— Профессор, Джинни не хотела... Она просто не сдержалась. Мы, пожалуй, пойдем... — гриффиндорка предприняла попытку потащить Уизли к выходу, чтобы она опять чего-то не отчебучила.
— Оно и видно, — гаденько ухмыльнувшись, ответил ей черноволосый парень-слизеринец... Как же его... Точно, Забини.
— Я помогу ей прийти в себя, профессор, — перебила его Грейнджер, извиняясь, и усердней потащила Джинни к резным дверям.
— Будьте добры, приведите себя в порядок, — уже спокойно ответил ей Слизнорт, счастливый, что все быстро закончилось и, достав платок, быстро промокнул взмокревший лоб. Похоже, он не любит каких-то трений.
Я лишь ехидно ухмыльнулась, когда прежде чем выйти за двери, Джинни обернулась, чтобы бросить последний злой взгляд за собой. Она враг сама себе и сама все испортила.
— Жаль, что произошел такой неприятный инцидент. Надеюсь, вы, Айрли, не будете держать зло на Джинни? — самой любезностью обратился ко мне Слизнорт, когда девушки исчезли за дверью. Я помотала головой, стараясь сдержать улыбку. Уж я-то держать в себе не буду!
— Что это с ней? — подал голос Кормак Маклагген, ошарашенный произошедшим. — Обычно она нормальная.
— Жаль, что такой прекрасный вечер был испорчен одной гриффиндоркой без хороших манер, профессор, — пожалел Забини, показательно отряхиваясь от несуществующих крошек.
— Да, жаль... — растерянно и слегка огорченно отозвался тот, вспомнив о валяющейся на полу еде. — Ну что же, господа, тогда надеюсь вас всех увидеть в следующий раз.
— А Уизли тоже придет? — спросила одна из близняшек-слизеринок, брезгливо сморщив маленький нос.
— Вы ее оставите в Клубе Слизней, после такой демонстрации невоспитанности? — источая презрение, вопросила вторая.
— Я, безусловно, пересмотрю все детали...
— Профессор, мне кажется, эта особа показала, что плевать она хотела на Клуб Слизней, — столь же пренебрежительно перебил его Забини. Чего это он так яро хочет ее выпереть?
— Что ж, похоже, в подобной ситуации я бессилен, Блейз... — без грусти сказал Слизнорт. — Ой, батюшки мои, сколько времени прошло! Ладно, давайте все по спальням! — похлопал он в ладоши, провожая всех к выходу. — Ну же, расходитесь, кыш! Иначе Альбус сделает мне нагоняй, что я держу учеников слишком долго!
Выйдя за двери, я не удержалась и посмотрела на наручные часы — до начала отбоя было еще полчаса.
Мы с Каном пошли не спеша, пропустив всех вперед, чтобы спокойно поговорить.
— Хорошее представление, но не выгонит ли он нас после этого? — с ухмылкой поинтересовался он, когда мы остались одни.
Я понимала, что он просто хотел начать разговор, ведь ответ на вопрос очевиден.
— Нет, конечно, мы ведь ничего такого не сделали. Слизнорт, кажется, только рад, что слизеринец и гриффиндорка из его Клуба Слизней дружат.
— Ну, теперь-то ты их всех разубеждать не станешь? — приподнял бровь, с хитринкой в глазах посмотрев на меня.
— А толку? — хмыкнула я. — Малфой и так на тебя зуб точит. Разве что твои друзья будут что-то иметь против?
— Нет, — просто ответил. — А чего это ты решила сейчас ОД урок преподать?
— Не ОД, Кан, а только Уизли. ОД пока не трогай, будь добр. Сегодня ты и так уже достаточно им на любимую мозоль наступил.
— Она тебе что-то сделала из-за Министерства? — быстро спросил он.
— Нет, что ты, — вновь улыбнулась я. Ага, думаешь я тебя сейчас отчитывать буду? Не-е-етушки. Я оставлю это на потом и припомню еще. — Это все началось гораздо раньше, просто я сейчас взяла реванш. Ну и то, что она себе сегодня позволила, нельзя было оставить просто так.
— Значит, понимаешь, что она тоже будет мстить?
— Конечно, но оно того стоило!
