* * *
Никита не мог нарадоваться на Первушу. Такой спокойной, разумной и доброй женщины он раньше не встречал. Бывшая княгиня достойно несла свой крест. Ничем и никому, не показывая своё высокое происхождение. Легко ужилась с его девчонками. Ровня, или даже ниже их по положению. Формально раба, они свободные, но...
А еще Первуша была умна. Не изощренным умом Светланы, подкрепленным университетским образованием. Не логически-формальным умом братье Коробовых, годным только для решения инженерных задач. Нет. Она была умна, в смысле мудра. Она сразу понимала, как правильно поступить, какова суть того или иного человека. Почему это не сработало в случае с Олегом, непонятно. Виной детская любовь к нему, или мудрость у Первуши появилась потом, после тяжелого рабства. Никита не знал.
Он любил поболтать вечерами с Первушей. Послушать её оценки. Девчонки зевали, в ожидании конца разговора. То одна, то другая мимоходом обнимали его, демонстрируя пышную грудь, заманивая в постель. В разговор не встревали, на Первушу не злились. Их любовь и преданность Никита оценил, когда умирал, избитый до полусмерти. Он считал, что, именно, их любовь спасла ему жизнь. Они были уверены в нем. И он отвечал им тем же. Несчастье сроднило их. Стоило пройти по краю, чтобы узнать, как тебя любят, как любишь ты.
* * *
В середине сентября Олег-Муромец пожаловал в Карачев.
Новгород-Северское княжество летом перестало существовать. Западная половина отошла Чернигову. Восточные удельные княжества, курское и рыльское, стали самостоятельными.
Путешествовать и торговать по Десне стало проще и безопаснее. И для купцов, и для князя.
Остановился Олег-Муромец у Коробова, там до сих пор жила его жена с сыном. Люба не сдержалась, закатила скандал, и часа через три Олег навестил Никиту.
С ним увязались братья Коробовы, Счастливчик и парочка старых комбатов. Получилось большое застолье, ни поговорить по душам, ни обсудить деловые вопросы.
Ближе к вечеру охрана утащила спать комбатов со Счастливчиком. Затем уехали Коробовы. Строгие жены были их семейной традицией.
Олег и Никита вышли на крыльцо.
— Угостить? — предложил сигарету Никита.
— Чур меня! — притворно испугался Олег.
— Зря боишься. Я Первушу угощал, никакого привыкания.
— Чертов наркоман, — по-доброму обругал друга Олег, — Первуша? Кто такая?
— Княгиня бывшая. Зазноба твоя. Валера конспирацию развел.
— Понятно...
— На ночь возьмешь её к себе? Люба, я слышал, сочла своим долгом наказать тебя за Светку и ... купчиху.
— Купчиху Жданой зовут. По поводу Марфы твердое нет. Хватит, две уже беременны. Если еще Марфа залетит, Люба меня со свету сживет.
— Не Марфа, Первуша. Привыкай.
— Ты в Риге не перестарался? — перешел к делу Олег.
— Нормальные условия.
— Двадцать тысяч воинов оставят оба княжества без защиты. Юрий Всеволодович, князь владимирский, в походе на Литву не участвует. Раздел Новгород-Северского княжества камешек в его огород. Болгар он уже победил, может заняться нами. Про Мстислава Романовича промолчу, сам знаешь, терпеть на черниговском престоле чужака он долго не будет.
— У нас сейчас уже больше двадцати тысяч регулярных войск. Коробов производит постоянный набор молодняка. Пять тысяч возьмем у твоих земляков и столько же в Новгороде.
— Новгород сам по себе.
— Это Рига так думает. У нас условия оплаты лучше. Мы новгородцев наймем.
— Для Риги это будет сюрприз.
— Ты пленных дружинников князя Изяслава куда дел? Выкуп взял? — усмехнулся Никита.
— С кого выкуп взял, а кого продал. Дорого, — довольно согласился Олег.
