Простейшие чары, но уже первая ступенька к высшим. Конечно, это я могла бы отыскать в библиотеке Хогвартса, перерыв не один стеллаж, но практику мне никто не даст. Эх, мельчаю, уже всего на год сверстников обгоняю. Это уже шестой курс минимум и то не все за это берутся. Через годик Флитвик бы с радостью помог.
У меня есть потенциал, сам Реддл это признал! А значит, надо трудится и огранять его, иначе он пропадет. Значит, надо быстро с этим разобраться и идти дальше. Если разберусь с основами, можно будет взяться за книги из Хогвартса и из библиотеки Краучей. Значит, манипуляция энергией... Это я запросто!
— Мам, а можно и мне тоже?
— Можешь попытаться, — хмыкнула Беллатриса, думая, что я уже полностью погрузилась в изучение пергаментов. — С теми объемами магии, что у вас сейчас эти знания бесполезны. Она просила что-нибудь помощней, но для таких чар понадобится слишком много сил. После семнадцати будет уже другое дело.
— Я хочу попытаться, — упрямо повторил Ричи. — Ли, можно я с тобой буду учить это?
— Конечно, — улыбнулась я. — Знания лишними не бывают.
— Это все хорошо, но как насчет еще одного вопроса, который я просила тебя выяснить? — обратилась я к закусившей губу Лестрейндж, когда Ричи сел рядом прямо на пол.
— Такого приказа точно не поступало, — резко ответила она, буравя меня темным взглядом. — Но в тот же день пропали двое из лучших боевиков в очереди на метку. Нам до сих пор не удалось их найти. Утверждать, что это они сделали нельзя, но это все что есть.
— Имена скажешь?
— Ни за что.
— И на том спасибо, — серьезно кивнула я, запомнив информацию и постаравшись забыть о ней на время.
Сейчас нужно сосредоточится на запоминании материала, чтобы сегодня уже попробовать что-то.
* * *
В комнате их было трое. Барти Крауч, Антонин Долохов и бутылка отлично огневиски, которую в данный момент пытливым взглядом изучал Долохов, почесывающий небритый подбородок. Разговор уже шел, но он слушал его вполуха.
— Я уже все перепробовал: и как мудрый покровительственный отец с ней разговаривал, и по доброму ее просил, и наказывал. А она то как со сверстниками со мной говорит, просьбы мои, правда, слушает, но смотрит, как на эльфа домовика и делает по-своему, а на воспитательные меры чхать хотела!
— А что, уже физически пытался? — на секунду Долохов собрался и даже замерла рука с бутылкой, но собеседник этого не заметил, услышав внимание.
— Нет, но, наверное, стоит.
— Не стоит. Даже не пытайся. Чую, добром это не закончится, — коротко ответил Долохов и вновь расслабился. — Уже поздно. Помнишь, как она тебя чем-то, ты еще ослеп надолго.
— Я заметил, что вы с ней неплохо поладили. Что вы сделали? — задал Крауч-младший самый важный вопрос, который его мучал.
— Эх, Барти, Барти, — покачал головой Долохов, на этот раз не скрывая насмешки. — Может, отец твой с ней и поладил бы. Тебе не хватает кое-чего. Отец твой был кто? Бартемиус. А ты всего лишь Барти.
— Я не понимаю. Мистер Долохов, скажите, что я делаю не так?! — матерый Пожиратель Смерти стойко прошедший Азкабан и выдержавший многолетнее пребывание под Империо выглядел сейчас, прямо скажем, не важно и готов был на все, чтобы выведать этот секрет.
— Ты все делаешь не правильно, — авторитетно заявил Долохов открывая бутылку. — Например, сейчас не пьешь и мне не даешь. А Лорд может скоро вернуться.
— Она младше меня! В конце концов, она моя дочь! И что? Она не прислушивается ни к одному моему слову! Кажется, ей доставляет удовольствие делать все мне назло! — Барти старательно пропустил пассаж собеседника мимо ушей, спеша выговориться, пока не передумал.
— Могло быть и хуже, — произнес с фальшивым сочувствием Антонин, практически насильно впихивая Барти полный стакан.
