Шепард говорил мало, чётко и крайне убедительно. Когда он замолчал, Шеллс посмотрел на землянина и молча выложил из кармана на столик устройство, а из другого достал ридер, содержавший все материалы по разрабатываемому алгоритму.
— Вы убедили меня, Шепард. Здесь — все материалы. Устройство я тоже отдаю вам. И обещаю, что не буду создавать ничего — ни алгоритмов, ни устройств, которые могли бы вмешаться в работу таких автоматов и клубов.
— Ладно. — Шепард упаковал в укладку устройство и ридер. — Сразу скажу — вы будете под контролем. И со станции улететь не сможете. Найдите себе другое, менее хлопотное занятие. — капитан расплатился с вошедшим официантом. — Можете пока остаться здесь, можете вернуться в основные залы. — Спектр встал и вышел из кабинета.
Когда он спустился вниз, к нему подошёл Доран:
— Я благодарю вас, капитан. Давно наблюдал за этим саларианцем. И понял, что его интересует "квазар". — волус протянул кредитый чип. — Это — вам — от заведения. За помощь в предотвращении убытков клуба.
— Не надо, Доран. — сказал Шепард. — Эти средства вам скоро понадобятся, когда взлетят цены на продовольствие и обслуживание.
— Чувствую, что очень скоро начнут расти, капитан. — волус спрятал чип. — Вы правы. Всегда рад вас видеть в своём клубе. — Доран поклонился и проводил Спектра к выходу из "Сверхновой".
— Операция "Цитадель". Наш худший враг
Гражданское население станции продолжало жить в рамках привычных укладов. Воспользовавшись изменившейся ситуацией, многие политики решили в очередной раз предельно обострить взаимоотношения со своими оппонентами, кем бы они, эти условные или безусловные противники ни были. Политические партии, группировки, коалиции, союзы, равно как и ещё не ставшие на путь политической или экономической борьбы общественные организации продолжали привлекать к себе сторонников, сподвижников и поддерживать интерес к себе со стороны сочувствующих.
Отслеживая ситуацию на станции, Шепард обращал всё большее внимание на деятельность политической партии землян под весьма странным названием "Терра Фирма". Организация выступала за сохранение высокой степени автономности человечества от инопланетных рас и их влияния на человечество.
Покопавшись в базах данных Цитадели и в Экстранете, Шепард выяснил, что после войны Первого Контакта партия привлекла на свою сторону немало ксенофобов и экстремистов, но по-прежнему нуждалась в свежих рекрутах, будучи твёрдо ориентированной на дальнейшие победы в ходе бесконечных выборов над своими политическими противниками и оппонентами.
Включение на станции механизмов мобилизационного периода осложнило для всех без исключения партий и иных общественно-политических организаций ведение политической борьбы. Их руководители стали искать контакты с влиятельными органиками, чтобы добиться ослабления режима и попытаться избежать санкций за рамки допустимой деятельности. На инструментроне капитана в который уже раз светилось оранжевым "кристаллом" сообщение от местного представителя партии "Терра Фирма" некоего Чарльза Сарацино. Шепард игнорировал сообщение, но Сарацино проявлял удивительное нахальство и настойчивость, посылая раз за разом всё новые и новые сообщения.
В своём письме, адресованном Шепарду и уже просмотренном капитаном "по диагонали", политик без ложной скромности сообщал, что он твёрдо намерен победить на местных внутрицитадельских выборах, а со временем — стать главой партии, которая, между тем, официально продолжала именоваться всего лишь общественно-политической организацией.
Отметив наличие очередного сообщения от Сарацино — этот деятель был на редкость беспардонен — Шепард встал, прошёлся по кабинету, вспоминая свои личные впечатления об этом разумном. Впервые капитан увидел Сарацино во время проведения партией "Терра Фирма" очередной массовой акции в одном из районов Станции. Тогда Шепарду было многое непонятно и он попросил Светлану, Явика и Аленко получить дополнительную информацию о самом Сарацино и о представляемой им партии. Ознакомившись с полученными данными, Шепард решил встретиться с Чарльзом.
Небольшой закрытый ночной клуб Цитадели "Лазерная Указка" специализировался на организации встреч влиятельных разумных и обладал достаточным количеством изолированных "кабинетов". Культурная программа в виде танцев профессиональных танцовщиц и живой музыки (были несколько небольших квартетов музыкантов, сменявших друг друга ежедневно) также в клубе были, но в этот раз Шепард прошёл в кабинет, где должна была состояться встреча с политиком, не обратив особого внимания на музыкантов и на танцовщиц, уже занявших в очередной раз танцпол-платформу.
— Приветствую, капитан. — Чарльз вошёл в кабинет точно в назначенное время. — Я рад, что такой человек, как вы, нашли возможность поинтересоваться нашей партией.
— Общественной организацией, Чарльз. — Шепард холодно поприветствовал Сарацино.
— Ах, капитан, какие мелочи. — Сарацино сел, пододвинул к себе блюдце с закуской, взял вилку.
