Спустившись вниз, в прихожую, я замерла и минуту простояла перед портретом Вальбурги Блэк, прежде чем поняла, что на шторах висит заклинание, которое не дает им открыться. Когда плотная старая ткань сдвинулась в стороны, на меня вывалился такой отборный лексикон за пару мгновений, что заслушаешься.
— А, это ты, — констатировала колдунья, слегка смущенно прокашлявшись. Сомневаюсь, что у нее была хоть капля этого смущения, но леди же не положено, ага. Августа тоже так считала. — Что-то стряслось?
— Вроде того. Расскажите мне, что вам известно о крестражах?
— Ты собираешься сделать один? — подозревая неладное, зыркнула на меня темными очами колдунья с картины.
— Нет, я пока только спрашиваю, что это за фрукт такой. Я помню, что где-то читала об этом.
— Крестраж. Так называется предмет, который содержит часть сущности мага. Некоторые говорят, что это душа, отсюда и возникли разногласия, когда изобретатель крестража впервые поведал о нем. Колдун должен совершить ритуал добровольно. Он разделяет душу пополам, одна половина покидает его и помещается в предмет. Предмет уже нельзя назвать обычным, с ним опасно контактировать. Он сохраняет разум, потому его нужно, кроме защиты, предусмотренной ритуалом, защитить дополнительно от внешних факторов.
'Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим...' No Волхование всех презлейшее
Название оригинальное, конечно. Я спросила:
— А что насчет побочных эффектов для мага? Что делается с оставшейся половиной?
— Способность мага испытывать эмоции притупляется. Сама душа будет чувствовать себя неполноценной и будет стремиться заполнить рану. Любым способом, — закончила зловеще Вальбурга Блэк. — Очень не рекомендую, — уже нормально сказала она, перестав смотреть так, будто хочет меня убить, просто вернувшись к своему обычному надменному виду. — Есть и другие способы достичь бессмертия. Плата может быть другой, в этом же случае она слишком непредсказуема. А с твоей силой старость тебя поджидает очень нескоро.
— С моей?
— С твоей. Насколько я могу судить по чужим словам, ты щедро одарена магически. Магия будет поддерживать в тебе жизнь.
— Спасибо, миссис Блэк, — поблагодарила я слегка рассеянно.
— Надолго мой олух на этот раз ушел? — привлекла к себе внимание колдунья. Я остановилась и обернулась к ней.
— Не знаю. Я его по своим делам отправила, но он не горит желанием здесь оставаться, — безразлично пожала плечами.
— Кикимер говорит, что Темный Лорд снова набирает силу. Чью сторону ты примешь? — она снова остановила меня, когда я собиралась закончить разговор.
— А вы с какой целью интересуетесь?
— Прямо касающейся моего сына и последнего Блэка. В прошлый раз он предал нас; если он на этот раз поступит также, просто найди верную и благоразумную колдунью, дождись первенца и можешь убить его. Дитя будет твоим верным помощником.
Я молчала, рассматривая холст, намертво приклеенный к стене. Пока не собралась и не нашла, что ответить.
— Странно слышать такие слова от его матери.
— Не думай, что это решение мне легко далось, — ее голос не дрогнул, но проскользнуло нечто натянуто стальное.
— А если бы я тоже приняла сторону Ордена Феникса? — я приподняла брови, говоря 'допустим'.
— После того, как он, не моргнув глазом, положил тебя на алтарь? — так же в поддельном удивлении подняла брови колдунья.
Я хмыкнула. Все же большая картина с речным пейзажем в гостиной оказалась не так уж безобидна. Попрощалась и побрела наверх, пребывая где-то далеко. Значит, мне известно о дневнике Тома Реддла и медальоне, что это может быть еще? Кольцо? Трещина на украшающем золотое кольцо камне, а сам ободок чистый и ровный... Я достала кольцо и убедилась, что слишком ровный. Как новый. Копия? Возможно. Значит, три вещи.
