— Да. Продолжай, — Гарри кивнул на нить, торчащую у него из груди. Кьюри взмахнул палочкой, и точно такая же нить потянулась к сидящей рядом Вите. Девушка вздрогнула, подняла на Гарри блестящие в полумраке комнаты черные испуганные глаза.
— Боишься? — прошептал Гарри. Кьюри послал ещё одну нить, вонзившуюся в грудь Саиду. Он лишь глубоко вздохнул и закрыл глаза, готовясь к медитации.
— Да, — прошептала Вита в ответ.
— Я думал, ты не знаешь, что такое страх.
— Я думала, ты не ошибаешься. Оказывается, нет, умеешь.
— Все будет хорошо.
— Откуда знаешь?
— Просто знаю.
— Ладно. Поверю тебе, — Гарри улыбнулся. Четвертый луч заклинания попал в Ленца.
Теперь все четверо подростков были объединены в одно магическое поле. Кьюри отошел в дальний конец комнаты и замер у стены. От него больше ничего не зависело.
Гарри снова был в лесу, успевшем стать настолько привычным и родным, что казалось, парень знает здесь каждую травинку. Дул приятный прохладный ветерок. Пахло влажно травой и лесными цветами. Под ногами хлюпала мокрая грязь. Вдали раздался знакомый вой, и Гарри ринулся туда, позабыв о том, что вообще-то хотел оглядеться и изучить лес. Сейчас было не до этого. Жертва была близка. Она была рядом, и он обязан был догнать, настигнуть, убить. Он мчался вперед, не разбирая дороги. Мчался, не обращая внимании ни на то, где он, ни на то, что он. Это было не важно. У него была цель. Откуда-то справа, и сзади, и слева послышался хруст веток и звериный рык. Гарри не стал оглядываться. Каким-то шестым чувством он знал, это свои. Это его стая. Вместе они непременно настигнут врага. Ему не спастись. Не убежать сразу ото всех.
Он не знал, как долго он мчался по лесу. В этом месте не было времени, здесь всегда была ночь. И всегда полнолуние. Впереди мелькнула серая спина. Оборотень был близко. Очень близко. Гарри довольно рыкнул. Кто-то, следовавший за ним в его охоте, вторил ему. Ещё немного, и Гарри выскочил на поляну, лишенную деревьев и поросшую высокой влажной после дождя травой. Оборотень стоял в центре и недовольно скалился на него. Гарри перешел с бега на шаг. Сердце бешено стучало в груди. По телу разливалась злость. В голове было пусто, и лишь одна мысль билась на задворках сознания. Убить! Убить-убить-убить! Гарри шумно выдохнул и прыгнул на своего врага. Тот отскочил в сторону. Гарри повторил прыжок. Он был больше казавшегося щенком оборотня. У него были огромные покрытые черной шерстью когтистые лапы и острые клыки, которые он должен был, обязан был вонзить в тело противника, разорвать его на части. Оборотень снова увернулся, избегая схватки. Он метнулся в сторону леса. Но оттуда выскочил кто-то. Большой, черный, недовольно рычащий. Свой. Член стаи. Пока серо-бурый волк думал, куда бежать дальше, Гарри, не теряя времени, бросился на него и сомкнул острые зубы на его шее. Кровь оборотня была безвкусной. Она не чувствовалась, она была как жидкий воздух. Продолжая вгрызаться в плоть врага, Гарри хотел ощутить вкус своей добычи. Но и плоть оборотня была безвкусной. И Гарри это злило. Выпустив из пасти, пасти, а не рта, мертвого уже оборотня, Гарри зарычал. И в этом рыке слились воедино и радость от победы и раздражение на то, что добыча оказалась несъедобной. Раздалось ещё три рыка. Стая поощряла его. Стая благодарила за веселую охоту.