Он неопределенно хмыкнул, заметив расплывшуюся на моем лице улыбку... ну ладно, может, это больше похоже на оскал.
— Та-а-а-ак, — начала я, неожиданно вспомнив, — а когда ты мне хотел сказать, что пойдешь на вечеринку Слизнорта?
— Да после вечеринки бы и рассказал, как прошло, — невинно заявил он. — А про Смита я не знал. Это все у него спрашивай.
— Спрошу, — подтвердила я, стараясь придать себе суровый вид, хотя веселье от вида поверженной Уизли еще не прошло.
— Да ладно тебе, не можешь же ты все контролировать. Доверься нам. Если мы посчитали, что оно не стоит всеобщего внимания, то оно не стоит, — будничным тоном заявил слизеринец.
— Может, в твоем случае и не стоит, а вот Захария зря молчал. Может... — я замолчала, так как мы зашли в коридор, где висели картины, и возобновила разговор только, когда мы прошли его. — Может, Уизли узнала его под маской? В ОД же он ходил, значит пересекались. Вот, и тогда это уже касается всех нас.
— Если бы она его узнала, то Захария бы точно рассказал, — возразил мне Кан. — Выходит, причина Летучего сглаза в другом.
— Посмотрим, — пожала я плечами, так как разговор следовало отложить до ночи. До нашего совещания по пергаментам. Ну или до личной беседы с самим Смитом.
— Не знаешь, чем это Уизли насолила слизеринцам? — подумав, поинтересовалась, через минуту. — Что-то они рьяно и дружно ее выгнали.
— Блейзу вроде бы еще в поезде оскорбление задолжала. Слизнорт их собирал у себя в купе еще в Хогвартс-экспрессе, — пояснил он. — И пока тебя не было, уже успела побывать в каждой бочке затычкой. Думаю, Слизнорт все-таки выгонит ее — она слишком прямолинейна и вспыльчива. А это, как понимаешь, клуб избранных. Кстати, в следующий раз приходи чуть раньше. Так можно выбрать лучшее место, пока не осталось одно единственное.
— Спасибо за подсказку, — остановилась я на пересечении коридоров. — Проводить меня не надо. Гриффиндорцы существа нервные и ранимые, пребывание рядом слизеринца не переживут без пары сердечных приступов.
— Я до гостиной провожать не буду, но на верхние этажи поднимусь, — усмехнулся Кан шутке.
Я пожала плечами, мол, как хочешь, и направилась наверх. По пути Кан еще повеселил меня рассказом о проклятии, насланном мной на Малфоя, точнее версию событий на Слизерине. Оказывается, нас, гриффиндорцев, там было десять, и мы использовали какой-то хитроумный артефакт, а Малфой героически отбивался против всех. В итоге, единственное доказательство — это как меня затем Снейп волочил к МакГонагалл (меня вроде бы как единственную поймали среди тайной организации учеников, собравшейся с одной целью — проклясть единственного наследника Малфоев). К россказням Малфоя, по словам Кана, все уже привыкли. Если кто и воспринял всерьез, не узнаешь. Но вот слова Кана, что над излечением моего проклятья пришлось долго трудиться, ввели меня в смятение: это очередные выдумки Малфоя или Помфри действительно пришлось попотеть?
В конце концов, пришлось распрощаться. Час был поздний и в гостиной остались сидеть только старшекурсники, корпящие над учебниками. Я ступила на лестницу, ведущую в спальни для девочек, и заметила фигуру ученицы прислонившейся к стене. Ступеньки были неширокими, если надумаю обойти, то придется пройти совсем рядом. Но зачем обходить? Чтобы нашелся какой-то идиот, который додумается устроить засаду здесь? Ну да... идиотка.
Замерев, я присмотрелась, стараясь точнее разглядеть в слабом свете, еле добиравшемся сюда, лицо и движения гостьи. Достала палочку.
— Какие-то проблемы, Джин-Джин? — оскалилась я. Шерлок спрыгнул с плеча на пол и тоненько зашипел.
— Всего лишь предупреждение: хватит выпендриваться, — отозвалась она неожиданно спокойно, но с угрозой. В полумраке мне показался нездоровым блеск ее глаз. Порезы на лице уже залечили. — Кстати, ты же не думаешь, что если нападешь на меня здесь, никто ничего не услышит? — спросила, намекая на непустую гостиную.
