— Обломаетесь, — рыкнула я, не желая слушать это.
Дамблдор издал короткий тихий смешок.
— Впрочем, многие до сих пор готовы заплатить за насыщенную темную энергию. Как не повезло сторонникам Волдеморта, что им не достанется такой алмаз.
— Вот в чем дело! — пришло ко мне озарение. — Вы похитили меня по дороге. Для Темного Лорда я сбежала, и вы даже можете через Снейпа сообщить ему, что я в Ордене и надежно защищена и спрятана вами лично. А для... — я запнулась, ужасаясь и понижая голос. — Для Августы я пропала в среде Пожирателей.
Глаза я по-прежнему боялась открывать, но голос Дамблдора был безмятежен:
— Я знал, что ты достаточно сообразительная волшебница.
— Так вы просто решили использовать мою магию вне зависимости от моего мнения. Значит, ритуал предназначен для этого?
— Да. Ты всего лишь поделишься магией.
— И как же быстро я окочурюсь от постоянной растраты магии?
— Ну, зачем же сразу о грустном? Я позабочусь, чтобы ты восполняла энергию. Хм... Уже должно все насытиться и впитаться.
Я услышала, как он удаляется, но не выходит из комнаты.
— А причем тут Азкабан? — прокричала я, почувствовав движение магии, пока что не затрагивающей меня.
— Кроме дементоров, не самых лучших собеседников, между прочим, там происходит то же самое. Только жаль терять твою энергию, отдавая ее в дырявые руки Министерства. Им хватит и обычного потока на поддержание своих нужд. Поэтому будь благодарна, что я выбрал это место, а не Азкабан, без бонусов в виде дементоров, — прокряхтел Дамблдор, будто перетаскивал огромные валуны.
Магия в округе стала вести себя активней. Неведомая сила словно вытягивала, отрывала от меня кожу, тянула в разные стороны, и мой магический запас, всегда ощущавшийся приятным теплом в груди, будто корчился в муках.
Мне не было больно, но тоска и жалость, поселившиеся в груди из-за отбирания части себя, были слабым утешением. И я никак не могла ее удержать.
Не знаю, сколько это продолжалось. По моим ощущениям, несколько часов: от одного до пяти. Когда это прекратилось, я чувствовала себя полностью разбитой и обессилившей, просто продолжая лежать и пялиться в покатый потолок высоко над головой, потому что даже о чем-то думать казалось непосильной задачей.
Вернулся Дамблдор. Почему он занимается этим лично? Может быть, потому, что нет у него таких людей, которым можно доверить настолько грязную работу?
Он приставил к губам горлышко бутылки, и я закашлялась, почувствовав, как что-то обжигает горло. Спиртное.
— Пей, это разгонит кровь. Сейчас еды принесут. Смотри, я сам пью.
Я приоткрыла глаза, чтобы увидеть диковинную, казавшуюся абсурдной картину: пьющий коричневатую жидкость прямо из горла бутылки Дамблдор. А, черт с ним, пара глотков дела не решит, а мне нужно взбодриться и выйти из апатии.
— За то, чтобы никто никогда после войны не вынужден был прибегать к этой магии, — провозгласил торжественно.
— Тост, конечно, херня, а тебя я убью, как только выберусь отсюда, — пробормотала, ощущая одолевающие меня сновидения. Усталость сменилась на минутный отдых, и в следующее мгновение я открыла глаза, будто не спала вовсе, но чувствовала себя гораздо лучше.
Воспоминания, мысли, догадки заполонили голову. Цепи все так же крепко держали меня. А спустя десять минут появился лопоухий домовой эльф в полотенце, прикрывающем срам, и принялся меня кормить. Объем еды впечатлял, и это была далеко не овсянка, а мясо, рыба, салаты и прочее, но все очень сытное. Понятно, почему так щедро: вся еда пойдет на восстановление.