Медальон был у Кикимера. Вызванный домовик на вопрос ответил истерикой и стал биться головой об пол. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вытащить из него историю медальона, не дать ему забить себя и при этом убедить его, что я ему не враг. После того, как он все рассказал, я сказала, что медальона больше нет, и отправила домовика успокаиваться дальше.
История медальона ни к чему не привела. Какая-то пещера, защита, которая, если действовать по ее правилам, не предусматривает возвращения живым. Грустная история Регулуса Блэка, отчаявшегося в себе, не нашедшего иного выхода или просто сдавшегося. Может быть, он хотел унести тайну в могилу и не подставлять семью? Но с чего так разочаровываться в том, к чему всю жизнь стремился, по словам Кикимера? К тому же где и как он смог сделать копию медальона, если никому об этом не рассказывал? А так, раз! — и заменил на подделку.
Ну что ж, я тоже скоро получу возможность познакомиться с Волдемортом. У меня ведь тоже домовик пострадал в этой истории. Возможно, я когда-нибудь смогу ответить, действительно ли повлияла на Регулуса жестокость Волдеморта над домовиком или кто-то бородатый где-то 'помог' ему. Ну а что? Школьник — школа. Связь не прослеживается?
Подозвав Шерлока и спрятав его в складках мантии, я достала писчее перо — портал — и назвала кодовую фразу. Знакомое протягивание сквозь туннель, только на этот раз тянуло меня за собой перо.
Я оказалась в уже знакомой гостиной желто-коричневых тонов. Только шторы мешались темно-красным, почти бордовым. Но и они вписывались, ввиду этого старого английского стиля: делать завитушки и заковыристые узоры абсолютно везде. Приходилось каждый раз приглядываться и поворачивать голову, чтобы понять, что это там такое пытались изобразить. От разглядывания ковра меня отвлекла Винки, а затем и вошедший потрясенный Крауч.
— Если ты сейчас спросишь, где я пропадала, то я отвечу, что меня поймал Дамблдор, а я сбежала, — опередила его, уже открывшего рот. И добавила, несколько насмешливо: — Здравствуй, отец.
— Мерлин! — выдохнул он. — Что произошло? Зачем ты ему понадобилась?
— Лорд предполагал такой исход, так что... — развела я руками, не закончив фразу. Не хотелось еще рассказывать все ему.
— Полагаю, теперь тебе придется показаться ему на глаза.
Есть какая-то опасность? Что это за ответ?
— Ну что поделать? — сокрушенно. — Надо так надо. Но можно ли сначала найти лекаря? Я себя нехорошо чувствую после всех моих приключений.
Лекарь у него был на примете, и даже доверенный. Тот прибыл спустя десять минут через камин, поприветствовал, представился и заверил, что сохранит все в секрете, так как даже приносил клятву роду Краучей. Это был грузный мужчина, и мантия на его плечах смотрелась совершенно чуждой, так что на лекаря я бы подумала в последнюю очередь.
— Дело в том, — начала я, взглянув на присутствующего Крауча, — что после схожих сильных манипуляций с магией мои медицинские печати слегка повредились. У вас достаточно знаний, чтобы проверить, в порядке ли они на этот раз?
Оказалось, он пришел в недоумение. Пришлось долго рассказывать им обоим обо всех изменениях в печатях, ограждающих мой магический источник, которые дошли до меня. Но лекарь наложил диагностические чары и пришел к выводу, что для проверки нужно больше, чем палочка. Он отправился в Мунго к своему другу за помощью в организации тайной диагностики там и поднятия архивов на мое имя. Крауч, нервозно помельтешив туда-сюда, сказал мне дожидаться его и исчез в камине. Тоже пошел кого-то просить помочь... или сообщить.
Ну а я, оставшись одна, позвала Винки и приказала ей раз в неделю тайно приносить мне маленький кекс и отдавать прямо в руки лично. Рассчитано было на выручку, как в случае с Кикимером.
