— А вы знаете его цели?
— А кто их знает? То, что твориться в мирах имеет под собой глубокую основу, я осмелюсь предположить, что вижу отголоски некоей роковой ошибки.
— И как же выражается ошибка?
— Я не могу тебе объяснить, Браззавиль, не уверена, что мои слова понравятся владыке.
— Ты говорила с ним?
— Он знает о моих сомнениях. К счастью события не мелькают стремительно, у меня есть время взвесить и осмыслить их.
— Элли, есть закон, который я тебе напомню. Если ты сделала вывод и желаешь подтверждения, задай простой и правильный вопрос с односложным ответом. Задай его тому, кому доверяешь. Ответ будет либо "да", либо "нет", ложь в ответе наказуема.
— Это может быть догадка?
— Может. Важен правильный вопрос.
— Миры рушатся из-за ошибки владыки?
— Нет.
— Я могу изменить положение?
— Да.
— Я могу привлечь Лоролана?
— Можешь.
Она пожала здоровым плечом.
— Я догадывалась, что роль оракула тебе подходит больше.
— А я догадывался, что трудности миров вернут тебе здравые размышления. Прежний опыт ценен для тебя, он ценнее многих советов и наставлений, поскольку он заработан тобой в трудностях. Я заметил смятение в твоем существе, значит пришло время открытий, которые ты совершишь сама.
* * *
Рана заросла, и она продолжала свои скитания. Все шло довольно мирно до следующего маленького кровопролития.
С расцарапанным лицом в пыли Эл оказалась на дороге и опустилась на колени. Браззавиль хотел поднять ее, но Эл отмахнулась от помощи, растянулась на песке, перекатилась на спину и начала громко хохотать.
— Кто тебя изранил на сей раз? Не крупный зверек, я полагаю, — спросил Браззавиль, убедившись, что экстренная помощь не требуется. Его занимало ее веселье.
— Какая глупость! Умора! Но мне нужно немедленно готовиться к церемонии.
Она стала подниматься на ноги, потирая колено, выпрямилась.
— Одно дело смотреть, как они вздорят, созерцать их перебранки со скалы, совсем иное вразумить их, и получить десяток подзатыльников. Идем, я расскажу по дороге. Если любопытно.
Она снова стала смеяться, прихрамывая, двинулась по дорожке к белой лестнице дворца.
— Мой интерес вращается вокруг тебя, а не вокруг поступков смертных, какими бы нелепыми вам они не казались.
— Так слушай. Я решила осмотреться. Никаких значительных дел я не планировала. Мне хотелось посетить некоторые обители, узнать наяву смысл их верований. Напоследок, чтобы напиться местной вкусной воды, я забрела в деревню. Приятная деревенька на вид. А там! Шум, драка, одним словом война местного характера. Соседняя деревня совершила на них набег. Было ощущение, что они перебьют друг друга. Странновато для тех мест, подобные конфликты там редкость. Я не сразу смогла понять суть раздоров. На удачу меня приметил местный житель. Чужак, то есть я, ему не понравился. Он взял меня в плен с целью обратить в свою веру. Сначала наша беседа походила на разговор идиотов. Пришлось выслушивать его и молчать, я ждала, пока его пыл угаснет. Не дождалась. На нас напали снова, мы перекочевали в другой плен. Там меня снова не приняли за свою и учинили допрос. Убедившись к моей непричастности к конфликту, мне был задан весьма странный вопрос: кому я поклоняюсь?
— И что вы им ответили?
— Я предвкушаю твое удивление. Но тут нельзя ответить неправильно. Я заявила, что поклоняюсь рассвету.
Браззавиль рассмеялся.