— Мне ты кочевников отдал. Выкуп смогли заплатить от силы пять процентов половцев. Молодежь осталась служить. Три года службы. И, свобода, оружие, лошадь. Семь тысяч легкой кавалерии. Командир учебного центра гоняет их каждый день, с утра до вечера. Три тысячи новобранцев Коробов набрал на новых землях.
— Информация о нашем участии в литовской войне разошлась широко. Как только войско уйдет, можно ждать или Юрия Всеволодовича, или Мстислава Романовича.
— Плохо, если оба вместе, — нахмурился Никита.
— Эти придурки, даже когда вместе в поход ходят, воюют отдельно, — засмеялся Олег, — этот вариант самый хороший. Мы их по одному перемелем. Мне следует остаться. На ногу сошлюсь. Все уже привыкли, что нога у меня временами сильно болит.
— Думаю шансов объединения северного клана Рюрикович с южным кланом мало. Монголы потому и победили, десятки князей разбиты на два клана. А от монголов угроза исходила ужасная. Ничего не помогло, — грустно произнес Никита.
— Я среди народа свой человек. Вы, Коробовы, чужаки. Я Олег-Муромец. Так вот, что я тебе скажу, никто варягов не любит. Возьми мой Муром. Князь Давыд заболел проказой, а муромская чудотворница Феврония его вылечила. Жениться он на ней отказался, снова заболел...
— Я эту историю знаю, — прервал Олега Никита.
— А то, что, когда князь, всё-таки, женился на Февронии, то его родственники за это из князей прогнали?
— И это знаю. Ты ответь, кому она нужна народная любовь, — засмеялся Никита.
— Мне. Разведка и диверсии без поддержки населения очень сложны. Ты знаешь, сколько я сил трачу, когда на пути противника пустыню создаю? А с народной поддержкой легко и просто.
— Ладно. Спать пошли, народный любимец, — потащил Никита Олега в дом.
Олег улегся отдельно. Сразу засопел. Никита тоже начал раздеваться, но заметил, что Первуша не спит.
— Всё в порядке? — шепотом спросил Никита.
— Не беспокойся за меня.
— Детская любовь самая жгучая. Никак не проходит?
— Никита, всё давно перегорело. Я взрослая женщина и понимаю...
— Если взрослая, то я спокоен, — усмехнулся Никита.
— Я рассудительная и хладнокровная. Не люблю его уже давно, — твердо произнесла Первуша.
— Вон ты какие слова знаешь! Переболела, хорошо.
— Не нужен он мне. Посмотрела на него, ни одной струнки в душе не зазвенело, — горячо зашептала Марфа.
— Спи, — улыбнулся Никита.
Никита улегся, обнял своих девчат, и сразу задремал. Сквозь сон услышал легкие шаги босых ног. Олег завозился, проснулся, попытался что-то сказать. Больше Никита ничего не слышал, он крепко заснул.
* * *
На утреннюю пробежку Первуша опоздала. Никита нарезал уже шестой километр, когда она вышла. Одела на крыльце тонкие сапожки и пристроилась рядом.
— Четыре километра всего осталось, — упрекнул Никита.
— Перестань сопеть от злости, дыши ровнее, — в голосе Никиты не было ни капли насмешки.
— Он утром даже не поцеловал, пошел на турник подтягиваться, — дрожащим голосом сообщила Первуша.
— То, что Олег нагрузку организму дает, это он молодец, — поддержал друга Никита.
— Какие вы, мужчины, сволочи, — прошипела Марфа.
— А я поверил в образ рассудительной, спокойной и разумной женщины. Обманула, — притворно расстроился Никита.
Марфа остановилась. Из её глаз лились потоки слёз. Марфа захлюпала носом, уткнулась Никите в грудь. Рубашка мгновенно стала мокрой.
— Плохо будешь выглядеть, — попытался отвлечь Марфу Никита.
— Теперь мне всё равно, — зло шептала Марфа.
Она забылась и обняла Никиту за спину. Никита резко дернулся, спина местами потеряла чувствительность, а местами наоборот, боль была страшная.
Марфа отпрянула. Начала извиняться, её истерика резко закончилась.
Глава 35.11. Княгиня северская.
