— Я тебе не враг, Нев. Я хочу как лучше. Забудь про этот клуб. Он еще успеет принести неприятности.
— А твой не принесет? — сразу выставил рога он. Я сменила тактику.
— Я не говорю, чтобы ты возвращался в мой клуб. Я лишь говорю, что клуб Поттера тебе бесполезен. Ты и так силен.
— Не надо мне врать, Айрли, — разозлился брат. — Я не слепой и вижу, что ничего не могу противопоставить Пожирателям!
— Конечно, важно уметь использовать боевые заклинания, когда на тебя нападают враги. Но есть и другой способ защищаться... да и атаковать тоже.
Я заметила интерес в глазах брата и продолжила увереннее:
— Каждый волшебник в магической Англии может наслать на врага оглушающее. Но не каждый понимает, что можно использовать и другие свои сильные стороны. Ты, например, отлично ладишь с растениями. Я в них совершенно ничего не понимаю.
— И как же мне поможет травология, если наш дом опять атакуют?
— Знаешь, я той ночью проснулась от выкрика в саду. Думаю, кто-то из них напоролся на твою травку, — хитро прошептала я, усилив эффект откровения. — Представь, каково будет удивление нападавших, если вместо того, чтобы оглушить или парализовать их, ты бросишь комок дьявольских силков? Или, когда они отберут палочку и сочтут тебя безобидным, то отравятся пыльцой цветочка у тебя в кармане.
Увы, мое знание травологии ограничивалось дьявольскими силками, но Невилл ухватился за идею. Взгляд его отстраненно уплыл мимо меня, а лицо напряженно застыло, выдавая работу мысли.
— Тут для тебя огромное поле для идей, — вернула я его к реальности. — Я, увы, как ты знаешь, в травологии что тролль в замке — помочь не смогу.
— Но это... как-то по-слизерински... все эти яды, уловки... — засомневался он.
— По-слизерински или по-гриффиндорски — это псевдоповод для гордости. Бери только самое лучшее и стань таким, каким хочешь быть, а не 'истинным гриффиндорцем', — задавила я сопротивление.
— Но ведь наши родители — настоящие гриффиндорцы! — обиделся брат.
— Это только слова, — отрицательно помотала я головой. — Помнишь, бабушка тоже это говорила? Быть смелым не исключает возможности быть хитрым, умным и трудолюбивым. Брат, я только прошу тебя покинуть клуб Поттера. Амбридж только и ищет повод, чтобы насолить ему. Да только он — Мальчик-Который-Выжил и Дамблдор напомнит об этом Министерству, если она задумает, допустим, выгнать его из школы. А вы будете крайними.
— Но мы должны противостоять этой Амбридж! Она же совсем не преподавательница, а министерская! И не собирается нас учить из-за предрассудков министра!
— Это проблема Дамблдора, что он позволил ей преподавать в школе. Он знает о ее глупых уроках, но ничего не делает. Мог бы и пожаловаться в тот же Визенгамот, что министр заваливает школьную программу своей ставленницей. Так что вы ничего не должны.
— Но ведь мы должны учиться. Нам, пятому курсу, еще СОВ сдавать, не говоря уже о Пожирателях!
— К черту этих Пожирателей! Пока мы в школе — мы в безопасности, они сюда не сунутся, а летом бабушка на дом защиту, думаю, уже поставит. Мы школьники, Невилл! Мы — не опытные сорокалетние волшебники, что в Ордене! Мы не должны лезть в самое пекло, пойми же ты!
Может, это моя тирада, вырвавшаяся от злости и бессилия, повлияла, а может, это брат для себя что-то решил, но он спокойно мне ответил:
— Спасибо за идею с растениями. Я обещал встретиться с Дином и Симусом. Мне пора.
Я окликнула его в спину:
— Если понадобятся деньги на закупку — только скажи. Это не подачка, а капиталовложение в многообещающую идею.
Дождавшись ответного кивка, означавшего, что он все расслышал, я пошла своей дорогой.
Приближалось время зимы, и снег завалил весь двор, который в любое свободное от занятий время был набит студентами, игравшими в снежки.