Прошло около часа, перед тем как вся компания снова собралась. Меня отправили порталом в Мунго. Причем минуя приемную, сразу в исследовательский центр, как я его называла. Тут собралась целая комиссия; все маги и колдуньи были мне незнакомы лично, но они, похоже, уже были в курсе дела, и, судя по всему, все присутствующие 'свои люди'. Я, честно говоря, с внутренней дрожью пошла в ритуальный круг, но, пройдя все испытания на прочность (моих нервов в том числе), я твердо заявила, чтобы от меня не смели ничего скрывать. Посмотрела испепеляюще на Барти, и он не стал возражать, но сам тоже остался послушать.
Наконец, никуда не уходя, перед нами вышел черноволосый лекарь лет сорока (хотя в случае с лекарями нельзя быть уверенными ни в чем), с черной куцей бородкой и в очках. Он и принялся сухо излагать свои мысли, глядя между мной и Краучем:
— Я помню всю историю ваших магических структур и могу сообщить вам следующие итоги. Источник волшебницы растет, тело крепкое, магоканалы умеренно адаптированы к работе с объемами, которыми располагает магическое ядро. Печать помогла, процесс развития ядра сдержан, пока крепнет тело, зелья принесли эффект. Структуры работают, это уже само по себе хорошо, но я могу сделать вывод, что они распадаются быстрей, чем мы ожидали. И вряд ли на это сильно влияет то, как вы используете магию, как предполагали некоторые члены совета. С учетом всех показателей, я не могу называться пророком и четко сказать вам, что вас ждет в ближайшие годы, но факт в том, что источник продолжает крепнуть и структуры скоро не смогут на нем держаться. Те, что выпускают через себя лишний объем, уже стерлись, так что теперь вокруг вас витает только та магия, которую вы сами желаете отпустить на волю. Рад за вашу магическую мощь, мисс Крауч, — маг впервые посмотрел на меня поверх овальных очков, слегка наклонившись, будто разглядывая. — За вас, несомненно, будут бороться множество магов, но никакие цепи не сдержат надолго вашу магию, — он возмущенно поджал губы. — Либо вы будете держать на цепи ваш источник, либо он вас убьет, когда освободится от пут.
Мыслей и вопросов по-прежнему было много, но через слово в них фигурировали неприличные выражения. Я собралась с духом и спросила:
— Что вы можете посоветовать?
— Крепитесь. Принимайте зелья, но только по четкой программе. Повышайте контроль. Печати будут ослабевать постепенно, строить прогнозы сейчас невозможно, можно будет лишь отслеживать скорость истления сдерживающих структур. Может быть, у вас есть год, может быть, до совершеннолетия, но не позже. Вы знакомы с явлением спонтанной магии юных волшебников? Тогда вы должны знать, что это происходит во время сильных эмоциональных всплесков. Контролируйте эмоции, сдерживайтесь по возможности. Вы должны знать, что давление вашей магии может приносить неудобства некоторым людям. Но здесь нет ничего опасного, не пугайтесь, другим школьникам не будет никакого вреда. Слабые волшебники не ощущают в полной мере вашу магию, они чувствуют превосходящую силу, возможно, будут сторониться или наоборот привлекут внимание, но и только. Но будьте осторожны с эмоциями в присутствии взрослых волшебников. Негативные эмоции вместе с сильным давлением дадут повод другим людям принять их на свой счет и стать вашими врагами. Хотя, безусловно, ваш отец должен учить вас сдержанности, — он позволил себе короткую вежливую улыбку. — На этом могу пожелать всего хорошего. Надеюсь в следующий раз встретиться с вами при хороших обстоятельствах. Мое имя Арнольд Медоуз.
— Спасибо за консультацию. Всего хорошего.
