— Конрад, принести большую пользу можно не только в рядах Спектров. — сказал старпом. — Вы молоды и достаточно здоровы для того, чтобы вступить в войска ВКС Альянса, а также стать простым ополченцем. Вы всё равно сможете сделать немало для того, тобы защитить гражданских и деятельно поспособствовать победе над столь грозным и сильным противником, каким являются Жнецы.
Конрад не ожидал столь длительного и глубокого общения с предметом своей страсти. Он молчал, внимательно слушая капитана, кивал, подтверждая, что слышит и воспринимает сказанное Шепардом.
Поразмыслив, он сказал:
— Капитан. Я вполне удовлетворюсь службой в рядах ВКС Альянса или службой в рядах Ополчения на станции. Как получится. Я очень рад тому, капитан Шепард, что вы в меня верите. Я знаю, что проявил слишком большую активность и доставил немало беспокойства обитателям Цитадели. Я не буду больше бомбардировать Корпус заявлениями с просьбой о приёме меня кандидатом в Спектры и постараюсь в ближайшее время найти своё место либо в Ополчении Станции, либо — в рядах ВКС Земли. Я также не буду вас, капитан, больше преследовать и помогу другим фанатам найти более достойное приложение своей энергии и энтузиазму.
— Рад это слышать, Конрад. — Шепард встал и мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. — Уверен, что вы выберете правильный дальнейший путь и поможете в этом выборе другим.
Вернер прощально кивнул Шепарду, дождался, пока капитан выйдет из кафе и, расплатившись с подошедшим официантом, покинул заведение, направляясь в ближайший вербовочный центр и намереваясь получить максимум необходимой информации для принятия окончательного решения.
— Операция "Цитадель". Я Помню Себя
Шли последние дни пребывания группы высадки на станции. В Штаб-Квартире и на фрегате уже кипела работа по уточнению деталей плана "Операция "Омега". Шепард, вставший, как чаще всего бывало, в половине седьмого, посмотрел на часы — одиннадцать тридцать. Горы ридеров не уменьшались: работу группы высадки предполагалось продолжать до самого отлёта фрегата со станции. Так что отвлекаться было особо некогда. В коридоре простучали лапки Хранителя и посланец замер на пороге, напряжённо разглядывая хозяина кабинета. Шепард встал, вышел из за стола и Хранитель приблизился, прикасаясь к руке человека своими лапками и одновременно — передавая информацию.
"Шепард, прошу вас вмешаться в ситуацию. — сообщал Глава Хранителей. — В одном из дальних тоннелей Станции, на одном из самых глубоких уровней, практически — в толще одного из лепестков Цитадели, разведчики-Хранители, которые продолжают прочёсывать и изучать Станцию, обнаружили молодую девушку-землянку. Она наотрез отказалась покинуть свое убежище. Хранителям удалось узнать, что девушка была захвачена батарианцами в плен во время нападения батарианских рабовладельцев на Мендуар. Сохранившиеся с тех времен базы данных утверждают, что она, судя по дате рождения и последней дате отметки в базах, прожила в рабстве больше десяти лет. Разведчики-Хранители установили также, что девушка носит в голове управляющий чип, аналогичный тем, что устанавливают своим рабам только батарианцы. Состояние девушки близко к критическому, разведчики сообщили, что она уже готова покончить жизнь самоубийством, так как всё меньше ощущает себя способной свыкнуться к свободной жизни, когда полностью отсутствуют управляющие чипом внешние импульсы. Ситуация осложнена тем, капитан, что в своём убежище жертва батарианских рабовладельцев сумела собрать впечатляющий арсенал взрывчатых веществ. Сила прогнозируемого взрыва способна разрушить или серьезно повредить большинство несущих конструкций нескольких близлежащих уровней. Взрыватели девушка держит рядом с собой и разведчики указывают — они активированы и полностью готовы к использованию. Мы понимаем, Шепард, что СБЦ вполне может своими собственными силами попытаться справиться с этой ситуацией, но угроза взрыва слишком велика и, вполне вероятно, прямое вмешательство Хранителей или сотрудников СБЦ, даже психологов и переговорщиков, не даст достичь нужного результата и девушке удастся привести в действие взрыватели. Потому мы просим вас, Шепард, дать возможность этой девушке остаться в живых. Снайперы и медики СБЦ вместе с переговорщиками уже на местах и они готовы к действию."
