— Город начали восстанавливать? — поинтересовался Олег.
— Некому. Жителей всех угнали в рабство. Стариков сожгли в городе. Небольшая часть горожан разбежалась по лесам. К нам прибилось полсотни человек.
— Сколько же горожан угнали в полон? — заинтересовался Олег.
— Больше трех тысяч.
— Лошадей для всех половцы не привели?
— Нет, конечно, пешком погнали. Детей и добро на телегах повезли.
— Петрович, ты как? В деле?
— Догоним только в степи. Фора громадная. А если там их ждет подкрепление, то нам хана. Половцы нас расстреляют из луков.
— Как же мы собираемся воевать с монголами, если половцев боимся!?
* * *
В поход вышли тремя партиями. Утром отправились следопыты, налегке. Взяли только сменных лошадей, и припасы на пару недель. За ними основной отряд. Интенданты выехали последними, со своими полевыми кухнями и запасами еды. На этот раз Светлана осталась дома.
Следопытов можно было не отправлять. Многотысячный обоз пробил такую тропу, что спрятать следы было невозможно.
* * *
В начале степи половецкий обоз разделился на три части. Недолго поспорив, приняли решение не разделяться, и двинулись по наиболее протоптанной дороге.
Через три дня, так и не догнав обоз, отряд попал в засаду. Казалось, где можно спрятаться в степи? Это не лес, или горы. Половцы спрятались в неглубокой балке. Лошадей положили на землю.
Когда огромный отряд половцев возник, как из-под земли, Олегу показалась, что его отряд сейчас сомнут. Именно сегодня утром, Мышкин, с большей частью легкой кавалерии, ускакал вперед, оставив Олегу полсотни бойцов, ударную, тяжелую кавалерию. Чтобы тот шел по его следам, не торопясь, не загоняя коней. Понадеявшись на Мышкина, Олег пренебрег разведкой.
Половцы охватывали русских с двух сторон. Пока не стреляли, видимо, хотели уберечь отборных русских коней. Внезапность и многократное преимущество обещали половцам быструю и легкую победу. Но стоило Олегу подать сигнал, как его воины сомкнули ряды, и смело поскакали навстречу противнику. "Один к пяти", — оценил соотношение сил опытным взглядом Олег.
Русские прокатились по половцам без потерь. На поле боя остались тела только половцев. Русские быстро развернулись и снова бросились в атаку. Половецкий хан не мог поверить в происходящее. Пока он выходил из ступора, русские еще раз проредили отряд кочевников. Даже теперь, прими хан правильное решение, половцы могли победить. Без лучников, тяжелая кавалерия была беззащитна. Если бы половцы отступили, рассыпались на маленькие группы, то русским пришлось тяжело. Но хан промедлил, а через секунду на него наехал танк. Это Олег, во главе тройки своих телохранителей, решил проверить, что за богатый конь, несет разодетого кочевника. Олег уже привык доверять своим латам. Смело подставлял под удар противника, и маленький шит, и плечо, пару раз, даже, принимая сабельный удар на шлем. Главное, успеть ударить самому. Олег давно понял, что фехтовальщик из него не выйдет. А вот силушкой бог его не обидел.
* * *
В это время Мышкин никак не мог пробить половецкий заслон. Они догнали обоз на берегу реки. Половцы уже переправились и оставили у брода две сотни конницы. Две безрезультатные атаки и Мышкин приказал ждать Олега.
Полчаса, час, полтора. Уже половина конников переправилась на тот берег выше по течению, и ждала только сигнала. Наконец появилась полусотня Олега.
Две сотни половцев были сломаны с первой атаки. Легкая конница, на той стороне реки, не давала заслону кочевников уйти, а тяжелая конница Олега ломала попытки организованного сопротивления.
— Их все больше и больше. Мы по дороге имели стычку. Там две сотни. Здесь у переправы еще две, — обеспокоился Олег.
