Тётя Петунья, открыв мне дверь, первым делом поинтересовалась, что за мужчина меня искал. Успокоив её, сказав, что это был друг семьи, я поднялся в свою комнату. Да уж, совершенно точно этот жаркий летний денёк я предпочёл бы провести по-другому. Хэдвиг ухнула, привлекая моё внимание. Отвязав письмо от её лапки, я покосился на Мерлина. В первый раз когда сова и панденок встретились, их встреча закончилась тем, что все в моей комнате было перевёрнуто вверх тормашками. Хэдвиг укусила меня за ухо, Мерлин расцарапал мои руки и ноги, но панда все-таки добилась своего и вырвала несколько перьев из хвоста совы. Сегодня Мерлин даже не повёл ухом на сову.
Письмо оказалось от Рона, он, по настоянию Молли, в точности изложил план того, как они заберут меня от Дурслей. Предстоящая встреча с друзьями немного пугала меня. Это будет первая наша встреча с момента инцидента. Не думаю, что она будет хуже сегодняшней встречи с крестным. Хуже, чем это, ничего не могло быть.
Глава 7. Рыжики в полутьме
Когда я увидел это впервые, то подумал, что сплю и мне снится странный мультипликационный сон. Именно поэтому я не двинулся с места, а просто продолжил лежать в постели и наблюдать за действиями Мерлина. На абсолютно новенькой шведской стенке, которую хоть и подарили Дадли довольно давно, и даже установили в маленькой спальне, надеясь, что Дадлюсик будет заниматься, упражнялась панда. Мерлин так старательно подтягивался на кольцах, как будто готовился к Олимпийским играм. Пока я, как зачарованный, наблюдал за пандой, насчитав пятнадцать подтягиваний, в коридоре раздались тихие шаги. Должно быть, тётя Петунья уже встала, чтобы приготовить завтрак. Мерлин, услышав шум, тут же спрыгнул и выбежал из комнаты, наверное, надеялся, что тётя поделится с ним чем-нибудь вкусненьким. Несколько минут после этого я продолжал неверующе смотреть на шведскую стенку, пытаясь переварить то, что только что увидел, но затем интерес переборол, и я подошёл к кольцам.
Конструкция была довольно прочной, но за все время, что я жил в этой комнате, у меня никогда не возникало желания подтянуться или поползать по шведской стенке. Я скорее использовал её как миниатюрный шкаф, на который можно было повесить множество старых мантий. Оглянувшись на дверь, чтобы проверить, что панда не вернулась обратно в комнату, я ухватился за кольца. Мне удалось сделать десять подтягиваний. И только тогда, когда я обессилено опустился на пол, заметил, что Мерлин вернулся в комнату. Мне кажется, где-то в эту минуту на огромном табло число побед наглого рыжего зверька перещёлкнуло на единицу, оставив меня в проигравших. Сохраняя невозмутимость, я прошёл мимо панды и вышел в коридор.
— Зато я могу дотянуться до дверной ручки и открыть дверь, — довольно язвительно заметил я, захлопнув за собой дверь комнаты, оставив тем самым панду внутри. Затаив дыхание, я несколько минут с упоением слушал, как Мерлин с той стороны прыгал, скоблясь об дверь, чтобы её открыть. Число на табло снова перескочило — мы сравнялись. Приоткрыв дверь, чтобы этот наглый комок шерсти все же мог выбраться из комнаты, я направился в ванную, пока её не занял дядя Вернон.
С некоторым недовольством я начал рассматривать себя в зеркале. Благодаря простой насмешке фамильяра мне удалось выяснить, что я был не таким уж физически развитым, каким считал себя. Наверное, меня можно было назвать высоким, теперь я не уступал Дадли в росте и был даже на пару дюймов выше, но при этом был довольно худым. Не поджарым, а именно худым. Черты моего лица были довольно вытянутыми, так что я бы не назвал их мужественными, скорее женственными. Картину аристократичного денди портила растрёпанная шевелюра, которая никак не желала подчиниться расчёске, и странный пушок над верхней губой. С ним нужно было что-то делать, и совета, пожалуй, стоило спросить у Патрика, чтобы избежать лишних подколов.