Ещё раз вспомнив мельчайшие детали полученного сообщения, Шепард кивнул и посланец исчез за дверями кабинета. Капитан вернулся к столу и, воспользовавшись инструментроном, нашёл в спецсети СБЦ подтверждение словам Хранителя. По последним сообщениям командиры групп спецназа доложили о своей готовности к действию.
Глава Хранителей знал, на что указать капитану. Он понимал, что Шепард не согласится обойти своим вниманием столь неординарный случай. Вызвав патрульный флайер СБЦ на стоянку перед Штаб-Квартирой, Шепард переоделся, взял оружие и дополнительное оборудование, после чего покинул кабинет, направляясь к прибывшей машине.
— Ближайшая площадка к зоне "ар-двадцать шесть". — сказал капитан, устраиваясь рядом с полисменом-водителем. Тот кивнул и флайер взмыл в небо станции.
Пока машина преодолевала неблизкое расстояние до самой оборудованной посадочной площадки, Шепард успел получить дополнительную уточнённую информацию и по самой девушке, и по тому, что с ней произошло. Хранители были правы — беглянку и жертву батарианских рабовладельцев необходимо было вытаскивать из её убежища как можно быстрее: в результате взрыва могли быть повреждены очень многие магистральные трубопроводы технических уровней лепестка станции. Привычно просчитав все варианты — от оказания полномасштабной помощи только собственными силами до выдачи разрешения снайперу СБЦ на выстрел шприц-пулей с парализатором, Шепард сошёл на плиты посадочной площадки уже готовый к немедленным действиям.
— Лейтенант Жирар Алтрес, капитан. — подскочивший молодой турианец откозырял. — Я — внештатный сотрудник СБЦ и "вольный стрелок". — пояснил он свое гражданское одеяние. — Девушку зовут Талита. Её освободили десантики Альянса, но они, конечно же, не стали заниматься её дальнейшей судьбой. Талита прибыла на Цитадель. Вы же знаете, Шепард, сюда многие бегут. Вот и она тоже. Пришла. Наш снайпер, Шепард, уже на позиции и готов стрелять. Или на поражение, или — зарядом с парализатором, или — зарядом со снотворным. Подразделение "К", по последним докладам, готово получить прямой доступ к чипу и выдать команду на парализацию тела, а врачи — психиатры готовы немедленно доставить пациентку к себе в ближайшую клинику и заняться выведением её из опасного состояния. Я всё же надеюсь, что удастся обойтись без всего этого, капитан. Не хотелось бы допустить взрыв и-или гибель самой девушки.
— Успокоительное есть? — спросил капитан, изучая поданные ридеры с последними данными.
— Да. — лейтенант подал старпому шприц-тюбик. — Это — мощное успокоительное с выраженным снотворным эффектом. Его применение позволит передать Талиту в руки медиков-психиатров. Хотя я, капитан, не верю, что ей потребуется помощь психиатров. Я сам с ней общался по голосовой связи и она не производит впечатления психованной. Десять лет такого ада... а она, несмотря на понятную утомлённость, ведет себя вполне адекватно.
— Возможно, вы правы, лейтенант. — задумчиво сказал Шепард, изучая карту уровней. — Выделите мне провожатого. Сразу скажу — он пойдёт со мной только до половины пути к беглянке. Остальную часть пути я пройду сам.
— Вас понял, сэр. — лейтенант козырнул. — Сержант Чазек!
— Здесь, сэр. — подошедший турианец козырнул лейтенанту.
— Пойдёте с капитаном Шепардом.
— Есть. — турианец повернулся к старпому. — Рад с вами работать, сэр.
— Я также. — Шепард захлопнул ридер, отдал его лейтенанту. — Не будем терять времени. Идёмте, сержант.