Чужая рука опустилась на мое плечо, и я подняла взгляд, чтобы увидеть серьезно нахмурившегося Крауча. Остальные попрощались, как и раньше не называя своих имен. Я понимаю, что это все сугубо между нами, они по клятве не должны выдавать данные о чужих болезнях, да и, судя по всему, лояльны Пожирателям, но чуйка говорила, что этот Медоуз надеется что-то получить от этого знакомства. Но большее количество информации и хотя бы какие-то указания, что делать с проблемным подарком богини, мне были очень кстати. Хотя до сих пор никто мне точно не сказал, что ТОЧНО должно подействовать, чтобы я не скопытилась.
Крауч быстро увел меня оттуда. Без передышки, сразу же порталом перенес... нет, не на площадку перед заброшенным зданием, а во вполне роскошную гостиную. Места, на мой взгляд, было даже слишком много, да и слегка мрачновато с освещением, но что кресла, что ковер, что светильники роскошны.
— Пойдем.
Барти пошел к дверям, которые тут не сразу заметишь, и я пошла следом, осматриваясь. Мы прошли по темному широкому коридору с магическим огнем под самым потолком, поднялись по лестнице наверх, миновали этаж. Никого по пути так и не встретив, снова остановились у одной из дверей. Я внутренне подобралась. С хлопком перед дверью появился домовик, сразу же опустившись в поклоне.
— Велено не беспокоить.
— Я знаю, — отмахнулся Крауч. — Но у меня тоже приказ прийти сразу же.
Я удивилась: даже так? Крауч постучал в двери, сказав домовику уйти.
Со мной произошло дежавю. Крауч снова упал на колени, на этот раз коротко обрисовав цель визита. Волдеморт велел ему оставить нас, и он, замешкавшись на секунду, вышел за двери. Но темный маг не стоял на ногах — сидел в кресле.
— Где ты была? — отвлек меня безразличный голос.
Но я была уверена, что он раздражен и зол. Почему? Мимика, или я определила это по магии? После лекции об эмоциях я уже не была в этом уверена. Я коротко обрисовала случившееся, где, кто и когда меня похитил. Думала, он скажет: 'А я предупреждал'.
— Раз ты сама захотела вернуться в Хогвартс, то и рисковала своей жизнью сама. Я надеюсь, теперь ты поняла, что я был прав?
— Это так, но не похоже, чтобы Дамблдор знал точно о... богине.
— Даже если знал, это вполне в духе старика — использовать, прежде чем уничтожить.
Я поежилась под неприятным взглядом красных глаз, постаравшись это скрыть. Да, я определенно чувствовала давление его магии, иначе объяснить ощущение опасности можно было только отвратительным внешним видом. Что же до имени и его подвигов... Я знаю и понимаю, но не принадлежу к тому поколению, которое это пережило.
— Теперь, если ты, конечно, не хочешь умереть мучительной смертью даже без моей помощи, тебе стоит оставаться здесь.
— А где мы? — осмелилась я поинтересоваться.
— Поместье Малфоев. Я решил погостить у них немного. Тебе дадут комнату и не будут беспокоить. Барти, если захочешь, может тоже остаться. У тебя есть вопрос?
— Могу я отсюда отправить письмо? Не хотелось бы обострять отношения между моей бабушкой и вашей... организацией. А так, она будет спокойна за меня.
Он задумался всего на мгновение.
— Принесешь письмо мне. Я позабочусь об этом.
— А не поделитесь способом, как вы его доставите? Мне хотелось бы быть уверенной.
— Если ты и дальше хочешь пользоваться моим снисходительным отношением, то научись подчиняться и внимать моим словам, — его красные глаза сузились.
Я вздрогнула и привычно подавила эмоции, запинав их поглубже. Повезло, называется. После Дамблдора мне Волдеморт показался не таким уж и плохим, я собиралась понаблюдать за ним, но эти слова неприятно резанули. Вернулось прежнее отношение, а я ой как не люблю, когда меня так резко тычут лицом в настоящее положение вещей.
