— Как видишь, завтракают, — ответил он спокойно.
Ор-Дук выкатил глаза.
— Ты что, пускаешь их сюда?!
Ум-Ат невозмутимо протирал салфеткой бокалы.
— А почему их нельзя пускать?
— Это же... синеухие!
— И что?
Все посетители, конечно, слышали этот диалог — и красноухие, и синеухие. Виновники ярости Ор-Дука работали вилками и челюстями, делая вид, что разговор их не касается, хотя от У-Она не укрылась тень тревоги, промелькнувшая во взгляде девушки. Парень успокоительно дотронулся до её руки.
— А то, что это — синеухие, и им не место здесь! — вскричал Ор-Дук, не имея других аргументов.
"Дикость какая", — подумал У-Он. Ему стало не по себе, блинчики не лезли в горло.
— Ор, не скандаль, а? — не повышая голоса, попросил Ум-Ат. — Перед клиентами неловко.
Но Ор-Дуку явно хотелось разборок. Сжимая и разжимая кулаки, он неспешно направился к столику.
— Вы, синеухие уроды! А ну, выметайтесь отсюда, не портите воздух в приличном заведении!
Глаза парня приобрели жутковатый серебристый блеск, на скулах заиграли желваки. Положив вилку и нож на край тарелки, он так же, как Ор-Дук, играл кулаками. Девушка бросала на него испуганные взгляды.
— Ло-Ир, не надо, — чуть слышно сказала она. — Может, просто уйдём?
— Не бойся, — ответил он спокойно.
Его глаза заволокло холодной серебристой плёнкой, от блеска которой по спине У-Она пробежал морозец. Вот они какие, глаза оборотня... Может, этот парень — один из тех немногих, кто ещё умеет превращаться в зверя? Или это — просто легенды, и среди ур-рамаков не осталось "перевёртышей"?
— Вот именно, убирайтесь отсюда! — прорычал Ор-Дук.
— Хозяин заведения, кажется, сказал, что мы можем остаться, — ответил синеухий парень невозмутимо, хотя его серебристый взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Хозяин ничего такого не говорил, — с издёвкой ответил Ор-Дук.
— А мне послышалось, что он не имеет ничего против нашего присутствия, — возразил парень.
По улице тяжело прогрохотал грузовик, от вибрации противно зазвенело стекло бокалов: "Ззззз..." — аж зубы сводило. Некстати снова зачесались уши, и У-Он осторожно потёр их. А посетители перестали жевать и, затаив дыхание, ждали.
— Тебе послышалось?! — торжествующе взревел Ор-Дук, найдя наконец подходящий момент для перехода от слов к делу. — Так я тебе сейчас прочищу твои синие уши!
Он замахнулся, девушка закрыла лицо ладонями...
Удар не попал в цель: кулак Ор-Дука был перехвачен на лету синеухим пареньком. Стискивая его до треска костей, молодой ур-рамак проговорил всё тем же невозмутимым тоном:
— Зря вы так. Мы же ничего плохого не делаем, а вот вы хулиганите.
Неуловимое движение — и пальцы Ор-Дука были выгнуты в болевом захвате. Хрустнули суставы. Скуля, он осел на пол.
— Это вам урок, как следует вести себя в общественных местах, — с улыбкой сказал парень.
— Ыыыйууйййй... — скулил Ор-Дук, скаля зубы от боли.
— Ло-Ир, хватит, — дрожащим голоском попросила девушка. — Ему же больно...
— Ему и должно быть больно, милая, — ответил парень. — Иначе он не запомнит урок.
— Пусти, хорёк вонючиййййй... уйййй, — сдавленно выл Ор-Дук.
— Больше не будете хулиганить? — строго спросил Ло-Ир.
— Да пош-ш-шёл тыыыы... ыыыййй...
— Неправильный ответ.
Нажатие, хруст, и вой Ор-Дука перешёл в писк.
— Ой-ой-ой, Ло, хватит, пусти его, не надо больше, — застонала Уль-И, морщась от ужаса и жалости.
— Ну что ж, скажите спасибо Уль-И, — проговорил Ло-Ир. — По её просьбе я вас отпускаю.
Он разжал захват, и Ор-Дук плюхнулся на зад, держа на отлёте руку с торчащими под неестественным углом пальцами.
— Вам больше не больно? — встревоженно спросила Уль-И.