Спустившись к завтраку, я застал на кухне только тётю. Очевидно, что никто из её мужчин ещё не пожелал покинуть кровати. Примечательно, что любую эмоцию в отношении меня, будь то радость, печаль, гнев, сочувствие — тётя Петунья могла выразить простым поджатием губ. Вот и сейчас она протянула мне полную тарелку овсяной каши с половинкой грейпфрута, сопроводив это настороженным взглядом и поджатием губ.
— Тебе стоит стричь волосы покороче, чтобы они не топорщились так сильно, — сказала она, намазывая на поджаренный тост апельсиновый джем, и больше мы не обмолвились ни словом до окончания завтрака. Лишь помыв за собой посуду, я поблагодарил тётю и поднялся в свою комнату. Вероятнее всего, что такое поведение в семье можно назвать аномальным, но, кажется, общая атмосфера изменилась. Их отношение ко мне, бывшее отрицательным с момента нахождения меня на своём пороге, изменилось на нейтральное из-за угроз Хагрида, а сейчас оно плавно перетекло в положительное. Состояние было весьма хрупким, но становилось все более стабильным, как и моя броня.
Взглянув на развалившегося на одной из моих школьных мантий Мерлина, я выдернул ее из-под него, заставив недовольно фыркнуть в ответ. Его возмущение будто дало мне необходимый толчок для того, чтобы начать собираться. Мистер Уизли вместе со своими старшими, не слишком старшими и адекватными, сыновьями должен был забрать меня после обеда. Хотя времени у меня было достаточно, чтобы собрать все свои вещи и написать Браунам послание, я решил не откладывать это занятие надолго. Сразу после финала Чемпионата мира по квиддичу я должен был вернуться именно к ним. Патрик и Кларисса обещали подготовить меня к министерской комиссии на профпригодность быть волшебником. Пока мои шансы были шестьдесят на сорок. По мнению Патрика, встреча с друзьями и поход на столь массовое мероприятие, как финальный матч за кубок мира должны были стабилизировать мои шансы до пан или пропал. Не слишком впечатляюще, но это лучше, чем то, что было сейчас. Отправив послание вместе с Хэдвиг, я приказал сове остаться у Браунов и начал собирать вещи. Большая часть мантий была мне мала, я слишком вырос из них, поэтому решил оставить их на ненавистной шведской стенке, которая так уязвила меня с утра. Учебники за первые курсы тоже решил оставить, все равно за время своего затворничества я достаточно их выучил, чтобы чувствовать себя, наконец, наравне с Гермионой. Хотя она, наверное, прочитала ещё кучу книг из хогвартской библиотеки помимо учебников. Хорошо-хорошо, я был готов смириться со вторым почётным местом после подруги. Но зато я взял другие полезные книги, которые успел выписать по почте. Котлы для зелий стоило бы купить новые: днища у прежних стали слишком тонкими. Поэтому, сложив туда остальные мелкие ненужные вещички, я оставил их в углу комнаты.
Новый многоярусный сундук, отданный мне Патриком, хоть и был весьма потёртым, оставался в хорошем состоянии. Правда, после ревизии своих вещей, я даже не знал, чем его заполнить. Открыв один из ярусов, в котором вещи могли висеть на вешалках в полную длину, чтобы не помяться, я повесил свои новые вещи. Молния заняла своё место тут же. Мантия-невидимка была намного более ценной, поэтому я положил её в специальный отсек, который мог открыть только хозяин сундука своей волшебной палочкой. Книги, письменные принадлежности, старые письма и фотоальбом заняли свои места в меньшем отсеке, который не требовал защиты. Огромное количество корма для Мерлина, который я засунул в самый последний отсек, напоминающий небольшой колодец, был заполнен наполовину. Черт побери, с таким количеством еды можно прокормить целый заповедник наглых панд.