Оставшись одна, я стала строить планы, как отсюда выбраться. Непонятно откуда именно 'отсюда', какие-то подземелья или чей-то подвал. Равносильно я могу как оставаться под Хогвартсом, так и находиться в личном убежище старика. Ловко он сделал: пропала бесследно, Крауч будет пытать Орден, Августа попрется в тот же Орден, может быть, не сразу, но если Дамблдор этого захочет, то может накалить атмосферу. Выть хочется на луну, беда на мою голову! А я-то при этом протяну в таком темпе сколько? Несколько месяцев? Или больше? Или медицинские печати повредятся раньше, как тогда, когда я делилась магией с дубом в Запретном лесу?
Сумки моей не видно. Но там не было чего-то особо ценного — все у меня в карманах под надежной защитой крови, можно сказать, в подпространстве, и надеюсь, что оно не повредилось и не далось Дамблдору. Потому что мантии на мне не было, остался тонкий свитер и джинсы с кроссовками. Я мантию хорошо защитила, потратив на изучение создания таких 'расширенных подпространств' уйму времени, так что разрушиться не должно... Надеюсь.
Как выбираться? Цепи крепкие, даже очень. Усиленная концентрация огненной магии в руке, показавшаяся комком пламени, ничего не дала, цепи остались так же крепки, а долго удерживать беспалочковое заклинание я не смогла: мой резерв еще не полностью восстановился.
Обождав немного, я решила, что нужно пробовать кроме разрушения цепей просто выскользнуть из них, для ритуалов они должны быть без магии, так что сжиматься по руке не должны. Единственный вариант, пришедший в голову, — трансформация. Благо курс анимагии почти завершен, оставался лишь последний шаг — полная трансформация в зверя. Я уже знала, какой у меня зверь: он похож на маленького медведя с пушистым хвостом и длинной густой шерстью бурого цвета, почти черного. Зубы и когти у него были, что меня вполне устраивало. Сам зверь размером не больше собаки, так что если я сделаю последний шаг и смогу обратиться, то смогу выскользнуть из колец на запястьях и щиколотках. Проблема лишь в том, что этот 'последний шаг' я все никак не могла совершить уже долгое время, а если выйдет, существует опасность, что я забуду о том, что я человек. Нужна практика и страховка от кого-нибудь, кто сможет меня остановить и обернуть трансформацию вспять. Впрочем, в таких обстоятельствах сначала бы выбраться каким-нибудь способом.
Концентрация и попытка обернуться полностью была как всегда болезненной. Тело пыталось измениться, перестраивались кости, нарастала шерсть, менялась форма тела. Полная трансформация не понадобилась: руки и ноги выскользнули из цепей раньше, а освободившись, я обернула все вспять. Аккуратно переступая через начерченные линии, я разглядывала и запоминала по возможности конструкт. Драгоценные предметы по краям отсутствовали.
Единственная дверь оказалась заперта. Простая беспалочковая Алохомора проигнорирована. Я оперлась плечом о стенку и сползла вниз, ощущая сильную слабость. Ну, вырвалась я из такого положения, что дальше? Можно попытаться исполнить без палочки что-то помощней, но этого я не умею, а сил и так кот наплакал. Сообщить кому-то не могу: связная монета, пергамент и зеркальце остались в мантии. Лишь бы Дамблдор не разрушил ее! Там книга, моя книга!
Почему-то вспомнилась Темная метка Волдеморта, которая позволяла вызвать его в любой момент. Но я тут же выбросила эти мысли: несмотря на удобство и полезность именно сейчас, такая штука несет больше проблем. Хотя бы тем, что выбросить ее нельзя, а вызванный Волдеморт может быть отнюдь не добрым. Посмотрим правде в глаза: даже если через Метку можно отследить мага, то должны существовать способы скрыть местоположение носящего.
В общем, мысли ушли не туда. Звать на помощь еще более бесполезно. Надо все-таки попытаться накопить энергии и взломать дверь силой. Возвращаться на алтарь не хочется: мне кажется, он и в дезактивированном состоянии пожирает мою магию, как давит весь грот без окон. Но если я хочу выиграть время, нужно, чтобы Дамблдор ничего не заподозрил, иначе примет меры.