Одним зимним утром за преподавательским столом появился Хагрид и стало понятно, что Граббли-Дерг снимает с себя обязанности преподавателя. Но многие за гриффиндорским столом гадали — насколько долго продержится на посту Хагрид. Амбридж, имея полномочия, уже отправила на испытательный срок Трелони — профессора по прорицаниям.
Может, оно и к лучшему — Дамблдор наймет адекватных учителей. Мечты, мечты...
Я с Хелен, как обычно, одевшись потеплее, топала к Запретному лесу на урок по уходу за магическими существами, гадая, что интересного покажет Хагрид. Погода была нехорошая. Тяжелые темные тучи не давали и капле солнечного света достичь земли и угрожали оставить еще больше снега.
И здрасте-приехали. Лесничий вышел весь в страшных синяках и ссадинах и повел нас к гиппогрифам. Но все прошло на удивление спокойно — видимо он учел опыт прошлых занятий: за ограждение ученики не заходили, подходили 'поздороваться' с животными только по одному и в присутствии Хагрида. В руках лесничий держал куски говядины, истекающие кровью (пояснил, что тушки мелких зверьков не достал) и периодически подкармливал гиппогрифов, при этом рассказывая, что он сам про них знает.
Третьекурсники прониклись опасностью этих животных, когда гиппогрифы бросились делить брошенную еду. Самые настоящие хищники!
Я услышала шорох веток позади, а обернувшись, увидела, как из сумрака голых кривых деревьев приближается пара белых светящихся глаз. Вначале мне показалось, что это деревья шевелятся, но когда пара черных, худых, словно скелеты обтянутые кожей, крылатых лошадей, раздвинув ветки, вышли еще немного вперед, я их узнала. Это были фестралы.
Они смотрели пустыми глазницами, взмахивая длинным черным хвостом, а я как завороженная под неизвестным порывом подошла к ним ближе. Сзади, будто сквозь туман донесся оклик Хелен. Мелькнула мысль, что я уже однажды за ними погналась, и к добру это не привело, и тут же пропала в белых озерах глазниц черных лошадей. Никакого страха перед ними я не испытывала и подошла ближе, желая прикоснуться к ним. Я протянула руку к обтянутому кожей черепу, а фестрал, кажется, желая того же наклонился вперед — поближе. На ощупь она оказалась твердой, мягкой и теплой.
Второй фестрал подошел сбоку, показав белые острые клыки. Шершавый язык прикоснулся к уху, я моргнула и фестралы исчезли. Я даже не сразу поняла, что меня кто-то поднял, крепко перехватив за талию, а затем поставил. Я шумно выдохнула, ощупывая ноющие ребра, но тут же взвыла, так как заболели плечи и кто-то принялся трясти меня.
— Все нормально? Живая? — спрашивает меня бородатая физиономия лесничего перед лицом.
— Ага, — ответила, потирая синяки на плечах. Я знаю — они будут. — А что такое?
— Без меня к любым обитателям Запретного леса подходить нельзя! Слышала такое?
— Ага, — тут я сообразила, что опять это сделала. Отключила мозги и пошла за фестралами. — А они умеют гипнотизировать?
— Кто они? — настороженно спросила Хелен, оказавшаяся по левую руку.
— Фестралы, — отмахнулся лесничий. — А ну-ка, скажите, кто видел черных лошадей?
Я повернула голову, пытаясь увидеть, кто поднял руки, но ничего не вышло, так как Хагрид все еще удерживал меня за плечи.
— Так как насчет гипноза или чего-нибудь подобного? — напомнила я.
— Нет у них никакого гипноза, — полувеликан наконец отпустил меня и почесал себе затылок, размышляя. — Я такого не помню за ними. Ты, может, сходишь к Помфри на всякий случай?
Я заверила его, что со мной все в порядке и мне не нужно в Больничное крыло. Еще чего, чтобы потом вся школа и Амбридж заодно записала меня в ряды умалишенных?.. Хотя об этом инциденте все всё равно вскоре узнают, но хотя бы можно будет сказать, что глупой третьекурснице было просто интересно. Урок продолжился, как ни в чем не бывало, а Хелен выспросила, кого я там такого увидела — она еще не встречалась со смертью.