Мерлин наблюдал за моими сборами, сидя на своей подушке. Я уже хотел было захлопнуть крышку сундука и начать спускать его на первый этаж, как он, схватив подушку зубами, перетащил её ближе к сундуку.
— Зачем она тебе? Она же не такая уж и мягкая. К тому же, ты панда и вообще можешь спать на деревьях, — должно быть, проигрыш мелкому пушистому зверьку в физических тренировках настолько уязвил меня, что я стал разговаривать с животным, которое не может ответить. Мерлин все равно тянул подушку к сундуку, и мне пришлось положить её внутрь. Запрыгнув на крышку, панда всем своим наглым видом показывала, что готова к поездке. Великолепно, мной помыкает собственный фамильяр, процентное соотношение моей победы к проигрышу явно шатнулось не в мою сторону.
Мистер Уизли с близнецами приехали на старом фордике минута в минуту с указанным в письме временем. Погрузив мой чемодан в багажник, близнецы с ухмылкой похлопали по машине.
— Вообще-то это не та машина, которую вы с Роном безжалостно бросили в Запретном лесу, но она очень похожа, — усмехнулся Фред. Мне даже стало интересно, понимают ли близнецы, что с автоконцерна сходит большое количество одинаковых машин.
— Не та, но зачарована она ещё лучше, — Джордж усмехнулся, подмигнув мне. В отличие от отца, близнецы смотрели на меня как на равного себе, будто я ничем от них не отличался. Во взгляде мистера Уизли была печаль, будто он смотрел на смертельно больного. Неужели именно это меня и будет ожидать всю дальнейшую жизнь: сочувственные взгляды…
Машина и правда была зачарована намного лучше: толчки при взлёте и посадке почти не чувствовались, да и вообще, она работала почти бесшумно. Я был заключён в крепкие объятия миссис Уизли сразу же, как только выбрался из автомобиля.
— Ты же совсем исхудал, Гарри! — кажется, эти причитания я слышал каждый год, но обычно, произнося эти бессмысленные слова, Молли Уизли не смотрела на меня с такой невообразимой жалостью, как сейчас.
— Нет, не думаю, — я попытался улыбнуться, но, думаю, что моя попытка не увенчалась слишком уж значимым успехом. Так что в ту минуту я был невообразимо рад Мерлину, наконец соизволившему выбраться из машины. Панда сразу же забрала на себя внимание окружающих, и на меня уже не смотрели как на зомби.
— Все будет хорошо, Гарри, — в толпе рыжего семейства я не заметил Гермиону, так что даже вздрогнул, когда она коснулась моей руки. Кажется, она не увидела Мерлина, раз осталась рядом со мной. Подруга не смотрела на меня так, как будто у меня вдруг выросли рога на голове, она улыбалась, чуть нахмурившись. Что-то подсказывало мне, что Гермиона была крайне решительно настроена найти способ отпилить мои рога в глазах семейства Уизли.
— Непременно, — кивнул я, попытавшись более решительно улыбнуться подруге в ответ.
— Ты уже сделал домашнее задание для Снейпа? Знаешь, я заказала в книжном магазине учебник по продвинутым зельям, чтобы эссе было более полным. Мне кажется, Снейп будет снижать оценку, если в ответе не будет хотя бы одной ссылки на эту книгу, — внезапный интерес Гермионы к моему домашнему заданию сначала показался мне странным, но потом я все-таки понял, почему подруга так поспешно заговорила о задании на лето. Рон, который не поздоровался со мной, сразу же после объятий миссис Уизли, наконец, набрался храбрости подойти к нам. Гермиона хотела, чтобы отчуждение, которое было написано на лице Рона Уизли большими алыми буквами, хоть отчасти касалось самого нелюбимого хогвартского профессора. Фокус был бы удачным, если бы мой душевный диапазон был полноценно гриффиндорским, а так получилось, что я с ловкостью настоящего слизеринца приметил некоторое презрение Рона ко мне ещё раньше, чем Гермиона попыталась спасти ситуацию.