— Да куда уже хуже! Она дерзит мне на каждое замечание! — вспылил младший Крауч.
— Это нормально, — авторитетно заявили ему. — Вот если бы она была пай-девочкой, слушала каждое твоей слово и радовала оценками, то да. Это был бы повод насторожиться и даже впасть в панику.
Барти одарил собеседника недоумевающим взглядом, сильно подозревая, что над ним издеваются.
— Эх, Барти, Барти... — Долохов сделал глоток и с наслаждением затянулся только что раскуренной сигарой. — Послушное поведение в ее случае может означать только одно: она собирается тебя убить!
Некстати делающий залпом глоток Крауч поперхнулся и закашлялся.
— Шутите?!
— Да ничуть! Вспомни, каким хорошим мальчиком ты был и чем это закончилось для твоего отца.
Крауч-младший нахмурился, собираясь с ответом, но дверь открылась, неожиданно впуская новое лицо.
— Руди, ну наконец-то! Я тут уже с Барти пить собрался, а не тебя ждать! — воскликнул Долохов.
— О чем разговаривали? Кто кого убивать собрался?
— Да о детях разговаривали. У Барти отцовского авторитета нет, и дочь его не хочет слушаться, — Долохов заметно повеселел, то ли от своего заявления, то ли от появления долгожданной компании.
— Удивлюсь, если она вообще кого-то будет слушаться. Она как Белла, смелость, наглость и безрассудство. Скоро пострадает она от них, как с Лордом встретится.
— Так уже давно и толку, — тихо подтвердил Барти, обратившись в слух.
— Зато мой послушный, как никто, — похвастался Рудольфус Лестрейндж. — Ему бы еще чуточку смелости, как у нее. Чтоб подошел нос к носу и сказал: этого хочу, этого не хочу, а это сделаю, потому что хочу!
— Никто не сказал, что будет легко, — философски заметил Долохов, выдувая кольцо дыма.
— Это я знаю. Белла взяла его на себя, хочет подтянуть, чтобы он мог метку скорее получить, как малфоевский отпрыск. Тогда-то она, надеюсь, будет довольна.
— Эх, дети... — вздохнул Долохов, закатывая глаза к потолку.
— Ты уже с ней о замужестве говорил? — обратился Рудольфус к Барти.
— Да, — с тяжелым вздохом подтвердил Крауч, вспоминая сломанную мебель, собственную порванную мантию и еще несколько дней взглядов, как на врага народа. Но особенно ему запомнился момент выбивания двери собственным телом. — Ни в какую.
— Я со своим тоже. Он твою хочет взять в жены, что скажешь?
— Яблочко от яблоньки, — как бы невзначай подсказал Долохов, вновь затягиваясь табачным дымом.
— Антонин, ты же всю жизнь холостой, откуда тебе знать, — ответил ему Лестрейндж, перехватывая у того бутылку и разливая жидкость по стаканам.
— Она вообще ни за кого не хочет. Ни за старших, ни за богатых, ни за красивых, — снова вздохнул Барти и отхлебнул из стакана.
— А мой, пока твоя замуж не выйдет за кого-то, не успокоится. Упрямый, засранец, хоть с чем-то повезло, — глотнул и Лестрейндж.
— Сочувствую вам, братцы, конечно. Четырнадцать лет ни сном, ни духом, а потом пытаться с детьми сладить.
— Ага, попробовал бы кто-то вообще с такой сладить, — пробормотал Барти в ответ на слова Долохова, но тот его слова прекрасно услышал.
— А вот представь себе, будь у меня такая, как у Барти, совладал бы. Вот возьму ее в группу на зимние каникулы, сам увидишь.
— Что, прям в боевую? — с прищуром посмотрел на него Лестрейндж с сомнением.
— Да нет же, к молодняку. Если она совершеннолетних новичков не построит еще, я сильно удивлюсь, — усмехнулся Долохов, туша сигару в пепельнице.
— Это спор? — ответил ему такой же ухмылкой Рудольфус.