— Заткнись, кошка драная, — прошипел тот.
Глаза Ло-Ира вспыхнули ледяной амальгамой.
— Как ты назвал мою девушку?..
— Ло, не надо, это он просто от боли, — попыталась заступиться Уль-И.
Но Ло-Ир встал, тонкий и прямой, как стрела, шагнул к Ор-Дуку и одним рывком заставил его подняться на ноги.
— Ты можешь говорить что угодно обо мне, но оскорблять мою девушку я тебе не позволю, — сказал он.
Короткий размах, удар — и Ор-Дук полетел через весь зал, с грохотом опрокидывая столики и разбивая посуду. Одна посетительница — не Уль-И — взвизгнула, забравшись с ногами на диванчик, другие, повскакав со своих мест, отпрыгнули на безопасное расстояние.
— Вот теперь — всё, — улыбнулся Ло-Ир. Бросив на свой столик возле тарелки несколько денежных купюр, он сказал Ум-Ату: — Тут за наш заказ и за ущерб заведению.
Тот, проворно подхватив деньги, моментально пересчитал и расплылся в улыбке:
— Да ну что вы, какие пустяки! Пара-тройка разбитых тарелок — всего-то! Заходите к нам ещё, будем вам очень рады!
— Не знаю, придём ли мы ещё, — с сомнением ответил Ло-Ир, глянув на свою девушку. — Наверно, Уль-И здесь не очень понравилось... Встречаются тут у вас посетители... не очень приятные, мягко скажем.
— Это редкость, что вы! — замахал руками Ум-Ат. — У нас очень тихая и приличная публика... в основном. А из неприятных, как вы изволили выразиться... — Ум-Ат покосился на лежавшего в отключке Ор-Дука, — только этот. Но он редко заходит. Он предпочитает иные заведения.
Публика тем временем потихоньку возвращалась на места, к своим тарелкам (если те остались целы), всё ещё опасливо косясь на возмутителей спокойствия.
— Здесь очень мило в целом, — сказала Уль-И. — Уютненько.
— Ну хорошо, вы нас убедили, — обаятельно улыбнулся Ло-Ир, обнимая её за плечи, и У-Он слегка напрягся, заметив у него во рту выступающие из дёсен бугры клыков. — Мы как-нибудь зайдём сюда ещё. А сейчас нам пора.
Ум-Ат проводил синеухих до самой двери, потом вернулся в зал и объявил:
— Всё хорошо, уважаемые посетители, кушайте спокойно! Приношу извинения за причинённые неудобства.
Посетители жевали, ворча себе под нос. Впрочем, обижен никто не был: видимо, не каждый день им доводилось видеть такой боевик, да не на экране, а "живьём"! Море адреналина!
Очнувшийся Ор-Дук принялся ворчать и скулить:
— Вот перевёртыш проклятый... Он мне пальцы сломал!..
— Не сломал, а только вывихнул, — хладнокровно возразил Ум-Ат. — Давай, вправлю.
— А ты умеешь? — недоверчиво спросил Ор-Дук.
— Доводилось, — кратко и сухо ответил Ум-Ат.
Хрястнули суставы, и от рёва Ор-Дука задребезжали оконные стёкла. Изрыгая потоки отборной грязной ругани, он тряс рукой, а Ум-Ат посмеивался.
— Всё, всё, чего орёшь-то? И выбирай выражения — тут дамы, между прочим, присутствуют!..
— Где этот маленький вонючий гадёныш?! Я с него живьём шкуру сдеру! — неистовствовал Ор-Дук.
— Поздно после драки кулаками махать, — усмехнулся Ум-Ат. — Уделали тебя, как есть уделали. На обе лопатки положили.
Да, синеухий парень оказался не промах, мысленно согласился У-Он. С виду не такой уж силач, мальчишка совсем, а в два счёта сделал такого громилу! А девушка ещё и жалела Ор-Дука... Он её оскорбил, обозвал драной кошкой, а она просила своего парня, чтобы он не делал этому гаду больно! Добрая, видно, очень... Э-Ар на её месте, наверно, ещё и сама бы добавила оскорбителю боли — коленом в пах, например.
— Слушай, налей чего-нибудь выпить, а? — вдруг попросил Ор-Дук, разминая рукой охрипшее от воплей горло. — И это... На счёт мой запиши, я потом расплачусь всенепременно.