Кто знает, почему фестралы так на меня влияют? Да и у карет, которые перевозят учеников от Хогсмида до Хогвартса, черные лошади на меня не обращали никакого внимания. Может, в толпе не заметили, так как было слишком много учеников? Возможно, это мое попаданство сказалось. Фестралов видят те, кто когда-то видел смерть. Она оставляет след после себя... Выходит, на мне она конкретно наследила...
Глава 40
Августа прислала разговорные зеркала для меня и Невилла. Таким образом, мы могли с ней беспрепятственно разговаривать. Ума не приложу, где она их достала! И они стоят бешеных денег!
Бабушка вскоре связалась со мной — попросила никуда не влезать и быть осторожной. Августа успела конкретно полаяться с Амбридж еще летом. И было из-за чего. Хотя знала ее гораздо раньше, но пути не пересекались.
Амбридж копала. Поднимала шум в Министерстве, доказывая мою умственную отсталость (в доказательство подняла дело четырнадцатилетней давности), указывала на несостоятельность Августы в качестве опекуна. И таки докопалась — еще точно не назначили дату проведения слушания о рассмотрении прав опекуна (а заодно и выяснения моей нормальности), но уже известно, что оно будет. Августа предположила, что приближенность Амбридж к министру здесь сыграла главную роль. Эта псевдопрофессор еще должна что-нибудь придумать, чтобы доказать свою правоту.
* * *
Амбридж приказала остаться мне после урока. Переглянувшись с уходящей Хелен, я настороженно замерла. Что-то мне сильно напоминал этот момент точно такую же ситуацию с лже-Грюмом... Но сейчас даже опаснее. Палочка в кармане, если что. Даже если вдруг Империус...
— Мисс Лонгботтом, — обратилась ко мне тоненьким писклявым голоском Амбридж, когда в классе стало пусто. — Прошу, пройдемте ко мне в кабинет.
— Зачем, профессор Амбридж? — вежливо поинтересовалась я, не выдавая появившегося чувства, будто меня пригласили сходить к вратам ада.
— У меня к вам конфиденциальный разговор. Очень важный, если угодно, — нарочито ласковым тоном продолжала она. — Было бы намного приятнее провести его в кабинете за кружечкой чая.
Ничего не оставалось, кроме как пойти за слегка сутулой спиной в розовой мантии. Если я сейчас выскочу из класса — меня не поймут.
Настал тот момент, о котором меня предупреждала Августа. Я присела на предложенный стульчик и воспитанно огляделась (меня же 'Железная Августа' манерам учила!).
На все поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками.
Со вкусами не спорят, но все в комнате будто пыталось заставить умилиться и ослабить бдительность.
Постоянная бдительность! Спасибо тебе, лже-Грюм.
Амбридж разлила чай по кружкам, прежде чем заговорить.
— Угощайся, милая моя.
Я поспешно приложила кружку ко рту, делая вид, что отпиваю, на самом деле пытаясь скрыть душевное содрогание, перешедшее в скрежет зубов. ТОЛЬКО бабушке позволено так ко мне обращаться! Совладав с собой и не сделав и глотка, я отложила чашку.
— Я, как ты знаешь, генеральный инспектор Хогвартса, уполномоченная самим министром магии, — ее голос ни разу не соскочил с отметки 'ласково', хотя уже началась игра. — А также я долгое время занимала должность первого заместителя министра. Ты из-за возраста мало знакома с работой Министерства, но Министерство и сам министр заботятся о благе каждого волшебника. Ты, должно быть, заметила результат моей работы в Хогвартсе?
'О да, как же! — подумалось мне. — Хагрид и Трелони на испытательном сроке. Давно пора было напомнить им, где они работают. Но симпатии от меня ты не дождешься'.
