— Как себя повела моя Любушка?
— Скромно. Заносчивости, как не бывало. До былой угодливой служанки далеко, но место свое знает.
Олегу показалось, что Светлана ревнует его к жене.
— Как только захочешь, сразу станешь княгиней киевской. Ты меня знаешь, — Олег поцеловал Светлану долгим-долгим поцелуем. Не стесняясь её служанки, встал и начал одеваться.
— Выйди, — приказала Светлана служанке. Остановила Олега, — вот за это я тебя и люблю. Потратим еще час на удовольствие.
— Я не смогу, — откровенно испугался Олег.
Утром следующего дня к Коробову полетело письмо. Ему предлагалось решить вопрос со Святославом Ольговичем о его княжении в Новгороде, и о княжении его сына в Пскове. Торговое давление на Новгород и Псков Киев мог организовать очень сильное, дружины Курска и Рыльска из Литвы могли проследовать в Новгород минуя Смоленск.
* * *
Князь Удалой был крайне возмущен. Отказ минского князя пропустить его войска через территорию княжества был нелепым, враждебным. Но князь Юрий обзавелся союзником с пятнадцатитысячным войском.
Князья долго выбирали место для встречи. Никите показалось, что не только Юрий, но и Удалой тянет время. Юрий, понятно, ждал обещанного Никитой Счастливчика с войсками. Но Удалой?
Через три дня, наконец, встретились. Никита играл роль молчаливого гостя, князья вели беседы вдвоем. Ни советников, ни воевод. Даже обычные за обедом слуги-служанки отсутствовали, стол был накрыт заранее. Роскошная посуда, обилие и разнообразие блюд и напитков не могли компенсировать очень неважного качества и того, и другого.
Никита всегда любовался великолепными серебряными и золотыми кубками, в большом количестве попадавшими в Русь. Изысканные изделия византийской работы превосходили и итальянские, и арабские поделки. Не обращая внимания на пустопорожний разговор, он упустил момент, когда речь коснулась семейных, а это значит политических дел. Упустив начало, Никита никак не мог понять суть разговора. Намеки и Юрия, и Удалого, были понятны только для них для обоих. В этот момент Никита пожалел, что не захватил сотовый телефон. Заряда аккумулятора теперь хватало ненадолго, и он понадеялся на свою память. Единственное, что он понял, Удалой предлагает Юрию развестись с женой. Повод был железный, у Юрия не было от неё детей. "Все дочери Удалого замужем. Отношения с мужьями Елены и Анны для Удалого очень важны. Уж не свою ли дочь Ростиславу, жену Ярослава Всеволодовича, он сватает? В реальной истории он её отнял у мужа. А внука Александра оставил отцу. Вот тут у нас есть варианты..." — пары спирта быстро покинули голову Никиты.
Разговор двух князей стал настолько доверителен, что Никита начал опасаться, как бы Юрий не изменил решения и не пропустил Удалого через свое княжество. Но Юрий попросил налить себе и Удалому Никитиного крепкого вина. Через несколько минут князь Удалой захрапел, а Юрий встал из-за стола, сильно пошатываясь.
— Надо поговорить, — позвал он за собой Никиту.
— Помогите своему князю, — приказал он на выходе охране Удалого. Те бросились в комнату, увидев, что Юрий с Никитой с трудом передвигают ноги.
Во дворе Юрий умылся снегом.
— Быстро кувшин кваса сюда, — совсем трезвым голосом прокричал Никита.
Служанка выросла, как из под земли.
— Пей, сколько сможешь!
— Не хочу.
— Пей, — заставил пить квас князя Никита.
— Давай, давай, вертай обратно эту гадость, — Никита заставил Юрия броблеваться.
— Пошли по второй, — Никита поил князя, пока кувшин с квасом не оказался пуст.
— Как легко... — обрадовался Юрий спустя десять минут.
— Незачем со мной тягаться. У нас и весовые категории разные, и опыт, — поучал Никита.