— В кредит больше не отпускаю, — сухо ответил Ум-Ат.
— Ну, в последний раз! Будь другом, а?
Ум-Ат остался непреклонен.
— Извини, но только при условии уплаты наличными.
Плюнув и пнув диванчик, Ор-Дук тяжело затопал к выходу, бубня себе под нос проклятия.
У-Он, глянув на часы, спохватился: он уже на десять минут опаздывал. Вроде вышел пораньше... Но кто ж знал, что тут такое разыграется! Открыв бумажник и шлёпнув на стойку деньги, он сказал:
— Ладно, побежал... С этим шоу я опоздал уже!
— Да уж, шоу получилось отменное, — засмеялся Ум-Ат, треща ушами, как стрекоза крылышками. — Давненько такого не было! А этот синеухий парнишка щедро заплатил, ежа ему в задницу! Если он каждый раз будет так платить, пусть хоть все тарелки переколотит, хе-хе-хе... Вот только что-то сомневаюсь я, что это его собственные денежки... Папочки-толстосума, наверно. Ну да ладно, какая разница. Слышь, ты это... — Ум-Ат положил руку на плечо уже собравшемуся уходить У-Ону. — Может, возьмёшь с собой что-нибудь? А то обед-то твой приказал долго жить, похоже!
Действительно, от удара кулаком весь салат вылетел из тонкостенного пластикового контейнера и размазался по внутренней поверхности пакета. Теперь всё это можно было только отправить в мусорное ведро, что У-Он и сделал со вздохом. Не то чтобы он так любил овощной салат, просто жалко было труда Э-Ар. Она старалась, резала, крошила, заправляла, а этот дурило — бах кулаком! — и всё всмятку.
— Хорошая идея, — согласился У-Он. — Знаешь, заверни-ка мне парочку ррубат и гарнир какой-нибудь в придачу.
— Ррубаты жарить надо, — ответил Ум-Ат. — Будешь ждать? Ты же вроде опаздываешь.
— Так заверни, сырыми, — подумав, попросил У-Он. — У нас там гриль есть, поджарю сам.
С новым обедом в бумажном пакете под мышкой он вышел на улицу и припустил трусцой. Можно было бы и на автобусе подъехать, но... У-Он махнул рукой. Не критично.
Работал он в мастерской по ремонту бытовой техники. Хозяин наведывался с проверкой, как правило, после обеда, так что небольшое опоздание не было такой уж страшной бедой. Приёмщица Ка-Линн весело поприветствовала его:
— Ах ты, соня-засоня! Соизволил явиться! А если б хозяин с утра нагрянул?
— И тебе привет, — улыбнулся У-Он. — Я не проспал, просто... задержали кое-какие обстоятельства.
— Расскажешь? — сразу захлопала Ка-Линн густо накрашенными ресницами.
— Может, и расскажу.
По сравнению с чистеньким и аккуратным передним залом, где сидела приёмщица, помещение мастерской выглядело жутко захламлённым. Горы деталей, приборов, инструментов... Но У-Он прекрасно ориентировался в этом бардаке и мог моментально найти нужную вещь, и такой "порядок" их расположения его вполне устраивал. После уборки же, напротив, невозможно было что-либо найти.
У-Он скинул куртку и повесил в шкафчик, сунул в холодильник обед и плюхнулся на свой стул.
— А где все остальные? — крикнул он приёмщице.
— Ай-Лэн предупредил, что пошёл лечить зубы, и его сегодня не будет, — ответила та, прислонившись к дверному косяку и кокетливо наматывая золотистый локон на палец. — А Да-Летти вышел за угол за своими любимыми пончиками.
У-Он хмыкнул.
— Вот обжора... Не успел на работу явиться, а уже о еде печётся.
Всё было как обычно. У-Он погрузился в работу, на время забыв о происшествии в кафе, зуд в ушах также пока не беспокоил его. Пару раз он, правда, машинально почесался, но это было не в счёт. В обеденный перерыв он достал из холодильника пакет и хотел было сунуть ррубаты в микроволновку с грилем, но странное желание посетило его вдруг... Желание съесть эти куски мяса сырыми.
И он вонзил зубы в холодную, влажноватую, сочащуюся кровью ррубату. Ммм! А сырое мясо оказалось ничуть не хуже жареного или варёного. Как он раньше этого не знал? Своеобразный, неповторимый вкус... Ни с чем не сравнимый. Вкус крови.