— Знаю. С обозом еще две-три сотни. Посмотри на вооружение, это пастухи, охотники, военный молодняк. Ничего серьезного. Даже лошади никакие, — хмыкнул Мышкин.
— Оставь десяток разгильдяев из коробовского пополнения. Пусть собирают лошадей. Пригодятся, обратно полон везти, — попросил Олег.
— Да. К вечеру всё решится.
* * *
К вечеру половцев догнали. Мышкин уже давно не вел переговоров. Не давая врагу построиться, атаковал. Жестокая, беспощадная схватка. Резня. Полон уже соединился с кочевьем. Половцы защищали детей и жен до последнего. Дети и женщины сами стреляли из луков в русских воинов. Русские убивали всех, кто с оружием в руках. Иногда тех, кто безоружен. Но половцев было много. Очень много.
Когда утром, на холодную голову, Мышкин оценил численность убитых половцев, он ужаснулся — русские убили больше пятисот человек. Не меньше тысячи: женщин, детей и стариков осталось живы. Но было ясно, что без мужчин, им не выжить.
Из половецкого плена спаслась почти тысяча человек. Трофейных коней хватило всем. Погрузили даже много добра.
* * *
Утром, перед отправлением, выяснилось, что это не тот полон. Не карачевский. Где-то на дороге два обоза прошли по одной дороге, затем разошлись. Мышкин выбрал не тот след. Результат — неделя отставания.
Штабс-капитан ругался, Олег с удовольствием лицезрел это редкое действие.
— Есть хорошая новость, — обрадовал Олег Мышкина, — даже две.
— Обрадуй старика, наконец.
— У нас пополнение. Половцы держали для выкупа два десятка дружинников.
— Неплохо, но потери в численности не покроем.
— Полсотни добровольцев еще набрал. Эти могут из луков стрелять. Бывшие охотники.
— Это была вторая новость, — удивился Мышкин.
— Нет. Что ты! Мы перерезали не всех половецких воинов.
— Да. Это новость. Но не очень хорошая, — угрюмо ответил Мышкин.
— Этот половец знает, куда увели карачевский полон.
— Ему, какая от предательства выгода?
— Он думает, что те, другие половцы, нас всех вырежут, как овец, — нехотя сказал Олег.
— Такие профессионалы? Есть о чем подумать. Хотя возможен и другой вариант. Два, соперничающие за территорию, клана. Мы, практически, обескровили один, второй способен полностью уничтожить соперника.
— Мало того, если отряд уйдет с обозом, мы заберем овец, другой скот, и пойдем потихоньку домой. А если отряд уйдет в степь, то этот клан потеряет только коней. Спасенным из неволи надо будет поторопиться, — поддержал идею Мышкина Олег.
* * *
Половец долго рассматривал карту. Валера, в свое время, не зря постарался, перенося на великолепный пергамент карту с компьютера. Мышкин еще раз отчеркнул ногтем место сегодняшней ночевки, затем показал, проделанный от границы степи, путь. Наконец, половец решился, показал, какой дорогой, и куда, поведут карачевский полон.
— Тут, по прямой, километров пятьдесят на юг, — замерил Олег линейкой расстояние.
— К вечеру будем на месте. Сменных лошадей загоним, но успеем, — жестко сказал Мышкин.
— В обоз отдали лошадей с запасом. Три сотни лучших половецких коней забираем обратно. Их загоним, а своих побережем, — предложил Олег.
— Надо взять проводников.
— Не надо. Пяток добровольцев, из местного призыва, несколько лет пробыли в плену. Знают степь, как свои пять пальцев.
* * *
За пять-шесть километров до места, Мышкин разослал поисковые группы. Половцев нигде не было видно.
— Где наш информатор? — поинтересовался Олег.
— Рано еще, — не поддержал его Мышкин.
— Пока рожон натешем, пока вкопаем.
Но половцу повезло, прибыла разведгруппа. Сразу за ней, показалась вторая.
Половецкая орда, снялась и откочевывала со стойбища на юг, в противоположную от русского отряда сторону. Вчерашние беглецы уже добрались, и предупредили об опасности соседей.