После моего слабого кивка она продолжила:
— Это еще не конец. Я просто обязана усовершенствовать застоявшийся школьный аппарат. Как видишь, сотрудники Министерства не разбрасываются своими словами. Мы сказали, что школе нужен порядок — значит, мы его создадим.
— Прошу прощения, профессор Амбридж, могу я поинтересоваться о цели вашего приглашения, — остановила я эту патриотку Министерства. Я не Поттер, я не должна срываться.
— Я к этому постепенно вела, — благодушно растянула она накрашенные бледно-розовой помадой губы. — Став профессором Хогвартса, я почувствовала глубокую симпатию к маленьким школьникам, — смотря на ее умиляющееся выражение лица, я поняла, что никакой симпатии не было и подавно. Все в ней — и улыбка, и ласковый взгляд, и внешний вид — говорило о напускных деталях, скрывающих истинное положение вещей. — Увы, остальные профессора не оценили по достоинству мое рвение. Но я почувствовала себя молодой мамой заботящейся о своих детках. Все мальчики стали для меня родными сыновьями, а девочки — дочерями. Из-за этого я не могу не позаботиться о твоем будущем и сделаю все, что в моих силах, чтобы оно стало счастливым.
С головы до пяток пробежали мурашки. Вот 'повезло' бы мне попасть в ее семью... Она заметила это и восприняла по-своему.
— Ты можешь быть со мной предельно откровенной, милая моя. Ответь мне честно и без утайки: твоя бабушка бьет тебя?
Я удивленно на нее уставилась, выпучив глаза от такой наглости.
— Ты можешь мне доверять, — Амбридж оперлась локтями о стол, придвинув лицо поближе ко мне. — Все, что ты скажешь, не покинет пределов этой комнаты. Я забочусь только о твоем благе.
— Моя бабушка — лучшая во всех отношениях. Я не хочу слышать о ней любого рода клевету, — от возмущения у меня прорезался излюбленный тон Августы, когда она хотела кого-то осадить, доказав его ничтожество.
— Это никакая не клевета. Миссис Лонгботтом, должно быть, тебя запугала. Ты очень тихая девочка. В то время как твоя бабушка — весьма... кхе-кхе... агрессивная особа. Не стесняйся, Айрли, расскажи мне все. Бабушка об этом ничего не узнает, — она предприняла попытку заговорщицки подмигнуть. — Скажи, твоя бабушка заставила тебя поддержать выдумки Гарри Поттера?
— Нет.
— Выходит, мистер Поттер сам тебя подговорил?
— Нет.
— Милая моя, — понятливо вздохнула Амбридж. — Неужели сам директор воспользовался служебным положением?
Ей репортером работать — такую фигню на ходу сочиняет. Непонятно только, она сама в это все верит или для меня театр разыгрывает?
— Простите, профессор Амбридж, зачем же вы доказывали в Министерстве мою ненормальность, если заботитесь о моем благе? — решила я перейти в наступление.
— Дорогуша, но ведь так все и есть, — в свою очередь удивилась она. — Это доказано колдомедиками больницы Святого Мунго, чья квалификация не подлежит сомнению.
— Но ведь вот я, перед вами. Вполне здоровый и нормальный человек.
— Внешне, милая моя, только внешне.
Я не поняла, она меня убеждает в том, что я ненормальная?
— Ведь колдомедики исследовали твой организм и твою магию, — продолжала втирать Амбридж. — И нашли некую аномалию. Это достоверно и не оспаривается, — поспешила она, ожидая новой волны сомнений в работе ее головы.
— Да, Августа мне говорила, что мое магическое ядро немного больше положенного, но ведь это никак мне не мешает — даже наоборот.
— Это все из-за работы колдомедиков, — удовлетворенно кивнула Амбридж, будто я только что подтвердила ее мнение. — Если твоя бабушка показывала тебе отчеты колдомедиков, то ты должна знать, что все держится в норме только благодаря наложенным чарам колдомедиков. Но тебе нужна постоянная помощь специалистов и особое отношение. В то время как миссис Лонгботтом не озаботилась подобным. А администрация школы должна выделить особое внимание пострадавшим во время войны детям.