— Могу задать тебе тот же вопрос, — фыркнула я, тем не менее, не опуская палочку. Я как бы невербальные заклинания использовать могу, но ей об этом, с ее девичьей памятью, напоминать не нужно. Но надо отдать ей должное: она на то и рассчитывала, что я не стану здесь нападать. — Так, что тебе надо, Джин-Джин?
— Мне надо, чтобы вы держались подальше от Гарри и вели себя хорошо, — я хотела расхохотаться от таких детских требований, но передумала от последующих слов. — Иначе, я могу случайно проболтаться, что твой отец Пожиратель Смерти. Невилл, кажется, этого еще не знает. Представляешь, что он скажет, когда узнает, что его сестра — дочь Пожирателя Смерти? Хотя я забыла, он же и так с тобой не разговаривает, — закончила она ехидно, отыгрываясь за все.
— Откуда ты знаешь? — посерьезнев, резко спросила я, не слишком надеясь узнать источник. Я поймала ее взгляд и попыталась пролегилиментить.
— О-о-о, — протянула она, чувствуя себя на коне, — ты испугалась. Вашей паршивой команде повезло в Министерстве, не обольщай себя. Такому слабому лидеру, как ты, не сравниться с Гарри. Пожиратели вас не трогали, так как вы вместе с ними. Я это знаю. Все мы это знаем. Ты сама сказала это Долохову перед Гарри, поэтому если с одним из нас что-то случится, мы будем знать, кто в этом виноват.
— Моей целью не является как-то навредить вашему ОД. Ты себе слишком многое позволяешь, Уизли, — процедила я, оскорбившись ее завышенным самомнением. Но из-за известия о отце-Пожирателе, даже будь это неправдой, на меня весь факультет ополчится! На Слизерине ничего такого не было бы.
— Запомни, я знаю, кто ты на самом деле и не позволю тебе творить свои делишки, — она спустилась ниже по ступенькам, сокращая дистанцию. — Я всегда знала это. За сегодняшние оскорбления ты ответишь. Еще одна такая выходка, как сегодня, и ты серьезно пожалеешь об этом.
— Больно надо. Это ты сегодня совершала 'выходки', а я просто все объяснила всем по твоей просьбе, — пренебрежительно фыркнула, все еще пытаясь понять в ее эмоциях что-то больше, чем презрение и чувство собственного превосходства.
Из-за того, что я была сосредоточена на легилименции и ожидала лишь магической атаки, я не заметила, как она спрыгнула вперед и прижала меня к стене, схватив левой рукой запястье правой руки с палочкой. Ее правая рука сильно надавила на левое плечо. Она была на голову выше меня и к тому же неплохо играла в квиддич — физически она сильней. Но Шерлоку я приказала затаиться.
— Пока что я мирюсь с твоим существованием, — чуть ли не прорычала она мне в лицо. Угрожающе повысить голос ей не давала опасность быть услышанной. — Если ты еще что-нибудь подобное выкинешь, весь факультет, вся школа узнает, кто твой отец. Представляешь, что все скажут? Слизнорт, кстати, не принимает в свой клуб 'избранных' подобных тебе. Как жаль будет, если он узнает.
Не хотелось этого делать, но придется. Я поняла, что дальше нет смысла ждать, так как начались неумелые запугивания, и легким усилием проникла к ней в разум. С каждым разом легче, но ощущения, будто в чужом грязном белье копаешься.
Хотелось бы сказать, что проникать было некуда, но, как это не феноменально — было. Привычно и быстро я отправилась на поиски воспоминания о ее информаторе. Я отыскала в складах ее разума воспоминание о злополучной ночи, когда мы жили в одной комнате, и по цепочке пересмотрела вереницу воспоминаний.
* * *
— Мам, так она правда дочь Пожирателя? — Джинни шокированно открыла рот. — Но как же так?! Одна из них в нашей штаб-квартире!
Миссис Уизли палочкой заставила котелки и тарелки греметь и мыться в огромном тазике, заменявшем черный от времени умывальник, а затем обернулась к обескураженной дочери.