— А Удалой? У него вес больше твоего!
— А печень уже давно посадил, гадостное ромейское вино кушая. Ты поговорить хотел? — вернулся к началу разговора Никита.
— Затевает Удалой каверзу. А разговор сегодняшний завел, чтобы нас обмануть. Что будем делать?
— Ждать Счастливчика. Завтра попытаемся договориться с Удалым о гарантиях, — неуверенно предложил Никита.
— Завтра у него будет болеть голова. Ещё один день выгадали.
— Если так всё просто, я готов поить Удалого и дальше, — засмеялся Никита.
* * *
Через день история повторилась. Удалой откровенно тянул время. Он ждал подкрепления из Литвы.
Ростислав Пинский и Семен Туровский вырвались из лап литовцев голыми. Смогли увести с собой только дружины, ополчение было или перебито, или взято в плен. Такого разгрома Удалой не ожидал. Дружины у князей были небольшие, меньше трехсот дружинников у каждого, усилить позиции Удалого на переговорах они не могли. С прибытием пинского и туровского князей переговоры продолжились впятером, но Никиту князья перестали игнорировать. Странно, но известия о взятии Киева и Турова до сих пор не дошли до князей, Никитина военная полиция из половцев работала очень надежно. Поначалу Юрий возражал против её использования на границе Минска, но Никита обязался, что те будут патрулировать границу со стороны Литвы. Степняки действовали настолько жестко, что Юрий опасался начала несанкционированной войны. Но Удалой смог обуздать горячие головы и провокации прекратились.
Нежелание возвращаться в Литву у князей было настолько сильное, что они готовы были дать князю Юрию любые гарантии. К вину, на этот раз, не притронулся никто.
— Литовские войска шли по пятам за нами. Их отряды уже нападают на наши дозоры. Ты хочешь нашей смерти? — негодовал Ростислав.
— А ты хочешь уйти, оставив меня воевать с ними, — парировал Юрий.
— Ты знал о возможных неприятностях, когда соглашался воевать!
— Ты тоже. Если вы пойдете в сторону Польши, литовские войска разделятся. Я смогу справиться с ними. Посмотри на черниговцев, их воевода не уводит свои войска домой! — попытался обосновать свою позицию князь Юрий.
— Князь Юрий должен помочь нам содержать войска на его границе. Мы можем договориться о размерах дружин, оставленных в помощь князю, — неожиданно подал голос Никита.
— Это разумное предложение, — после общей паузы, нехотя, согласился Удалой.
— И в договоре нужно определить сроки помощи князю Юрию, — добавил Никита.
— Крайний срок месяц, — сломался Семен.
— Два. Литовцы должны уйти на посевную. Ополчение уйдет, с остальными я справлюсь, — начал торговаться князь Юрий.
— Дружину я могу оставить, но ополчение должно сразу вернуться домой, — попытался получить разрешение на отправку в Галич девяносто процентов войска князь Удалой.
— Наконец-то начали договариваться. Подумали немного о минском княжестве, а не только о себе, — заворчал Юрий.
— Давайте все же пообедаем, а такие мелочи, как оплату и сроки обговорим завтра, — предложил Никита.
— И численность войск, — добавил Ростислав. И потянулся к кубку с вином, — это нужно отпраздновать.
— Мы снова вместе! — присоединился Семен.
— Договор заключим, вот тогда вместе, — скептически остановил его Удалой.
* * *
Договор заключили на следующий день, утром. Удалой торопился, давил на всех. Выжидать, ему стало невыгодно. Уже к полудню в Галич ушли восемь тысяч человек. Удалой обманул всех, на границе остались ненужные ему ополченцы, которых он выдал за дружинников. В неразберихе Удалой смог уйти сам.
Никита был уверен, что Удалой успел узнать о взятии Киева и Турова, но не мог преследовать князя. Необходимо было разобраться с оставленными ополченцами.