— Ага. Забавно, только отчасти. Не описать словами, что там началось. Меня обвинили в невежестве, я стала посмешищем. Но. Ради того чтобы все могли убедиться в моем существовании, они объявили перемирие. Мне предстояло ознакомиться с их убеждениями и принять одну из сторон, поскольку они, как существа просвещенные не могли оставить меня в плену невежества. Я была ознакомлена с двумя учениями о строении их мира и о силе высшей власти в нем. И тут я поняла всю серьезность религиозного конфликта. Одна деревня поклонялась силе владыки, другая силе владычицы. В целом они жили мирно. Поклонники владыки снисходительно относились к заблудшим с другого берега реки, помогали в неурожайные годы. Как я выяснила, поклонникам владычицы действительно не сильно везло. Но я думаю, что кто-то специально вел счет их неудачам, чтобы принизить смысл их существования. Так было до тех пор, пока солнце на восходе не стало окрашиваться особенно ярко. Поклонники владычицы воспаряли духом, возвели большой молельный дом, и урожаи у них вдруг стали обильными. Как ты сам догадываешься, их противникам удачи соседей не пришлись по душе. После длительного периода раздоров произошел конфликт. Во время церемонии бракосочетания жених и невеста из общины поклонников владыки избрали уход в общину поклонников владычицы. Так начались военные действия, в самый разгар которых появилась я. И знаешь, на какую мысль меня натолкнул этот случай — по всему третьему миру найдется немало таких деревенек.
— Как тебе удалось уйти?
— Мне стоило просто раствориться. Я осталась. Потому что почувствовала странное присутствие. Не могу объяснить внятно, я ощутила веяние, — Эл провела руками вокруг себя, — как некий ореол, чуть ощутимый, но он будоражил их сознание, затрагивал не самые лучшие стороны их душ. У меня было мало времени. Мне удалось не слишком талантливыми речами убедить их обратиться к своим покровителям, к тем в кого они верят. Думаю, здесь не слова сыграли роль.
— Твое обаяние.
— Да, я прибегла к этой способности. Мне удалось сделаться посредником между ними и их патронами. Я должна до церемонии посоветоваться с отцом, как без кровопролития уладить этот конфликт.
— Что же тебя так развеселило?
— Я смеялась, потому что мои убеждения возымели действие, они растрогались, стали мириться, просить друг у друга прощения. Они вели себя как дети. Честное слово. Я не смогла удержаться от приступа хохота. Конфликт исчерпан до первого рассвета. Я обещала, что заря будет именно тех оттенков, которые они приписывают своим покровителям. Цвета разные, но я видела наряд, который точно соответствовал требуемым оттенкам. Я заручусь согласием отца.
— Эл, ты берешь ответственность за их судьбы.
— Нет, я хочу только помирить их. Я не могу думать и верить за них.
— Желаю, чтобы твой план удался, — сказал Браззавиль и повернул в сторону дома. — Позову Милинду на помощь.
Эл справилась с болью в колене и предстала перед владыкой в запыленном, но здоровом виде.
— Вы знаете, что я попрошу.
— Ты внимательно слушала слугу? Ты пожелала вмешаться в старый и сложный конфликт. Результат может огорчить тебя.
— Позвольте мне.
— Я не стану препятствовать, если ты готова более внимательно относиться к заблуждениям смертных, подчас они граничат с нарушением закона.
— Да, я понимаю, что мое решение выглядит ребячеством. Я не нашла другого.
— Иди.
— Спасибо, отец, — Эл искренне поклонилась.
— Глава 2 Скитания
Сумерки едва рассеивались. Мелион, главнокомандующий сил левого берега, застыл в ожидании. Он не шевелился, его поза была торжественной, он созерцал первый луч рассвета, который упадет на высокий шест, воткнутый посередине поля. Это послужит сигналом к атаке, он двинет своих воинов на врага. Солнце в этих краях всходит быстро, еще до его полного восхода он намеревался сокрушить неприятеля.
В его стане стояла тишина, подобно своему полководцу солдаты ждали луча рассвета. А в стане противника возникло шевеление, кажется, им хватит коварства, чтобы нарушить вчерашний уговор.
Горстка невооруженных врагов отделилась от рядов противника и направилась на противоположный край поля, где стоял он.