По длинным и извилистым узким техническим коридорам Шепард и Чазек добрались до перекрёстка.
— Спасибо, сержант. — Шепард сверился с картой. — Дальше, как я и обещал лейтенанту, я пойду только один. Не следует её волновать формой. Я попытаюсь с ней поговорить и убедить её не совершать необдуманных поступков.
— Лейтенант приказал, чтобы я ожидал вас здесь, капитан. — сказал сержант-турианец.
— Хорошо. Тогда, если мы пойдём обратно, постарайтесь не "светиться".
— Сделаю, капитан. — сержант отступил в полумрак бокового прохода, а Шепард продолжил свой путь по коридору.
— Стойте! Не приближайтесь! Я вижу вас! Не подходите или я активирую взрыватели! Оставайтесь на прежнем месте! — раздался срывающийся, не однородный по громкости голос девушки.
— Хорошо. — произнёс Шепард, стараясь вложить в свой ответ побольше спокойствия и уверенности. Глаза капитана без особого труда выцелили убежище девушки: закуток, обложенный брикетами со взрывчаткой. — Хорошо, я стою на месте. — сказал Шепард, понимая, что Талита, а это, безусловно была она, не желает дальнейшего сближения.
Несколько минут он стоял неподвижно, давая девушке возможность рассмотреть себя и убедиться, что в его руках нет ни ножей, ни огнестрельного оружия, ни шприц-пистолетов. Ещё подходя к этому месту, Шепард внимательно осматривался по сторонам и теперь понимал — в этот закуток редко заглядывали даже Хранители, не говоря уже о других разумных органических ремонтниках. Девушка могла провести здесь несколько декад, питаясь концентратами: острый взгляд капитана выделил упаковки, сложенные аккуратной кучкой в уголочке.
Ощутив, что девушка успокоилась и теперь не опасается, что неожиданный визитёр сделает к ней хотя бы один шаг, Шепард быстро и плавно уселся прямо на грязный пол, обдумывая, как бы втянуть Талиту в разговор. Теперь, когда он не стоял, а сидел, он лучше видел, что Талита держит его на мушке старого, но работоспособного пистолета. В другой руке она зажала активатор взрывателей. Оценив схему, старпом понял, что как минимум, при срабатывании взорвутся три ближайшие к нему секции взрывпакетов. Девушка определённо была не такой уж и простушкой.
— Я действительно родилась на Мендуаре, незнакомец. Это — моя родина. Когда мне было всего шесть лет, на планету было совершено нападение. Это были батарианцы, среди них оказалось немало и рабовладельцев и работорговцев. — стала рассказывать бывшая рабыня. — Они были беспощадны, злы и безжалостны. На моих глазах погибла вся моя семья. Её уничтожили те же озверевшие батарианцы. Они мстили, незнакомец, мстили, поскольку колонисты всё же успели организовать какое-никакое, но сопротивление нападавшим. Я была маленькая, потому попыталась притвориться мёртвой. Вокруг было столько пыли... И я долго долго крепилась... Мой обман не удался — я не выдержала свербления в носу — рядом сел батарианский флайер и поднялось новое, плотное облако пыли. Я чихнула, батарианец подскочил ко мне... Я впервые видела его страшную четырёхглазую морду рядом, настолько близко. Раньше я видела их только на картинках. Я не могла очень долго сконцентрировать взгляд, как теперь понимаю, ведь у них не два, а четыре глаза. Для людей это непривычно — не за что зацепиться. И мой насторожённый взгляд он воспринял как угрозу. Меня грубо схватили, несмотря на то, что мне было всего шесть лет, мне связали руки и ноги пластиковыми лентами. А потом поволокли за шею к флайеру. Бросили на плиты пола и прижали сапогом. Прямо по шее. Моя одежда была разорвана, но батарианцев это не смущало — они продолжали рассматривать меня... как... диковинную зверушку или как... товар. В тот момент я впервые поняла, что я для них только вещь. Я задыхалась, а батарианец, державший подошву сапога на моей шее, усмехался и другим сапогом изредка бил меня по рёбрам. Легонько, не стремясь сломать ребро, но... неприятно. Я не видела многих других колонистов, но чувствовала, что очень многих тоже захватили. Когда меня волокли к флайеру, мимо двое батарианцев прогнали женщину-колонистку. Ей накинули аркан на шею, связали впереди руки и гнали ударами палок по спине. Она была молода... Мои родители как-то говорили о пристрастиях батарианских рабовладельцев, полагая, что я не слышу их разговора. Такие женщины у батарианцев очень ценились... И я тогда поняла, что она... она будет ценной рабыней. О том, что будет со мной, я тогда не задумывалась, поскольку не знала, что батарианцы делают с такими малолетними детьми, как я...