А карачевский полон, под охраной половцев, неторопливо двигался к старому стойбищу.
— Сначала освобождаем своих, — обрадовался новостям Олег, — меняем лошадей, и в бой.
— Никуда они не денутся. Дай людям час на подготовку, и тебе будет время на разведку, — приказал Мышкин.
— Нет. Через час стемнеет. Мы потеряем свои преимущества.
— Тогда отложим до утра. Я предлагаю сменить объект атаки. Утром двигаемся вслед за ордой. Уверен, половцы клюнут, и бросятся в погоню, — настоял на своем Мышкин.
— Ты командир, тебе решать, — нехотя признал правоту Мышкина Олег.
— Лошадей не меняем. Двигаемся за ордой, пока не стемнеет, — приказал штабс-капитан.
* * *
Ночные дозоры дважды блокировали ночью попытки половцев прощупать русский отряд.
С рассветом, еще сонные всадники, тронулись к уже близкой ночевке половецкой орды. Мышкин, с удовольствием, рассматривал в бинокль, панику, царящую на стойбище. Неудержимое бегство в степь началось. Он остановился, пропустил отряд вперед, и подождал, пока пыль осядет. Далеко позади уже виднелись маленькие точки, их догоняла половецкие бандиты, охрана карачевского полона. Иннокентий Петрович прикинул расстояние, через пару часов нужно будет менять лошадей и принимать бой. А пока, новобранцы, недавние рабы половцев, с радостными криками устремились к близкой орде. Их задача была имитировать штурм, устраивать пожары и создавать панику в орде. Но слово дисциплина, было им, пока, незнакомо. Семьдесят новичков ворвались в половецкий лагерь, начался грабеж и убийства.
"Старики" держали строй, ждали приказа.
"Они ломают все мои планы. Болваны, неужели трудно было подождать до полудня. Приказал, четко и ясно," — злился на пополнение Мышкин. Посмотрел в бинокль назад, время еще было. И отдал приказ коннице: пройти сквозь лагерь половцев, помочь новичкам, и быстро вернуться обратно. "Иначе новобранцев передушат раньше срока, а мне потом ударят в спину."
Строгие построения, годные для войны с немцами, рассыпались вдребезги в схватке с неорганизованными половцами. Если бы силы были равны, такая бестолковая атака половцев быстро бы закончилась их разгромом. Но половцев было много. Их было вдвое больше, чем русских. Это был весь отряд, сжегший Карачев. Шла война на уничтожение. Русские были лучше вооружены, на лучших конях. За одного убитого русского умирало два, а иногда и три половца. Но кочевники, были готовы платить эту цену. Лишь полусотня тяжелой конницы не несла потерь. Частой гребенкой, раз за разом, они проходились по полю, и уничтожали одну группу врагов за другой.
К полудню половцы очистили свое временное стойбище от русских. Выжившие новобранцы отступили. Половцы мелкими группами прорвались к своей орде, и больше не высовывались, ограничиваясь стрельбой из луков.
Мышкин дал своим воинам возможность отдохнуть. От отряда осталось в живых, чуть больше половины.
Разведчики, вернувшиеся из, брошенного половцами обоза, принесли долгожданную весть, этот полон из Карачева. Правда, больше половины людей половцы успели продать, недалеко от Курска, в рабство местным воеводам-варягам. Те хотели заселить пустующие земли.
Среди многих сотен мужчин полона, добровольцев, воевать за свою свободу, не нашлось.
Мышкин встретил новости хмуро. Олег пожалел, что куряне купили, не весь полон.
К вечеру от половцев приехал парламентер. Он поинтересовался статусом Мышкина, потом долго не понимал, зачем непонятливому русскому карачевский полон. Отдавать выкуп, за проданных в Курске рабов, парламентер отказался сразу.
* * *
Утром Мышкин объявил поголовную мобилизацию. Коней, доспехов и луков у Мышкина было много. Ни стрелять, ни сражаться от мобилизованных не требовалось. Они изображали войско. Пятьсот всадников.