— Я ожидаю получить за своё эссе не меньше Превосходно с плюсом, — мой ответ удивил обоих друзей. И ещё, мне кажется, что он прозвучал как-то уж очень самодовольно.
— Правда? — в вопросе Гермионы не было насмешки, скорее удивление, что я вообще выполнил своё домашнее задание не на последней неделе.
— Конечно. Я сделал анализ нескольких простейших зелий, которые мы изучали на первом и втором курсах и сравнил его с действиями Укрепляющего бальзама. Вообще-то, получилось так, что даже лучше лечиться комбинированным набором более простых зелий, так как будет меньше побочных эффектов, к тому же, это оказывается намного дешевле, — самодовольства в моем голосе было ещё больше, чем когда я сказал, какую оценку хочу за свою работу. Великолепно, теперь к сарказму, страху, гневу, нерешительности прибавилось самодовольство — я не прогрессирую.
— Вот это да, дружище, неужели тебе было не лень все это делать? Ведь это наверняка было неимоверно скучно, — заявление Рона точно убедило меня в том, что он ещё даже не садился за своё домашнее задание.
— На самом деле было даже интересно, — если тебя ничего не отвлекало, то учиться очень даже интересно. Просто у Рона было слишком много отвлекающих факторов, включающих в себя целиковую душу и отсутствие знаний о том, что ты когда-то был куском чужой души. Под препирательства Рона и Гермионы о том, что зелья — это не скучный предмет, просто нам попался не очень добродушный учитель, мы зашли в Нору. Все уже разошлись, начав заниматься своими делами: Джинни и миссис Уизли занимались чем-то на кухне. Когда я перехватил взгляд Джинни, мне показалось, что она поддержала меня. Будто она знала, что со мной раньше было не так, а что стало теперь. Хотя откуда она могла знать, думаю, она просто пыталась быть вежливой и не хотела разочаровываться в герое своего детства.
— Ты, должно быть, Гарри Поттер, мальчик, о котором мы слышали так много хорошего за те несколько недель, что живём дома, — это было сказано синхронно двумя парнями, которых я раньше никогда не видел. Или, может быть, видел, но не помнил об этом. Так как оба парня были рыжими, можно было смело предполагать, что они были Уизли, а раз я знал большинство из этой семьи, то стоило предполагать, что это были Билл и Чарли.
— Верно, — я пожал протянутую мне руку парня с длинными волосами и серьгой в ухе, он представился как Билл. Жизнерадостный парнишка с опалёнными бровями оказался Чарльзом. И, кажется, с ним я встречался когда-то прежде. Раньше, чем я смог спросить у них о чем-нибудь, произошло непредвиденное: Мерлин запрыгнул на спинку кресла, то ли чтобы лучше подслушивать, то ли чтобы лучше подсматривать за окружающими. Гермиона выронила из рук книгу и с открытым ртом несколько минут во все глаза наблюдала за моей наглой пандой.
— НеможетбытьэтожемалаяпандаФокси.Этокрайнередкиеиразумныесущества.
Онимогутчувствоватьсвоегохозяинанарасстояниевнесколькомиль.
Онипомогаютизаботятсяохозяинесловноонявляетсяихдетёнышем.
Аихшерстьэтопростовосторг!Гарритыхотьпредставляешьчтонескольковолосковсхвостаэтойпанды
могутулучшитькачествалюбогозелья.Этипандыпростокладезьчистоймагии!
Гермиона выпалила это на одном дыхании за несколько секунд, и никто из нас не понял ни единого слова. Никто, кроме Мерлина: он благосклонно повернул свою мордочку в сторону Гермионы, заурчав от удовольствия. И в этот момент случилось то, что и должно было случиться: Мерлин очаровал Гермиону, хотя, скорее всего, он очаровал её ещё в момент, когда она выпалила эту непонятную хвалебную речь. Счёт на табло снова изменился, став в пользу вредной панды. Он завоёвывал позиции, но я все же рассчитывал на то, что хоть кто-нибудь из Уизли поможет мне противостоять этой наглой рыжей морде.