Талита умолкла, переводя дыхание. Шепард ждал, не двигаясь с места и не проявляя беспокойства.
Наконец девушка собралась с силами:
— Я не знала, что батарианцы настолько не склонны видеть в нас разумных существ. Они бросили меня на какой-то стол, я почувствовала, как гибкие трубки обхватили моё тело, голову, руки, ноги... Надо мной склонились пятеро батарианцев а сверху, в ореоле яркого света спускался прибор... Я увидела страшное сверло, набиравшее скорость. Потом я почувствовала, как стол, на котором меня закрепили, повернулся и я оказалась обращена спиной к этому прибору. Шею обожгло и я потеряла сознание. Я тогда не знала, что такой процедуре батарианцы подвергали всех, кого захватывали в рабство. Мне имплантировали в голову чип подчинения. С тех пор я не знала покоя и безопасности. Несмотря на то, что чип не давал мне воли, меня жесточайше наказывали и за любую провинность и за любую вольность. Подчас я даже не знала причину, по которой меня снова и снова подвергают наказанию. Чаще всего меня просто избивали. Били до тех пор, пока я не теряла надолго сознание.
Талита снова умолкла, откусывая от плитки кусочек "пасты".
— Я много и тяжело работала. Ворочала камни, деревья, обрабатывала землю. Собирала урожай. Много всего было. Я провела в рабстве больше десяти лет. Я свыклась с тем, что чип способен сделать из меня полностью покорную куклу. Я свыклась с тем, что его сигнал постоянно звучит в моей голове. — она на несколько секунд умолкла. — И для меня такая жизнь стала... единственно привычной, единственно нормативной. А потом на лагерь работорговцев, где меня и других рабов и рабынь — людей держали в клетке, таких клеток было немало — лагерь был большой, напали десантники. Это были десантники Альянса. Все батарианцы были уничтожены... Но не это главное. Главное было то, что открылись замки на клетках и дверях и пропал сигнал чипа... — девушка всхлипнула. — Я не знала что делать... Я настолько свыклась со своим положением бессловесной покорной куклы... Пока в обширном лагере шли мелкие стычки между сопротивлявшимися батарианцами и десантниками, я бродила по жилым и служебным балкам, пыталась, как могла, оживить хоть кого-нибудь из мёртвых, валявшихся повсюду хозяев-батарианцев и делала это только для того, чтобы снова ощутить привычный сигнал внутри своей головы. Но... аппаратура была разрушена, антенны повалены и генераторы взорваны выстрелами пушек подлетевших к лагерю челноков Десанта Альянса. В моей голове царила непривычная тишина, сводившая меня с ума.
Талита снова сделала паузу, теперь отхлебнув из фляги. Шепард понял, что там была техническая вода — другой здесь, в хитросплетениях закрытых для большинства жителей станции уровней, не было.
— Я и тогда не задумывалась особо о том, кто я на самом деле — пленница или рабыня. Для меня это было равнозначно... Потом я начала понимать, что меня освободили. Десантники Альянса посчитали свою миссию выполненной: когда прекратилась стрельба, они вернулись на свои челноки и покинули разгромленный лагерь, видимо, решив, что больше задерживаться в нём не было смысла. Я же осталась, спряталась, побоявшись, что десантники забеорут меня с собой. Я скрылась в развалинах. Мне было страшно и боязно...