Враг сдается? Внезапный визит его рассердил, он не намерен разговаривать с ними. Довольно разговоров. Битва будет.
Они все надвигались и надвигались, на переговорщиков не похожи. В сумерках плохо различались фигуры, он ждал, когда четверо приблизятся достаточно, чтобы рассмотреть их.
Они сбили настрой перед битвой. Мелион заметил, что утро прохладное. Он презрительно вздрогнул. С неудовольствием оглядел зашумевших солдат. Тем временем четверка переговорщиков торопливо приближалась, он уже хорошо различал лица и фигуры.
Впереди шагал некто странный, в серой одежде, с незащищенной головой. По плечам длинными пядями свисали завитки волос, каких Мелион не видел раньше. Редкостный экземпляр заинтересовал и всех окружающих.
— Где они добыли этого призракоподобго, в их родах таких не бывало, — заметил один из оруженосцев Мелиона.
— Он горец, живут там такие, — отозвался кто-то из строя солдат. — В обителях в горах, где поклоняются владычице.
— Отшельника призвали, — ворчал кто-то. — Будто он им поможет.
— А странный, красивый, а может дева?
— Что бормочете. Умолкните, — строго скомандовал Мелион.
Странный визитер остановился шагах в пяти от Мелиона.
— Тебе весть от владыки, воитель. Войны не будет, — сказал он так, словно знал исход всего заранее.
Мелион смерил его взглядом несколько раз. Смотрел строго, а сам не мог собраться с мыслями. Пока он размышлял, зашумели ряды, слова посланника катились от ближних к дальним, потому что сказал он негромко. Главнокомандующий молчал, пока его взор не упал на вершину шеста.
— Сила владыки, точно дева, — сказал сзади молодой голос.
— Угадал, солдат, — подтвердило беловолосое создание и улыбнулось всем.
Эл заметила, как Мелион пристально смотрит на шест. Упрям. Она повернулась, прошлась шагов семь, подняла небольшой камень, подкинула, взвешивая в руке, прицелилась и запустила в шест. Камень ударился в древко шеста, шест качнулся и упал. Одобрительные возгласы понеслись из стана неприятеля. Они ликовали, точно случилось чудо. Она опять повернулась к Мелиону и, покачав головой, уже с оттенком предостережения повторила:
— Войны не будет.
Мелион приготовился отдать команду к атаке, пока стан неприятеля, теряя строй, ликовал от выходки нового союзника.
Тем временем трое, сопровождавших девушку, разгадали намерение Мелиона и попятились.
Она тоже развернулась спиной к солдатам и, плавно вышагивая по изумрудной в лучах утра траве, пошла обратно.
— Вперед, — рыкнул Мелион. — Медленно, пусть страшатся трусы.
Она шла быстрей рядов солдат за спиной, навстречу двинулись ряды их соперников, не намеренные больше ждать. Она оказалась между двумя армиями. Дойдя до поваленного шеста, Эл остановилась. Она подняла длинное, не слишком тяжелое древко и повернулась боком к сходящимся противникам.
— Замрите все! Или я применю силу! — крикнула она.
Мало кто услышал ее голос, потонувший в шуме наступающего сражения, а кто слышал — улыбнулся.
Она опустилась на колено и воткнула шест обратно, разорвав покров травы. Шум шагов стих. Его заменил шум порыва ветра, пронесшийся по полю и разметавший волосы девушки.
— Смотрите рассвет! Обещанный рассвет! А потом бейтесь!
От синего до бело-голубого, от красного до бледно-розового заиграли краски неба, переплетаясь причудливыми, узорчатыми переливами. Выплыло в белом пламени светило. Армии замерли, торжество света очистило их души от гнева.
— Грех воевать в это утро.
— А помните, странник обещал этот рассвет?
— Точно. И верно. Что делить?
— А где ж она?
— Это же было явление. Знак.
