он выдохнул и пошел ко дну. Спустя мгновение он понял, что не знает, что делать дальше, он стал ворочаться, болтать руками и ногами, не понимал куда двигаться. На его счастье посторонняя сила рванула его куда-то, и он снова увидел свет дня и мог вдохнуть не воду, а воздух. Прошло не более нескольких мгновений. Под ногами снова была твердь, мелкие камни, он смог встать на ноги, первым чувством было то, как с тела стекала вода, и мир качался.
Кто-то держал его, Мейхил шатался, не упал потому, что хватка была сильной и знакомой. Он наклонил голову, ему удалось сфокусировать зрение на лице. Это было ее лицо.
— Эл, — выдохнул он.
— Ты?... Чума болотная... Ты, сумасшедший идиот... Ты же воды боишься... Ты мог разбиться или утонуть ... — слышал он завораживающие слова. Ее голос колоколом звучал в голове и был похож на голос служителя, он притягивал, в нем не было оттенка злобы.
Мейхил ловил эти звуки, как музыку.
— Очнись... Сколько пальцев ты видишь?... Слышишь меня?
Он видел ее руку напротив своего лица.
— Эл. — Мейхил схватил ее с охапку и приподнял. — Ты? Цела. Хвала небу. Ты цела.
Он прижал ее к себе.
— Да что мне будет. Как бы тебя покрепче обозвать, чтоб ты очнулся, чтобы отлегло. От тебя можно избавиться? Или ты всегда будешь сваливаться на мою голову? Отпусти, мне больно дышать.
Он чуть отпустил и поцеловал ее мокрый лоб. Она делала вид, что ругается. Благодаря своим странным ощущениям Мейхил ловил иные ее чувства. Она не ожидала увидеть его, наконец-то, он поймал момент, когда она растерялась и встревожилась. И, кажется, она придала его прыжку какой-то особый смысл. Она не улыбалась, потому что хотела казаться суровой.
Он склонился, смотрел ей в лицо. Мокрые волосы свисали ниже плеч, они распрямились от воды. Лицо было покрыто каплями, которые искрились от света. Он ощутил сильное волнение и жар.
— Я брошусь за тобой в любое пекло. Я сошел с ума, поэтому могу говорить, что мне вздумается. Я не оставлю тебя больше одну. Я люблю тебя, слышишь. Может это и наваждение, и колдовство, но оно заставляет меня плыть в этих чувствах, как в этой воде. Я не променяю эти чувства на покой. Ты их источник, ты не можешь их не чувствовать. Ты рада мне. Кто бы ни был тот, кто дорог тебе, его тут нет. Есть я. И я не безразличен тебе. Ругайся сколько хочешь, но я чувствую, что необходим тебе. Я должен. Должен. Ты женщина, которая захватила меня. Ты — свет. Ты — жизнь. Ты — моя любовь, другой я не хочу. Не хочу, слышишь.
Он не знал, как выразить свои чувства, ответ явился извне, как образ. Ему передались ее ощущения и предчувствие, что...
Мейхил склонил голову и поймал ее губы. Она попыталась отстраниться, но некуда, они стояли на узкой полоске, где было мелководье, а дальше глубина, он крепко сомкнул объятия, она замерла. Голова закружилась, словно он снова стоит на высоком холме, упал в воду, умирает, — все одновременно. Каждая частица отозвалась на эту неизвестную раньше ласку. Он закрыл глаза и отдался ощущению счастья, если он отпустит ее немедленно, ощущение не исчезнет. Он оторвался от ее губ и, не открывая глаз, спросил:
— Что со мной происходит?
— Ты влюбился. Сам сказал, — с волнением произнес ее голос.
— Да. И еще что-то. Я ощущаю тебя всю. По-другому. Я вижу красивейшее существо. Я вижу его не глазами. Ты не похожа на себя, на серого разбойника, ты изящная девушка и от тебя идут необыкновенные волны.
Если бы только от нее! Эл захватила сила его нежности, страсть влюбленного. Молодой человек преобразился. Его новая сила заставила ее замереть. Какое чувство защищенности и покоя дает крепкое, надежное кольцо его объятий! От волнения голова кружилась у обоих. Он опять поцеловал ее. Сердце пылало, ответное чувство пробудилась с яростью, на какую способна подлинная любовь. Ни один смертный или великий не демонстрировал ничего похожего. Он купался в ощущении любви, а она окунулась в его чувства, он вызвал ответ. Он смог. Она наблюдала этот порыв с интересом и благодарностью. Никто в ее окружении, кроме юного нерешительного сына Браззавиля, не смог так упоительно красиво выразить свою любовь. Эл впервые оказалась в ситуации, когда мужчина вызвал в ней отзыв. Если бы не память об Алике, она ответила бы на его чувства. Еще немного и загнанные глубоко воспоминания хлынули бы наружу. Стоило закрыть глаза и ощутить поцелуй и вместо пылкого капитана возникает другой образ. И ростом они одинаковые и сильные руки напоминали Алика. Что таить, они оба, она и Алик, могут соревноваться в сокрытии чувств. Мейхил — иной, он только что ощутил сильный любовный порыв, и передал его молниеносно, с прямолинейностью, которая отличает его искреннюю натуру. Эл нашла, что этот фейерверк ощущений прекрасен и призналась, что готова последовать его примеру, настолько захватывающей была эта сильная волна. Он сам еще не понимает, какой ларец открыл в себе и в ней. И какая боль ждет обоих впереди, если она проявит сейчас или потом ответные чувства. Он окажется в опасности, еще большей, чем сын Браззавиля. Эл была уверена, что ревность владыки настигнет и его.