— Ее бабушка ручалась перед директором за нее. Директор знает, что делает, мы должны доверить все ему. Только не оставайся с ней наедине и не сболтни все, что я тебе рассказала, никому, Джинни, — брови Молли в просящем жесте стали домиком. — Не надо нам ссориться с этими Лонгботтомами.
* * *
Закрытая дверь внизу лестницы и бежевый жгут волшебного уха из 'Вредилок Уизли'.
— Я все решу сама! Это дело моей семьи! Не смейте в это вмешиваться! — бескомпромиссный голос Августы за преградой.
— Ну так заприте ее и выясните в точности, на чьей она стороне, пока она не поубивала нас всех, пока мы спим! — рассерженной кошелкой шипит Молли Уизли. Так и видится, как растрепанная, вьющаяся шевелюра трясется, когда она дергает ею, уперев руки в боки, и стоит на своем.
— Я сама решу, что мне делать, а что — нет! Она не станет, как этот Пожиратель! И вы ей ничего не расскажете о ее отце! — вновь взвивается рассерженная Августа.
— Леди! — громкий выкрик Блэка, отвлекает ругающихся женщин. — Миссис Уизли, я еще полгода назад приказал Кикимеру присматривать за ней, пока миссис Лонгботтом не выяснит отношение Айрли к своему отцу, и ничего не произошло. Волноваться не о чем.
— Что значит 'волноваться не о чем'?! Я волнуюсь за своих детей. Моя дочь, между прочим, живет в одной с ней комнате. И если бы не Альбус, я бы век ее здесь не видела!
— Если бы не Дамблдор, сидели бы сейчас в своей Норе или даже в казематах Сами-Знаете-Кого! — резко без сомнений ответила Августа. — Поэтому сидите и молчите, пока я ничего не решу.
— Ну так выясните все сейчас же! Зачем тянуть? Или вам полгода было недостаточно? — не унимается мать Уизли.
— Я уже вам сказала, уважаемая, что сама в состоянии решить, что мне делать и как. Это мои внуки, мне их и воспитывать, — голос Августы сочился презрением и холодностью. Узнаю бабушку — она в ярости.
— А как вы ей объясните эту ситуацию с домовой эльфийкой? Как ее там? — не унимается Уизли.
— Я думала, вам не надо повторять, но вы не способны понять с первого раза! — рявкнула Августа. — Это вас не касается! И ради вашего же блага, я прошу вас молчать, иначе я за себя не ручаюсь!
Раздались шаги, и Джинни поспешно свернула свое подслушивающее устройство.
* * *
Затем я еще раз пережила ту ночь, когда Джинни пыталась пролезть в мои вещи. Мать ей четко дала понять, что я плохая и девочка понимала, что ничего ей за это не будет. Как оказалось, было. Только отчитывание за то, что ее застали за этим занятием ('Мы никогда не опустимся до кражи, Джинни!'), и за проявленную инициативу в раскрытии темной колдуньи, отпрыска Пожирателя. Ну и подслушка разговора между Молли и Артуром Уизли, как, опять же на кухне, они обзывают меня на все лады, так как я оказалась не невинной овечкой, и надежда на директора, который все уладит между ними и Августой Лонгботтом.
В реальность я вернулась рывком и сумела удержать равновесие, в отличие от ослабевшей Уизли. Она была в сознании и часто моргала, редко вздрагивая, будто от холода, прислонившись спиной к стене.
— Что ты сделала? — не сумев скрыть испуг, тоненько взвизгнула она.
Я чертыхнулась про себя, расчетливо смотря на нее сверху вниз. Я могла бы попробовать стереть воспоминание об этом событии, но если директор захочет его восстановить, я не уверена, что ничего у него не получится. А даже если и сотру все воспоминание об этой встрече, она потом повторит этот наезд. Абсолютно все стереть обо мне я не могу, как и только ее знание о моем отце — шутка ли год воспоминаний. И тут у меня два выхода: предположить, что директор не заинтересуется этим случаем и подыграть ей при втором наезде (пусть думает, что контролирует меня) или рискнуть и замаскировать выворачивание наизнанку ее мозгов под простое оглушение, оставшись в ее взгляде сильной противницей. Везде риск огромен.