Они шумели и придумывали объяснения происшествию, предвкушали будущие рассказы.
К Мелиону подошел его главный соперник и приветствовал ритуальным поклоном.
— Как считаешь, смогут они воевать после такого чудесного восхода? — спросил он.
— Не верю я в чудеса! Да, какая тут война! — с досадой заметил Мелион. — Чего хуже, если покарает владыка.
— А беловолосая — хороша, одета бедновато, на посланницу владыки очень не похожа, а с шестом в миг управилась. Сила, она и есть. Ты не сожалей, я ей тоже не поверил.
— Как твоя семья? — смягчая досаду, спросил Мелион.
— Младшая замуж просится. Найди мне, говорит, мужа. Со всеми этими раздорами никак не займусь.
— Твоя, хоть, слушается, — пробормотал Мелион. — Есть у меня тут один парень, идем, покажу.
Ряды бывших соперников смешались, люди делились впечатлениями и обменивались дарами в знак примирения.
* * *
— Ты смогла спроецировать свой образ? — недоверчиво переспросил Браззавиль.
— Да! Я не успела бы пройти к ним, — Эл остановилась, задумалась.
Она догнала его во время обхода, шла рядом и пересказывала пережитое событие. Ее торжество выражалось в бурной жестикуляции, она махала просторными рукавами своего платья, они развевались как торжественные полотнища. Возбужденная Эл производила на слугу впечатление, какое производил некогда сын, ликовавший от нового открытия. Он по-отцовски нежно воспринимал ее победу, необычным было лишь то, что радостью она поделилась с ним, а не пошла к владыке. Браззавиль полагал, что она вполне смирилась с ролью дочери. Эл прервала его размышления.
— Вот только. Как они за ночь умудрились собрать столько народу. В драке участвовало десятка три, а там было сотен пять или шесть.
— Если вернешься туда, они узнают тебя. Оставь их в покое.
— Мне нужно пробыть там дольше. Делать нечего, я пойду к владыке.
— Ты собралась просить службу?
— А разве я не служила до сих пор?
— То была его воля.
— Я опасаюсь, что мне придется руководствоваться некоторым кодексом великих. Мне не хочется изображать из себя подобие Кикхи или Радоборта. Мне не удастся равнодушно относиться к окружающему.
— Эл, у тебя есть могущественный наставник. Почему ты советуешься со мной? — задал Браззавиль свой вопрос.
Эл ответила сразу.
— Ты ближе к смертным. Ты мне близок. Мне проще обсудить с тобой вопрос, на который ты заведомо можешь не знать ответа, чем говорить в пустоту, знать, что решение давно существует, оно принято. Или слышать абстрактные замечания вроде ребуса. Конечно, потом придут подтверждения, живые демонстрации. После бесед с отцом у меня возникает чувство, что от меня мало что зависит, словно все предрешено на столько, что другого исхода не будет. Я не отрицаю механизм судьбы. Просто я не верю, что предрешено абсолютно все.
— Ты смутно представляешь свое положение здесь, потому еще задаешь такие вопросы. Я не имею права торопить тебя, наставлять, делать замечания. Мои скромные советы сиюминутны. Мне приятно, что ты делишься со мной своими наблюдениями и заботами, но в сложной ситуации я не в силах помочь тебе.
Эл осталась у входа в галерею, где обычно беседовала с владыкой. Он уже ожидал ее.
— Ты все еще бродишь по саду и дворцу. Тебя привела тревога. Новая встреча со старыми знакомыми не кажется тебе забавной? — спросил он с обычным отеческим участием в голосе.
— Да. Я заметила значительное смещение во времени. Там уже не драка местного характера, а целая война.
— Мне понравилось твое решение. Ты произвела именно то впечатление, которое ожидала.
— У меня обширный опыт по части впечатлений. Мне повезло, что большинство не хотело яростной схватки. Примечательно, что пока меня не было, конфликт разгорелся до таких размеров. Я вынуждена задать вопросы.