Она пыталась потушить порыв. Увы! Этой силе подвластно все в любом мире.
— Посмотри мне в глаза, — попросила она.
Мейхил открыл глаза, его взгляд, затуманенный чувством, постепенно стал более спокойным. Он не мог отвести глаз. Эл нежно взяла его лицо в ладони, он улыбнулся и повторил:
— Будь моей женщиной. Я смогу тебя защитить. Я люблю тебя.
— Я знаю, — кивнула она и сильно сжала большими пальцами его виски. — Прости...
Он очнулся, обнимая ее, а она сжимала пальцами его голову. Виски болели, и он не мог вспомнить ничего, кроме прыжка с обрыва. Он поднял глаза, увидел ее лицо, оно казалось несчастным, он в тишине наблюдал, как капли влаги стекают по волосам, лицу, они текли из ее глаз.
— Я...
— Ты ударился о воду, — ее голос дрогнул. Она провела рукой по его лбу, боль медленно угасла. — Ты мог разбиться, сумасшедший.
Она не сердилась, он слышал нежность в ее голосе и волнение.
— Я бросил тебя. Прости, — прошептал он.
— Ты бросился за мной. Ты прощен. Ничего больше не болит?
— Я. Глупости. — Он взял ее за плечи, но Эл отстранилась, отпустила его голову и высвободилась. Она сделала два шага назад, раздался плеск воды, она окунулась с головой в воду и вынырнула поодаль от него. — Ты не ушиблась?
— Немного. Перевязь не слишком крепко затянута. Рукоятка. По затылку попало. Пустяки.
Она снова выбралась на отмель, поправляла меч как-то нервно, с виноватым видом. Он смотрел вопросительно. Он не помнил происшествия, не мог повторить его в памяти и осмыслить.
"Только бы его память не очнулась раньше, чем закончиться это приключение", — подумала она.
Мейхил ощущал, что это небольшое затмение таит, что-то важное. Она не напугана его прыжком, не сердиться. И смотрит виновато. Или он обидел ее?
— Эл. Я ничего не говорил. Я не помню. Я опять упомянул твои сапоги?
Она заставила себя улыбнуться.
— Нет.
— Я могу вынести тебя на берег.
— Нет. Ты плохо стоишь на ногах. И берега-то нет. Вертикальная стена. Повезло, что есть этот уступ. Просто повезло.
Она приблизилась в плотную к скале и прижалась лбом к камню обрыва. Мейхил приблизился, она выставила руку, останавливая его.
— Постой там. Мне нужно перевести дух.
Она постояла так немного, потом повернулась и снова с головой окунулась в воду.
Почему ему так сильно хочется обнять ее? Он боролся с собой, умыл лицо. Действительно вода смыла часть напряжения.
— Постой тут. Я поищу место, где мы можем подняться, — сказала она и решительно пошла вдоль стены прочь от него.
— Я люблю тебя, — прошептал он ей в след.
Ему показалось или шум воды пропел: "Я знаю".
— Как странно.
Мейхил стоял по колено в воде, осматривался, его слепили блики от волн, он прикрывал глаза, и его преследовала картина, будто бы он держит ее в объятиях, в груди все горело огнем. Он побрел за ней.
Эл оглянулась.
— Осторожно. Ты провалишься. Тут не везде ровное дно, — предупредила она. — Ты явно не думал, что делаешь.
— Я шел сначала назад, потом за тобой. Встретил воинов охраны короля. Они искали тебя.
— Не мудрено. Ощущение такое, что я всем срочно понадобилась.
Она делала несколько шагов по воде и смотрела наверх. Мейхил брел, вглядываясь в дно, щупая его ногами.
— Мелион послал их, я не могу точно сказать зачем. С ними поклонник владычицы.
— Смешно звучит. Поклонник владычицы. Что нужно служителю ордена от меня?
— Он утверждает, что чувствует твою силу, — ответил Мейхил, чем заставил ее обернуться.