Однако вытаращенные глаза толстяка Да-Летти вернули его в реальность.
— Да так, поэкспериментировать с едой захотелось, — с кривой усмешкой объяснил он.
Он сам испугался собственных желаний. Испугалось, видимо, и его нутро, потому что через час У-Он ощутил сильные и мучительные позывы в кишечнике.
Когда он побежал в туалет в третий раз, Да-Летти ехидненько заметил:
— Ну что, доигрался, экспериментатор?
— Да иди ты, — простонал У-Он. Ему было уже больно садиться.
Отчего же? Что он такое "не то" съел? Он ломал голову, скорчившись на унитазе. Сырое мясо? А может, сочетание сельдониса и фуль-фуля? Загадка...
Пришлось посылать Ка-Линн в аптеку за средством от диареи: сам У-Он не добежал бы...
Да, что-то из съеденного не пошло ему на пользу. Но вот что?
Глава 2. Неполная трансформация
Кое-как уняв взбунтовавшиеся кишки, У-Он задумался. Не к добру всё это, ох, не к добру... И этот зуд в ушах, и внезапное желание есть сырое мясо, и эта встреча в кафе... Парень с амальгамой в глазах. Жуткий, нездешний взгляд.
Впрочем, насчёт зуда у него имелись кое-какие подозрения: возможно, дело было в искусственном пигменте — побочные эффекты или что-то вроде того. Правда, раньше из-за этого ничего подобного не возникало, У-Он нормально переносил инъекции и жил относительно спокойно. Может, Там-Ир вколол ему какую-то дрянь вместо качественного препарата? Надо будет наведаться к нему... Да, пожалуй, сегодня же после работы.
— Чего это тебя на сырое мясо потянуло? — всё не унимался Да-Летти. — Ты, часом, ночами не разгуливаешь в обличье зверюги?
Толстый любитель пончиков подшучивал, конечно, но У-Ону было не по себе. В каждой шутке — лишь доля шутки... А остальное?
— Пончик, как ты относишься к синеухим? — спросил У-Он.
Да-Летти, отняв глаз от окуляра микроскопа, выпрямился на стуле. Его пальцы-сосиски, несмотря на кажущуюся неловкость, виртуозно справлялись с пайкой мельчайших деталей, а рот, если не был занят едой, беспрестанно болтал. Вопрос У-Она слегка удивил толстяка, но он оказался не прочь высказать своё мнение и по этой теме.
— К синеухим-то? Ну... Странные они. Откуда они взялись? Непонятно. Мутация какая-то? Болезнь? Кто его знает... Может, и не превращаются они в зверей больше, но я бы держался от них подальше на всякий случай.
— А если бы в школе у твоего сына появился синеухий одноклассник, ты забрал бы его из этой школы? — поинтересовался У-Он.
— Есть там парочка синих, — ответил Да-Летти. — Но, к счастью, не в классе моего парня. Не знаю, может, и не стал бы... Уж больно много хлопот с переводом в другую школу. Да и куда от них денешься? Всюду они, куда ни сунься. И богачи среди них есть, и дельцы разные, живут-здравствуют под солнцем. Но если бы я узнал, что мой пацан с ними якшается, я б ему задал...
У-Он, задумчиво переворачивая пинцетом "дохлую" микросхему, спросил риторически:
— Неужели всё из-за цвета ушей?..
У-Он уже сожалел, что поднял эту тему. С толстяком было всё ясно: умеренный ур-рамакофоб. С грустной улыбкой он подцепил микросхему и поднёс к глазам, разглядывая маркировку на корпусе, потом вздохнул и бросил её в пакет к остальному хламу. Отслужила своё деталька.
— А чего это ты про синеухих разговор завёл? — поинтересовался Да-Летти.
— Да так... — У-Он пожал плечами.
— Хм. — Толстяк заинтересованно прищурился. — Сырые ррубаты уплетал, теперь вот про этих заговорил... С чего бы это вдруг?
— Да видел сегодня в кафе парочку синеухих, — признался У-Он.
— Они сырое мясо заказали? — выпучил глаза Да-Летти.
— Да нет, немного поджаренное, — усмехнулся У-Он. — Но с кровью.
— И ты, глядя на них, решил... ну... сырую ррубату стрескать?