— Не думаю, что это мелочи. — Шепард пододвинул к себе бокал с травяным напитком. — Юридически вы — представитель общественно-политической организации, а стремитесь принять участие в политических выборах, в соревновании с другими организациями, уже официально и легально позиционирующими себя как политические партии. Вы же знаете, что заявив о своём участии в будущих выборах официально, независимо от того, выиграете вы выборы или проиграете, ваша партия уже привлекла к себе предостаточно внимания. Ваша жизнь, как местного лидера, изучается и будет изучаться избирателями весьма придирчиво и, не побоюсь этого слова, очень предвзято.
— Вы так говорите, потому что постоянно общаетесь с инопланетянами, капитан. Могу сказать совершенно определённо: далеко не все на Земле и в Солнечной системе разделяют точку зрения, что человечество нуждается в столь плотных контактах с ксеносами. У нас предостаточно своих домашних проблем, на которые надо обратить внимание сейчас, а ресурсы уходят на то, чтобы взаимодействовать с инопланетянами, а не на то, чтобы помогать людям.
— Иными словами, Чарльз, вы выступаете за самоизоляцию человечества?
— Да. Нам необходимо вспомнить о том, что мы, люди, очень долгое время прекрасно обходились без ксеносов. Без их присутствия и участия.
— И без того, чтобы менять установленные землянами для землян нормы и правила?
— Да, Шепард. — подтвердил Сарацино. — Именно так. И именно поэтому я попросил вас о встрече. Вы известный человек, землянин, офицер, герой Акузы. Нам нужна поддержка таких людей, как вы. Если бы вы заявили...
— О, да. Что я полностью разделяю ваши взгляды. Чарльз, вы часом не забыли, что сами сказали о том, насколько я тесно общаюсь с инопланетянами?
— Не забыл, Шепард. Но вы родились человеком и остались им. А отказаться от контактов с инопланетянами...
— Невозможно, Чарльз.
— Почему?
— Потому. — Шепард достал обычный ридер. — Вот, ознакомьтесь с материалами.
— Интересно. — Сарацино взял поданный ему аппарат, развернул экраном к себе, вчитался. — Но это же...
— Именно, Чарльз. Именно. Инопланетяне, ксеносы, как вы их называете, годами, десятилетиями, столетиями и тысячелетиями следили за развитием человечества, иногда вмешивались, но большей частью наблюдали, не допуская крайностей и насилия по отношению к людям. — сказал Шепард. — ваша партия слишком молода, согласитесь, чтобы пытаться сопротивляться и опровергнуть эффективность столь длительного слежения, наблюдения, участия — назовите как хотите.
— Вы правы. — Сарацино положил ридер. — И что вы теперь предполагаете?
— Я предполагаю, что ваша установка на продолжение стремления к самоизоляции человечества — контрпродуктивна, Чарльз. Мы не можем изменить полностью уже сложившееся мнение о человечестве. Сложившееся на протяжении тысяч лет. И как бы мы ни стремились закрыться, полностью закрыться от рас, представители которых видели нас ещё кроманьонцами и неандертальцами... проблематично, подчас — невозможно в принципе. Поэтому я и говорил, что вас, как лидера общественно-политической организации и вашу организацию будут изучать весьма придирчиво и предвзято. Ведь в конечном итоге неважно, сколько людей проголосует за вас на ближайших выборах — мы, люди, всё равно здесь только одна из множества рас. И эта станция — не наше человеческое достижение. Ей миллионы лет. Здесь жили, живут и, скорее всего, будут жить самые разные разумные — и органические, и синтетические и всякие другие.
— Тем более нам нужно сохранить своё лицо и свою идентичность, свою отличность от ксеносов. Те же азари...
— Азари — отдельная раса и порождают они только азари. Никто из азари не волокёт людей совокупляться в принудительном порядке, Чарльз, и вам это прекрасно известно. У каждой расы свои особенности. Так почему мы должны скрываться в своей скорлупе, а не изучать другие расы?
— Потому что тогда размывается образ человечества.
— Да вы просто поэт, Чарльз. — Шепард убрал просмотренный Сарацино ридер в укладку и положил перед собеседником другой ридер. — Здесь — информация о вас и о вашей партии, собранная по каналам ксеносов. Их домашнее представление о вас и о вашей организации.
Сарацино несколько минут читал тексты ридера и было ясно видно, что прочитанное ему крайне не понравилось.
— Как это можно остановить? Они же копаются...