Я вернулась на прежнее место. В следующий раз Дамблдор вновь пришел и активировал магическую выжималку.
После очередной попытки легилименции я решила снова попытаться его разговорить, пока он уверен, что я никуда не денусь.
— Выходит, вы лгали мне, загнали в ловушку и используете. Почему вы считаете себя лучше Темного Лорда?
— Ты всего лишь одна волшебница, в то время как я думаю о многих. Лорд Волдеморт безжалостен, он погубит всех. Он лицемерен, он полукровка, и разбрасывается одинаково жизнями как чистокровных, так и маглорожденных, он одурманивает волшебников. Мои действия оправданы.
— Пункт про одурманивание относится и к вам тоже. Впрочем, я не хочу говорить об Ордене Феникса и выслушивать громкие речи об общем благе и долге, — устало возразила. — Скажите, почему бы с самого начала не попросить меня поделиться магией добровольно? Я не верю вам, но ведь я могла войти в ваше положение.
— Я видел тебя как открытую книгу. Недоверчивая, подозрительная, зацикленная на себе, но в то же время умелая и сообразительная, и при этом твердо настроенная против авторитетов. Меня называли Вторым Мерлином, но тебе не удалось скрыть презрение и настороженность. Ты не верила в скрытые возможности Мальчика-Который-Выжил, и никакие его победы тебя изначально не восхищали. Ты игнорировала любое знамя. Ты лакомая добыча для Волдеморта. И дать тебе совершить свой выбор я не могу. Волдеморт и ранее умел заманивать на свою сторону молодых волшебников, а тобой он слишком сильно интересовался после встречи. В тебе скрыта огромная сила, сдерживаемая печатями. За короткий срок ты, конечно же, не сможешь научиться управлять ею, зато Ордену нужно больше мощных защитных артефактов. Извини.
Старик это сказал с такой легкостью, обыденностью, с намеком на извинения, которые ничего не значат. Паршиво.
— Мои печати могут не выдержать нагрузки.
— Так тому и быть. Лекаря я сюда привести не могу. Но не волнуйся, если я чем-то смогу помочь, я сделаю это, — с этими словами он принялся сканировать меня волшебной палочкой.
— Теперь вы окончательно мой враг, — прикрыв глаза, сообщила я ему. Он ничего не ответил, просто улыбнулся, прекрасно понимая беспочвенность угрозы.
Дамблдор приходил активировать ритуал еще восемь раз. Выбраться из цепей в момент начала ритуала не получится: Дамблдор следил за его проведением и забирал накопители после окончания ритуала. Наброситься на него и попытаться отобрать палочку, которая все время была у него в руке, — затея безнадежная. Он трижды успел бы меня парализовать. Это не говоря уже о постоянной потере крови и постоянном отсутствии сил.
Каждый раз было мозголомство, и я не впускала его в разум, пока однажды мне не удалось каким-то образом отстраниться, раствориться даже точнее будет, оставив Дамблдору одну пустоту. Созданная мной, она была очень вязкой и отрезала абсолютно все: слух, зрение и обоняние. Может быть, именно ее я когда-то видела, потому что ТАКОЕ, с такими свойствами, было просто невозможно представить. Я впадала в некую прострацию, и выходить из этого состояния было очень тяжело. Я теряла счет времени и, бывало, оставалась в пустоте гораздо дольше, даже после того, как Дамблдор уходил. Он сказал, пять дней. Несколько раз побарахтавшись, директор пришел к выводу, что оно того не стоит, и огорчился... но не слишком. Мне же оттого, что он сдался, стало только легче.
Я не могла точно сказать, что прошло восемь дней. Я стала чаще спать, если не спала, то ела или пыталась пробить дверь и стену, на которые ни режущие, ни огонь не действовали. Но мне по ощущениям кажется, что Дамблдор делал перерывы в два-три дня. Не считая, конечно, того времени, что я провела в прострации. Страшно было погружаться в такое вот состояние.