Примечание к части
Без редакции беты
Глава 94
Беллатриса, кажется, была шокирована. За несколько дней я доказала, что мой контроль магии на достаточно высоком уровне. Правда, огонь, который должен был разгореться на фитиле свечи сперва сжег всю свечу, слегка опалил мне лицо и кисти, оставив закопчённую проплешину на каменной плитке пола, я уже и не говорю о волосах, которые пришлось остригать и заново отращивать. Выделенный мне таз с водой, принес меньше проблем — всего лишь несколько раз перевернулся из-за воды, резко рванувшей в разные стороны. Как разъяснила раздосадованная Лестрейндж, контроль у меня хорош, потому что мне удалось манипулировать ими достаточно быстро, но сил у меня много и дозирую я их плохо, если требуется миниатюрное вмешательство. Обвиняла меня в безумных тратах магии и требовала научится дозировать силу. Еще неделю она мурыжила меня этим, пока результаты не заставили себя ждать, а затем принесла еще исписанных свитков... Работа предстояла долгая.
Спрашивается, чего злится на меня. Да, я вытягиваю из нее тренировки, так она же мою реакцию до автомата довела, я уже на том же самом автомате на Темного Лорда чуть не напала. Свою долю, думается, она тоже получает: из меня все соки выжимает, попутно покачав меня по всему залу и вытерев моей мантией полы, заодно Ричи старается больше.
Благодаря 'окну' на уроках Алекто, я успевала прочитать еще дополнительной литературы и, наконец, довела до ума свои порталы и раздала их друзьям. Теперь при аврале, они смогут быстро сбежать в одно укромное место возле старого дома Лонгботтомов.
Хелен еще раз просила меня быть осторожной, но я уверена, она знает, что я все поняла. Не смотря на нежелание вмешиваться, она была целиком на моей стороне.
Саманта, после рассекречивания своих способностей метаморфа взяла привычку подшучивать надо мной. Зашла я однажды в нашу спальню, а там какой-то парень эльфийско-прилизанной наружности на моей кровати лежит да складкой на покрывале причиндалы прикрывает. Чуть было на месте не прибила, потом через секунду пришла мысль сначала выпытать, как он сюда попал и рылся ли в моих вещах, а потом уже выгнать, еще и Шерлок дрыхнет рядом и не чешется. Как тут этот смазливый парень обернулся нагой Сэм, которую я гнала с кровати с ругательствами. Она лишь смеялась. Мда, странная мне соседка попалась, ничего не скажешь. Я уже в душ боюсь ходить. Был прецедент, как она подходила сзади, слава богу в женском обличии, но тоже не в родном.
В то же время, Невиллу со своей компанией показалось мало глупых надписей на стенах и их поймали в кабинете директора во время попытки кражи меча Гриффиндора. Похоже, о своем поступке они рассказали всем любопытствующим, как и то, что они просто вошли в директорский кабинет, просто разбили стекло, за которым находился меч, вместо того чтобы попытаться вскрыть его чарами, и то, что Дамблдор завещал реликвию Поттеру, и мера наказания дошли до меня, через Хелен. Так что я совершенно случайно именно в тот же день, когда их отправили вместе с Хагридом в Запретный лес, решила тоже подышать там воздухом. Нравятся мне знаете ли пройтись по сырым листьям, вдыхая их запах, по пути насобирав ягод и трав. А еще нравится поговорить с кентаврами, которые меня шибко любят, что даже тетиву лука не натягивают, а просто мирно интересуются, почему бы мне не завести второго василиска или самой не прогуляться в чащу акромантулов. Вот по кому не соскучилась, так по самим акромантулам, благо сегодня повезло их не встретить. Провинившееся трио: Невилл, Джинни и Луна, посоветовали Хагриду, как я прекрасно слышала, не удаляться далеко в лес. Леснику посоветовали, Карл! При этом все смотрели в сторону, где только что хрустнула ветка под моей ногой. В общем, обожаю внеплановые прогулки в магический лес.
После этого случая в течении пары дней меч был переправлен в надежное место — в Гринготтс. Данное почти объявление сделал сам Снейп встав с директорского трона.