— Это его точные слова.
— Да. Эл они оказались на этой стороне залива в одно время с нами. Это подозрительно.
— Это означает, что служитель не врет, — заключила Эл.
— Я тоже ему верю. Ты излучаешь энергию. Я чувствую ее, когда ты близко, а он чувствует на расстоянии.
— У них были намерения меня вернуть?
— Я не успел узнать об их намерениях. Теперь я верю, что твоя угроза на площади обоснована. Я не видел никого, кто способен так драться.
— Я не дралась, как ты выражаешься. Это была самозащита.
— Эл, у тебя меч. Ты не воспользовалась им. Это странно.
— Я не Фьюла, — резко сказала она и замолчала.
— Ты не она. Это очевидно. И если ты не хочешь опять оказаться одна в момент нападения, я могу идти с тобой. Я окреп, у меня появилась какая-то новая сила. Я хороший воин и следопыт.
— Еще один следопыт рыскает по краю обрыва, — Эл сжала руку в кулак и указала большим пальцем вверх. Не только охрана короля имеет служителя со способностями. У тех, что напали на меня, тоже такой был, и он указал, как меня искать. Наверняка, он не рассчитал, что они нападут на меня. Ничего, еще встретимся. Придется вступить в добровольный союз с этими западными людьми. Судя потому, с каким тупым упорством они пытались взять меня в плен, я представляю для них ценность. Так что, одного тебя для компании мне уже не достаточно. Как думаешь, воины Мелиона — хорошая компания?
— Лучшая.
— Я тоже так думаю. Пока они идут чуть впереди нас. Они знают, что я выберусь из воды.
— Эл. Остановись, пожалуйста. Твои мысли скачут. Я не понимаю.
Она обернулась, увидела, как Мейхил сгибается пополам. Она поспешила к нему.
— У тебя что-то болит? Что?
Мейхил выпрямился и сделал шаг ей навстречу.
— Я хочу сказать теперь. Я люблю тебя. Не могу объяснить, каким образом, это чувство вспыхнуло. Оно живет. Я не могу молчать.
— Ты уже говорил, — остановила его Эл.
— Когда?
— Когда я выловила тебя из воды, — ответила она и отвернулась.
Мейхил разочарованно покачал головой.
— Это нелепое признание, если учесть, что существует другой. Ты знаешь и не станешь спрашивать, почему я рядом. Я сказал, потому что не могу молчать.
— Мейхил. Любовь — священное чувство. Я не хочу олицетворять жестокость и казаться грубой, но...
— Ты так и поступаешь. Ты так делала раньше.
— Чтобы охладить твой пыл. Я еще в тюрьме заметила, что ты попал под мое влияние. Это, как болезнь. У меня способность притягивать других. Они безотчетно тянутся за мной. Ты один из них. Мне неловко, что я не могу ответить на твои чувства. Я знаю, что они проходящие. Я не могу.
— По-моему, ты уговариваешь себя, — заметил Мейхил. — Я не сказал, что требую ответа на свои чувства. Я ощущаю, что наш, пусть временный союз, важен для нас обоих. Со мной столько не случалось за всю жизнь, сколько произошло пока ты рядом.
— Да уж. Посмотри, откуда ты свалился.
Он оглянулся и увидел обрыв, с этой точки его было хорошо видно.
— Высоко, — согласился он. — Я никогда не прыгал с высоты. Я не смог прожить прыжок сознательно. Если выдался случай, я снова попробую.
— Я те попробую, — шутливо рассердилась Эл.
В ответ Мейхил подхватил ее на руки и бросил в воду.
— Ты не можешь мне приказывать. Я сам решаю свою судьбу, — с нахальной гордостью заявил он.
— Кто бы ерепенился! Ты плаваешь, как камень!
— Вода держит меня. Я пробовал.
С этими словами Мейхил попытался лечь на воду лицом вверх. У него получилось.
— Надо же, — удивилась она шутливо. — Вода держит тебя, не могу спорить с фактами.
Он плескался, удерживая тело в горизонтальном положении, и на лице его было детское выражение счастья. Эл снисходительно смотрела на него и улыбалась, постепенно, чувство вины за его забвение стало уходить.
— А еще, я стоял на холме, на том высоком холме и забыл, кто я. Никогда не происходило такого. Этот простор затмил все чувства, занял всего меня. С тобой такое бывало?
— Еще бы. Жаль, что нельзя пребывать в этом состоянии вечно.
— Почему?
— Начинаешь слышать мир и отвечать на его призывы. Можно сойти с ума, если принимать близко к сердцу всякую беду.
— Я чувствовал красоту и безграничность. Никакой боли там не было.
— Ты не прислушивался. Выныривай. Вода не просто дает силы, может и отнимать. А нам еще наверх лезть. Лазал по горам?