Но однажды обычную тишину нарушил хлопок, который я никак не ожидала здесь услышать. Затем еще два, почти сразу. Я мигом повернула голову и поднялась на ноги, так как именно в этот момент сидела на полу, размышляя, как бы так выкрутить простое заклинание и вбухнуть в него побольше сил.
Глазам не могу поверить. Передо мной Кикимер! И два других домовика, в одном из которых угадывается тот, что приносил еды.
— Кикимер исполняет приказ, — объявил домовик, гордо вздернув крючковатый нос и выпятив грудь.
— Тини и Бриннер сопровождают эльфа-домовика, пока Кикимер исполняет приказ волшебника, — добавили домовики позади него. — Кикимер чужой, Кикимер должен уходить.
— Кикимер привел хозяина в дом, хозяин ждет вас.
— Тогда перенеси меня к твоему хозяину, — приказала я, чувствуя, как расползается по лицу радостный оскал.
— Нельзя! — пискнули чужие домовики. — Эльфы-домовики должны кормить волшебницу по часам!
— Так! — прервала я их. — Приказа не выпускать меня отсюда не было? Не было! — 'Да, да, да!!!'. — Кикимер выполняет приказ волшебника, это высший закон для домовика, значит, вы не должны ему препятствовать. Кикимер! Когда перенесешь меня отсюда, вернись и забери мою мантию и сумку... И все остальные мои вещи. А вы быстро соберите мои вещи до его прихода и отдайте. Все ясно?
— Тини все сделает!
— Бриннер исполнит волю колдуньи.
С двумя почти одновременными хлопками они исчезли. Ну, осталось успеть все, пока Дамблдор не вернулся. Я взяла Кикимера за руку, и он перенес меня в гостиную дома на площади Гриммо. Я плюхнулась на диванчик и стала ждать, пока вернется эльф. Какие, однако, полезные эти домовики, надо бы себе парочку личных завести... так, на всякий случай.
Кикимер вернулся спустя пару минут, обмотав ремень сумки вокруг шеи несколько раз и оставив ее висеть спереди, сгибая и так низенького домовика в три погибели. Мантию он бережно протянул на руках, задевая пол; поверх нее лежали моя драгоценная книга, палочка и Шерлок в массивной железной клетке. Я быстро проверила карманы. Те, что были попроще зачарованы, с зельями и другими полезными вещами, открыты, но весь хлам на месте, зелий нет. Зато потайной карманчик, хитро вшитый в подкладку, нетронут, и кольцо в нем на месте. Как же все-таки хорошо, что моя паранойя тогда твердила о том, что Реддл не обрадуется своему кольцу. Сумка со сменной одеждой и ванными принадлежностями на первый взгляд нетронута. Мантии и карты ожидаемо нет.
— А как ты меня нашел? — поинтересовалась я облегченно у домовика, который еще не получил разрешение уйти.
— Колдунья приказала найти себя, когда Кикимер приведет хозяина домой, Кикимер выполнил приказ.
— Подробней.
— Кикимер искал долго. Если бы колдунья позвала Кикимера, Кикимер нашел бы быстрей.
Хм, тоже какие-то следящие чары? Или домовики, как ищейки, разыскивают, скажем, по магическому следу? Никогда не слышала о таком.
— Обращайся ко мне просто Ли, — поморщилась я, начиная подозревать, что какая-то другая колдунья была на моем месте. — А где ты меня нашел?
— В Хогвартсе, мисс Ли, — проскрипел домовик, тут же поправившись по прошлому опыту. — Кикимер думал, что мисс Ли учится в школе, он пошел искать. Кикимера поймали школьные эльфы-домовики, — и так не блещущее какой-либо красотой лицо искривилось в гримасе. — Кикимер сказал, что исполняет приказ волшебника, своего хозяина. Его провели к мисс Ли, Кикимер выполнил приказ.
Я не выдержала и захохотала. Будь я менее на взводе от стремительного и неожиданного освобождения, реакция была бы другой, но сейчас мне показалось это очень забавным.