* * *
Отличная, солнечная, теплая погода. Дорога была замечательна, ровная, накатанная. Удалой возлежал на розвальнях, в теплой бобровой шубе. Ему немного нездоровилось, неделя выдалась тяжелой. Мерзавец Никита со своим вином вгонит в могилу любого. Но теперь всё позади, он вырвался из западни. Он вырвался! Теперь нужно добраться до Галича. Удалой предался мечтам. Месть. Сладкая месть. Изощренная месть.
До вечера было еще далеко, но колонна почему-то остановилась. Из головы отряда послышались крики. Горнист начал и оборвал мелодию. Холодное чувство тревоги поползло по спине ледяной изморозью. Теплая шуба не спасала от страха.
Князь Удалой услышал гул. Этот звук он уже слышал раньше. Тяжелая конница Олега-Муромца шла в атаку. Откуда она здесь?
Время как будто застыло. Удалой смотрел на стремительно разворачивающуюся атаку со странным чувством отстранения от происходящего, ощущения нереальности действительности.
Противник успел разместить на высоком, лесистом берегу реки засаду. От саней Удалого до головы колонны было больше тысячи шагов, а лучники стреляли совсем рядом. Передовой отряд, больше пятисот человек, был рассеян за считанные минуты. Редкие, самоубийственные попытки атаковать высокий берег, закончились ничем. Враг сосредоточил на берегу превосходящие силы.
По глубокому снегу, слева и справа, розвальни Удалого обходили дружинники. Лучшая часть дружины готовилась к вражеской атаке. Сейчас князю стало видно, кто из дружинников всегда готов к бою, а кто позволяет себе расслабиться во время перехода. Князю подвели коня, Удалой решил личным примером поднять дух войска. Собственно, бежать было некуда. Удалой видел, что на противоположном, пологом берегу реки, куда убежали дезертиры, показались конные отряды противника.
На высоком берегу реки, спешившиеся дружинники, уже начали рубиться с врагом, пытаясь оттеснить лучников. А конница все еще не вступала в бой. Наконец, гнетущее ожидание закончилось.
Короткая лобовая атака была ужасна. Громадные кони в броне возвышались над обычными лошадьми так, что те казались жеребятами. Да и вели себя они соответственно, пугливо. Сказочные великаны орудовали огромными копьями. Особо выделялся гигант в черной броне на вороном коне. Копьё застряло в убитом им дружиннике, и он достал двуручный меч. На ответные удары гигант не обращал внимания, броня их не пропускала.
Каждый его удар убивал. Даже щит не мог устоять перед мечом такого исполина.
Князь Удалой заметил необычного человека, без оружия. Тот начал крутить ручку на ящике. Над долиной раздался неприятный, противный, невыносимый, ужасный звук. От которого хотелось убежать. Далеко-далеко, и спрятаться, натянув на голову шубу.
Кони, у его дружинников, начали терять строй и разбегаться по долине, сбрасывая всадников. Удалой не понимал, почему вражеские лошади ведут себя спокойно.
Дружина Удалого побежала, спасая себя от плена, оставляя своего князя. Князь Галицкий попытался тоже спасти свою свободу. Он смог успокоить своего великолепного коня, и уже вздохнул с надеждой, когда сразу два аркана захлестнулись у него на плечах. Один за другим.
Обоз, ехавший в конце, и глубокий снег в долине, не дали спастись большинству галицких воинов. К вечеру большинство было разоружено. Лишь небольшой отряд, сотни две дружинников, уходил назад, пытаясь найти дорогу к Смоленску.
Но даже они, утром наткнутся на крупный отряд разведки Никиты. Тот послал по следу Удалого пять сотен половцев. После короткого боя дружинники сдадутся и попадут в рабство. Но это будет утром, пока дружинники были полны надежд.
Глава 36.2. Язычники.
Никита относился к прибалтам скептически. Снисходительно. С доброй насмешкой, притащив в тринадцатый век стереотипы двадцать первого.