Северяне происходили от славян и болгар-савиров. Конница северян была великолепна. Светлана не могла налюбоваться.
Еще в августе, командиры её личной гвардии, явились к ней с требованием прекратить позорить имя Мышкина. Размер гвардии уже превысил пять сотен, а люди все ехали и ехали. Чем больше времени проходило после смерти Иннокентия Петровича, тем больше были любовь и уважение со стороны бывших сослуживцев. Ни Коробов, ни Олег не считали нужным удерживать воинов у себя. Денег у Светланы на содержание небольшого отряда хватала с лихвой.
Сначала Светлана возмутилась и удивилась. Затем задумалась. Посоветовалась с Олегом. Тот, скрипя сердцем, согласился, Светлана на пятом месяце беременности, для всех будет лучше, если она уедет из Чернигова. В последнее время гвардейцы, "светлые", стали задирать Олегов спецназ, "пятнистых". Коробов давно просил направить кого-то в Северское княжество. Олег предложил отправиться в Новгород-Северский Светлане. Формально, князем стал Мышкин младший.
Для начала, Светлана отобрала у Коробова всю молодежь, набранную им в княжестве. Тот только обрадовался. Отдал полторы тысячи, при условии формирования ею трех тысяч новичков-кавалеристов для зимнего похода. Пришлось делать новый призыв. Общины ворчали, откупались серебром, просили. Светлана послала своих людей в Курск и Рыльск. Договорились на участие их дружин в литовском походе в составе северского отряда, вместо набега в степь. Набег отложили на лето, Светлана пообещала выделить вдвое больше войск, чем Курск и Рыльск. Пограничные княжества нуждались в поддержке.
Прошло три месяца, выпал первый снег, и Светлана устроила парад. Парад не учение, выучку не проверишь. Но тренировок и учений было много. Кавалерия не простаивала при любой погоде.
До зимнего похода оставалось больше двух месяцев, но беременность у Светланы подходила к концу. Пора было превращаться в домоседку.
Оба князя, курский и рыльский, приехали в гости к Светлане. Посмотреть на парад. Хотели убедиться в боеготовности соседки. Или завязать торговые связи, вернее обезопасить своих купцов. Торговый путь шел через Новгород-Северский.
* * *
Северяне были в ужасе от новых порядков. Обычная дружина не превышала четырехсот человек. Княгиня привела с собой пять сотен, набрала ополчение больше двух тысяч, и не спешила распускать. Как прокормить такое войско? Урожай собрали, княгиня свою долю взяла, городские тоже заплатили налоги. Так до зимы войско всё съест. Начнут грабить. Только перед самым парадом волнения улеглись, в город пришел караван судов с зерном. Княгиня закупила на зиму. Богата княгиня. Пошли разговоры про её мужа, Мышкина. Про огромные богатства, которые он добыл в Риге. Про то, что зимой княгиня поедет снова забирать золото и серебро у диких немцев. Никто не подумал, что княгиня на сносях и с маленьким ребенком на руках. Слухи множились. Светлана совсем не управляла пропагандой в собственном княжестве. Сапожник оказался без сапог.
* * *
К параду успел приплыть Валентин. Обещанные им ремесленники должны были поднять уровень производства в городе. Привез Валентин целую баржу кирпича. К русской печке Светлана с сыном привыкли, мерзнуть зимой не собирались. Первый Светкин муж выглядел необыкновенно молодо. Отдохнул в дороге или жизнь стала счастливой?
— Как жена? — спросила Светлана в конце. После долгих разговоров о Владимире Александровиче, Валере, их женах, детях, о сыне Валентина, о Карачеве, заводах, урожае и подготовке к походу.
— Замечательно, — разлился соловьём Валентин. Через полчаса Светлана поняла, что тот счастлив со своей мегерой. Что он такой же подкаблучник, как его отец, Светлана давно знала. Но Валентин стал идеальным подкаблучником. Восторженным. Счастливым.
— Её отец приехал в Карачев. Он помогает мне в торговле заводской продукцией, — случайно проскочила полезная информация.