Вообще это все выглядело даже не странно, а комедийно. Слишком много совпадений и простоты. Ладно, Снейп может не разобрался, как менять пароль у горгульи, это серьезный просчет безопасности, но все-таки еще и полугода не прошло с его вступления в должность. Это еще ничего... Но меч Гриффиндора, это почти как Конституция США, ее надо не на застекленной подставке держать, а сделать крутую охранную систему и еще охрану приставить, чтоб наверняка. При этом ты знаешь, что пароль у горгульи можно просто угадать, пересчитав сладости. В общем, мутная какая-то история. И Снейп мутный. Хочется припереть его к стене и задать несколько вопросов, но увы, это он скорее припрет меня к стене.
После попытки кражи меча, слизеринцы тоже как-то узнали, кому он предназначался и будто с цепи сорвались. С начала года они просто знакомились с новыми преподавателями, а как только те стали уделять особое внимание данному высокоодаренному трио, они вдруг тоже начали испытывать на растяжение границы дозволенного. Причем не только на трио. Будто кто-то махнул флажком, начиная забег.
Пришлось взять в поддержку седьмой курс Слизерина и прилюдно огласить, что над братом издеваться могу только я, а Луну обижать нельзя, так как та явно не в себе и за свои действия не отвечает. Насчет последнего мне быстро поверили. Из-за первого требования меня обвинили во всех грехах, в частности были очень близко в утверждении, что мне не все равно на брата. Дуэли не дал произойти лишь седьмой курс, точнее его присутствовавшая часть, неожиданно вступившаяся. Парень с шестого курса, который выступил с обвинениями смотрел на меня волком и пообещал на следующий год разобраться со мной.
Зрела, причем конкретно так вызревала необходимость приструнить некоторых особо бойких. В этот раз это удалось сделать бескровно, в следующий уже вряд ли. С огромным удивлением я вдруг поняла, что на Слизерине отсутствует лидер факультета. Данное открытие меня будто молнией шибануло, хоть и не было чем-то из вон выходящих. Обычно, эту неофициальную должность занимает один или два шести— или семикурсника из числа самых умелых в магии, уверенных в себе и популярных в народе. Увы, значок старосты вовсе не означает, что его власть примут остальные студенты. Старост назначали свыше, хотя нередко значки совпадали с реальным положением вещей.
Как говорится, свято место пусто не бывает. Самуи разъяснил мне данную странность. Оказывается, пару лет назад еще был какой-никакой, а лидер — Грэхем Монтегю, тот самый, что потом из-за близнецов Уизли попал в Мунго, после чего, опять же по словам Кана, всем слизеринцам окончательно сорвало крышу, потому и начались настоящие бои в школьных коридорах. В прошлом году тоже был, правда настолько слабый, что все пророчили и ждали Малфоя, который был занят миссией от Лорда. А в этом... Малфой, метивший свое седалище в это кресло с самого своего первого дня в школе, вдруг сдал позиции. Кроме него, популярностью хвастался Забини, но любили его исключительно маги противоположного пола. Крэбб с Гойлом поначалу еще надеялись, что Малфой очухается. Согласно общественному мнению, Драко возвысился до немыслимых высот и вдруг сам опускается вниз по лестнице популярности, хотя капля усилий с его стороны и он мог бы возглавить распоясавшихся подростков. Те же Крэбб с Гойлом все еще по привычке ставят на место зарвавшихся шестикурсников. А так как и Слизнорту, ни как декану, ни как преподавателю, нет никакого дела до своего факультета, то над Слизерином повисло лезвие анархии. Причем к каким безобразиям это приведет на этот раз, страшно представить.
— Кан, а, например, я могла бы занять место лидера? — после минутной задумчивости спросила я у парня.
— Пятикурсники обычно даже конкуренции составить не могут, хотя все бывает впервые... — он так же задумчиво осмотрел меня. — Учитывая твою популярность сейчас и то, что ты можешь за себя постоять... Главное Крэбба с Гойлом убедить. Впрочем, их отцы Пожиратели, они сами спят и видят, как бы метку получить. У Нотта уже два поколения там же. Паркинсон, конечно, метила в старосты, но без Малфоя в тягловой силе, она мало что может. Гринграсс вообще в это все не вмешивается, как и остальные.