В следующую минуту Гарри уже стоял не в центре поляны над телом поверженного врага. Он стоял в комнате, кажется, той самой, в которой сидел, готовясь к обращению. Сейчас помещение казалось ему значительно меньше, чем раньше. Но здесь по-прежнему неприятно пахло незнакомой травой. В дальнем конце, у стены по-прежнему стоял наставник. Сейчас он, правда, казался маленьким и хрупким человечком. Неподходящая добыча. Гарри огляделся. Напротив него стоял огромный, по сравнению с маленьким человечком, зверь. Черная шерсть покрывала мускулистое, похожее на волчье, тело. Черные же глаза преданно блестели. Рядом с первым стоял ещё одни зверь, тоже черный, тоже член стаи. А слева от Гарри был ещё один, третий зверь, такой же, как первые два, но мельче и ... изящнее. Гарри довольно рыкнул. Звери зарычали в ответ. Гарри развернулся к человечку и пошел к нему. Нужно было похвалить человечка за усилия. Стая, небольшая, но преданная, последовала за ним к человечку. Тот что-то пробормотал, и стало светло. Светло и неприятно, будто кто-то ночью включил солнце. Гарри зарычал. Человечек вжался в угол, почему-то испуганно оглядываясь по сторонам и глядя мимо Гарри. А потом он дернулся и кулем свалился на пол. Что с человечком?
— Алан! Алан! Ты меня слышишь? — Гарри нависал над наставником, который внезапно потерял сознание, и уже четверть часа не приходил в себя. Энервейт на него отчего-то не действовал, и это настораживало.
— Г-гарри? — с трудом выдавил из себя Кьюри, испугано дернувшись в сторону.
— Да, это я. Успокойся. С тобой все нормально?
— Да.
— Ты сможешь подняться? — спросила Вита, опускаясь на колени по другую сторону от лежащего на полу наставника.
— Да. А вы... как вы?
— Нормально, — пожал плечами Гарри. Он чувствоал себя сильным и бодрым. Впервые с того момента, как возобновились занятия по анимагии.
— Нормально? Гарри, ты преуменьшаешь! — воскликнул Ленц. — Алан, мы превратились. Ты видел?
— Да?
— Ну да, — кивнул Гарри. — Ты же был тут, с нами.
— Я ничего не видел, — покачал головой Алан, испуганно глядя на своих учеников.
— Как это не видел? Мы же были тут. Все четверо. Кажется, мы волки.
— Или просто четыре черные собаки, — недовольно пробурчала Вита.
— Что тебя не устраивает?
— Не люблю собак.
— Почему?
— Потому что Вите, вероятно не нравится, кто она теперь, — хохотнул Ленц, за что тут же получил от девушки по ребрам.
— Не понял юмора, — проговорил Гарри. Алан все ещё сидела на полу, и испуг в его глазах настораживал парня.
— Ну как, если мы теперь псы, то мы трое, Гарри, кобели, а Вита — ...
— Договори, и на одного кобеля тут станет меньше.
— Убьешь?
— Кастрирую!
— В-вы не псы, — пробормотал Кьюри, перебивая расшумевшихся подопечных.
— Значит, волки?
— Нет, не волки.
— А кто тогда? — спросил Гарри, который как и его друзья видел, что они превратились в больших черных похожих на волков псов.
— Ч-чудовища.
— Чудовища?
— Да.
— Алан, я тебя не понимаю. Мы всего лишь собаки. Большие, черные собаки.
— Которых я не увидел.
— Что?
— Я вообще ничего не увидел. Ничего. И никого. Я слышал вас. Но не видел. Так что вы не просто большие черные собачки. Вы — большие, черные псы, которых люди не видят.
— Как что-то может быть черным и невидимым одновременно? — пробормотала Вита. Но её слова не разрядили атмосферу. Кьюри все также испуганно смотрел на четверых подростков.
— Чудовища.
— Бред какой-то, — Саид сел на пол рядом с Гарри и непонимающе уставился на наставника, кажется тронувшегося умом. — Мы, с твоих слов, — невидимые большие черные собаки— чудовища. Так?
— Да, — Кьюри громко сглотнул и тихо добавил. — Гримы.
— Что?
— Вы. Гримы, — выдохнул Алан.