— В нашем грязном белье, Сарацино? Вы это хотели сказать? Да, копаются. А вы разве не выискиваете слабые места у лидеров и простых членов других общественно-политических организаций, с которыми вынуждены конкурировать, сосуществуя? Вы разве не используете этот компромат, чтобы усилить собственные позиции и как организации и как партии и как лидера? Так почему же вы отказываете в праве на такие же действия вашим оппонентам? Если это делают люди, конкурируя и борясь между собой, что может помешать действовать тем же самым образом инопланетянам? Мы, люди? Смешно, Сарацино. Ваша партия, а точнее — её часть, действующая в пределах Станции, уже отметилась массовой неуплатой налогов и другими многочисленными нарушениями общепринятых, замечу — не только для людей, но и для большинства инопланетян — норм и правил. Окружающие, Чарльз, кто бы они ни были, не могут обойтись в своей жизни и в своей деятельности без сколько-нибудь чётких представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. Ваша партия всё больше действует за рамками законов, морали, нравственности. Это очевидно не только людям, не только землянам, но и другим представителям рас Пространства Млечного Пути. Больше сотни лет прошло с тех пор, как информационная сеть Интернет опутала всю нашу Землю, сделав сокрытие информации весьма трудной задачей. И вы сейчас пытаетесь самоизолировать человечество? Чарльз, всё, ваши лозунги, ваши акции, ваши речи, ваши листовки, ваши плакаты и транспаранты, всё буквально фиксируется. А потом из всего этого зафиксированного материала складывается мозаика, которая на самом деле не позволит ни вам, как локальному представителю партии на Цитадели, ни руководству партии в целом, где бы оно не размещалось — на Земле или на любой космической станции или на любой планете, — самоизолировать человечество. Осуществить практическую самоизоляцию сейчас — невозможно. Мы, люди, слишком засветились, стали частью сообщества рас Цитадели. Я понимаю, вы, действуя стандартно и предсказуемо, пытаетесь напомнить мне, что я изначально — человек. Да. Я человек. Но я большую часть своей жизни провёл не на Земле, а в космосе. И в галактике люди, как выяснилось, далеко не одиноки. Далеко не вершина эволюции и не само совершенство. Мы — только одни из множества рас разумных органиков. Как бы я ни хотел, как бы вы, Чарльз, ни хотели, как бы того ни хотели ваши сторонники и сподвижники, замкнуть человечество в капсулу уже не удастся.
— И что же тогда делать?
— Если вы хотите что-то изменить — изменитесь сами, Чарльз. Вы — глава цитадельской первичной организации вашей партии, в ваших силах подкорректировать её деятельность. Уменьшите накал экстремизма, откажитесь от нарушения законов Станции. Этим вы побудите ваших сторонников также измениться в лучшую сторону. А там — изменится в лучшую сторону представление и о вас и о вашей партии. Пусть сначала не так сильно, не так заметно, но изменится. Это будет реальное действие с положительным результатом. Разве этого мало? Большинство людей не склонны к экстремизму, большинство людей не хотят нарушать установленные законы. Так или иначе вы здесь — руководитель части вашей партии и станция населена не только людьми. Поэтому придётся соответствовать и находить точки согласования.
Шепард замолчал. Сарацино задумался, но капитан не торопил его, не побуждал высказываться сразу и немедленно. Спустя четверть часа Чарльз поднял глаза на Спектра:
— Вы во многом правы, капитан. Я ценю то, что вы, будучи Спектром и обладая столь обширными доказательствами противоправной деятельности моей партии, всё же не прибегли к однозначно запретительным и карательным мерам сразу. Говорить много не буду. Лучше я буду действовать. — Сарацино встал и отвесил поднявшемуся со своего кресла капитану уважительный полупоклон. — Был рад с вами встретиться и пообщаться, Шепард.
Капитан молча кивнул и Чарльз покинул кабинет.
Спустя несколько дней после этой встречи Шепард отметил, что Сарацино заставил руководство "Терра Фирмы" снять многие провокационные лозунги и тезисы, вызывавшие явное недовольство инопланетян. Партия осталась на прежних позициях противодействия излишнему влиянию ксеносов, но перед угрозой со стороны Жнецов это уже не выглядело откровенным вызовом всему сообществу рас Цитадели.
— Операция "Цитадель". Незапланированная Проверка
Ранним цитадельским утром Шепарда разбудил сигнал инструментрона. На часах было пять утра, штаб-квартира ещё спала. Открыв глаза, капитан рывком сел в постели, включая инструментрон на приём.
— Джон, извини за ранний звонок. — на экране появилась Светлана. — Сама не сплю уже четверть часа. В общем, как в плохих романах — к вам едет ревизор.
— Кто?
— Ты хоть помнишь, что "Нормандия" по штату относится к кораблям шестьдесят третьей разведывательной флотилии пятого флота. А командует этой флотилией...
— Контр-адмирал Михайлович, которому вечно тесно в рамках его должности и в рамках его функций. Чем он на этот раз недоволен?
— Многим, Джон. К сожалению, как докладывает Имперская Разведка, далеко не все офицеры и адмиралы ВКС Альянса прониклись в достаточной степени пониманием опасности грядущего Вторжения Жнецов. Очень многие офицеры занимаются грызнёй и обозначением выполнения своих обязанностей.
— В курсе.
— Если Михайлович напишет негативный отзыв...
— Да пусть пишет. — Шепард встал, переключил экран инструментрона на настенный экран. — Что он может изменить?
— Уверена, что ничего, но навонять своими высказываниями и испортить и так далеко не самую благоприятную атмосферу в Объединённом командовании ВКС Альянса он вполне может. Сам он из себя мало что представляет, пришёл, как я поняла, из "паркетников", чтобы заработать реальный командный стаж, но увы, он не вникает в детали.