В полдень прибыл новый парламентер.
Половцы выдали две сотни русских рабов. Мышкин получил курское золото, и недостающее количество лошадей для перевозки карачевцев. Он не хотел обременять себя телегами. Коробовского тестя Мышкин не нашел. Никто не видел его, после пожара в Карачеве.
* * *
Через четыре дня Мышкин, наконец, встретил Никиту. Полевые кухни вознесли рейтинг Никиты на небывалую высоту. Его благодарили, интендантскую команду боготворили, у самого Мышкина почти пропало жуткое раздражение этим дурацким рейдом. "Зачем он и Олег полезли в степь? Кому нужна свобода этих унылых, безвольных людей? За что погибла половина отряда? Где будут жить эти люди, кто их будет кормить?" — думал Иннокентий Петрович. Радостное настроение Олега раздражало. А вот деловитость Никиты успокаивала.
* * *
На дружеской территории, недалеко от Курска, воины в отряде расслабились. Перестали одевать доспехи. Олег ослабил разведку. Люди из обоза позволяли себе останавливаться без команды. На Мышкина снова напала злость, и, на ближайшем привале, он устроил всем форменный разнос.
— У Петровича "критические дни", — шепнул Олег Никите.
— Бабу ему нужно срочно, а то он нас уже два часа..., — в тон ему тихонько засмеялся Никита, — ты посмотри, как командиры взводов его слушают! А сотники из гражданских? Это надо придумать, разбить эту толпу на сотни!
— Тсс... На нас смотрит.
* * *
На следующий день порядок улучшился, но доспехи никто не одел. Ближе к полудню, дорогу перегородили две сотни курских дружинников. Впереди ехал Олег, со своей тяжелой полусотней и десятком разведчиков. Мышкин держался во главе дружинников-варягов. В живых их осталось дюжина, но гонору хватало на сотню. Присутствие штабс-капитана, не позволяло им конфликтовать с остальными.
Мышкин скомандовал варягам надеть доспехи и поскакал в голову обоза. Дружинники поскакали за ним.
— Почему твои конники бездоспешные, — закричал Мышкин на Олега.
— Он меня уже достал. Целую неделю черная полоса, — заворчал Олег и отдал команду таким голосом, что его подчиненные не только надели доспехи, но и сменили коней. Болтовня прекратилась. Все застыли в ожидании.
В глазах курского воеводы Мышкин был смердом, возглавившим вольный отряд охранников, фактически никем. Присутствие в отряде, под командой смерда, дружинников-варягов удивило его, но не более. Свое трехкратное преимущество: две сотни курских дружинников, против полусотни Олега, отделения разведки и десятка, прискакавших с Мышкиным дружинников, он считал многократным. Сиволапые смерды против варягов, смешно.
Немного поговорив, для приличия, с дружинниками штабс-капитана, воевода приказал Мышкину, оставить полон ему, а самим ехать дальше.
"Этот дикарь раздает приказы!". Настроение у Мышкина и до этого было отвратительное. Он, не раздумывая, подал сигнал начала атаки для тяжелой кавалерии. Его дружинники оторопели. Они не верили своим ушам. До тех пор, пока мимо них, не проскакала в атаке, полусотня Олега.
— Вы что застыли! — в такой ярости Мышкина никто не видел раньше.
Что-то перещелкнуло в головах дружинников, и они поскакали в атаку, вслед за тяжелой кавалерией. Из хвоста колонны, по краю поля, уже неслась полусотня легкой кавалерии.
* * *
Воевода был сбит и растоптан одним из первых. Всего одной атаки хватило, чтобы куряне побежали. Безжалостный Мышкин направил вдогонку за ними легкую кавалерию и варягов. Никто не посмел возражать. Курских дружинников спасла река и мощные кони. Половина из тех, кто рискнул сунуться в реку, смог доплыть до другого берега. Оставшиеся куряне, сдались в плен варягам штабс-капитана.