— А Никита? — удивилась Светлана.
— Он уехал всё окончательно утрясать в Ригу. Его приказчик оказался некомпетентен.
— Когда Никита вернется?
— Через месяц.
— А твоя жена полезла пока в его дела.
— Совсем не так. Моей продукцией торгует её отец. Что в этом плохого?
— Приедет Никита, потребует свою долю отдать. Включая штрафы за нарушенные договора на поставку товаров. Вдруг у тебя денег не хватит? Моя доля, доля Олега в управлении у Никиты. Как бы тебе без штанов не остаться. Заберет Никита твои заводы. Пойдешь к нему инженером работать?
— Всё так плохо?
— Не знаю, как сильно нас обобрала твоя родня. Вернешься, возьми приказчика Никиты. Проверьте тестя. Если он успел всю твою долю расхитить, то плохо. Но, думаю, Владимир Александрович из своей доли тебе поможет.
— За месяц мы выпускаем продукции... Так. Закупки остались у Росавы. Пусть даже с учетом удвоения от штрафов. Светка, ты меня напугала, а там и близко к половине моей доли не подходит. Считаешь ты плохо, — Валентин явно обрадовался.
— Это на сегодня, или к приезду Никиты?
— Ну, ты змея! Как ты умеешь испортить настроение. Я утром уезжаю, у меня дела дома срочные.
— Росава почему тебя не остановила?
— Она поссорилась с моей женой.
— И?
— Я подумал, что Росава наговаривает.
— Как ты на заводах своих справляешься, удивлена!
— Рассказать?
* * *
Валентин лежал на кровати и не мог заснуть.
Что за родственники ему попались?! Жульё! То ли дело Росава. У отца не жена, а золото. Близких родственников нет, зато дальние все, как один работящие, честнейшие люди. Фёкла у Валеры образец для подражания. Отец на неё молится. Все сельское хозяйство на ней.
Хорошо Светка ему глаза на Веру открыла. Какая всё-таки она баба умная! Сразу всё видит. И доходчиво объяснить может. Взять Росаву, или приказчика Никиты. Вроде то же самое говорили, но им не веришь. А Светка убедительна!
Жаль, что она к Мышкину ушла.
Валентин заснул. Не успел додумать.
Глава 35.12. Полное фиаско.
Первая странность литовской войны проявилась в начале зимы. К Олегу-Муромцу приехал посол от Удалого с предложением выступить вместе. Соединить войска в Любече, на территории черниговского княжества. Подняться по Березине. На реке Вилия соединиться с минскими войсками. И вместе начать войну с Литвой. Для Чернигова это была короткая, удобная дорога, для Галича двести километров лишнего пути. Олег, внешне, с восторгом согласился, но задумался. Сообщил Коробову. Тот не понял хитрости Удалого. В конце января в Чернигов привел полки Никита. И свои, и Светланины. С обозом, интендантами, конюхами получилось двадцать две тысячи. Но воевать будет только двадцать. Ровно столько, сколько определено договором с Ригой.
Войско разделилось на две части: опытные вояки из Новгорода и Мурома, новобранцы и кочевники из Чернигова и Карачева. Первые смотрели на вторых с презрением, вторые щеголяли лучшей экипировкой и дисциплиной. Олег посмотрел на уже готовый конфликт и предложил Никите помощь.
— Хочешь, забирай сотню рыцарской конницы. Как только новгородские разбойники, или мои земляки откажутся повиноваться, ты их сразу на копьё.
— Я из половцев пять сотен лучших отобрал. Теперь у меня есть военная полиция. В дороге уже попробовал. Северские с вятичами что-то не поделили. Полиция два десятка на месте уложила. Две сотни для вида выпорола. И тех, и других.
— Безжалостен ты, друг мой, — удивился Олег.
— Молодежь! Она по-другому не понимает.
* * *
Олег решил заболеть в Любече. Уж очень ему хотелось посмотреть на Удалого, может, тот готовит подлянку уже там. Ожидания Олега оправдались, но несколько иначе. Удалого провожал Старый со свитой.