После ухода Удалого, пинского и туровского князей записали в штрафной батальон вместе с их дружинами. Никита посоветовал им строить крепость, и такое строительство началось. Но уже на следующий день случилось чудо, Ростислав Пинский и Семен Туровский договорились с литовцами.
Неожиданно, двадцатитысячная армия язычников перешла границу. В их составе шли дружины Турова и Пинска.
Нападение могло иметь успех, силы сторон были примерно равны. Но за час до атаки, в расположении русских появились десять тысяч кавалеристов Счастливчика. Это решило исход боя.
Хотя для трех тысяч минчан и двух тысяч галицких добровольцев, попавших на острие литовского удара, все закончилось печально. Погибло также более тысячи половцев. К тому времени, как подтянулись кавалеристы Счастливчика, литовские войска уже добрались до ставки князя Юрия. Не готовые к сражению отряды начали разбегаться по ближним лесам, бросая лошадей. Обоз курской дружины, чудесным образом, оказался между самой дружиной и литовскими войсками. Это спасло курян, враги бросились грабить обоз.
Командиры пытались навести порядок, численное преимущество, даже без войск Счастливчика, было у русских. Да и о Счастливчике еще никто не знал.
Первое столкновение кавалерия Счастливчика проиграла. Наспех перестроенная, неготовая к столкновению сотня, была буквально смята, разгоряченными от крови литовцами. Они прошли по дороге десять километров. Разрезали огромную армию русских на две части, отбросили её в глубокий снег, в лес. Сами получили прекрасную мобильность. Полки Счастливчика располагались в основном за поворотом реки, двумя километрами ниже по течению. У литовцев сложилось обманчивое впечатление, что битва завершена. Многие увлеклись грабежом и расслабились. Ненадолго, буквально на несколько минут. Командиры начали понукать рядовых начать преследование оставшихся в лесу русских, безрезультатно.
Наконец Счастливчик бросил в бой свою тяжелую кавалерию. С той же скоростью, что час назад русские, в глубокий снег начали удирать литовцы. Горячка боя прошла. Наступил откат. Растерянные и разрозненные, даже не отряды, отдельные литовские воины не представляли никакого препятствия для мощного натиска русских рыцарей. Даже дружины Ростислава Пинского и Семена Туровского, сохранившие построение, имеющие опыт и выучку, побежали в лес после первого удара. Никто не хотел погибать, спасая литовцев. Грабить вместе с ними минчан, за милую душу. Погибать, увольте.
На поле боя образовался слоеный порог длиной десять километров. В середине, почти десять тысяч конницы Счастливчика. Слева и справа, от дороги двадцать тысяч литовцев. В лесу, за ними, отряды Минска и Чернигова, то, что осталось от огромной двадцатипятитысячной армии.
Зима была очень снежная. Передвигаться по целине было сложно. Литовцы быстро ощутили безнадежность своего положения и начали сдаваться в плен.
То тут, то там вспыхивали схватки, которые ничего не решали, никому не позволяли спастись, бессмысленные и жестокие. Потери литовцев оказались ничтожны, меньше тысячи человек. Победители потеряли почти семь тысяч.
* * *
Два дня победители зализывали раны. Интенданты наводили порядок. Командиры, сразу после боя, избавились от раненых и потребовали восстановить в частях неприкосновенный запас, утраченный в боях. Князь Юрий, Никита и Счастливчик непрерывно спорили. Князь Юрий настаивал на новом походе в Литву. Никита, неожиданно, предложил поход на Смоленск. Счастливчик уговаривал вернуться в Киев и организовать захват Галицко-Волынского княжества, иначе там могли обосноваться венгры.
— Князь Переяславский собрался сесть в Галиче? — перешел на личности Никита.
— Я послан в твое распоряжение. Готов выполнять твои приказы, — обиделся Счастливчик.
— К следующей зиме смоленский князь соберет ополчение. Сейчас мы ударим внезапно. Малой кровью захватим княжество, — сдал назад Никита.
